Czytaj książkę: «В погоне за бывшим»
Пролог. Видение
Год назад
Архимаг
Когда массивная деревянная дверь с грохотом обрушилась на стену, всю башню слегка тряхнуло, а я понял, что лучше бы не притворялся глухим, и сразу отозвался на зов из коридора. Императрица влетела в библиотеку, словно фурия. Свечи в подсвечниках по обе стороны от двери задрожали от образованного ею порыва ветра. Замерев на месте, почти в центре небольшого холла перед начинающимися книжными шкафами женщина сжала руки в кулаки и уставилась на меня. Её причёска из светло-русых волос слегка растрепалась, но всё равно выглядела идеально, а неестественные жёлтые глаза горели от ярости так, словно она готова наброситься на меня и разорвать в одно мгновение. Ещё бы, я осмелился проигнорировать сперва слугу с требованием явиться к ней на ковёр, а затем, не отреагировал, когда услышал, как она кричала моё имя на весь замок. Отвратительный подданный, ничего не скажешь.
Показывать сожаление и, тем более, раскаяние, точно не собирался, оттого просто опустил книгу на колени и поднял на гостью взгляд. Хотя учитывая, что она Императрица, и башня с библиотекой – это часть дворца её супруга, то гость здесь – я. Придав лицу самое удивлённое выражение, на какое только был способен, ведь я прекрасно слышал, что она идёт, и никак не мог быть удивлён, постарался радушно улыбнуться, но вышло по обыкновению скверно. Ну не умею я улыбаться, что поделать.
– Ваша светлость, не ожидал Вас здесь увидеть в столь поздний час, прошу прощения, что не встаю, у меня это займёт довольно много времени, – бросив короткий взгляд на стоявшие возле кресла сапоги, мысленно представил себе картину, как резко вскакиваю и падаю на одно колено, согласно протоколу. Староват я для таких манёвров, и неважно, что молодо выгляжу благодаря магии.
– Рано или поздно, ты доиграешься, и твоя голова будет радовать глаз всех ненавистников магов Империи, красуясь на пике в центре главной площади, – сощурив глаза, прошипела женщина так, словно красочно представила описанную картину.
Моё воображение тоже не заставило себя долго ждать и, нарисованная им сцена, положительных эмоций не вызывала. Закатив глаза, я отложил книгу на подлокотник кресла, а взялся за сапоги. Надо их надеть, прежде чем подниматься на ноги и приветствовать Императрицу должным образом. Хоть она и не может ничего со мной сделать, и прекрасно это знает, терпение её супруга не безгранично.
– Я видела, как он садится на трон, у него на голове была корона Императора, а люди стоят на коленях перед ним, – дрожащим от ужаса голосом продолжила женщина, заставив меня замереть.
Я только натянул один сапог и собирался вставить ступню во второй, но услышанное повергло в настоящий ужас. Оторвав взгляд от своих ног, я посмотрел на гостью и постарался не выказать, промелькнувшего на пару секунд, страха. Неужели она говорит о том, о ком я подумал? Этого не может быть.
– Может, это был просто сон, – неохотно предположил я, быстро сунул ногу в сапог и встал. Теперь мы оказались одного роста, Императрица была необыкновенно высокой женщиной, даже когда не носила каблуки. Говоря свою фразу, я прекрасно знал, что просто сны ей никогда не снятся. Дар предвидения не считался за магию, но от всего окружения Императрице приходилось его скрывать, и лишь её супруг и я во всём замке знали об этом. Для всех остальных она играла роль обыкновенной, смертной женщины, жизнь которой продлевается благодаря узам брака с сильным магом, которым и был Император, что считалось вполне обыденным делом.
– Нет, – как и предполагалось, отрезала женщина, – это не сон. Я видела всё это точно так же, как сейчас вижу тебя. Это был наш тронный зал, и корона на голове этого отребья. Я не знаю как, не знаю когда, но он займёт его место. Мы должны помешать ему, должны остановить, – тараторила Императрица, не отрывая от меня глаз. Готов поспорить, за всё это время она ни разу не моргнула, что неестественно для простых людей, но не для таких, как мы. Человек, о котором она говорила, был настолько опасен, что мурашки пробежали по спине от одного представления его в роли Императора.
