Czytaj książkę: «Тропа тунеядцев – 6. Эпидемия. Часть вторая. Роман-катастрофа»
© Михаил Михайлович Вербицкий, 2019
ISBN 978-5-0050-0714-8 (т. 2)
ISBN 978-5-0050-0715-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Михаил Михайлович Вербицкий.
Тропа тунеядцев-6
Книга третья
Эпидемия
Часть вторая
Небо в алмазах
Глава одиннадцатая
Подобного наплыва покупателей не наблюдалось в кафетерии Молочаевского коммерческого центра, с прошлого года. Только в прошлом году, основу покупателей составляли представители бизнеса, а, в этом году, выручку, Раисе Петровне, стали давать работники посольств и консульств. Деревня, еще, только проснулась, а в точке общепита, уже было не протолкнуться. Хозяйка даже послала, за дополнительной мебелью, чтобы обустроить посадочные места, во дворе.
На этой неделе, это была вторая волна дипломатов. Она была гораздо многочисленнее первой. Первая накатила, после приезда в Беларусь сотрудника ЦРУ, Сесилии Хаттон. Ее неожиданный визит и незамедлительное отбытие в Молочаевку всколыхнули, застоявшуюся за зиму, агентурную среду. По ее следам, в опасную зону, кинулись человек десять. Те, кому было особенно интересно, чего ее туда понесло. В основном это были представители восточных деспотий и монархий. Запрета на посещение этой секретной территории у них не было, в отличие от представителей развитых демократий. Монархи и деспоты особо не считались с людскими потерями. Сатрапы наоборот, требовали от подчиненных служебного рвения и готовности пожертвовать собой. Первая волна плеснула с легким шорохом, и бесследно растаяла, оставив после себя только таджикского и кубинского атташе по культуре. Остальные, ранние пташки, были отозваны, после того, как их руководство, ознакомилось с донесениями в которых подробно освещалась ситуация в Молочаевской аномалии.
Одно такое донесение было перехвачено и расшифровано, врагами. Отличился Моссад. В его руки попал рапорт палестинца. В Израиле, по этому поводу, состоялся разговор между премьер-министром и руководителем разведслужбы. Их встреча произошла в Хайфе. Встречались они по более серьезному поводу, чем белорусская аномалия, но в конце беседы, глава разведки счел нужным проинформировать премьер-министра о перехваченной депеше.
– Беларусь, это – между Польшей и Россией. – Сказал руководитель Моссада.
– Я знаю, где эта страна. – Сказал премьер-министр. – Бегин и Гольда Меир, родом оттуда. Так, что – говоришь, там снова летающая тарелка? Очередная?
– Палестинский атташе настойчиво утверждает, что видел ее своими глазами.
– И, как оттуда выходили зеленые человечки?
– Он говорит, что это были трансвеститы. Зеленые. В космических костюмах.
– Прилетели, значит, вышли, поставили, отметку в паспорте и отправились в ближайшую деревню водку пить! Может они зеленые с похмелья были? Или их укачало, по дороге? А потом они напились до чертей и с песнями вернулись обратно. Неудивительно, что стольких отозвали. Ты бы, что делал, если бы твой агент, прислал подобное донесение?! Хорошо. Что собираешься предпринять?
– Пусть наш парень съездит и осмотрится.
– Это понятно. Ты меня сразу информируй, что – там и как. Хоть какая-то разрядка, в сфере напряженности, будет.
Этим утром, в кафетерии, дежурными темами, для обсуждения, стали: ветрянка кубинца и исчезновение таджикского атташе.
По поводу таджика все вроде было ясно. Он исчез не бесследно. Ранним утром, его видели идущим в лес. Шел он туда безбоязненно, в состоянии мрачной задумчивости, твердой походкой уверенного во всем человека. Подобные случаи, в истории исследования аномалии, уже были зафиксированы и особого удивления не вызывали. С кубинцем, тоже, все просматривалось отчетливо. Он был госпитализирован в Минской инфекционной больнице, на улице Кропоткина, с чесоткой по всему телу. Где кубинец подхватил непонятную белорусскую заразу, было неизвестно. Ясно было, только то, что он лазил там, где не надо.
