Czytaj książkę: «Роман на ее условиях»

Czcionka:

Miss Prim’s Greek Island Fling

«Роман на ее условиях»

Глава 1

Одру разбудил звук разбившегося стекла. Она резко села в постели, чувствуя, как от испуга сильно колотится сердце, и надеясь, что этот шум лишь часть одного из ее ночных кошмаров. Но далее последовал стук: что-то тяжелое упало на пол, раздалось чье-то бормотание, открылась и закрылась дверца кухонного шкафчика.

Одра точно помнила, что вечером заперла все двери и окна на первом этаже! Она не забывала так поступать с тех пор, как приехала в этот дом два дня назад. Она кинула взгляд на открытое окно и мысленно обозвала себя дурой: любой мог взобраться на балкон второго этажа и проникнуть в ее спальню.

Выскользнув из постели, Одра схватила телефон, крепко прижала его к груди и на цыпочках прокралась в коридор. Ее спальня находилась у самой лестницы, и отсюда можно было видеть, как в гостиной на первом этаже мелькает чья-то тень.

Одра услышала, как открылся винный шкаф Руперта и звякнуло стекло. Неужели воры решили украсть любимый виски ее брата?

Мужской голос негромко пробормотал что-то по-французски, в ответ прозвучало что-то на греческом. Одра изо всех сил прислушивалась, но больше воры не разговаривали.

Итак, получается, их двое? Страшно подумать, что произойдет, если они обнаружат ее, беззащитную женщину, в пустом доме. Одра тихо прошла по коридору в самую дальнюю комнату – спальню хозяев. Разглядев в лунном свете гардеробную на другой стороне комнаты, Одра направилась туда, осторожно прикрыла за собой дверь и набрала номер службы экстренной помощи.

– Пожалуйста, помогите мне, – прошептала она по-гречески. – В моем доме воры.

Одра назвала свое имя и адрес. Оператор пообещала, что полиция прибудет через несколько минут, и попросила Одру оставаться на линии. Это помогло Одре преодолеть охвативший ее страх. Она, разумеется, не собиралась идти вниз и противостоять этим двум злодеям, обыскивающим дом ее брата, но и сидеть загнанной в угол тоже не хотела.

Одра задумалась над тем, что украла бы в этом доме на месте грабителей. Наверное, телевизоры, стереосистемы и компьютеры. Все это находилось на первом этаже, за исключением телевизора в главной спальне. Но, без сомнения, преступники также будут искать драгоценности. А где их обычно хранят? В спальне хозяев!

«Получается, мне нужно срочно найти укрытие получше – где меня не найдут и откуда, при необходимости, получится выбежать на улицу, – подумала Одра. – А еще не мешает чем-нибудь вооружиться – на всякий случай. Я, конечно, не одолею двух грабителей, но хотя бы синяков им понаставлю. А там и полиция подоспеет».

Впервые с момента прибытия на виллу Руперта Одра прокляла ее уединенность. Дом располагался на самой оконечности острова, выдающейся мысом в океан. Великолепный вид на лазурные воды, запах цветущих садов, звуки плеска волн в сочетании с гудением пчел и щебетом птиц – все это помогло Одре немного расслабиться. Здесь, на Кианосе, наконец можно было спокойно выйти из дома – ее не преследовали репортеры, выпрашивая интервью, и не ослепляли вспышки фотоаппаратов. Уединение казалось настоящим блаженством – но только до этого момента.

Включив фонарик в своем телефоне, Одра осмотрела гардеробную в поисках средства защиты. Под руку попалась клюшка для лакросса. Крепко ее сжав, Одра открыла дверь гардеробной и осторожно направилась к стеклянной раздвижной двери балкона. Открыв ее и выждав целую минуту, Одра шагнула наружу, прокралась в самый конец балкона и притаилась между двумя большими растениями в горшках. Она так крепко сжимала клюшку, что у нее заболели пальцы.

Закрыв глаза, Одра попыталась вернуть самообладание. У воров нет причин выходить на балкон. Здесь совершенно нечего красть. Вряд ли им захочется полюбоваться красивым видом, открывающимся отсюда.

