Czytaj książkę: «Солдаты Третьей мировой», strona 4
То же место. То же время
Ну что тут скажешь… Откровением творения японской инженерной школы не являлись. Это если говорить политкорректно. Если же не мелочиться и рубить правду-матку, то барахлом они были.
И успех держался не на технике, а на тех, кто ею управлял. В этом плане японцы оказались молодцы, практически на равных сражаясь против команды генерала Кузнецова с ее более чем солидным опытом и первоклассными русскими танками.
Хотя, конечно, и у японских машин должна быть своя «изюминка». Что же, остается только доставить трофеи по назначению. Ну а дома те, кому это по должности положено, разберут их танки до последнего винтика и вытащат наружу все секреты. Будет изюм отдельно, а крошево батонное отдельно, как-то так.
Впрочем, немалой удачей можно считать и то, что удалось взять в плен нескольких операторов. Которые, после того, как Полтавец, не мудрствуя лукаво, предложил им выбор между сотрудничеством и пулей, колебаться даже не пытались. Самураи, блин! Помирать никому неохота, и парни, моментально просчитав последствия своего отказа, на сотрудничество пошли вполне охотно, едва ли не с радостью.
А ведь дело начиналось, как любят говорить сетевые тролли, неоднозначно. Нет, вначале-то все получилось, и четыре десятка человек, хорошо подготовленных, а главное, организованных, уверенно взяли верх над кратно более многочисленным, но деморализованным, лишенным управления, да и просто испуганным противником. Но потом начались «неизбежные на море случайности» и потери. В основном ранеными, но и убитые были. Все же здесь было как в песне – бой такой, что пулям тесно. Потому что шмаляли все, кто с испугу, а кто и вполне продуманно. А учитывая количество вооруженных и испуганных людей, кого-то зацепить должны были чисто по статистике.
Они и цепляли. К счастью, в основном своих, но и атакующим досталось. Даже подготовка не всегда помогала – в таком бою удача зачастую важнее. Конкретно для Сергея результаты начавшегося бардака вылились в то, что его «нянька» получил две пули в ногу. А потом на него выскочил японский офицер, бестолково размахивающий пистолетом, и если бы не навыки, полученные на базе, это была бы последняя страница в книге жизни игрока.
Однако же повезло. Те навыки и рефлексы, которые сам Поляков, да и все остальные, рассматривали как незапланированные результаты эксперимента, сработали как надо. И умение стрелять навскидку и не промахиваться, и умение драться, все пришлось к месту. Единственно, не хватило духу его примитивно застрелить. Все же это не фрагов давить и не бить из автомата по разбегающейся безликой массе. А вот так, лицо в лицо – это куда сложнее и, чего уж там, страшнее.
Но и так получилось неплохо. Выстрелом выбил пистолет из руки японца, а потом, когда рычащий и плюющийся, как верблюд, здоровяк (вот и верь потом слухам, что на островах народ мелкий) бросился на него с кулаками, приласкал его прикладом. И о стенку башкой приложил, чтоб не дергался. Потом еще и благодарность за пленного получил – как официально озвучил Полтавец, «за захват ценного языка». Мол, не потерял головы, мгновенно определил, что перед ним не простой вояка, и тактически безупречно взял его в плен. Вот только, подозревал Сергей, полковник отлично понял, что никакой тактической грамотности тут и рядом не лежало. А просто духу не хватило. Но озвучивать это Полтавец, спасибо ему за то огромное, не стал.
Хорошо еще в качестве поддержки очень быстро прибыл китайский батальон. Не то чтобы от него хоть что-то ожидалось в плане помощи непосредственно в бою, но для конвойных функций узкоглазые годились вполне. Так что это неблагодарное занятие на китайцев спихнули с радостью, а сами занялись куда более интересным делом – оприходованием трофеев. Правда, командир китайского батальона, имя которого Сергей забыл сразу после того, как услышал, попытался что-то вякать, но приданный группе переводчик, сам в прошлом офицер в немалых чинах, проорал ему что-то, и тот моментально заткнулся.
