Czytaj książkę: «Невеста НЕ девственица»

Пролог

– Я не девственница…

Я сидел на краю постели, сжимая кулаки так сильно, что ногти впивались в кожу. Гул в висках становился всё громче, как будто кровь закипала. Полумрак спальни давил, свечи плясали на стенах, превращая их в кривые тени. А она стояла напротив – в белом платье, которое теперь казалось насмешкой.

Её лицо оставалось холодным, глаза – слишком спокойными. Словно она не понимала, что только что сказала.

– Ты не найдёшь того, чего ожидаешь, Рашид, – тихо произнесла она, без дрожи в голосе.

Я вскочил, не в силах больше сидеть.

– Повтори, – сказал я тихо, но голос дрожал от напряжения.

Она не отводила взгляда.

– Я не девственница, – повторила она. Чётко, словно каждый слог должен был врезаться в моё сознание.

Воздух сжался вокруг меня. Всё, что я знал о чести, уважении, справедливости, рухнуло. Эти слова сжали меня железным кольцом. Как она могла? Как её семья могла унизить моё имя так низко?

– С кем? – спросил я, шагнув к ней. Голос звучал хрипло, будто я с трудом вытягивал слова из себя. – Кто он? С кем ты легла до брака?!

Она молчала. Её пальцы нервно теребили подол платья, но лицо оставалось непроницаемым. Молчание разжигало мою ярость.

– Я жду! – прогремел мой голос. Я схватил её за запястье и хорошенько встряхнул. – Отвечай!

Она вздрогнула, но ответила спокойно:

– Это не твоё дело.

Эти слова прозвучали, как плевок. Я резко отпустил её руку, и она качнулась назад.

– Не моё дело? – горько усмехнулся я, начиная ходить по комнате. – Ты моя жена. Ты должна была принести честь моей семье. А ты принесла позор. И ты смеешь говорить, что это не моё дело?

Слова срывались сами собой. Каждый шаг, каждый взгляд на неё только поднимал внутри меня волну гнева. Этот брак должен был стать примирением наших семей. А теперь? Теперь я держу в своих руках ложь, которую мне подсунули.

– Ты не понимаешь… – начала она, но я оборвал её.

– Нет, это ты не понимаешь, – бросил я, оборачиваясь к ней. – Ты разрушила всё. Ты думаешь, я оставлю это просто так?

Её молчание било сильнее любых слов. Я видел её напряжённые плечи, дрожь в её руках. Её страх, вина… но меня это не волновало. Мне нужна была правда. Немедленно.

– Кто он? – прошипел я, снова подходя к ней. – Назови его имя.

Она отвела взгляд, но я не дал ей уйти от ответа. Поймал её за подбородок и заставил смотреть мне в глаза. Там было всё: стыд, страх, боль. Но ни звука не сорвалось с её губ. Молчание оказалось последней каплей.

– Ты думаешь, я это так оставлю? – тихо сказал я, отпуская её. Отступил на шаг. – Ты даже не представляешь, на что я способен.

Я развернулся и вышел, оставляя её одну. Воздух в коридоре обжигал, но мне казалось, что внутри горит пламя. Мои братья ждали меня внизу. Они знали, что что-то произошло. Я видел это по их лицам. Но сейчас я не мог говорить. Мне нужно было действовать.

– Что случилось? – спросил Бека, едва я появился в дверях.

– Собирайте людей, – сказал я коротко. Голос звучал спокойно, но внутри меня бушевала буря. – Сегодня ночью я узнаю правду. И тот, кто посмел унизить меня, заплатит за это своей кровью.

Глава 1

На кухне пахло травами и свежим тестом. Я стояла у стола, осторожно раскатывая лепёшки. Руки автоматически двигались по кругу, а мысли блуждали где-то далеко. Это был обычный день. Всё как всегда. Тётя ушла к соседке, дядя с утра уехал на собрание кланов, а я осталась дома, как всегда, следить за порядком.

Мне было восемь, когда я переехала в этот дом. После аварии, в которой погибли мои родители, выбора у меня не осталось. Дядя с тётей не то чтобы радовались моему появлению, но приняли. Крыша над головой, одежда, еда – они дали мне всё это. Не ругали, не били, и за это я была благодарна. Но тепла… тепла тут никогда не было.

