Начинаешь читать - никаких тебе вроде сюрпризов. Все в обычном для Успенского духе "жили-были". И действие происходит почти там же, где всегда: "...как ни назови нашу землю - хоть Великая Тартария, хоть Гиперборея, хоть Многоборье, хоть Поскония, хоть город Глупов, хоть город Градов, - всяк в ней без труда узнает Ерусланию". И язык почти такой же - каламбур на каламбуре. И сюжет - причудливее некуда. Про то, как бывший семинарист Лука Радищев стал сначала разбойником, а потом... красной девицей. Ибо новоиспеченный государь Еруслании спьяну и сдуру заявил западным соседям, что невинная девушка с мешком золота пройдет через всю державу, не утратив при этом ни мешка, ни невинности - такой в ней наведен образцовый порядок. И кому исполнять государеву волю, как не Луке...
Главный аргумент противников романа - "не смешно"... Тем не менее, следует признать, что новый роман с равным успехом может означать как кризис жанра, так и новый этап в творчестве Успенского. Можно рассматривать "Невинную девушку" как очередной шаг в сторону Гоголя. Вернее - гоголевским путем. Речь тут, конечно, не о масштабах дарования, а об общем векторе развития: от безудержного смеха - к вселенской печали. Нужны доказательства? Тогда просто сравните "Вечера на хуторе близ Диканьки" с петербургскими повестями и, как говорится, почувствуйте разницу. Неспроста идут Лука-Аннушка со товарищи не на Восток (что было бы по-своему более логично в свете поставленной перед ними задачи), а в Рим - вечный город, где были написаны "Мертвые души". И верный Аннушкин спутник, арап Тиритомба - оттуда же, из "пушкинско-гоголевского периода русской литературы". Он, да еще мальчонка Ничевок - пожалуй, наиболее удачные образы в "Невинной девушке". Вирши шустрого арапа придают смысл и вес нелепому словосочетанию "наше все" (по крайней мере, в условном пространстве романа), а самому роману - дополнительный объем. Какие бы катавасии в нем ни творилась - а почти все их можно описать пушкинским слогом. И значит, не все так плохо. Для наших героев.
Recenzje
2