Через пару мгновений на подъездной дорожке показалась полицейская машина. Из нее вышли четверо вооруженных мужчин и направились в дом. Одра услышала крики, доносящиеся с первого этажа, но все еще не спешила обнаружить свое местонахождение.

Она поднесла телефон к уху и шепотом спросила у оператора службы спасения:

– Я могу уже выйти из укрытия? Это безопасно?

– Один из мужчин, вломившихся в дом, был задержан. Офицеры разыскивают второго, – ответила оператор, а через несколько секунд добавила: – Человек, которого они задержали, говорит, что с ним никого нет, а также утверждает, что ваш брат его знает.

Одра чуть не фыркнула в трубку.

– Могу вас заверить, что мой брат не общается со взломщиками.

– Этот мужчина говорит, что его зовут Финн Салливан.

Одра закрыла глаза. Черт! Ее брат действительно знаком с одним типом, способным вломиться в чужой дом. И этого типа зовут Финн Салливан.

Финн выругался по-французски, а затем и по-гречески, когда случайно уронил на кухонный пол, выложенный плиткой, хрустальный стакан. Тот разбился со звоном, от которого в голове Финна словно взорвалась петарда. «Так тебе и надо! – подумал Финн. – Надо было включить свет!» Но он знал дом Руперта так же хорошо, как свой собственный, а свет включать не стал, чтобы головная боль, терзающая мозг, не превратилась в полномасштабную мигрень.

Выдохнув, Финн бросил свой рюкзак на пол, включил свет и достал совок и щетку, чтобы навести порядок.

Мало того что тот, кто гостил у Руперта последним, не вымыл и не убрал стакан, оставив его на столе, так этот неряха еще и не вынес мусорное ведро! Всякий раз, когда Финн останавливался в доме Руперта, он старался оставить это место таким же, каким его нашел, – безупречно чистым.

Налив себе в бокал превосходного виски Руперта, Финн уселся в кресле в гостиной, размышляя. Гипс с его руки сняли только вчера, и она чертовски болела, как и весь левый бок и левое колено. Доктор прописал покой. Но Финн уже почти одурел от целых восьми недель покоя и начал чувствовать себя в Ницце, словно в тюрьме.

Руперт дал ему ключ от этой виллы пару лет назад и сказал: «Чувствуй себя тут как дома!» – «Завтра нужно будет позвонить Руперту и сообщить, что я здесь», – подумал Финн и посмотрел на часы на стене. Два тридцать семь ночи – слишком поздно… или рано кому-либо звонить. Он откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и попытался усилием воли подавить боль, пронзающую тело…

Финн проснулся из-за мигающих за окном огней и не сразу понял, что мигрень тут ни при чем. Он моргнул, но стоящая перед ним пара вооруженных полицейских не исчезла. Они продолжали целиться в Финна из своих пистолетов. Часы показывали два сорок восемь.

Финн поднял руки и сказал по-гречески:

– Меня зовут Финн Салливан. Я друг Руперта Рассела, владельца этой виллы.

– Где твой сообщник?

– Сообщник? Какой сообщник?

Он встал и тут же пожалел об этом, потому что мгновенно оказался на полу, и боль раскаленными иглами пронзила левый бок, заставив Финна взреветь.

Когда полицейские грубо подняли его на ноги и надели на него наручники, Финн сжал зубы от боли и кивнул в сторону рюкзака.

– Мои документы там.

Но на его слова никто из полицейских, казалось, не обратил внимания. Двое парней, что держали его на мушке, посмотрели в сторону лестницы. Финн проследил за их взглядами и воскликнул, увидев, кто спускается со второго этажа:

– Одра!

Она остановилась на полпути вниз, ее голубые глаза расширились от изумления, нежные ноздри раздулись.

– Финн? Что ты здесь делаешь?

– Это ты вызвала полицию? – ответил он вопросом на вопрос.

– Конечно, я!

– Что за идиотское поведение? – терзаемый болью, Финн почти прокричал эти слова. – Какого черта ты так остро реагируешь?