Я сложила готовые лепёшки на поднос, собираясь поставить их в печь, когда услышала, как во дворе загремел мотор машины. Дядя вернулся.

– Зумрат! – его голос, как всегда, был громким и твёрдым. – Иди сюда, собери всех в гостиной.

Я быстро вытерла руки о фартук и пошла в прихожую. Пока снимала фартук, слышала, как дядя тяжёлыми шагами пересёк коридор и вошёл в гостиную. Его всегда сопровождала какая-то внутренняя тяжесть, словно весь мир держался на его плечах.

Тётя уже вернулась и теперь сидела в углу, сложив руки на коленях. Я встала у двери, пытаясь понять, что за важный разговор предстоит.

– Ну что, все на месте, – начал дядя, оглядев нас. – Сегодня мы поставили точку в нашей вражде с Караевыми. Земли поделим, спорные участки распределим. Больше крови не будет.

Его голос звучал торжественно, но в нём сквозило что-то ещё, как будто он готовился к удару. Я молчала, ожидая, что он скажет дальше.

– И чтобы закрепить это примирение, мы договорились о браке, – произнёс он, глядя прямо на меня.

У меня перехватило дыхание. Брак? Я?

– Ты выйдешь замуж за старшего из Караевых, – продолжил дядя, словно это было что-то самое естественное в мире. – Рашид Караев. Ему тридцать пять. Он холост, у него нет жён. Ты будешь первой. И единственной.

Эти слова зазвенели в ушах, как гром. Я почувствовала, как холод пробежал по спине. Замуж? За кого-то, кого я даже никогда не видела?

– Но… я не могу… – выдохнула я, пытаясь найти слова. – Я не готова. Я не хочу.

Дядя резко обернулся ко мне, его взгляд был тяжёлым, как камень.

– Не тебе решать, Зумрат. Ты – часть семьи, и этот брак – наше решение. Ты должна быть благодарна за то, что мы нашли для тебя такой союз.

– Но я… – начала я, но голос предательски задрожал. – Я не хочу замуж. Я хочу остаться здесь.

– Хватит, – перебил он, и в его голосе прозвучала стальная нотка. – Решение принято. И не женщине вмешиваться в такие дела. Ты должна понимать: этот брак – ради мира. Ради нашего будущего.

Я замолчала, стиснув руки. Слёзы подступили к глазам, но я не позволила им пролиться. Я знала, что это ничего не изменит. Решение действительно уже принято.

– Готовься, – сказал дядя, поднимаясь с места. – Скоро они приедут за тобой.

Он вышел, оставив меня одну в гостиной. В горле встал ком. Я сжала кулаки, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Мой мир рушился прямо у меня на глазах, но я ничего не могла с этим поделать.

Рашид

Горы встретили меня прохладой и тишиной. Ветер, который обычно свистел в ущельях, замер, будто ожидал новостей, с которыми я возвращался. Это место всегда было нашим домом, нашей крепостью. Здесь никто не диктовал нам, как жить, здесь всё решали мы сами.

Дом показался вдали, окружённый тёмными силуэтами старых ореховых деревьев. Большой и крепкий, он возвышался над остальными постройками, как главный страж. Мы строили его вместе, каждый камень, каждая доска помнили наши руки. После смерти родителей, когда мне было двадцать три, дом стал центром нашей жизни, тем местом, где мы держались друг за друга.

Я подъехал ближе, и в свете фар мелькнули знакомые фигуры. Братья, конечно, уже ждали. Алим возился с инструментами у сарая. Он всегда был тем, кто знает, как починить всё на свете. Бека, наш младший, сидел на ступеньках, жуя что-то, как всегда неугомонный и с хитрой улыбкой. Джалил, самый спокойный из нас, стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди. Он редко говорил, но за его молчанием всегда скрывалось что-то важное.

– Ну что, миротворец, как прошло? – Бека, заметив меня, первым решил отпустить шутку. – Надеюсь, ты не отдал за мир наш любимый трактор?

Я остановил машину, вылез и, не обращая внимания на его слова, снял пиджак.

– Дай ему хотя бы вздохнуть, – вмешался Алим, подходя ближе. – Рашид, давай, рассказывай. Мы же ждать не умеем.