Да уж, поорать тут любили. Восток – дело тонкое, кто громче лает – тот и прав. На фоне вечно гомонящих китайцев сдержанные японцы смотрелись куда выигрышнее. Хорошо еще грозный рык Полтавца действовал на кого угодно. Все люди делятся на тех, кто однажды уже убил шумных соседей, и тех, кто пока не решился. Так вот, китайцы живо поняли, что этот человек шум прервет, случись нужда, очередью из автомата. Это вызвало у них острый приступ уважения, и больше эксцессов не возникало.
Японцы, к слову, тоже поняли, что шутить с ними никто не собирается. И пристрелят, случись нужда, без каких-либо моральных терзаний. Неудивительно, что с командиром подразделения дистанционно управляемых танков Поляков достаточно быстро нашел общий язык. В результате все трофейные спецтанки числом четыре штуки были в хорошем темпе освобождены от самоликвидаторов. Те, которые получили повреждения, безжалостно подорвали, ну а «Тип 10», не вдаваясь в степень целости, оставили китайцам – пускай воюют, что ли. Для русских этот танк все равно слабоват. Правда, один все же решили прихватить с собой – мало ли, вдруг и в нем отечественные специалисты откопают пару-тройку мелких жемчужин.
Еще, не мудрствуя лукаво, прихватизировали шестиколесную командно-штабную машину – в ней наверняка найдется что-нибудь интересное для разведчиков. Пару бронетранспортеров тоже прихватили – эти восьмиколесные громады вполне могли пригодиться в будущем. Словом, пришли налегке, а уходить собрались целой колонной бронетехники. Неплохо повеселились, если вдуматься. Если так пойдет дальше, через неделю можно рассчитывать на крейсер…
О дистанционном управлении для перегона танков пришлось забыть. Просто из боязни того, что японцы каким-то образом смогут его перехватить. Возможно ли это? А черт его знает. Сам Поляков такую возможность предусмотрел бы, да и у танков его собственной группы эта функция имелась. У японцев же… В общем, пленные не знали, они были всего лишь операторами, а за технические нюансы отвечали совсем другие люди. И лейтенант Танака, который, собственно, и руководил всем этим безобразием, сказал, что лезть в чужие дела у них не принято.
Ну что же, не принято – значит, не принято. Сергей высказал свои соображения, полковник кивнул, соглашаясь, и нырнул Поляков в тесное нутро японской машины. Минут двадцать под руководством японского механика осваивался, потом сделал пробный круг по улицам. Ну, что тут можно сказать – не Т-90, конечно, однако справиться можно вполне. Примерно то же самое выдали и остальные, имеющие опыт управления гусеничной техникой – им сегодня предстояло выступить в роли мехводов. Раненые и часть личного состава будут размещены в бронетранспортерах. Остальные, если не хватит места, поедут на броне, и пленных японских офицеров повезут там же. Можно было бы реквизировать что-нибудь поудобнее, но – увы и ах, местность впереди пересеченная. Для танков проходимая вполне, а вот автомобили с большой долей вероятности не справятся. Так что на броню, господа! Может, и не столь удобно, зато куда надежней.
И все бы сложилось, как планировалось, но один из пленных японских офицеров принялся вдруг орать не хуже какого-нибудь китайца. Причем на неплохом русском языке, вполне справляясь даже со звуками, в японской речи отсутствующими. И, что интересно, к нему прислушались. А все потому, что говорил он вполне понятные русскому менталитету вещи.
Проще говоря, капитан-танкист (Сергей с удивлением узнал того самого офицера, которого отправил в нокаут) категорически отказывался куда-то ехать без своих людей. Требовал или оставить его с ними, или забрать их, потому что оставлять людей китайцам – смертный приговор.
Самым простым вариантом, наверное, было еще разок врезать ему прикладом и погрузить бессознательное тело на манер дров. Какие-нибудь американцы наверняка так и поступили бы, а вот русские… Для них слова японца были логичными и вполне обоснованными. В самом деле, офицер заботится о своих людях и готов разделить их участь. Это достойно уважения.