– Ах, идиотское? – тоже повысила голос Одра, продолжив спускаться по лестнице. – А как насчет твоего поведения? Ты вломился в дом моего брата в полтретьего ночи!

– Я не вломился. У меня есть ключ.

Только сейчас Финн заметил, что Одри держит в руках клюшку, судорожно вцепившись в нее, словно собираясь дать яростный отпор. Он резко выдохнул и чуть не выругался, осознав, как, должно быть, напугал Одру, – ведь она ночевала одна в пустом доме и вдруг услышала звук разбитого стекла… И это после всего, что она недавно пережила!

Боль в голове усилилась, плечо горело, словно в огне.

– Прости, малявка! – Старое прозвище само сорвалось с его губ. – Если бы я знал, что ты здесь, я бы позвонил, чтобы предупредить о своем приезде. Ты можешь подтвердить этим парням, что я – приятель твоего брата?

– А где тот, кто был с тобой?

– Я приехал один.

– Но я слышала два голоса – один человек говорил на французском, другой – на греческом.

Финн покачал головой.

– Ты слышала одного человека, разговаривающего на двух языках.

Он повторил то ругательство, которое вырвалось у него ранее.

На мгновение Одра еще крепче сжала клюшку – так, что костяшки ее правой руки побелели, – а затем расслабилась и извинилась перед полицейскими на прекрасном греческом за ложную тревогу и попросила отпустить старого друга своего брата.

Финн невольно застонал от облегчения, когда с него наконец сняли наручники, но тут же заставил себя сделать вид, что у него ничего не болит. Будь он проклят, если позволит Одре заметить, насколько паршиво себя чувствует! Не хватало еще стать объектом ее жалости!

Выпроводив полицейских, Одра повернулась к Финну. Ее глаза сердито сверкнули.

– Собираешься и дальше орать на меня?

Он сделал бы это с удовольствием. В конце концов, они с Одрой всегда затевали пикировку, стоило им оказаться рядом друг с другом. Но сейчас боль мешала Финну соображать. Ему потребовались все силы, чтобы подавить приступ тошноты. Он кинул взгляд на собеседницу из-под густой челки и, заметив тени, залегшие под голубыми глазами Одры, оглядел ее внимательнее. Она выглядела слишком бледной и худой. А еще – уязвимой и напуганной.

– Этот ублюдок доставил тебе немало проблем, не так ли, малявка?

Одра гордо вскинула голову.

– Судя по всему, у меня меньше проблем, чем у тебя.

Одра многозначительно взглянула на его плечо, и Финн только сейчас осознал, что машинально его массирует. Он отмахнулся от ее слов.

– Это всего лишь временная неудача.

– Как и у меня.

Огонь, сверкавший в ее глазах, сменился ледяным холодом.

В этот момент до Финна дошло, что Одра стоит перед ним одетая лишь в тонкие пижамные штаны и облегающий топ, и у него резко пересохло во рту.

Проблема с Одрой заключалась в том, что она относилась к тому типу женщин, которые больше всего нравились Финну, – эдакий образ сдержанной, владеющей собой библиотекарши. Как правило, Одра воплощала в себе эти качества в превосходной степени. Но в данный момент она предстала в виде соблазнительной блондинки, взъерошенной после сна, и при взгляде на нее Финну пришлось напомнить себе, что нельзя вожделеть сестру своего лучшего друга.

– Полицейские причинили тебе боль?

– Вовсе нет, – солгал он.

Одра подняла бровь.

– Я же вижу, что тебе больно.

Финн сделал отрицательный жест и тут же пожалел об этом, потому что боль снова пронзила плечо.

– Гипс сняли только вчера.

Она посмотрела на его левую руку.

– И вместо того, чтобы соблюдать щадящий режим, который, без сомнения, прописал тебе врач, ты вылетел ближайшим рейсом в Афины, сел на последний паром до Кианоса, поужинал в деревне и протопал до виллы целых восемь километров.

– В точку!

Во время этой пешей прогулки Финн искренне наслаждался свежим воздухом и свободой – правда, лишь первые два километра.

– И ты еще тащил на себе рюкзак!