– Как? Что ты предлагаешь? Мы не знаем ни где он, ни как с ним справится. Хоть я и Архимаг, но его сила почти равна моей, и пользоваться ей он умеет. Ты сама прекрасно знаешь, на что он способен, – и она действительно знала, ведь была тогда там. В день, когда пал храм магии, когда сотни невинных были убиты за предательство. Мы были там, и все видели своими глазами.
– Я видела девушку, она сидела рядом с ним, и на ней была моя корона. Я не знаю, кто она, видела впервые. Мы не можем найти его, ведь магия скрывает его, но можем отыскать её. Не будет её – видение не сбудется.
Неожиданно для себя, я покачал головой, прерывая тираду слов от женщины. В какой-то мере, в её речи был смысл, мы оба это понимали, но и доля бреда в них тоже есть.
– Ну, убью я её, а дальше что? У тебя будет видение, где рядом с ним другая. Как долго я буду убивать девушек только потому, что они сидят рядом с ним на твоём троне? Она может быть никем. Просто красоткой из дальних земель, случайно попавшейся ему на глаза. Ты его знаешь, – махнув рукой, я хотел продолжить, но женщина отрицательно закачала головой.
– Нет, она не обычная, иначе я не увидела бы её. Она была частью видения, её лицо чётко просматривалось, а когда люди не имеют значения, я их не вижу, не запоминаю. Она что-то значит. Не обязательно убивать, мы должны понять, что случится. Какую она играет роль, и по возможности сделать так, чтобы она играла на нашей стороне и никогда не была с ним.
Эта мысль мне нравилась. Если какая-то девушка и правда что-то значит для нашего злейшего врага, её следует использовать и изменить это. Разбить ему сердце и отобрать то, что дорого ему. Заставить почувствовать ту же боль, что испытал я, когда сотни магов погибли по его вине. Кивнув, я протянул Императрице руку.
– Покажи мне, а я найду способ отыскать её.
Глава 1. Надежда
Брошенная
Даже в такой поздний час парк не был пустым. Смех, лай собак, шарканье подошвы по асфальту, шум мотора с дороги чуть в стороне от него – всё это нарушало моё одиночество и не давало погрузиться в него полностью. Жаль, очень хотелось оказаться в полной тишине и насладиться этим. Свежий ночной воздух обдувал лицо и охлаждал раскрасневшиеся щёки. Алкоголь ударил в голову, и я просто закрыла глаза, упав затылком на деревянную спинку лавочки. Так было куда легче и приятней, а ощущения прохлады от едва проносившегося мимо ветра доставляло истинное удовольствие, унося с собой тяжесть на сердце, ставшую моим непосредственным спутником.
Спиваться – это, несомненно, плохая идея, но сегодня пятница, завтра был свободный день, и я позволила себе маленькую слабость. Хотелось забыться, утонуть и хоть на какое-то время выкинуть из головы человека, растоптавшего моё сердце и вырвавшего из груди душу одним своим уходом. В ушах до сих пор стоял его голос и произнесённые на прощанье слова, которые не удавалось выбросить из головы. Вот уже две недели я пыталась собрать себя по кусочкам, уйти в работу, домашние дела, искала поддержки у подруг, матери, но всё оказалось тщетно. Косяки в трудовых обязанностях сыпались один за другим, после уборки моими силами в квартире появлялась новая свалка, а советы и поддержка не работали так, как должны были, и это убивало ещё больше.
Все вокруг искренне волновались и переживали, но твердили одно и то же – время лечит, он козёл, найдёшь себе лучше. Мама так вообще додумалась вспомнить моих прежних ухажёров чуть ли не со школы, справедливо заметив, что по ним я тоже убивалась, но потом поняла и приняла разрыв. Чем этот случай отличается от остальных? Всем он отличается. Абсолютно всем.