Полтавец несколько секунд размышлял, затем кивнул и приказал оказать содействие. Кому? Да Сергею, кому еще. Он со своим танком уже освоился, есть какая-то пародия на свободное время. Так что вперед, организовывай, и быстро-быстро! Ночь – она не такая и длинная. Мнения самого Полякова, естественно, никто не спрашивал, и пришлось тащиться вместе с парой солдат и все тем же переводчиком. Чжэн, похоже, тоже не слишком радовался задаче, но спорить не пытался. В конце концов, приказ есть приказ, и его исполнение у китайцев в крови.
Зато те китайцы, что стояли в охранении, попытались воспрепятствовать. Как объяснил Чжэн, у их командира был свой приказ. Однако, увидев у собственного лба ствол пистолета, китайский чжунвэй4 решил не испытывать судьбу и сдулся. Все же трофейный Р9, цельнотянутый со швейцарского образца, выглядит довольно внушительно. Пара таких стволов досталась Сергею при дележе трофеев. Пистолетов вообще захватили на удивление много, хватило всем. И если пулеметы и штурмовые винтовки никого особо не заинтересовали, то пистолеты и на удивление удобные пистолеты-пулеметы буквально расхватали. Последних, увы, было всего ничего, и Поляков даже не пытался оторвать себе брутальную игрушку, зато пистолетов под шумок уволок аж две штуки. И вот, пригодилось.
Все в руках человека, но особенно эффективно оружие. А русские продемонстрировали недавно, что владеть им умеют виртуозно. И в бою, и сейчас – похоже, китайский офицер так и не понял, в какой именно момент Сергей извлек пистолет. Неудивительно, что сколь бы зло ни зыркали китайцы, мешать Полякову они больше не пытались и за оцепление пропустили без эксцессов. И здесь Сергей смог наблюдать воодушевление, какое испытали те японцы, что служили с пленным капитаном. Хоть и оказалось их всего четверо, но все же, все же… Очень похоже, этого здоровяка действительно уважали. И было за что – как ни крути, а своих людей он сегодня вытащил.
Совсем рядом. Несколькими часами позже
– Ненавижу рэп.
Сказанное могла бы записать себе в жизненное кредо огромная масса людей, но из уст сказавшего это звучало самым настоящим кощунством. Хотя бы потому, что Сэмуэль Эдиссон был негром. Впрочем, и Харрис и Смит оставили его слова без внимания. И так ясно – сказано только для того, чтобы хоть немного отвлечь их от мрачной действительности.
Им реально не повезло. Вляпались в плен, словили по лицу, затем японцы заперли их в каком-то подвале. А потом тот подвал спас всем троим жизнь.
Что уж рвануло, оставалось лишь догадываться, но здание, в котором располагалась японская гауптвахта, попросту сложилось. Они бы и не выбрались, наверное, если б не выдающаяся физическая сила Эдиссона. Тот сумел сдвинуть бетонную плиту. Не в одиночку, разумеется, но положа руку на сердце, стоило признать – его вклад был весомей, чем у обоих старших по званию, вместе взятых.
Потом они полночи прятались в развалинах, благо их тут хватало с избытком, смогли понаблюдать за триумфальным уходом русских, и вот, на финал, когда все вроде бы успокоилось и разведчики попытались выбраться из городка прочь, их обнаружили. Местные обнаружили, благо, осмелев, выбрались из своих домов. А обнаружив, тут же сдали военным. И история повторилась.
Тот факт, что англо-американская группа работала, в общем-то, по согласованию с правительством Китая, впечатления на военных не произвел. Банально потому, что им не поверили, а беспокоить командование по столь ничтожному поводу никто не собирался. Поэтому вместо того, чтобы отпустить, разведчиков хорошенько побили, а затем начали задавать вопросы.