В массовом отзыве восточных коллег по цеху, тоже, ничего необычного не было. После прошлогодней истории с российским кораблем, кого только, из международников, не отозвали, для психического обследования. Больше половины дипмиссий заменили своих атташе по культуре. Видимо ныне отозванные, подобно прошлогодним сообщили своему начальству, нечто совершенно фантастическое. А руководители разведслужб, как известно, к фантастике относятся отрицательно.
Опыт восточных партнеров вынудил, прибывших во втором эшелоне, туманно сообщить начальству о подозрительном объекте, непонятного назначения, стоящий в ямсовом поле. О том, что он похож на НЛО, не написал никто. Даже намеков, на эту тему, не было. И, сегодня, обсуждать загадочный объект, торчащий на плантации, никому не хотелось. Всем хотелось просто поговорить, на общие темы, и найти точки соприкосновения.
Пустопорожней болтовней депутаты занимались, пока в шесть часов, откуда неизвестно, не пришло известие, что инопланетяне, или как их – там, разгружаются. Покупателей, как ветром, сдуло. Все, вихрем, рванули в поле.
Через какое-то время, кафетерий, вновь стал наполняться. Первым вернулся чех Ходинский. Он, даже, не дождался конца разгрузки. Постоял немного и поехал обратно.
Взяв чашку кофе, он присел в уголке, с угрюмым выражением лица. Все происходящее в этой проклятой Молочаевке, навевало на него грусть и печаль. В прошлом году, он, уже, едва не влип в передрягу, связанную с инопланетянами и параллельными мирами. Хорошо, что организм Ходинского не воспринимал грибов. А, то не миновать ему разноса от начальства или еще, чего похуже. Возможно, даже, перевода в архив. Прошлым летом, когда в дипломатической среде, разнесся слух, что российский корабль многоразового использования сел в этой местности не сам по себе, а под воздействием установки Мышковца, начальство потребовало, от Ходинского активизироваться. Он активизировался, до такой степени, что вышел на местного астрального синоптика Мирошниченко. Геннадий Петрович поведал Ходинскому о наличии в Молочаевке космодрома, для посадок НЛО, о временных и пространственных искажениях в этой местности. И, еще о многом подобном. Беседа происходила в доме Молочаевского уфолога. За накрытым столом. Выпить, под эту тему, Ходинский выпил, но закусывать не стал. Из закуски, на столе, присутствовали только грибы, а грибов чех, как уже говорилось, не ел. Атташе из Индии, которого Ходинский пригласил разделить груз ответственности, тот ел, от пуза. Когда, после застолья, они, они втроем, отправился созерцать местное Зазеркалье, оно Ходинскому не открылось. Геннадий Петрович и Ранжит Гурдипанкара живо обсуждали достоинства и характеристики наблюдаемых космических аппаратов, а Ходинский, сколько не таращился в ночную тьму, ничего не усматривал. Немного поломав голову, почему эти двое видят космодром и летательные аппараты, а он нет, чешский атташе от возмущения, пришел к логичному выводу, что виной всему современные белорусские грибы, которыми угощали, перед приобщением к неизведанному. Мирошниченко с индусом ели грибы, а он нет. Значит, миры открываются после грибочков. Сделав логичный вывод, Николай встал на колени, перед своим пищеварительным трактом. За столом он клял его последними словами, а в поле воздал ему хвалу. В Центр, он о своем открытии ничего сообщать не стал. Решил повременить. Просто отписался. Сообщил, что продолжает собирать сведения. Руководство решило, что он активизировался недостаточно, и вкатило ему выговор, без занесения в личное дело. Это случилось, когда по российскому телевидению показали общение профессора Протасова, с зелеными инопланетянами. Ходинскому было поставлено, на вид, что работает он плохо, что в работе разведчика имеются упущения. Ходинский взялся устранять пробелы, в своей деятельности. Он несколько раз просмотрел запись передачи про инопланетян. В ходе общения с профессором, гуманоиды исполнили несколько русских народных песен, но про полеты в пространстве не рассказывали. Это было явно не грибное. Поэтому Ходинский стал разбираться.