– Мы договорились, – коротко бросил я.

Братья замерли. Даже Бека, который обычно находил, что сказать, на этот раз лишь удивлённо прищурился.

– Договорились? – переспросил Джалил, нахмурившись. – И как вам это удалось? Что они попросили?

Я вздохнул и кивнул в сторону дома.

– Заходите, всё объясню.

Мы собрались в кухне. Большой деревянный стол, за которым прошло наше детство, был привычным местом для серьёзных разговоров. Я налил себе чаю, братья уселись напротив, каждый ожидая моего рассказа.

– Земли поделим, перемирие заключим, вражда закончится, – начал я, наблюдая за их реакцией.

– Просто так? – Бека скрестил руки на груди. – Они что, вдруг решили стать святыми? Или это не бесплатно?

– Брак, – сказал я спокойно.

Наступила тишина, такая редкая для нашей кухни. Даже Алим, который обычно находил, что сказать первым, теперь просто молча смотрел на меня.

– Какой ещё брак? – наконец выдавил он. – Ты серьёзно?

– Женитьба между нашими семьями, чтобы закрепить мир, – пояснил я.

– Пас, – тут же поднял руку Бека. – Это точно не про меня. Я молод, перспективен и не готов жертвовать собой ради каких-то земель.

– Ты тут ни при чём, – перебил я, глядя на него строго. – Жениться придётся мне.

– Тебе? – Бека присвистнул. – Старший брат сам берёт на себя удар. Теперь понятно, почему они согласились.

– Бека, хватит, – вмешался Джалил, но даже он выглядел ошеломлённым. – Ты действительно собираешься на это пойти, Рашид?

– Не то чтобы я этого хотел, – честно признался я. – Но если это то, что нужно для мира, я сделаю это. Они предложили свою племянницу. Девушку, сироту. Для них это жест доверия. Для нас – возможность положить конец этой вражде.

Алим потер подбородок, качая головой:

– Женщина в нашем доме. Ты понимаешь, что она не продержится здесь и недели? Мы же дикари, Рашид.

– Это её проблема, – отрезал я. – Моё дело согласиться. А как мы будем жить дальше, разберёмся.

– Надеюсь, она хотя бы готовить умеет, – вставил Бека с ухмылкой. – А то с твоей стряпнёй, брат, мы долго не протянем.

– Бека, ещё слово, и ты будешь ночевать в сарае, – пригрозил я, но улыбка всё же тронула мои губы.

Братья спорили, шутили, высказывали сомнения, но одно было ясно: решение принято. Завтра я отправлюсь за невестой. А что будет дальше – покажет время.

Глава 2

Вечер в горах наступает быстро. Солнце ещё только начинало сползать за вершины, а вокруг уже сгущались тени. В доме, как всегда, горел свет. Мы привыкли к этому теплу, наш дом – это наша крепость. И теперь, когда всё решено, я смотрел на стены, которые строил своими руками, и думал: а каково это будет – делить это место с женщиной?

Братья собрались за столом. Бека, самый младший, сидел, закинув ноги на лавку. В руках кружка с чаем, а в глазах – постоянная насмешка. Алим, второй по старшинству, как всегда, возился с ножом, что-то вырезая из куска дерева. Джалил, самый спокойный, сидел рядом, размышляя о чём-то своём. И вот теперь я должен был сказать им, что завтра я женюсь.

– Значит, так, – начал я, усаживаясь на своё место. – Завтра мы едем за невестой.

– Завтра? – Бека поперхнулся чаем. – Ты шутишь? Они что, там так торопятся избавиться от девушки?

– Решение старейшин, – коротко ответил я. – Ты же знаешь: раз уж сказано, значит, так и будет.

– Сказано, значит, женись, – передразнил он, отставляя кружку. – Ну а ты-то сам как? Готов к такому счастью? Или ещё надеешься, что она передумает по дороге?

Я вздохнул, глядя на них. Бека всегда любил отпускать шуточки, но в этот раз я и сам не знал, что ответить. Как можно быть готовым к чему-то, чего ты никогда не планировал?

– Честно? – сказал я, задумчиво протирая пальцем край стола. – Никогда об этом не думал. Брак. Семья. Я был уверен, что мне этого не нужно. Но если это принесёт мир, почему бы и нет? Может, жена под боком не так уж и плохо.