Естественно, многое сказать те просто не имели права, и китайцы сразу же почувствовали, что от них пытаются утаить информацию. Тот факт, что до того Харрис со товарищи были пленены японцами, тоже не произвел впечатления. Для китайцев и островитяне, и европейцы, и те же русские оставались чужаками. Только если джапы5 имели за спиной армию, а русские даже маленькими силами могли натянуть на барабан чью угодно шкуру, то за разведчиками сейчас никакой серьезной силы открыто не стояло. И, соответственно, в полном соответствии с восточным менталитетом, какими-то привилегиями они не пользовались.
Единственный плюс – не расстреляли, хотя, конечно, могли. Никто б и слова не сказал. Но – не убили. Запихнули в кузов грузовика и теперь куда-то везли в компании дюжины солдат. Когда проезжали через площадь, они могли наблюдать свеженькие, еще не остывшие тела японцев, и Смит, обладатель великолепного зрения, вдруг сказал чуть отстраненным голосом, что пленных удавили. Откуда он это взял, Харрис не уточнял, просто поверил на слово.
Грузовик активно трясло на ухабах – дороги Китая, некогда великолепные, за время не такой уж и долгой войны превратились в «направления». Солдаты, оказавшись вдали от глаз начальства, тут же расслабились. Кто-то полез в смартфон, кто-то просто задремал – связанные пленные явно не внушали им опасений. Один включил музыку. Слушал он ее в наушниках, но то ли они были неисправны, то ли качество у них было китайское. Именно услышав ее, Эдиссон и озвучил свои музыкальные пристрастия, заработав удивленный взгляд Харриса. На Смита же слова товарища впечатления не произвели – и так знал, небось.
Китайцы поняли – ну да, конечно. Молодое поколение, наверняка какое-никакое образование есть, языки знают. Меломан осклабился и демонстративно добавил громкость. Эдиссон открыл было рот, и Харрис на секунду подумал, что негры все же идиоты. Ясно же, что его провоцируют, дабы потом под благовидным предлогом неповиновения дать в рожу. Однако ни довести мысль до логического завершения, ни остановить Эдиссона он уже не успел.
Взрыв произошел аккурат под левым передним колесом грузовика и лишний раз подтвердил аргументы тех, кто утверждал о порочности бескапотной компоновки для военной техники. Если у какого-нибудь «Урала» взрыв под вынесенным далеко вперед колесом приводил к выходу из строя самой машины, однако водитель и пассажир, сидящие в кабине, имели шансы отделаться контузией, то здесь и сейчас… В общем, их просто размазало по искореженному металлу, благо взрывчатки в противотанковой мине хватало.
Будь Харрис человеком глубоко и искренне верующим, он, без сомнения, вознес бы хвалу Создателю. Пленных китайцы запихнули к самому борту, сзади – там неудобно и сильней всего трясет. Зато сейчас они оказались дальше всех от эпицентра взрыва и практически не пострадали. Пока узкоглазые ворочались, как сонные мухи, все трое, люди с богатым военным, да и просто жизненным опытом, начали действовать.
Эдиссон, взревев, как атакующий мамонт, рванул в стороны туго сведенные за спиной руки. Будь они скручены обычной веревкой, хрен бы у него что-то получилось. Но китайцы использовали наручники, и скверного качества цепь не выдержала рывка. Ее хватило бы, чтоб остановить обычного человека, однако против такого великана они попросту не были рассчитаны. Освободившись, негр тут же приласкал в висок ближайшего китайца, после чего продемонстрировал, что крупные и сильные люди не обязательно медлительны. По кузову накренившейся машины будто смерч пронесся, и спустя несколько секунд американец освобождал Смита и Харриса, благо мешать им было уже некому.
– Ходу! – рявкнул Смит, как только процедура была закончена.
Эдиссон кивнул, подхватил автомат, благо этого бесхозного добра в кузове было сейчас много. В его лапищах оружие смотрелось игрушкой. Остальные тоже вооружились и, подхватив кое-какие полезные мелочи, сиганули из кузова. Прошло не больше пары минут с момента взрыва, а они, пригибаясь, уже бежали прочь. Хотя, стоит отметить, никто их не преследовал – над дорогой густо летали пули, а воздух был заполнен звуками стрельбы. Японцы оказались и умнее, и быстрее своих оппонентов, и спускать с рук уничтожение своих танкистов не собирались.