Выяснилось, что поющие зеленые человечки, в сельской местности – явление не редкое. Для этого феномена, в новейшей белоруской медицине есть, даже, конкретное определение – сибимольная лихорадка. Отчего она случается, было неизвестно. В белорусской академии наук, с этим, еще не разобрались. Было, только известно, что лечению она не поддается, а проходит сама, собой. В начале эволюционного развития, людей страдающих неудержимой тягой к песенному творчеству еще пытались лечить. Помещали, таких пациентов в специализированное лечебное заведение, известное, на республиканском уровне, под общим кодовым названием «Новинки». При наличии больных, страдающим этим странным недугом, тихая психушка превращалась в сумасшедший дом. Одержимые сибемольной лихорадкой пациенты пели не переставая. Пели во весь голос, тревожа покой страдающих белой горячкой, склонных к суициду и пациентов с повышенной тревогой. Никакие меры воздействия, на певцов не действовали. Никакие препараты. Их даже кололи негуманными психотропами. Все без толку, после уколов, от которых обычные пациенты превращались в тесто, «сибемольщики», вообще начинали петь не умолкая. Имея печальный опыт, в прошлом, в настоящее время, зеленых певцов не госпитализировали, а оставляли на воле. Там, они, месяца через три, умолкали, сами по себе и возвращались к обычной жизни. Получив эту информацию, руководство, деятельностью своего агента, осталось довольно. А когда, в Праге, стало известно, что поток информации, захлестнувший другие разведцентры, был вызван наркотическими видениями их сотрудников, Ходинского даже похвалили и сняли выговор. Зарекомендовав, в прошлом году, себя должным образом, разрешение на посещение аномалии, в этом году, Ходинский получил быстро. Однако, ехать в это проклятое место, он не спешил, поджидая остальных. Прибыв в Молочаевку, скромным середнячком, и обнаружив там нечто, похожее на летающую тарелку, он сильно опечалился, подозревая, что добром это не кончится.
– В прошлом году пронесло, а в этом могу влипнуть в историю. – Думал он, разглядывая нечто непонятное, на восьми опорах.
То, что вещь реальная, сомнений у него не было, потому, что огоньки вокруг не сверкали, и стоял объект, опираясь на землю, а не на бетонную взлетную полосу. В этом году взлетные полосы космодрома еще никому не открывались. Торчит, себе, в поле на восьми опорах штука, похожая на НЛО, и – все. По убеждению Ходинского, кроме неприятностей, эта фиговина, ему ничего не сулила. Как, впрочем, и всем остальным. Мысли свои, правда, Ходинский держал при себе. Пророчить беды, коллегам, не спешил. Только, на всякий случай посетил прошлогоднего астрального синоптика. У того было многолюдно. Было видно, что дело изучения потусторонних миров идет полным ходом. По двору бродили, большей частью, небритые мужики, в серебристых переливчатых костюмах. За домом, в саду стояли две большие армейские палатки, устаревшего образца, в которых, тоже, были люди. На общение, с Ходинским у Геннадия Петровича времени не нашлось. Поэтому он просто побродил, среди его гостей, благо никто не интересовался, кто – он, и – откуда. Когда перед его взором, мелькнул профессор Протасов, он понял что дела, здесь, еще хуже, чем он думал. А, уловив, идущий, из ближней палатки аромат жареных грибов, Ходинский сказал, про себя, нецензурную фразу и отправился восвояси. Усугубляло плохое настроение, чешского атташе, то, что из разговоров представителей дипломатического корпуса, он узнал, что испанец Гонсалес, который в прошлом году, тоже прошел между Сциллой и Харибдой, приезжал в Молочаевку. Приехал и пропал. Главное – в город не уезжал, а где находится неизвестно. Ходинский подозревал, что Гонсалесу, об аномальных процессах, известно больше чем ему потому, что, тогда, во время кризиса, с российским космическим аппаратом, испанец соскочил, с подножки, гораздо раньше его. По астральному синоптику, они, скооперировавшись, работали вместе. Опередили других, в этом деле, на пару корпусов. Но в тот самый вечер, когда нужно было идти кушать грибы, к Геннадию Петровичу, Гонсалес, от участия в совместном проекте, отказался. Вывернулся гад, в самый последний момент. Видимо что-то пронюхал, а партнеру ничего не сказал. Все эти размышления и воспоминания, снизили градус настроя чешского атташе по культуре до такой степени, что он начал подумывать об употреблении алкоголя, в повышенной дозировке.