– Да, если она будет симпатичная, – усмехнулся Бека. – А если окажется уродиной? Что ты тогда будешь делать?

– Тогда, Бека, я отправлю её спать с тобой в сарай, – отрезал я, но уголки моих губ дрогнули в улыбке. – А ты уж постарайся её не напугать.

Бека расхохотался, а Джалил покачал головой, едва заметно улыбнувшись. Алим же не смеялся. Он, как всегда, смотрел на вещи серьёзно.

– Рашид, – сказал он, не поднимая глаз от своей вырезки. – Ты понимаешь, что это не просто жена? Это ответственность. Женщина в доме – это совсем другое. Мы тут одни, мужики, всё делаем сами. А она? Она привыкнет к нашему быту? Она вообще выдержит?

– Это уже её проблема, – ответил я твёрдо. – Моё дело – жениться. Остальное разберёмся.

– Ну ты как всегда, – Алим усмехнулся и отложил нож. – Ладно, женишься, посмотрим, как ты будешь крутиться. Может, наконец-то кто-то займётся домом, а то я устал тащить хозяйство на себе.

– Ты устал? – вмешался Бека. – А кто вчера весь день таскал воду из колодца? Я или твои уважаемые мышцы?

– Твои, конечно, – хмыкнул Алим. – Но ты же молодой. Вот и таскай.

– Да уж, жизнь несправедлива, – драматично вздохнул Бека, но всё же не удержался от улыбки.

Я молча слушал их перебранку. Это было наше обычное состояние: шум, шутки, подколы. Но внутри всё равно оставалась тяжесть. Завтра всё изменится. Завтра в нашем доме появится человек, которого я не знаю. И этот человек станет моей женой. Женщиной, с которой я буду делить этот дом, эту жизнь. Как она впишется в нашу семью? Сможет ли?

Я поднялся, бросив на них взгляд.

– Всё, хватит болтать. Завтра рано вставать. И да, Бека, если ты хоть раз пошутишь при ней, отправлю тебя ночевать на крышу.

– А если я пошучу про крышу? – не унимался он, но я уже не стал отвечать.

Выйдя из кухни, я остановился у окна. Ветер качал деревья, ночь была тёмной и тихой. Я закрыл глаза, пытаясь представить, что будет завтра. Но образа не было. Только пустота. И, возможно, капля надежды, что всё будет не так плохо, как кажется.

Зумрат

Когда закончив кушать, дядя сказал, что свадьба будет завтра, я не сразу поняла смысл его слов. Завтра. Не через неделю, не через месяц, а уже завтра моя жизнь изменится. Или закончится.

– Тебе нужно купить платье и пару нарядов, – произнёс он спокойно, как будто говорил о чём-то обыденном. – Поезжайте с тётей в город. На приданое больше времени не остаётся.

Меня сковал ужас. Завтра. Это слово звучало как приговор. Я сидела, сжав руки на коленях, не в силах двинуться, пока тётя не потянула меня за локоть.

– Пошли, Зуми, времени мало, – сказала она, беря меня под руку. – Всё остальное решат мужчины. Наше дело подготовиться.

Я молча встала, позволяя ей вывести меня из дома. В голове стучало только одно: "Завтра. Завтра. Завтра."

Мы ехали на старой машине дяди. Тётя, как всегда, сидела с прямой спиной, плотно сжав губы. Я же смотрела в окно, не видя ничего. Сердце билось так, словно собиралось выскочить из груди. Я не чувствовала ни холода, ни тепла, ни даже собственных мыслей. Всё слилось в один сплошной ком страха.

– Ты чего молчишь? – спросила тётя, бросив на меня взгляд. – Радоваться должна. Тебя берёт мужчина из хорошей семьи. Это не какая-нибудь деревенская свадьба.

Я не ответила. Что я могла ей сказать? Что радоваться мне нечему? Что я боюсь, что он убьёт меня, как только узнает правду? В горах законы просты: за позор и ложь следует смерть. Он будет иметь на это полное право.

– Послушай, Зуми, – продолжала тётя. – Ты должна держаться. Ты сильная девочка. Все мы через это проходили. Ты ведь не хочешь, чтобы дядя остался в позоре?