Перед глазами всплыло идеальное лицо мужчины с не очень длинными тёмно-коричневыми волосами, которые постоянно торчат в разные стороны, особенно в области ушей. Как бы сильно он их ни прилизывал и не пытался убрать, они загибались и выскакивали из общей причёски. Это нравилось мне и бесило его. Темно-карие глаза и немного смуглая кожа завершали образ худого лица с высокими скулами. Как же меня сводило с ума именно это лицо и ничьё больше. Каждый раз, когда я смотрела на него, на губах появлялась непроизвольная улыбка, а глаза, уверена, из них летели искры и освещали всё вокруг. Неужели мне больше никогда не доведётся его увидеть?
Поднеся бутылку ко рту и обхватив губами горлышко, я сделала очередной глоток горькой жидкости, вкус которой мне очень нравился несмотря на это. По мозгам в очередной раз хорошо ударило, и я поспешила отставить бутылку в сторону, прислонив её рядом с собой к спинке лавочки. Как хорошо с закрытыми глазами. Голова не кружится, но в ней ощущается такое приятное ощущение, словно внутри плещутся волны, особенно при любом резком движении. Это приятно, это отвлекает, но так сидеть слишком опасно. Не хватало ещё уснуть в парке.
В кармане противно завибрировал телефон, возвращая меня в реальность и заставляя нащупать его и извлечь на свет Божий. Нехотя открыв один глаз, я уставилась на высветившееся имя и едва слышно застонала. Мама. Чьё ещё имя могло там высветиться? Неужели в глубине меня ещё теплилась надежда, что он вдруг решит позвонить? Посреди ночи в пятницу? Наивная. Сбросив звонок, я посмотрела на время и тяжело вздохнула, протирая глаза тыльной стороной ладони. Часы показывали три часа ночи. Логично, что мать начала искать свою не вернувшуюся с работы в положенное время дочь. Следовало её предупредить, но она и так всё поймёт, когда я приду.
Собираясь разблокировать экран, я поднесла телефон к лицу и открыла глаза, но система распознавания не узнала меня и пришлось непослушными пальцами пытаться ввести цифровой код. Только с третьей попытки цель была достигнута. С фотографии, установленной в качестве обоев рабочего стола, на меня смотрели такие знакомые и любимые черты лица, что захотелось разломить телефон пополам и выбросить в ближайшую урну. Вот почему он так въелся мне в душу, и зачем оставил меня, забрав с собой часть меня? Рассматривая изображение мужчины, я краем глаза случайно заметила, что уже не одна на этой лавочке в отдалённой части парка.
Стоило мне это понять, и сердце ускорило ритм, а в голове начали зарождаться противоречивые мысли. Как далеко получится убежать, если сейчас вскочить и броситься в сторону дома? Погонится ли неизвестный человек, что бесшумно присел на другой край лавочки, следом или он здесь по каким-то иным причинам? А вдруг мои ноги начнут заплетаться в самый неподходящий момент, и я рухну прямо на асфальт во время бега, физические нагрузки – не мой профиль, и нелюбимое занятие. Ну и угораздило вляпаться по самые уши. Пережить расставание куда проще, чем потом отойти от изнасилования, ограбления и бог знает чего ещё, ведь от незнакомца на лавочке в полупустом парке в три ночи можно ожидать чего угодно.
Выругавшись про себя за подобное безрассудство, я решила просто остаться на месте. Ведь всё это время незнакомец никак не подавал признаков своего присутствия. Может, других свободных лавочек в парке нет, и он выбрал половину на моей? Окинув взглядом дорожку, что тянулась вдоль деревьев и уходила в сторону основной части парка, я неуверенно прикусила губу, ведь все остальные лавочки, по обе стороны от асфальтированной полосы среди травы, пусты.
