Czytaj książkę: «Напишем про любовь… Стихи и тексты»

© Михаил Каневский, 2024

ISBN 978-5-0064-5350-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Михаил КАНЕВСКИЙ

НАПИШЕМ ПРО ЛЮБОВЬ…
стихи

***

Напишем про любовь

стишок сентиментальный,

где будет рифма «вновь»

избитой и банальной,

где будет снег, метель

до головокруженья,

несмятая постель,

намёк на продолженье

романа. И слова,

как в позапрошлом веке,

недобрая молва

о добром человеке,

где будет, может быть,

скрип снега, стук калитки…

слова, любовь и… быт —

«поэзии» в избытке!!!!!

«Какие спелые вишни!..»

 
Какие спелые вишни!
Какие спелые звёзды!
Как бы чего не вышло,
я это вполне серьёзно…
 

«Млечный путь …»

 
Млечный путь —
паутинка в воздухе.
 
 
Не забудь —
нужно помнить о возрасте:
это звездная пыль
или
это лампочку кто-то разбил,
а свет вылил…
 

«Стихи пошли, как снег, – навалом…»

 
Стихи пошли, как снег, – навалом.
И непонятно – отчего?
Должно быть белым все, но стало
черным-черно.
 
 
Стихи идут, – то снег, то слякоть,
а мне никак не разделить —
смеяться, радоваться, плакать? —
Все сплетено. Но! Рвется нить
 
 
и… черен снег, и горек сахар.
Как все, подвластные стихам,
наглею и дрожу от страха
у входа в Храм.
 

«Старый Таллинн вдалеке …»

 
Старый Таллинн вдалеке —
милый городишко.
На ненашем языке,
что ты городишь там?
 
 
Не понять мне твою речь,
милая эстоночка.
Эти волосы до плеч,
в клеточку кепчоночка…
На высоких каблуках.
С хрипотцою голос…
А в глазах, как в облаках,
замер старый Тоомас.
 
 
Очень трудно говорить —
затолкали люди.
Может, выйдем покурить
возле бара Мюнди?
 
 
Ах, куда теперь идти?
Среди узких улиц
где-то около шести
славно разминулись…
 
 
Возвращаюсь налегке,
в драненьком пальтишке.
Все ворота на замке
в славном городишке.
 

«Когда вы никому не рады…»

 
Когда вы никому не рады,
среди тревог и передряг
окажется вдруг кто-то рядом, —
вас остановит чей-то взгляд.
Не от безделья, не от скуки
близка, а может, далека
на расстоянии разлуки
взметнется чья-нибудь рука…
 
 
Как одиноко вам не будет
среди здоровых и калек,
но все-таки, кругом вас люди —
вам улыбнется человек.
В пылу не потеряй рассудок, —
мысль одиночества – слаба,
пускай нас кто-нибудь рассудит,
пускай рассудит нас судьба.
 
 
Горит костер тысячелетья,
пылают кисти у рябин, —
прекрасно то, что есть на свете,
тот, кто всегда идет один.
Прекрасно то, что солнце светит
сквозь тучи горя и беды
и что еще играют дети
беспечной стайкой у воды…
 

ГИТАРИСТКА

 
У гитары – шесть колков —
золотистые.
Ровно столько завитков
у красавицы…
Вот сидит она сейчас —
гитаристочка —
надо мною битый час
измывается.
 
 
Ноты скачут, как фасоль,
от струны к струне,
До, ре, ми да ми, фа, соль…
Эй, красавица,
рассыпается горох
дробью по стене!
Музыкальный в небе Бог
ухмыляется…
 
 
Я ж не выдержу удара,
что готовит мне судьба, —
эта чертова гитара,
челка рыжая у лба,
 
 
Я не стану суетиться,
суицидом угрожать, —
мне бы тоже научиться
в пальцах музыку держать!
 

«О чем говорить? Неужели о том…»

 
О чем говорить? Неужели о том,
что едет трамвай и виляет хвостом,
и нам говорить не пристало
в трамвае, а лучше молчать и в окно
смотреть – городское немое кино
и думать? О, как ты устала
 
 
от этой езды ежедневной, дверей
открытых, людей, на цепочке зверей
вводящих в трамвай. Помолчи,
представь, что мы едем с тобою одни,
а дни пролетают, наверно, они
похожи на снег. Не бренчи
 
 
ключами и мелочью. Дай загадать
желание, чтобы подольше молчать
о том, что скопилось. А вдруг
на той остановке и мне выходить,
и спички искать, торопливо курить
и выпустить что-то из рук…