Русь. Стихи

© Михаил Егорин, 2024

ISBN 978-5-0062-6572-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Антиаборт

 
Жизнь по цене презерватива.
Плод удаляют словно зуб.
Она уходит, молчалива,
Помаду вытирая с губ.
 
 
Придет к нему и захохочет,
Об коврик вытерев в прихожей
То, что с собой внести не хочет —
Комочек грязи – ну и что-же?
 
 
Живя без разума без нрава,
Они справляются о том,
Что-б гарантировали право
Пораспроститься с «животом».
 
 
Но повзрослеют, и поймут,
Упав, лицо, в подушку, пряча.
И в кулаке слезу сожмут,
Что солона и что горяча.
 

За Россию

 
Как счастлив я! Родясь в России,
Прожив на ней уж сорок лет,
Читать душой Глагол Мессии,
Запечатляя как завет.
 
 
О, не Америка плотская,
Ты, Русь, звенишь в колокола.
И призывая грех раскаять,
Сжигаешь демонов дотла.
 
 
Христос, наш вечный Искупитель,
Тебя за правду полюбил.
В лесах твоих пустынный житель,
Его о мире упросил.
 
 
Пусть нехорошие клевещут,
За тридцать центов на тебя.
В твоих глубинах старец вещий
Прощает всех. Врагов любя.
 
 
Прощает всё и всех на свете,
Как заповедовал Христос,
И счастлив ты как будто дети,
За то что ты в России рос.
 

АнтиМат

 
Даже дети матерятся,
Мир лежит во зле.
Не хотелось бы остаться
На такой земле.
 
 
Уходи в пустыню, брате,
В мире света нет.
Если всё стоит на мате,
До исхода лет.
 
 
Бес у каждого на ухе
Поселился здесь,
И шепочет в этом духе
Злую всяку бесь.
 
 
Много «верущих» на свете
ЗАковЫченЫх.
Мату научились дети
От своих родных.
 
 
Это черная молитва
Шумных на земле.
Наше сердце – поле битвы,
Мир лежит во зле.
 

Игры

 
Черная злоба – белая прелесть —
Весь нечестивый исход.
Как эти шахматы многим приелись,
Каждый из нас доброхот.
 
 
И повторяют всуе молитвы,
Правду на части дробя.
Где он исход этой шахматной битвы?
Что же ты ждешь от себя?
 
 
Обманьщик наденет кривлячую маску,
Выдадет жертве очки.
Жертва наденет их без опаски:
Все для него – дурачки.
 
 
Лишь на секунду появится совесть —
Бедные мы человечки.
Пишем как «мастер» нечистому повесть,
Пока не сгорят наши свечки
 
 
Сколько же времени попрано даром —
Это вся жизнь пролетела.
Игры начавшись духовным угаром
Кончатся выносом тела.
 

Стерх наш

 
Небо голубое
В дымке облаков.
Знать не знаю кто я,
Не имею слов.
 
 
Но смотрю на небо,
Вижу, жажду знать.
Изъясниться мне бы…
Только – не сказать!
 
 
Не сказать о смыслах,
Или пустоте.
Не узнаешь числа,
Даты, годы те
 
 
Те что в жизни – вехи.
И, глядя на верх,
Видится в прорехи
Белокрылый Стерх.
 
 
Этой птицей стала
Вся душа теперь.
Пусть сказалось мало,
Главное – поверь.
 
 
В душу верь и в Бога,
Меньше говори.
Истина – дорога,
Сердце – сизари.
 

Русь

 
Иконный лик, без примеси греха,
Чело людское, выпавшее в вечность,
О, Родина, на сколько ты тиха,
На сколько ты душою безупречна!
 
 
И странник твой в лаптях и с посошком,
С котомкою закинутой за плечи,
Скажи, поет тоскливо так о ком,
Кого он песнею острожной лечит?
 
 
Что шепчут эти ели по лесам,
Глухим монастырям в твоих глубинах?
Где сбитая копытами роса
На тропах рассыпается лосиных.
 
 
Что горемычным староверам, Русь,
Готовишь ты среди своих болот?
Лишь комарьё, да злой, голодный гнус
Запутаный в нерубаность бород!
 
 
Навек своей простою красотой
Детей твоих ты напитала души.
Постой же, Русь, прошу тебя, постой
Запечатлеть хочу тебя получше!
 