Её слова ударили, как плеть. Позор. Он снова лежит на мне. Мой страх, моя боль – всё это не имеет значения. Главное, чтобы никто не пострадал. Никто, кроме меня.

Магазин, куда мы приехали, был небольшим, с рядками платьев, которые свисали с потолка, как облака. Тётя взяла всё в свои руки, перебирая ткани, выбирая фасоны. Я стояла рядом, как кукла, кивая, когда она задавала вопросы.

– Вот это подойдёт, – сказала она, поднимая белое платье. Простое, но красивое. – Померь.

Я взяла платье, будто оно было сделано из камня. Примерочная была тесной, с тусклым светом. Когда я натянула платье, в зеркале отразилась чужая девушка. Кто она? Это не я. Это кто-то другой.

– Красиво, – сказала тётя, оценивающе осматривая меня. – Муж будет доволен.

"Если только не убьёт меня", – подумала я, но промолчала. Слёзы подступали к глазам, но я сжала зубы, прогоняя их. Плакать нельзя. Надо быть сильной.

Когда платье выбрали, тётя добавила ещё пару нарядов. Ночные рубашки, простые платья для дома, платки. Это было всё, что я получала на свою новую жизнь. Простые вещи для простой судьбы.

На обратном пути в машине я снова молчала. Тётя говорила что-то о предстоящем дне, о гостях, которые придут, но я не слышала её. Всё, что я видела перед собой, – это лицо моего жениха. Его глаза, полные гнева, когда он узнает правду. Его руки, которые сомкнутся на моей шее, чтобы наказать за ложь.

"Почему это случилось со мной?"

Глава 3

Я стоял в центре зала, стараясь не выдать своих эмоций. Мягкий гул голосов гостей, скрип половиц, запах свежих трав и горячего мяса – всё будто заглушало мои мысли. Привычный шум сегодня был другим: давящим, навязчивым. Все эти люди пришли посмотреть, как я стану мужем. Как приму в свой дом женщину, которую вижу впервые.

Когда её ввели в зал, шум стих, как будто кто-то выключил звук. Белое платье подчёркивало её хрупкость, а в сжатых губах и опущенных глазах читалось упрямство. Она шла медленно, будто каждое движение давалось ей с трудом. Я смотрел на неё и пытался понять: кто она? Что за человек сейчас стоит передо мной?

Её звали Зумрат. Имя мягкое, словно ветер. Но я знал о ней только то, что она сирота. Союз ради мира. Сделка, которая должна закончить кровопролитие. А теперь эта девушка становится моей женой.

Когда её подвели ко мне, я заметил, как дрожат её руки. Она так крепко сжала пальцы, что костяшки побелели. Моё любопытство сменилось странным ощущением: что с ней? Почему она боится?

– Подними глаза, – сказал я тихо, стараясь говорить ровно, без грубости.

Её взгляд медленно поднялся. Я увидел её глаза: тёмные, глубокие, полные боли. Такой старой и укоренившейся, что она казалась частью её. Это выбило меня из равновесия. Я ожидал смирения, покорности, возможно, даже страха. Но её взгляд был другим. В нём было что-то, что я не мог разгадать.

– Ты готова? – спросил я, хотя прекрасно понимал, что выбора у неё не было.

Она кивнула быстро, нервно, снова опуская глаза. Её дыхание было частым, и я почти слышал, как она пытается успокоиться. Этот страх раздражал меня. Я не был монстром.

Обряд начался. Гул голосов гостей вновь заполнил зал, но теперь он был лишь фоном. Всё моё внимание сосредоточилось на ней. Её дрожащие пальцы, её скованность, её желание спрятаться. Когда наши руки случайно соприкоснулись, я заметил, как она задержала дыхание.

Когда обряд закончился, нас объявили мужем и женой. Аплодисменты, поздравления, крики. Всё это сливалось в единый шум. Я смотрел на неё. Теперь она моя жена. Она будет жить под моей крышей, делить со мной дом, быт и, возможно, жизнь.

Этот брак был сделкой. Союз ради мира. Но, глядя на неё, я понял, что всё сложнее. Впервые за долгое время я почувствовал любопытство. Кто она? Что скрывает за своим страхом?

Наклонившись, я сказал так, чтобы услышала только она:

– Пойдём. Теперь ты дома.