Восемь недель назад Финн смог бы пройти десять километров с ношей, вдвое тяжелее, даже не вспотев.

Одра взяла его стакан с недопитым виски и прошла на кухню.

Когда она потянулась, чтобы достать пачку аспирина с верхней полки кухонного шкафчика, короткий топ пополз вверх, обнажив полоску идеальной белоснежной кожи, отчего у Финна внутри все сжалось. Повернувшись, Одри ловко бросила ему упаковку таблеток, а затем поднесла его стакан к губам и осушила до дна. Ничего сексуальнее Финн в своей жизни не видел.

Она наполнила опустевший стакан водой из-под крана и поставила перед Финном.

– Прими две таблетки.

Он повиновался – это было проще, чем спорить с Одрой, да и не было сейчас сил искать в рюкзаке сильнодействующее обезболивающее, прописанное доктором.

– В какой спальне ты тут обычно ночуешь?

– В той, что у самой лестницы.

– Тебе не повезло, приятель. Она уже занята мной.

Финн притворился возмущенным:

– Но из нее самый лучший вид!

Это была явная ложь, потому что из всех спален на втором этаже вид открывался потрясающий.

Одра ухмыльнулась.

– Знаю. Но я первая в нее вселилась.

Финн подавил смех. Ему нравилось в ней то, что она всегда была готова подыграть его шутке.

– Итак, какую спальню ты хочешь? Наверху есть еще три – выбирай любую.

Одра подошла, потянула за лямку его рюкзак и хмыкнула, когда у нее не хватило сил поднять его одной рукой и пришлось ухватиться двумя.

– Да, ты прав: он легкий как перышко.

Финн посмотрел на ее руки. Рюкзак был не таким уж тяжелым, а Одра прежде не была слабачкой, но теперь она сильно сдала. Финн пытался вспомнить, когда в последний раз с ней виделся.

– Эй! О чем задумался?

Он вздрогнул.

– Я устроюсь в той спальне, что на первом этаже, за кухней.

Единственная спальня в доме без вида на море – зато она дальше всего от спальни Одры. Им даже не придется делить одну ванную комнату – и это к лучшему. Финн еще раз взглянул на облегающий топ Одры, кивнул и подумал: «Да, так будет лучше!»

Ее взгляд смягчился.

– Проклятье, Финн. Тебе все еще очень больно?

Наверное, она решила, что выбор первого этажа связан с нежеланием взбираться по лестнице.

– Я… – Он выдохнул, не желая, чтобы она продолжала так на него смотреть. – Крепкий ночной сон вылечит любую хворь.

Одра молча зашла в спальню за кухней и поставила там рюкзак на стол, чтобы позже Финну не пришлось поднимать его самому. Такая заботливость тронула Финна. Эта девушка могла быть колючей или слишком болтливой, но она всегда была доброй. Финн подумал, что, если судьба когда-нибудь сведет его с Томасом Фаркухаром, он свернет этому негодяю шею.

– Тебе нужно что-нибудь еще?

Финн тяжело сел на стул и послал Одре дерзкую, уверенную улыбку, чтобы скрыть свою боль, снова вспыхнувшую, пока он стягивал с себя походные ботинки.

– Ну а теперь, малявка, не поможешь мне снять носки, а после – джинсы?

Он поднял ногу в ее сторону.

Как и ожидалось, глаза Одры расширились, а щеки вспыхнули румянцем. Не говоря ни слова, она развернулась, чтобы выйти из комнаты. Но в этот момент зазвонил сотовый. Взглянув на экран, Финн поморщился и ответил:

– Руперт, приятель! Прости…

Одра выхватила телефон из его рук и заявила:

– Руп, Финн выглядит еле живым. Ему нужно отдохнуть. Он позвонит тебе утром, и тогда ты сможешь устроить ему взбучку.

Она нажала кнопку отбоя и вернула мобильник обратно.

– Спокойной ночи.

Дождавшись, когда Одра поднимется по лестнице, Финн закрыл дверь своей спальни и набрал номер Руперта.