Через час, после Ходинского, стали подтягиваться остальные. Эти, наоборот, имели вид бодрый и решительный. Попивая горячий кофе, дипломаты думали о серьезных вещах и говорили мало. Но тишина в заведении, стояла недолго.
Сначала соседи стали перебрасываться малозначительными фразами. Когда кофе окончательно остыл, начали задавать, друг другу, наводящие вопросы.
– Заметили? Эту дорогу, по всей видимости, недавно ремонтировали.
– Как-то – странно. Дорога в лес ведет. Зачем ее ремонтировать?
– Но, ремонтировали не вчера. Гораздо раньше.
– Везде присутствует информация, что, здесь в лес не ходят. А, тут, шесть трейлеров заехали и – ничего.
– Но обратно не выехали!
– И, люди не вышли! Но, на массовое самоубийство это не похоже.
– Может, одежда, у них – экранирующая. Вы заметили?
– Там, и, в обычной одежде, тоже были. И, тоже, в лес отправились.
– Может, здесь, лес неопасный. – Высказал предположение Кристоф Морель, атташе, по культуре, Франции.
– Попробуй, сходи. – Сказал поляк Зелинский. – Если соберешься – скажи. Мы, постоим, понаблюдаем, в целях твоей безопасности. Если, что – пожарников вызовем.
– Нет, кто-нибудь скажет, в конце концов, инопланетяне это или не инопланетяне! – Взорвался азербайджанец Керимов.
– Вы, про кого?
– Ну, эти, в блестящих костюмах? С льюрексом!
– Если, и, инопланетяне, то довольно странные. – Сказал Хагай Леви, атташе из Израиля. – Во-первых – многие курят, как вы заметили. Во-вторых – имена, у них, не космические.
– Вы, откуда знаете?
– У одного, на руке, я заметил примитивную татуировку. Знаете, солнце встает, будто ребенок рисовал, и надпись – «Костя». «Костя», это – сокращенно от Константина, распространенное имя, на Земле.
– Многие, к тому, же – пьяные ходят. – Подал голос, из своего угла Ходинский.
– Что – правда?! – Встрепенулись все.
– А, вы сходите, посмотрите, сами. Если не верите. – Сказал чех. – В местном синоптическом центре, инопланетяне, днями тусуются. Как они пьют, не видел, но слышно было, как чокались.
– В каком – «центре»? – С подозрением, спросил итальянец, Ахилл Канетти.
На вопрос, Ходинский не ответил. Только пожал плечами. При этом он коварно подумал, что избыток информации, в целях дезинформации противника, может повредить делу. Еще он подумал:
– Интересно – этот год грибной или не очень?
ГУМАНОИДЫ, ЧЕРЕЗ БЕЛОРУССКИХ ФЕРМЕРОВ, ПЕРЕДАЛИ ПОСЛАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ!