Она кивнула, не глядя на меня. Это снова задело. Почему она боится меня? Что я сделал, чтобы заслужить это? Вместо того чтобы спросить, я слегка коснулся её локтя, указывая на дверь. Это был первый шаг. Её шаг ко мне и мой шаг к разгадке её тайн.

Зумрат

Когда я вошла в зал, воздух будто стал гуще, и каждый взгляд, устремлённый на меня, давил тяжестью. Шаги казались чужими, словно кто-то другой управлял моим телом. Всё было, как в тумане. Я слышала голоса гостей, видела мерцающий свет, чувствовала движение вокруг, но всё это было где-то далеко. Я шла, словно на суд.

После никяха меня вывели в общий зал. Тётя поправила край платья, словно это могло сделать меня менее заметной. Все взгляды обратились ко мне. Гости замолчали, и в эту тишину я шагнула, стараясь не встречаться взглядом ни с кем.

Когда я подошла ближе, сердце пропустило удар. Он стоял там, посреди зала, как центр всей этой сцены. Высокий, крепкий, с острым взглядом. Его фигура была такой, какой я не ожидала увидеть. В моих представлениях мужчина, которому тридцать пять, особенно в горах, должен был быть совсем другим: грузным, тяжеловатым, с ленивой уверенностью обеспеченного человека. Но он был не таким.

Широкие плечи, прямая спина. Его руки выглядели так, будто привыкли к работе, а не к праздности. Лицо суровое, но притягательное. Он не выглядел ни старым, ни усталым. Скорее… опасным.

«Это мой муж?» – пронеслось в голове. Я не могла поверить, что этот человек станет тем, кто будет решать мою судьбу. Он смотрел на меня внимательно, слишком пристально. Это был не взгляд мужчины, который хочет просто забрать жену в дом. В его глазах читалось что-то большее. Интерес. Ожидание.

– Подними глаза, – сказал он спокойно, но его голос прозвучал как команда.

Я подчинилась. Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как что-то внутри меня сжалось. Этот человек был совершенно не таким, каким я его себе представляла. Я ожидала грубости, безразличия. Но он смотрел, как будто хотел понять, кто я. И это было страшнее всего.

«Он узнает», – мелькнула мысль. «Он узнает правду и убьёт меня». В горах всё просто: честь семьи – превыше всего. А я? Я принесла с собой позор. Что будет, когда он поймёт это?

Я отвела взгляд, чувствуя, как ноги подкашиваются. Казалось, платье стало ещё тяжелее, воздух плотнее. Гости заговорили, кто-то улыбался, кто-то шутил. Я чувствовала, как волны шума накатывают на меня, но не могла сосредоточиться ни на чём. Единственное, что я видела, – это его.

Он наклонился и тихо сказал:

– Пойдём. Теперь ты дома.

Эти слова заставили меня вздрогнуть. Дом. Его дом. Но как я могу назвать это своим домом? Как могу быть здесь, зная, что каждый мой шаг теперь под пристальным взглядом человека, который вскоре узнает всё?

Я кивнула, опустив глаза, и пошла за ним. В зале раздались голоса, поздравления, пожелания, но я не слышала их. Я видела только его широкую спину, крепкие плечи. Этот человек теперь мой муж. Но что он сделает, когда узнает, кого получил в жены?

К вечеру гости начали расходиться. Их было немного, только самые близкие семьи, но даже они успели утомить меня своими внимательными взглядами и поздравлениями. Я чувствовала себя куклой на витрине, которую все разглядывают, обсуждают, но никто не спрашивает, что она чувствует.

Когда последние тёплые пожелания и слова о «счастливой жизни» затихли за дверью, в доме воцарилась тишина. Остались только мы. Семья.

Рашид проводил гостей к выходу, обменялся короткими фразами с братьями и вернулся в гостиную. Он выглядел спокойным, даже слишком, словно всё, что происходило сегодня, его не касалось. А я всё ещё не могла поверить, что теперь этот дом – мой.

– Всё, невестка, теперь ты официально наша, – с улыбкой заявил Бека, развалившись на стуле за столом. – Гости ушли, значит, можно расслабиться. Ну, почти.

– Помолчи хоть немного, – проворчал Алим, наливая себе чай. – Ты её сейчас напугаешь.

