Objętość 508 stron
1975 rok
Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы
O książce
Более 250 лет назад на Гревской площади в Париже был четвертован Робер-Франсуа Дамьен, покушавшийся на жизнь короля Людовика XV. С описания его чудовищной казни начинается «Надзирать и наказывать» – одна из самых революционных книг по современной теории общества. Кровавый спектакль казни позволяет Фуко продемонстрировать различия между индивидуальным насилием и насилием государства и показать, как с течением времени главным объектом государственного контроля становится не тело, а душа преступника. Эволюция способов надзора и наказания постепенно превращает грубое государственное насилие в сложнейший механизм тотальной биовласти, окутывающий современного человека в его повседневной жизни и формирующий общество тотального контроля.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Книга интересна с точки зрения прослеживания истории возникновения тюрьмы как одного из социальных институтов, довольно бесполезного в плане исправления и реабилитации, как можно понять из мнения автора. Через анализ тюремной системы раскрывается отношение государства к человеку в целом, к его личной жизни, его правам и возможностям.
Именно исторический экскурс и выводы по пунктам могут захватить внимание, в остальном временами было очень тяжело одолевать пространные и повторяющиеся суждения об ошибочности устроенной системы. Лингвистически книга может показаться нудной и трудной для восприятия. В целом стоит прочтения, актуальность ее не потерялась и в 21 веке.
ZuhraS, вы читаете книгу философа и не находите истории и психологии. Что могло пойти не так?
Как людей заставили признать власть наказывать или, если сказать совсем просто, терпеливо переносить наказание?
Надо раз и навсегда перестать описывать проявления власти в отрицательных терминах: она, мол, "исключает", "подавляет", "цензурует", "извлекает", "маскирует", "скрывает". На самом деле, власть производит. Она производит реальность; она производит области объектов и ритуалы истины. Индивид и знание, которое можно получить об индивиде, принадлежат к её продукции.
За гуманизацией наказаний просматриваются все те правила, что предписывают или, скорее, требуют «мягкости» как рассчитанной экономии власти наказывать. Но они также вызывают смещение точки приложения упомянутой власти: отныне это уже не тело с ритуальной игрой чрезмерных страданий, торжественных клеймений в ритуале публичной казни; это сознание или, скорее, игра представлений и знаков, циркулирующих молчаливо, но необходимым и очевидным образом в сознании всех и каждого. Более не тело, а душа, сказал Мабли. И совершенно ясно, что он имел в виду: коррелят техники власти. Старые карательные «анатомии» отброшены.
Закон должен следовать за осужденным в тюрьму, куда он его привел.
«Шести месяцев слишком мало для того, чтобы исправить преступников и вселить в них трудовой дух»; с другой стороны, «пожизненное заключение ввергает в отчаяние; преступники становятся равнодушными к исправлению нравов и духу труда, их ум занимают лишь планы побега и бунта; и раз уж не сочли целесообразным лишить их жизни, зачем же делать ее невыносимой?». Срок наказания имеет смысл лишь в том случае, если возможно перевоспитание и экономическое использование исправившегося преступника.
Opinie, 2 opinie2