В актовом зале «Лапендрюги 803241», проходило дружеское общение, некоторых членов, коллектива летающей тарелки. Это было не рабочее совещание, а, именно – дружеское общение. Для рабочего совещания, требовалось присутствие трех четвертей дееспособных членов экипажа. В этот час, в актовом зале, собрались лишь одиннадцать астронавтов, свободных от неотложных дел. Было просто удивительно, как много неотложных дел появилось у других членов экипажа, после приземления на Землю. На других планетах, ничего подобного не наблюдалось. На Земле, всех просто охватил приступ трудового энтузиазма. У всех находились занятия, причем неотложные, не дающие возможности присутствовать на общем собрании. С утра, строительная группа отправилась на новую площадку, для возведения транспортного модуля. К ней примкнули Хронометрист, Транспортировщик и Медик. Хронометрист и Транспортировщик, для общего контроля, Медик чтобы наладить питание строителей. Получилось так, что десять членов экипажа долго восстанавливались, после посиделок в туристическом лагере. У девятерых было алкогольное отравление. У Транспортировщика – сломаны четыре ребра. Всех интересовало, как он получил эту травму. Может, на него было совершено нападение? Транспортировщик, перед тем, как лечь на восстановление, всех успокоил, объяснив, что травма производственная, получена в ходе ознакомления с земными транспортными средствами.
– Учился ездить на велосипеде. – Заявил он и залез в капсулу.
Как, только, члены контактной группы поправились, пришла транспортная колонна землян. Пришлось срочно загружаться и ехать, на строительную площадку.
Доктор был против, чтобы строители отправлялись на работу не позавтракав, но Медик вызвался сопроводить их и проследить, за приемом пищи.
После статистически стандартного завтрака, стали разъезжаться узкие специалисты. Зоолог и Флорист отправились изучать местную флору и фауну. Архивариус отправился собирать земные артефакты. Администратор изучать особенности проведения досуга, на Земле. Он заявил, что его этнографические исследования помогут разнообразить отдых и развлечения, членов экипажа.
Техническая группа даже ничего не стала объяснять, по поводу своего отсутствия на собрании. Гидропоник, Коммуникатор и Климатолог, просто собрались и ушли в технический отсек. На корабле по-прежнему наблюдалось расстройство систем жизнеобеспечения, и многие члены экипажа натурально страдали. Виновник разрухи, Координатор, даже не пришел на прием пищи, так был занят устранением неполадок. Он заявил, что перекусит на ходу и что не может спокойно рассиживаться в столовой, когда отовсюду течет и пахнет. Никто не стал ему перечить.
– На ходу, так – на ходу. – Решили все. – Сил нет смотреть на твое неприятное лицо.
Доктор заявил, что у него срочные исследования и заперся в своей лаборатории. Механик поставил всех в известность, что у него – профилактика и заперся в двигательном отсеке. Материалист сообщил, что у него ревизия и ушел на склад. Такелажник буркнул непонятно, что и ушел неизвестно куда. Видимо тоже на профилактику. Электроник вообще ничего не сказал, пропал и все. Так, что в урочный час, в центральном помещении корабля в модернистских креслах расположились, только одиннадцать нанайских космонавтов, готовых приятно пообщаться друг с другом.
Дружескую беседу, вел в этот день, Галактик. Астронавигатор, который, раньше, выступал по поводу и без повода, в этот день, был хмур и неразговорчив. Пока Галактик распространялся об отстраненных материях, Астронавигатор напряженно думал, о складывающейся вокруг их прибытия сложной обстановке. Думал он раздраженно. Полностью соответствующая всем нормам и нормативам речь Галактика, выводила его из состояния равновесия. Говоря откровенно, она раздражала.
– Проклятый Галактик! – думал Астронавигатор. – Никак не успокоится. Летает и летает. Никакого угомону, на него, нет. Мне одна ступень, до тридцать третьего осталась, а он держится за свое место. Кажется – столько сотен лет, уже летает, а никак не налетается! Ведь баллов набрал немеренно. Бонусов получил, столько, сколько никому не снилось. Нет, все ровно, с места его не сдвинешь! Давно мог выйти в отставку, получить пост главы временной комиссии и обосноваться на какой-нибудь отсталой планете, в коттедже, со всеми удобствами. Чего ему неймется?! Земляне, эти – тоже! Мутят чего-то. Только чего – непонятно. Но все – не так.