Русские позиции. Это же время
Стоило признать, когда надо, родное командование умело принимать решения очень оперативно и воплощало их в жизнь качественно. Чем иначе можно объяснить тот факт, что трофеи еще только подходили к месту дислокации, а их уже ждали стоящие «под парами» танковозы. Причем были они предназначены под всю технику, включая штабной бронетранспортер. Загрузились, прихватили пленных – и отбыли, оставив группу Полтавца с парой трофейных бронетранспортеров и осознанием того, что это примерно как с голым задом. Танки игроков всего за два часа до их прибытия были отозваны – на правом фланге, в полутора сотнях километров отсюда, японцы прорвали фронт и стремительно развивали наступление. Китайцы отчаянно пытались их остановить, бросая в бой все, что можно. Русским тоже пришлось вмешаться – там, аккурат на пути рвущихся на оперативный простор островитян, располагался большой аэродром, под завязку набитый пришедшим из России снаряжением. Вывезти это все в оставшееся время не успевали, уничтожать жалко и нерационально, вот и пришлось срочно перебрасывать имеющиеся под рукой части в надежде, что их устойчивость в обороне все же повыше, чем у китайцев.
Вот и игроки отправились туда в полном составе. Логичное решение, особенно учитывая, что практически вся группа обеспечения оставалась при танках. А что сам Полтавец с приданным экспертом, переводчиком и четырьмя десятками головорезов остались и теперь вынуждены изображать прикрытие, маскируя уход основных сил – так что с того? Логика войны сурова, все ориентировано на победу, а интересы отдельных групп учитываются постольку-поскольку. В конце концов, у них и задачи-то всего ничего. Поимитировать денек бурную деятельность, мол, русские никуда не ушли, а затем и самим отступать. Не факт, что японцы вообще сюда сунутся. Так решило высокое начальство, и, разумеется, у него имелись серьезные резоны. Только Сергею, да и всем остальным тоже, было ой как неуютно.
Строго говоря, проблемой Сергея, как, впрочем, и многих воюющих на местах, была вынужденная узость кругозора. Ну кто, скажите, посвящает лейтенантов в проблемы фронта? И то, что казалось ему серьезным успехом, было… В масштабах войны, скажем так, мелочью. Ну, или чем-то малозначительным. И пускай они только что уничтожили элитное и секретное подразделение, для развернувшейся на половину огромной страны трагедии это мало что меняло. Вот только умом-то он это понимал, но эмоционально все обстояло куда хуже. И неудивительно, что Полтавец обнаружил лейтенанта пребывающим в состоянии глубокого шока и полной меланхолии.
– Что, столкнулся с изнанкой жизни? – усмехнулся полковник, садясь рядом. Откровенно говоря, с куда большим удовольствием он дал бы парню затрещину и послал копать отсюда и до обеда. Физическая нагрузка – она помогает, избавляет от ненужных мыслей и вообще никогда не лишняя. Увы, эти молокососы – лица с тонкой душевной организацией. Ты ему затрещину – а он тебя самого вырубит. Полтавец уже видел парня и на полигоне, и, главное, в бою. Приложит на одних рефлексах, что сейчас абсолютно лишнее. Но это еще преодолимо. А вот если он потом еще и играть, как прежде, не сможет – за это спросят куда суровее. Так что приходилось вести себя тактично. Ну, или хотя бы пытаться. – Ничего, считай, новый жизненный опыт приобрел.
– Жизненный опыт дает только понимание того, что жизненный опыт очень мало что дает.
– Юмор восстановился? Это неплохо.
– Он и не девался никуда. Равно как и понимание того, что мы отсюда можем и не выбраться.
Это он точно подметил, вынужден был мысленно признать полковник. В свете этого то, как парень будет играть, не так уж важно. Главное, вообще живыми вернуться. Вслух же Полтавец лишь бодро хмыкнул:
– Нам здесь только до вечера оставаться, ничего.