– Да ладно вам, – Бека махнул рукой, обращаясь уже ко мне. – Невестка, ты не обращай на них внимания. Мы тут простые ребята. Главное – не бойся старшего. Он, конечно, хмурый, но не кусается. Хотя, подожди… – Он сделал вид, что задумался. – Может, всё-таки кусается?

– Бека, хватит, – строго сказал Рашид, бросив на него предупреждающий взгляд. Но его голос был спокоен, даже мягче, чем я ожидала.

– Да ладно, я же пошутил, – Бека усмехнулся и снова повернулся ко мне. – Ну что, невестка, готова начать новую жизнь?

– Оставьте её в покое, – вмешался Джалил, самый тихий из братьев, но его голос всегда звучал весомо. – Она и так пережила много за этот день.

– Всё нормально, – тихо ответила я, стараясь выглядеть спокойной, хотя сердце всё ещё колотилось. – Я просто немного устала.

– Устала? – Бека нахмурился, сделав вид, что думает. – Ну ничего, завтра начнётся настоящая жизнь. Вот тогда и устанешь по-настоящему.

Я не удержалась и улыбнулась. Их лёгкость, даже эта вечная болтовня Беки, немного разрядили обстановку. Казалось, что они привыкли жить шумно, с шутками, но в этом шуме было что-то тёплое. Настоящее.

Рашид поднялся со своего места, глядя на меня.

– Зумрат, отдохни. У тебя был долгий день.

Его слова прозвучали как приказ, но я кивнула, чувствуя, что он прав. Завтра, возможно, будет ещё сложнее. Если я конечно доживу до завтра…

2.2

Поднимаясь на второй этаж, я всё время ловил себя на мысли, что не могу перестать смотреть на неё. Она шла за мной медленно, ступая так тихо, будто боялась потревожить тишину дома. Её платье мягко струилось за ней, длинная коса лежала на спине, словно подчёркивая её хрупкость.

Я замедлил шаг, чтобы дать ей возможность идти рядом. Вся её фигура излучала напряжение, но в то же время её образ был настолько завораживающим, что я не мог отвести глаз. Она выглядела как тонкая фарфоровая фигурка, готовая треснуть от одного неверного движения. Но что-то в её взгляде, коротком, украдкой брошенном на меня, заставило меня задуматься: что же за девушка стоит сейчас передо мной?

Длинные тёмные волосы, собранные в простую косу, подчёркивали её естественную красоту. Никакого яркого макияжа, никаких кричащих украшений. Она была самой собой, и в этом была её сила. Она была красива настолько, что это казалось неправильным. Как такое сокровище досталось мне?

Мы добрались до второго этажа, и я жестом указал налево. Левая сторона дома была моей. Просторная комната с прилегающей к ней гостиной и кабинетом – здесь я проводил большую часть времени. У каждого из моих братьев была своя зона, и это позволяло нам сохранять границы, оставаясь под одной крышей.

Она шагнула за мной в комнату, и я тихо прикрыл за нами дверь. Я бросил взгляд на её лицо, на то, как она, казалось, собиралась с духом. Её руки были скованы, губы чуть дрожали. Я сделал шаг ближе, чтобы помочь ей почувствовать себя комфортнее, но заметил, как её плечи напряглись.

– Это твоя комната, – сказал я, указывая на кресло у окна. – Ты можешь чувствовать себя здесь спокойно.

Она медленно прошла к креслу и села, аккуратно сложив руки на коленях. Я сел напротив неё, пытаясь понять, что сейчас творится в её голове. Её взгляд был направлен вниз, она не осмеливалась поднять глаза. Я видел, как она сжимает ткань платья, и это напряжение передавалось мне.

Я наклонился чуть ближе, чтобы поймать её взгляд.

– Ты боишься меня? – спросил я тихо.

Она покачала головой, но её молчание говорило громче любых слов. Она боялась. Но чего?

Я протянул руку, осторожно коснувшись её ладони. Её пальцы дрогнули, как у птицы, которая вот-вот сорвётся с места. Она подняла глаза, коротко, быстро, но в этом взгляде было что-то, что заставило меня напрячься. Страх. Глубокий, неподдельный. Но я не мог понять, откуда он.