– Прежде чем ты начнешь выговаривать мне, какой я идиот, позволь извиниться. Я сам ругаю себя последними словами. Я ни в коем случае не хотел напугать Одру. Собирался позвонить тебе утром, чтобы сообщить о своем приезде. Я и понятия не имел, что Одра окажется здесь.

Руперт вздохнул и спросил:

– Что ты делаешь на Кианосе? Я думал, ты в Ницце.

– Мне вчера сняли гипс.

– А ты не мог выпустить пар на Французской Ривьере?

Финн провел рукой по лицу.

– Есть одна женщина, встречи с которой я пытаюсь избежать, и…

– Можешь дальше не объяснять. Я понял, о ком идет речь.

На самом деле Руперт ошибся – речь шла вовсе не об очередном романе Финна.

– Если хочешь, чтобы я ушел, только скажи – и через пять минут меня тут не будет.

– Разумеется, я не хочу, чтобы ты уходил. Но не позволяй Одре влюбиться в тебя. Она сейчас так уязвима.

Финн напрягся.

– Ну что ты, Руп! У меня вовсе нет видов на твою младшую сестру!

– Она – в твоем вкусе.

– Но ведь это твоя сестра!

Финн тут же решил утром уехать с острова. Не хватало еще заставлять Руперта беспокоиться за Одру! Финну требовалось отсидеться где-то несколько недель, и Кианос казался для этого идеальным местом, но только не в ущерб спокойствию друга.

– И, тем не менее, я рад, что ты там, – неожиданно заявил Руперт. – Я волнуюсь за Одру – ведь она в доме совсем одна. Я пытался найти в своем расписании окно, чтобы побыть с ней, но это будет возможно не ранее чем через две недели.

Финн поджал губы.

– Ты хочешь, чтобы я приглядел за твоей сестрой?

– Ей нужно немного развеяться, дать себе волю, а ты умеешь развеселить.

– Желаешь, чтобы я устроил ей хороший отпуск?

– Да, но в него не должен входить курортный роман. Женщины вечно в тебя влюбляются, Финн…

– Кто бы говорил, – хмыкнул он в ответ. – Но тебе не о чем беспокоиться. Одра слишком здравомыслящая особа и не станет заводить со мной интрижку.

– Будь у нее побольше мозгов, она бы не влюбилась в Фаркухара.

Кулаки Финна сжались.

– Надеюсь, этот парень – уже труп?

– Я работаю над этим… Я пытался оградить Одру от папарацци, но…

– Но у нее есть глаза, и она может читать газетные заголовки.

Вся желтая пресса писала сейчас о ней. Со стороны Руперта было разумно отправить сестру на уединенный остров.

– Мы, Расселы, совсем теряем голову, когда влюбляемся. Иначе Одра не обманулась бы в этом парне.

«И она сейчас дорого за это расплачивается», – подумал Финн, вспомнив ее бледное лицо, темные круги под глазами и то усилие, которое потребовалось ей, чтобы поднять его рюкзак. Он мог бы помочь ей вернуть хорошую форму: убедить ее есть три раза в день, загорать, плавать и, возможно, даже присоединиться к его утренним пробежкам.

– А если бы у меня было больше здравого смысла, я бы не влюбился в Брук Мэннинг.

– Руп, каждый хоть раз в жизни терпит неудачу на любовном фронте. Но ты прав – не каждый после этого остается с разбитым сердцем. Фаркухар разбил сердце Одры?

– Не знаю.

Даже если Томас и не разбивал ей сердце, факт остается фактом – этот негодяй крал секреты компании «Рассел корпорейшн», притворяясь, что любит Одру. Для такой женщины, как она, это, наверное, стало сильным ударом. Бедная малявка!

Финн не заметил, как произнес последнюю фразу вслух.

Руперт сухо ответил:

– Приглядись как следует – и увидишь, что она уже давно выросла.

Для этого Финну не нужно было смотреть на Одру. И вообще, чем меньше он на нее смотрит, тем лучше. Такая девушка заслуживает большего, чем может дать ей он. В жизни Одре необходима стабильность, душевное равновесие и тот, на кого она может положиться.