– Я в курсе. Поэтому давайте броневики замаскируем и не будем их показывать ни при каких обстоятельствах. Чтобы, как придет время, загрузиться в них и дать отсюда деру. Один черт, в бою от них толку мало. Крупнокалиберные пулеметы – это, конечно, неплохо, но их и без того четыре штуки. Для пехоты с избытком, а против танков все равно не пляшут.
Полковник задумался на минуту, затем кивнул – в словах парня был резон. Вот ему Полтавец и поручил обеспечить маскировку. Все лучше, чем сидеть без дела и ждать непонятно чего. Судя по тому, как резво лейтенант умчался выполнять приказ, решение было правильным. Небось, и сам понимал, что к чему, нужен был лишь толчок, чтобы придать ему движение.
А вообще, положа руку на сердце, не так все с ним и плохо. Вначале Полтавец опасался, что парня ему придется за ручку водить, но в целом из неприятностей только избыточная, почти гражданская независимость лейтенанта и истекающие из нее нарушения субординации. К слову, только в моменты, когда никто больше этого не видит. А так – ничего, в бою труса не празднует, да и с людьми отношения ровные. Без панибратства, дистанцию держит, однако нос не задирает. Пожалуй, со временем из него и впрямь получится настоящий офицер.
Однако же пижон. От Полтавца не укрылось, что свой табельный, можно сказать, родной пистолет Сергей куда-то убрал. Вопрос только, куда. Зато нацепил оба трофейных, справа и слева, на ковбойский манер. Нет, что парень умеет стрелять с двух рук получше любого ганфайтера, полковник знал. Но такое вопиющее нарушение устава!
С другой стороны, и сам Полтавец на великого ревнителя всех и всяческих правил сейчас не особенно походил. Все же ночной бой и за все время три часа сна – это уже в его возрасте противопоказано. Так что пусть его, дома поговорим. Тем более Поляков оказался ой как полезен. И в бою пригодился, и после. Моментально разобраться с управлением совершенно незнакомым танком – это надо суметь. А он не только с первого раза заставил машину двигаться, но и другим помог. Так что разнос ему, конечно, сделать придется, но так, чтоб нос не задирал.
Впрочем, в одном лейтенант был гарантированно прав – не факт, что их тут до вечера с землей не смешают. То-то обрадуются те, кому эксперимент с игровой базой поперек горла. Есть и такие, несмотря на секретность проекта. Притом, что они не предатели, никакую тайну не разгласят – они просто считают, что средства, вкладываемые в проект, можно использовать более рационально.
Откровенно говоря, и черт бы с ними. Ну, другое мнение у людей, другие вкусы… Хе-хе! О вкусах не спорят, сказал кот, вылизывая яйца. Иное дело, что жалко будет, если проект, в который они вложили уйму времени и сил, накроется медным тазом. А чтобы этого не случилось, требовалось им обоим всего ничего – остаться в живых. Тем более что это соответствовало и собственным устремлениям полковника.
Игровая база. Это же время
– Опять рыдаешь, – Сурок выглядел отвратительно бодрым. Ну, еще бы – в этот раз он перевел-таки отношения с девушкой в иную плоскость, и это было куда интереснее гонок на мотоциклах. – Да что с тобой?
– Все нормально, – через силу улыбнулась Леночка. Не объяснять же малолетке, что замужняя женщина имеет право на некоторые, скажем так, изменения в организме. Которые очень сказываются на физиологии, включая ее психологическую составляющую, и способны превратить железную леди в сопливую дуру. Наоборот, к слову, тоже способны. Она усилием воли заставила себя улыбнуться. – Сейчас высморкаюсь и буду в порядке.
– Ну-ну, – с нотками недоверия в голосе протянул Сурок, однако развивать тему не стал. Вместо этого он подошел к чайнику, налил себе в стакан обжигающей жидкости, отхлебнул, закусил конфетой и блаженно зажмурился: – Хочешь?