Подсиживая, Галактика, Астронавигатор стал очень чувствительно воспринимать политическую обстановку, складывающуюся в коллективе. Опыта в большой политике, на планетарном уровне, у него не было, но инстинкты появились. Что вокруг их прилета, складывается странная ситуация, он чувствовал на подсознательном уровне, только не мог облечь разрозненные впечатления в осмысленную форму. Больше всего вопросов возникало, по поводу малого количества встречающих и контактирующих туземцев. За последние дни, правда, их количество возросло, но не настолько, чтобы можно было говорить о всепланетном ажиотаже. Сообщения в «Интернете», о посадке в Беларуси летающей тарелки, Система фиксировала ежедневно. Она отмечала, так же, что информация, о пришельцах в Молочаевке, тоже присутствует. Тогда, почему, вокруг, так мало землян? На днях, покопавшись в Системе и узнав, что Земля бедна определенными видами минералов, которые ценятся здесь очень высоко, он сделал тонкий тактический ход. Вступив в непринужденную беседу с Климатологом и Коммуникатором, которые отправлялись в баню, он посоветовал им преподнести, устроителям мероприятия, небольшой презент. В знак благодарности, за гостеприимство. Тем идея понравилась. А, Астронавигатор даже отправился с ними в корабельную кунсткамеру и предложил взять, в качестве сувенира, два образца минеральных образований, очень привлекательных на вид.
По прикидкам номера Тридцать Второго, образцы должны были произвести, среди землян, настоящий фурор. Ценность они, по здешним меркам, имели неимоверную. По его расчетам после известия о том, какие сувениры раздают представители Нанайи, сюда должны были ринуться люди, со всех концов планеты. Но прошли сутки, а ничего не происходило. Система тоже никакого ажиотажа, в «Интернете», не наблюдала. Возможно, земляне не оценили уникальных качеств сувениров. Нужно было предпринять еще один заход. Тут, размышления Астронавигатора были прерваны. Дружеская беседа, тоже умолкла. В конференц-зал, ввалилась толпа андроидов и стала интимно подмигивать присутствующим. При этом половина кивала, головами, одетыми в лапендрюги, а вторая половина призывно позванивала бубенцами, на шеломайках.
СООБЩЕНИЯ ОБ ИНОПЛАНЕТЯНАХ В МОЛОЧАЕВСКОЙ АНОМАЛИИ ОКАЗАЛИСЬ ВЫМЫСЛОМ. БЕЛОРУСКИЕ ФЕРМЕРЫ ЗАКАБАЛИЛИ ПОКЕМОНОВ, КОТОРЫЕ ТРУДЯТСЯ НА НИХ 24 ЧАСА В СУТКИ!
Черный внедорожник, битком набитый сотрудниками ЦРУ, медленно и зловеще разъезжал про улицам Молочаевки. «Черный ворон» медленно проследовал по центральным и второстепенным улицам. Возле церкви, разведчики, даже, остановились и полюбовались на увитый плющом памятник зодчества. В конце концов, посовещавшись, американцы пришли к решению, что ездить, вот, так – без толку.
– Надо попробовать спросить, у кого-то. Может, скажут, где эта космическая лаборатория. – Приняла решение Сесилия Хаттон, сидевшая за рулем.
В машине присутствовали четыре сотрудницы и один сотрудник. Все сотрудницы были участниками вчерашнего рейда по кукурузному полю. Выглядели, все четверо, неважно. Неважно, до такой степени, что тонированные стекла автомобиля воспринимались ими, как дар божий. Лица, у всех были замотаны платками, так, что видны были, только глаза. Могло, создастся впечатление, что в связи со служебными неурядицами, женщины решили переменить веру, и попытать счастья на пути, указанном пророком Мухаммедом. Однако, намотанные на головы, наподобие паранджи платки не имели связи с религиозными течениями. Просто, за городом, у всех четверых, к коже начинала липнуть всякая непонятная дрянь. Их постоянно припорашивало разноцветной пыльцой. Иногда, неизвестно откуда прилетали более крупные семена растений. Они, тоже липли, оставляя, после себя небольшие ранки и кровоточины. Сотрудником мужского пола был Крис Гордон. Его и отправили на переговоры с местными жителями.
Особо не мудрствуя, Гордон подошел к первой попавшейся калитке и, постучав по дереву, костяшками пальцев, окликнул хозяев участка.