Парусник

 
Зачем мне это все?
Я одинок.
Зачем мне это море,
И песок
 
 
Я ветер у афины
В волосах
Я небо у атланта
На руках
 
 
Я знаю в этой жизни
Наперед
Что будет в ней, что будет
И пройдет
 
 
Я знаю все повадки
И ходы
Я видел как доходит
До беды
 
 
О ветер что летел
Изза морей
На небе этом се-
рое развей
 
 
Ударь плечем своим
Под дых
Чтоб я спокойней стал
И стих
 
 
Развей печаль мою
О ней
Других для сердца дай
Огней
 
 
Иль недостоин пред
Тобой,
Кто посрамил себя
Мольбой?
 
 
Ты самый главный из
богов
И с парусом всегда
Суров.
 
 
Так рви же господи
Скорей
О ней понятия
Развей
 
 
О ней, о ней, на век,
На век…
Разбитый о скалис-
тый брег
 
 
Мой бедный парусник
Исчез
А вместе с ним и груз
Из грез.
 

О гусином клине, прадедах, и хлебе

 
Сегодня видел клин,
На север уходящих
Гусей. Таких картин
Давно не знал разящих.
 
 
Они кричали мне,
Что уходя от юга,
Мечтают о стране
Отцов. И словно друга
 
 
Всё кликали меня,
С собою звали что-ли?
И крики их звеня
Над пашнею и полем
 
 
Провозглашали жизнь —
Во-чтоб это ни стало!
Мол, человек, держись
За поручни орала.
 
 
Мол, землю плугом вздыбь,
Для доброго для семя,
И сыпь его, и сыпь,
Настало это время!
 
 
И да, я буду как
Мой прадед, что когда-то
Чепигу брал в кулак,
И вспахивал, ребята!
 
 
Он делал добрый хлеб,
И с потом под рубахой,
Он родине в потреб
Был знаменитый пахарь!
 
 
И клин гусей на небе,
Над родиной моей,
Кричал об этом хлебе
Всё дальше и слабей…
 

Конец

 
Нет человека, лишь череп остался один.
Кто он, юнец или всё-же дожил до седин?
 
 
Ветер растреплет наросший могильный бурьян.
Был он молчун, или шумный, несносный буян?
 
 
Сумрачен тихий, давно позабытый покой.
Крест тычет в землю своей проржавевшей ногой.
 
 
Разве дождинка на глину когда упадет.
Но не слезинка – никто никогда не придёт.
 
 
Жил он когда-то, и может неплохо пожил:
Работал, воспитывал, тяготы ближних носил.
 
 
Только всему наступает последний черёд
Ветер над полем тоскливую песню поёт.
 
 
И никогда-никогда по горячей земле
Не пробежит больше тот кто остался золе.
 
 
Место пустое из бездны осветит звездми
Больше не будет меня на Земле, чёрт возьми.
 

Одинокие города

 
На отшибе спиваются люди
От натсадной душевной тоски.
Лица в тучные бабии груди
Прячут сельские, тут, мужики.
 
 
На окраинах русской природы,
В запечатаных гильзах времен,
Сохраняются прежние своды
Достижений, чинов, и имен.
 
 
Столько грусти в глазах мимолетных,
Нам покажут вагоны порою.
В их плацкартах и пьяных и потных,
Закоптелость на окнах корою.
 
 
И ничто, и ничто не отпустит,
От печальных российских сердец,
Этой чёрной обугленной грусти,
И шиповничий этот тернец.
 
 
Было дело здесь стройки кипели,
И за длинным, на вахту, рублём,
Мужики из-за стёкол на ели,
Да на сосны смотрели живьем.
 
 
А теперь пропадают рубахи,
Их по пьяни дерут дураки.
Посылают друг друга н****,
Что в печати давать не с руки.
 
 
И в ночи от неона красиво,
Тут не будет сиять никогда.
Подбоченятся лишь сиротливо,
Одинокие.
Города.
 

Пасха

 
Они не поняли Меня,
Я говорил друзьям о Боге…
Вот так бывают люди строги,
Все непонятное кляня.
Они не поняли Меня.
 
 
А ты пойми Мои стихи.
Они как вечное молчанье,
Души тоскующей признанье,
К сердцам которые глухи…
А ты пойми Мои стихи.
 
 
И сердца трепетный полет,
Под нощи темною фатою,
Над воскресающей страною,
Акафист Свету пропоет…
Пасхальный ангела полет.
 

Рождественское

 
Благодатью Его напитались,
И за изморозью стекла,
Всё увидеть звезду пытались,
Что волхвов по пути вела.
 