– Зумрат, – я произнёс её имя мягко, как пытался успокоить дикое животное. – Ты можешь мне сказать, если что-то не так.

Она отвела взгляд, а её пальцы чуть сжали мою руку. Я почувствовал, как она делает глубокий вдох, будто собирается сказать что-то важное, но не может найти слов.

– Я не сделаю тебе больно, – продолжил я, стараясь говорить ровно, чтобы не напугать её ещё больше. – Сегодняшняя ночь – это только начало. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя спокойно.

Её губы чуть дрогнули, будто она собиралась что-то ответить, но потом она снова замолчала. Я видел, как напряжение медленно накатывает на неё волнами. Что-то внутри неё боролось с этим молчанием, и я не знал, что с этим делать.

И тут она резко выдернула руку из моей. Я удивлённо поднял взгляд, не понимая, что вызвало такую реакцию. Её глаза были наполнены тревогой. Она прижала ладони к груди, будто защищалась от чего-то невидимого.

– Зумрат? – тихо спросил я.

Она подняла глаза на меня, и я замер. В её взгляде было столько боли, что у меня внутри всё перевернулось. Я открыл рот, чтобы спросить, что случилось, но она опередила меня.

– Мне нужно что-то сказать, – её голос был тихим, но дрожал от напряжения. Она сделала глубокий вдох, словно готовилась к чему-то страшному. – Но вы должны меня выслушать.

Её слова повисли в воздухе. Я не двинулся, ожидая, что она скажет дальше. Но вместо этого она снова замолчала, её взгляд метался между мной и полом, будто она искала силы продолжить. В этот момент я понял: её страх имеет причину. И эта причина может изменить всё.

2.3

Я сидела напротив него, чувствуя, как всё внутри сжимается в болезненный ком. Его глаза, полные ожидания, вглядывались в меня. Тишина между нами становилась невыносимой. Я знала, что должна сказать. Знала, что скрывать это больше нет смысла. Но как? Как объяснить? Как выдержать его взгляд после того, как я скажу правду?

Я закрыла глаза на мгновение, стараясь собраться с мыслями. Воздух казался густым, как в грозу. Сердце стучало так громко, что я едва слышала собственные мысли. Он ждал. Ждал, что я что-то скажу, но не подозревал, что это станет для него ударом.

– Рашид, – наконец выдохнула я, не поднимая глаз. – Я должна вам кое-что сказать.

Он нахмурился, его плечи напряглись. Я видела, как он чуть подался вперёд, всем своим видом показывая, что готов меня выслушать.

– Говори, – сказал он, и его голос прозвучал твёрдо, но без резкости.

Я сжала пальцы, стараясь унять дрожь. Это было труднее, чем я думала.

– Вы… вы не получите того, чего ожидали, – произнесла я, не смея поднять глаза.

– Что? – переспросил он, в его голосе мелькнуло недоумение.

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Эти слова, которые я держала в себе столько лет, казались слишком тяжёлыми, чтобы произнести их вслух. Но я должна была. Лучше сразу, чем жить в постоянном страхе, что правда выйдет наружу позже.

– Я не девственница, – тихо, почти шёпотом, произнесла я.

Комната наполнилась оглушительной тишиной. Воздух стал ещё гуще, будто вытеснял всё остальное. Я осмелилась поднять взгляд и встретилась с его глазами. В них сначала было недоумение, почти шок, а потом… потом пришло осознание. Я увидела, как это слово – «не девственница» – пробилось сквозь его мысли и ударило в самое сердце.

Он медленно выпрямился, словно не верил своим ушам.

– Что ты сказала? – его голос был низким, хриплым, но в нём уже начинала закипать ярость.

– Я не девственница, – повторила я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

Его глаза вспыхнули. Он вскочил с кресла, резко, так, что я невольно вздрогнула. Его взгляд был холодным, острым, как лезвие ножа.

– Ты шутишь? – рявкнул он. – Это какая-то шутка?

Я покачала головой, чувствуя, как по щекам бегут горячие слёзы. Я не могла смотреть на него. Мне было слишком больно видеть, как его лицо искажает гнев.

– Как ты могла? – продолжал он, переходя на громкий, резкий тон. – Как ты могла так меня опозорить? Кто он? Кто тот, с кем ты легла до свадьбы?