– Здравствуйте! Есть, кто, дома?! – громко спросил он.
– Дома, дома. Уже иду. – Раздался мужской голос.
Вскоре к калитке вышел мужчина лет пятидесяти. Он с интересом взглянул на Гордона и поздоровался, без всяких фамильярностей.
– Здравствуйте. – Сказал мужчина, из-за забора.
– Здравствуйте. – Ответил Гордон.
– По делу или – в гости? – Поинтересовался хозяин.
– По делу. – Ответил Гордон и без обиняков спросил:
– У вас, говорят, здесь научно-исследовательская лаборатория где-то расположена? Так – это, или – не так?
– Это – так. Есть такое заведение. – Ответил мужчина. – Российское. Страшно секретное. Вы наверно хотите знать, как туда попасть?
– Да, хотелось бы. – Замялся Гордон, растерявшись, от определения «страшно секретная».
– Очень просто. – Сказал мужчина. – Поворачивайте в обратную сторону. Проедете по улице, повернете направо. Потом опять поворот направо и почти сразу – дом, по левой стороне. Калитки там нет в заборе. И целого куска забора не хватает.
Гордон хотел поблагодарить словоохотливого местного жителя и распрощаться, но тот продолжил:
– Начальником, у них – Ломако Иван Семенович. Он вроде на «Росскосмос» работает, но сам не из этого ведомства. Из ФСБ – он.
– Большое вам спасибо!
– От лица, американского народа, надеюсь?! – Серьезно спросил мужчина.
– И, от лица народа, и от себя, лично. – Сказал Гордон, шалея от собственной речи.
Мужчины кивнули друг другу, на прощание, и, когда Крис пошел к машине, белорус крикнул ему вслед:
– Сегодня, вы там все начальство застанете. К ним комиссия приехала из Москвы. Третий день, без просыху, пьют.
Когда Гордон, загрузившись, обратно, в машину, передал состоявшийся разговор сослуживцам, те задумались. Но не надолго.
– Едем. – Решила Хаттон. – Проверим, на всякий случай.
Искомый дом нашли быстро. Это была единственная усадьба, где не было калитки. На разведку, снова отправили Гордона.
– А! Будь, что будет! – думал он, заходя во двор.
На доме, у входной двери, висел кусок фанеры, на котором, от руки, было написано: «Росскосмос». Исследовательская лаборатория».
Постояв, немного, у вывески, Гордон, наконец, решился и проследовал в дом. Путь, во внутренние помещения, лежал через веранду, от края до края, уставленную пустыми бутылками.
– Это – очень по русски. – подумал он, про себя. – Прямо, как нас учили, на курсах, по славянским особенностям.
Внутри дома были люди. Людей было двое. Они сидели за столом и вели душевную беседу. Об этом свидетельствовала объемная емкость, стоящая на столе и неповторимый натюрморт из закусок, живописно расположенный не только на тарелках, но и по всей поверхности стола. Один, из собеседников был в штатском, второй в военной форме. Военный был в чине полковника, с шевроном аэрокосмических сил России.
– Присаживайтесь! – Радушно взмахнул рукой штатский.
Полковник, что-то буркнул, подозрительно нахмурив брови, но общий тон бурчания не был угрожающим. Присаживаясь, на грубый, ручной работы, табурет, Гордон быстро оценил обстановку. Помещение, где он находился, было, скорее всего, кухней. Потому, что здесь находилась печь и газовая плита. Кроме этого, на лавке, у окна, стоял компьютер, а в углу находился сейф. Дверца сейфа была приоткрыта.
– По какому вопросу? – поинтересовался человек в гражданской одежде.
– Я, из фонда «Американ Прогресс». – Сказал Гордон и замер, ожидая реакции слушателей.
Те в свою очередь ждали продолжения разговора.
– Так! – Подбодрил американца, штатский, у которого был красный с синими прожилками нос.
– Мы проводим широкую исследовательскую компанию, с целью изучения отраслей местной экономики, требующих инвестиций.