 
В небывалые дальние дали
За собой их Христос повлёк.
И пещеру ту увидали
Все кто был даже очень далёк.
 
 
Сколько времени б не проходило,
Уже двадцать веков прошло,
Но зовёт нас пастушая сила
В тот вертеп где доселе тепло.
 
 
В этот хлев поместилась вселенная,
Там Ребеночек ляжет в яслях.
И качает его Разрешенная
На святых Материнских руках.
 

Памяти Никиты Фокина

 
«В пресветлое небо, воин, твой путь» —
Зашепчет трава, на которую пал
парнишка. И в жилах застывшая ртуть
Уколет мильоном бесчувственных жал!
 
 
Запомни… Запомни… Запомни на век,
Лишь небо, в круженьи его до земли,
И меркнущий взгляд из под смеженных век —
Зрачков уплывающие корабли…
 
 
Они уплывают в страну где покой,
Где мирного неба разверстая суть.
Там раны омытые жизнью-водой
Способна любовь без следа затянуть.
 
 
И пусть лишь поверить мы в это смогли,
И пусть неизвестна судьба за чертой,
Отходят в далекую даль корабли,
Наполнив свои паруса высотой…
 
 
Пращай же мальчишка, погибший за нас,
За землю свою, за победу весной,
Спасибо за то, что ты Родину спас,
И вечная память тебе, дорогой!
 

Для русских смерть не оправданье

 
Для русских смерть не оправданье:
Умри, но сделай – говорят.
Хранится славное преданье,
И свечи памяти горят.
 
 
Ты помнишь крепость Осовец,
Когда в атаке мертвецов,
Те шесть десятков человец
Снесли под тысячу голов.
 
 
Кто выжил в газовой атаке,
Остаток роты, шел вперед.
На их повязках алы маки —
Там кровь отравленная жжет.
 
 
Смели немецкие порядки,
В едином пламенном порыве.
Ты видишь? Это наши дядьки!
И нету духа что красивей.
 
 
Для русских смерть не оправданье:
Умри, но сделай – говорят…
Солдата русского старанье,
И доблесть коею объят,
 
 
Спасли Россию, и не раз,
Спасая мир за нею следом.
И миру – кратко как наказ:
За русским следует Победа!
 

Сон под названием жизнь

 
Эти облака рас-
Таяли
Под которыми ты
Жил
Журавлиными-перелетными
Стаями
Поднебесным шерохом
Крыл
 
 
Твое сердце прахом рас-
Палось
Все земное его по-
Кинуло
Когда твердь развер-
Залась
У друзей болью душу
Выныло.
 
 
Капли дождя упа-
Дут
На глиняный бу-
Горок
Нас всех там когда-
То ждут
Привратник туда
Жесток
 
 
Привратник в не-
Бытие
Ключник при пус-
Тоте
В чаше его
Питие
Главное по крас-
Ноте
 
 
«Господи, от-
Веди
Чашу сию от
Меня»
Каждый это
Твердит
Здесь при исхо-
Де дня
 
 
Каждый просит о
Том
Чтобы продлился
Век
Слышит предсмертный
Гром
Не закрывая
Век
 
 
Тают тогда обла-
Ка
В открытых еще гла-
Зах
И коченеет ру-
Ка
У исходящего
В прах
 
 
Этим кончается
Сон
С жестокою кличкою
Жизнь
В пропасть толкает
Он
От пропасти не спас-
Тись
 
 
«От пропасти не спас-
Тись»
Судьба повторит те-
Бе
«Сон под названием
Жизнь»
Ты не ответишь судь-
Бе
 

Человек которого нет

 
Жизни достоинны только павшие —
Не долюбившие, не додышавшие,
Испепеленные смертью до тла,
Тех кого скрыла вечная мгла.
 
 
Смысл только там где рассыпана соль,
Ценность лишь там где сердечная боль.
Бисером – души ушедших на небе,
Закваской в насущном будущем хлебе.
 
 
До срока, до времени, до поры
Смерть забрала все богатства-дары.
Оборванной жизни черная нить,
Той что уже невозможно развить…
 
 
В том в чем себе невозможно признаться…
Все это будто злого паяца
Шутка бездушная над человеком,
Абсурдным его, оборвавшимся веком.
 
 
Верить в начало другого пути,
Чтоб по земле без смятенья идти.
Чтобы до неба рукой дотянуться,
И от кошмара земного очнуться.
 
 
Вера, Любовь, и Надежда конечно —
Царства Небесного дух подвенечный:
Только такой существует ответ
Внутри человека, которого нет.