– Не-ет, – отмахнулась Леночка, которую замутило от одной мысли о сладком. – Пей сам свою отраву.
– Легко, – ухмыльнулся Сурок, но пить не стал. Вместо этого он внезапно повел носом, отставил посуду и шагнул к двери. Леночка даже моргнула от неожиданности, настолько мягким, кошачьим получилось движение товарища. Казалось, он просто выключил звук. Во всяком случае, для стоявшего за дверью его действия оказались полной неожиданностью. Настолько, что когда Сурок распахнул дверь, незваный гость не удержался на ногах и грохнулся на пузо у ног игрока.
– Ну, здравствуй, друг прекрасный, – задумчиво сказал Сурок и, предупреждая неловкую попытку Комара встать на ноги, с силой прижал его шею подошвой кроссовка. – Скажи, что занесло тебя в наши родные пенаты, да честно, а то в рыло дам.
– Ты… Это… – один из игроков последнего пополнения ворочался на полу, однако крайне осторожно. Не дай бог, рассердишь хозяина кабинета – о крутом нраве «стариков» знали все. – Отпусти. Я от тренера…
– И что? Подслушивал тоже от него?
– Нет… Я не подслушивал…
– Ага, ври больше. Минуты две стоял, если не больше. Думал, я тебя не замечу, красивого такого?
Комар несколько раз удивленно хлопнул глазами, а потом осторожно поинтересовался:
– Ты о чем?
– О том, что маскироваться не умеешь. Сверкаешь, как Зевс-Громовержец!
– Это комплимент? – пойманный за руку шпион все же пытался держать фасон.
На Сурка это, впрочем, не произвело ни малейшего впечатления.
– Разве что гороховому супу, который ты жрешь.
Леночка хихикнула. Комару и впрямь не стоило идти в разведку – с его пищевыми пристрастиями и особенностями пищеварения парня любой, даже самый невнимательный часовой обнаружил бы за сотню метров. Неудивительно, что Сурок так легко его обнаружил – по выхлопу определился. Не зря этот чудик так и не сумел к тридцати годам ничего добиться, кроме разве что онлайн-игр. Потому, собственно, и попал на Базу, где его талантам нашли применение. Правда, остальные игроки старались сидеть от него подальше.
Однако же стоило признать, растет мальчик. Подкрался совершенно беззвучно, ни она, ни Сурок его не услышали. Только вот запах подкачал – что поделаешь, иногда и метеоризм бывает в тему. Пашка, очевидно, пришел к тем же выводам, поскольку хмыкнул и уже более миролюбиво поинтересовался:
– Так что тренер передать велел?
– Что ждет вас, и побыстрее.
Ну, понятно, стандартная формулировка. Побыстрее – это чтоб не засиживались, но и архисрочного ничего не предвидится. Иначе хрен бы он послал молодого – просто вызвал бы по внутренней связи. Не любит ее почему-то генерал, но когда надо, использует не задумываясь.
– Ладно, сейчас будем. Но если ты решил нас разыграть…
– Я что, дурак? – скривился Комар.
– Ну да, – честно ответил ему Сурок. – Помни, шутка должна быть как понос – резкой и неожиданной. А не должна она быть глупой и подлой. Если так получится, то будут тебе бедствия с последствиями.
– Да я…
– А ты вали отсюда. Еще раз поймаю на подслушивании – уши отрежу. Я не шучу, ты меня знаешь.
– Прямо как Атос, – рассмеялась Леночка, едва топот затих в таинственных недрах коридора. Происшествие ее позабавило.
– А что Атос?
– Ты «Трех мушкетеров» читал?
– Нет, только фильмы смотрел. Три… Нет, четыре экранизации.
– А ты почитай – узнаешь много интересного, – посоветовала девушка и уже совсем другим, задумчивым тоном добавила: – Не нравится мне это.
– Да ладно тебе. Ну, не любят они нас – так что с того?
– Имеют все основания. Зажравшиеся, обнаглевшие, требующие подчинения, да еще и зарплату несоразмерно большую получающие молокососы – вот кто мы для них.