Военный, снова пробурчал что-то неопределенное. Штатский, реагируя на этот невнятный тон, подцепил на вилку, кусок колбасы и вручил товарищу.
– Продолжайте. – Благосклонно кивнул он при этом, Гордону.
Собственно, на этом, у Гордона было все. Что говорить дальше он не знал. Его инициатива, как самого слабого звена, в команде, была скована, отсутствием полномочий.
Заметив растерянность, на лице гостя, штатский протянул к нему руку. Гордон, при этом, испуганно отпрянул, но вовремя пришел в себя, проявил выдержку и не бросился сломя голову, на выход.
– Позвольте представиться! – Крепко схватив американца, за руку, сказал гражданский. – Ломако Иван Семенович. Руководитель российской космической лаборатории. В российский космос, не желаете вложиться?
Гордон замялся, но на его лице отразилась целая гамма переживаний. Ему, все еще, хотелось бежать отсюда, но носатый держал его за руку крепко. Лицо Гордона, в этот момент, говорило, лучше всяких слов:
– Вложится мы не против. Только с космосом у России, все, так, неопределенно. Непонятно – все, очень. Особенно – с дополнительными отверстиями.
Видя, нерешительность инвестора, Ломако взял инициативу, на себя.
– Для начала, надо выпить. – Сказал он, и, обращаясь к военному, спросил: – Мамай, пить будешь?
Ответ полковника прозвучал нечленораздельно. Только на этот раз, он не бурчал, а, как-то пробулькал, в ответ.
– Понял. – Сказал Ломако и стал разливать темную жидкость по стопкам.
Стопки, здесь были, солидные, не барные – вместительные. По тому, что налиты были, три штуки, Крис понял, что полковник решил выпить, вместе со всеми.
СРОЧНО! В ЗАСЛАВЛЕ, ПОД МИНСКОМ, ГУМАНОИД ТОЛИК СДАЛСЯ БЕЛОРУССКИМ ВЛАСТЯМ. РЕШАЕТСЯ ВОПРОС, О ЕГО ДЕПОРТАЦИИ НА РОДИНУ.
Спутниковая связь была, в машинах, у всех дипломатов. Они, через определенные промежутки времени, бегали созваниваться с посольствами, чтобы быть в курсе текущих мировых событий. Поэтому, срочная новость, из «НАССА», о том, что в Белоруссии упал метеорит, быстро стала всеобщим достоянием. Не смотря на устоявшуюся привычку, не делиться, друг с другом, даже общеизвестными фактами, здесь никто не смог удержаться от обсуждения этого явления. Тесная обстановка кафетерия, не рассчитанного на такое количество гостей, располагала, к этому. Кроме того, общая неопределенность источила почти всех и подталкивала к более дружескому общению.
Дипломаты, сначала стали делать неопределенные намеки, по поводу достоверности освещаемых в «Интернете» событий. Потом, заговорили о метеорите открытым текстом. Белорусская сторона сообщения о метеорите не подтверждала, но и не опровергала. В новостях, местного телевидения, эту тему озвучили, и – все. Никаких комментариев не последовало. Оживленный обмен мнениями, об угрозах, которые несут космические тела, всему человечеству, был прерван появлением Рамона Веги, из Доминиканской республики. К дипломатическому корпусу, Рамона, можно было отнести с большой натяжкой, он был почетным консулом, этой островной республики. Основным его занятием, было ведение туристического бизнеса, небольшого, но довольно прибыльного. Неискушенный в хитрых дипломатических ходах Вега, заявил с самого порога:
– Де Люк и Макензи, в лес пошли.
В кафетерии стало тихо. Потом, серб, Живко Чосич спросил:
– В каком смысле – в лес?
– И, как понять – пошли? – Поинтересовался финн Матти Виртанен, третий секретарь посольства.
– Обыкновенно пошли. – Сияя от радости, что ему удалось удивить присутствующих, сказал доминиканец. – С ними, еще женщина пошла.
– Может, кто-то, мне скажет, кто они такие? – Огляделся, по сторонам, мальтиец Аттард.