– Будет замечательно, если ты сможешь отвлечь ее от всех проблем и развеселить. Только не хочу, чтобы она влюбилась в тебя. У нее и без того достаточно шрамов на сердце.

– Тебе не о чем беспокоиться, Руп, обещаю. Я не собираюсь причинять Одре вред.

– Она особенная, Финн.

Он улыбнулся.

– Все вы, Расселы, особенные. Ладно, сделаю, что в моих силах.

– Спасибо, Финн, я знал, что могу на тебя рассчитывать.

На следующее утро Одре позвонил Руперт. Брат в последнее время названивал каждые пару дней, чтобы узнать, как у нее дела, и это только подпитывало ее чувство вины.

– Руп, извини за суету прошлой ночью. Я так понимаю, тебе звонили из полиции, чтобы сообщить, что случилось.

– Да. Но тебе не за что извиняться. Твоей вины тут нет. Вообще-то я даже горжусь тем, как ты справилась с ситуацией. Не все так быстро соображают, как ты.

– Спасибо. Я… Я рада, что это был всего лишь Финн. Ты не знаешь, как долго он планирует тут оставаться?

– Без понятия. Ты не возражаешь против его присутствия? Я могу попросить его уехать.

– Нет, не надо! Финн вчера неважно выглядел. Думаю, ему нужно немного прийти в себя.

– Ты, наверное, права, малявка. Я хочу еще кое о чем тебя попросить…

– Проси.

– Впрочем, ладно, забудь. У тебя и без этого сейчас хватает забот…

На самом деле в настоящий момент Одре совершенно нечем было заняться, и они оба это знали.

– Скажи, о чем ты собирался меня попросить? Я настаиваю! Ты ведь знаешь, что я не успокоюсь, пока не добьюсь своего.

Руперт тихо рассмеялся.

– Ладно. Просто… я немного волнуюсь за него.

– За Финна?

– Он чуть не погиб на том трамплине.

Сердце Одры сжалось.

– Чуть не погиб? То есть я знала, что он получил травмы, но понятия не имела, что они такие серьезные.

– В этом весь Финн – всегда старается преуменьшить полученные повреждения. Медики достаточно легко залатали его сломанные ребра и руку, а также вправили вывих плеча и колена, но разорванная селезенка и внутреннее кровотечение едва не доконали Финна.

Одра закрыла глаза и сглотнула.

– Я должна позаботиться о том, чтобы он соблюдал предписанный врачом режим?

– Это, вероятно, невыполнимая задача.

– На свете нет ничего невозможного, – заявила Одра с уверенностью, которую вовсе не испытывала. – Считай, что это уже сделано.

– И еще… Не влюбляйся в Финна.

Одра вскочила на ноги.

– Я уже совершила одну ошибку и…

– Это не имеет никакого отношения к тому, что случилось с Фаркухаром. Просто женщинам нравится Финн. Очень.

Одра фыркнула и снова села на стул.

– Это из-за того, что он симпатичный.

– Финн приехал на Кианос отчасти потому, что пытается избежать преследований какой-то женщины в Ницце. Если он причинит тебе вред, малявка, я больше не буду считать его другом.

Руперт и Финн были лучшими друзьями еще с тех пор, как двенадцатилетними детьми познакомились в школе-интернате в Женеве.

– Финн создал успешную компанию. Он – замечательный человек, и у него блестящий ум, но…

Одра нахмурилась.

– Что тебя беспокоит?

– Прошлое не отпускает его.

Судя по всему, Руперт имел в виду образ жизни родителей Финна, из-за которого их настигла преждевременная смерть. Это, должно быть, повлияло на их сына, оставило в его душе незаживающие шрамы.

– Я боюсь, что Финн может в конечном итоге стать таким же, как его отец. Не уверен, что этот парень когда-нибудь остепенится.

«Да, на людей, подобных Финну, приятно смотреть, – подумала Одра, – но нельзя строить с ними серьезные отношения. Женщины обожают таких, но я не собираюсь влюбляться в Финна – ведь я не мазохистка. Мне нужно лишь заставить его немного притормозить бешеный темп жизни – всего на неделю или две».

Darmowy fragment się skończył.