– А еще до кучи нас тренер покрывает и спускает с рук такое, за что любого из них сношали бы до посинения, – тут же подхватил Сурок. – Понимаю, чего уж.
– Во-во. Не надо было нам слишком выпендриваться. Но уже ничего не воротишь…
– Это точно, – вздохнул Пашка.
– Ладно, проехали. Кстати, по поводу зарплаты. Как у нас с финансами?
Вопрос был не праздный. Сурок, помимо прочего, распоряжался объединенной казной группы, играл на бирже и вкладывал капиталы. Был у парня талант, хотя, как полагала Леночка, не в нем одном дело. Парень любил поиграть и в экономические стратегии, а в свете информации, которую они получили, это многое значило. Впрочем, может статься, все это были пустопорожние домыслы и Пашка обычный самородок, коих в России всегда хватало.
– Нормально, – Сурок бодро щелкнул пальцами. – В каждой бочке бензина, которую отгружает наш НПЗ, пара литров точно наши.
– Уже неплохо, – прикинув объемы и цены на топливо, кивнула Леночка.
– И, если ничего сверхъестественного не случится, то через пару месяцев нам будет принадлежать все содержимое бочки вместе с бензовозом и самим заводиком.
– Вот как? – брови Леночки взлетели так высоко, что скрылись за падающей на лоб челкой.
– Именно, – гордо выпятил грудь Сурок.
– Ты осторожнее смотри. Там серьезные люди играют в серьезные игры. Как бы вместо персонального заводика нам не получить персонального свинца в головы.
– Тронуть офицеров? Когда идет война? Ты шутишь?
– Ничуть. Там могут оказаться люди, отмороженные не хуже вас с Сережей.
– Не бойся, все продумано. И еще. Я предлагаю взять в долю генерала.
– Чего-о?
– А что такого? Он что, не человек? Ладно, об этом потом. А пока что давай, пошли. Он нас уже, наверное, заждался.
То же место. Полчаса спустя
– Вот же уроды! – от недавней слезливости не осталось и следа. Больше всего Леночка напоминала сейчас разъяренную тигрицу, шагающую туда-сюда по клетке. Только хвоста, чтобы хлестать себя по бокам, не хватало. – Убью!
– Я в доле, – Сурок, устроившись в кресле, деловито просматривал на экране карту местности, отмечая что-то для себя на недавно белоснежном, а ныне исписанном вдоль и поперек листе бумаги. – Только задание сначала все равно придется выполнять.
Девушка скрипнула зубами, но спорить не стала. Понимала, что мальчишка прав. Вопрос в присяге и погонах на плечах. Никто ведь их за уши не тянул, сами тогда согласились. И приказ, который им поставили, не допускал двойного толкования.
Когда генерал его озвучивал, видно было, как его самого корежит. Ведь, как ни крути, то предательство по отношению к своим людям. Но над ним довлели те же аргументы, что и над лейтенантами Поляковой и Сурковым. Так что придется делать то, что приказано, все они не вольные стрелки, а офицеры. Но боже, как противно!
А ведь всего-то где-то там, наверху, в тиши высоких кабинетов, у дядей с большими звездами на погонах изменились планы. И в результате из соображений высшей необходимости их группа, вместо того чтобы обеспечивать прикрытие товарищей, в срочном порядке перебрасывается черт-те куда выполнять совсем другую задачу. Уроды!
И это притом, что ребята остались практически без ничего. Конечно, их эвакуируют, но это еще когда будет. Честно говоря, циничную Леночку не особенно волновали солдаты, которых она в жизни не видела. Точнее, волновали, но как-то… абстрактно, что ли. Но один из тех, кто там сейчас рискует жизнью, был ее муж. Ее Сережа! И если с ним что-нибудь случится, она точно найдет того, кто решил отдать этот проклятый приказ, и отвинтит ему голову. Медленно, аккуратно, чтоб чувствовал каждый миг своей смерти. И чтобы каждая секунда казалась ему вечностью. И никакая охрана ее не остановит!
Darmowy fragment się skończył.