Периодически поглядывая на соседа, я ни разу так и не поймала на себе его взгляд. Человек сидел, откинувшись на спинку, закинув лодыжку на колено. На голову натянут капюшон чёрной кофты или плаща, я не рассмотрела, лица почти не видно. Из его позы я могла оценить только фигуру – вполне спортивная, нетолстый, и не худой, бегать явно умеет, ничего ему не помешает догнать меня, даже если бы бежала трезвой.
С минуты появления незнакомца течение времени изменилось. Каждая клеточка тела находилась в постоянном напряжении. Я готовилась в любую минуту сорваться с места и броситься прочь. По коже бегали мурашки, контролировать дыхание стало труднее, но нельзя показывать волнения. Пальцы непроизвольно сжали телефон так, словно в нём заключалась вся моя жизнь. В какой-то мере, так оно и было, ведь за него ещё не выплачен кредит, и купить новый аналогичной модели в ближайшее время не получится. Придётся либо расчехлять старый, либо брать дешёвую ерунду, но главное не в этом, а в том, что внутри и правда вся жизнь. Все фотографии, которые я так и не нашла времени перенести на компьютер или залить в облако, отключив автоматическую синхронизацию в целях экономии места на диске. Все контакты, пароли от учётных записей, доступы в интернет-банк, одним словом, всё. Надо хоть не светить своим сокровищем.
Убрав телефон обратно в карман и подавив дрожь в руке, я потянулась за бутылкой и снова ощутила кожей прохладу стеклянного горлышка и поднесла его ко рту, делая очередной глоток. Жидкость приятно обожгла горло, лицо невольно поморщилось от горечи. Глаза по-прежнему хотели закрыться и погрузить меня в сон, но теперь это казалось смертельно опасным. Приходилось прикладывать массу усилий, но держать себя в сознании. Жидкости в бутылке оказалось уже почти на донышке, надо поскорее её допить и как ни в чём не бывало встать и отправиться домой. Ведь в таком случае это не будет выглядеть бегством и сосед по лавочке не решит, что я испугалась его присутствия. Хотя какое мне дело до того, что там себе думает незнакомец, у него явно свои мотивы и очень хотелось, чтобы в них не фигурировала я.
Через ещё несколько минут посиделок на свежем воздухе сосед уже не казался таким страшным, да и я почти забыла о его присутствии. Ведь он просто сидел там, и ничего не делал, даже не шевелился, по крайней мере, мне так казалось. Я оставила попытки рассмотреть его, капюшон мешал это сделать. Алкоголь придал мне смелости или просто отключил инстинкт самосохранения, успокоив нервы и погрузив разум в пьянящие волны, что продолжали бурлить в голове вместо мыслей. Окончательно решив, что бояться нечего, я опустошила бутылку, растянутую почти на половину ночи и выбросила её в мусорку рядом с собой. Можно идти домой.
Весь путь из парка помнила плохо, да и особо не обращала на что-то внимания. В первую очередь мне требовалось удержать равновесие и не завалиться куда-нибудь на дерево или просто вбок и на асфальт. На это и ушла вся концентрация, и, честно признаться, даже сосед по лавочке вылетел из головы и мои глаза не пытались различить его фигуру за спиной, а уши никак не улавливали посторонних или приближающихся шагов. К собственному удивлению я заметила, что вокруг нет вообще никаких звуков, это настораживало. Который сейчас час, что все внезапно решили уйти с улицы и мимо даже не проносятся одинокие машины? Жизнь вокруг словно остановилась или замерла, но это могло быть вызвано исключительно моим пьяным и заторможенным восприятием. Главное, что по дороге до самой двери подъезда мне не встретилось ни души, да и там меня приветствовали только три пустых лестничных проёма.
Оказавшись в квартире и убедившись, что все замки надёжно закрыты, я прислонилась к двери и с трудом удержалась от желания сползти по ней и рухнуть на пол. Ни в одной из комнат не горел свет, и раз мать не стоит сейчас передо мной в халате и со сковородкой в руках, значит у неё ночная смена и звонила она уже с работы, ведь я, скорее всего, пропустила более ранние звонки. Потом буду перед ней оправдываться. Сейчас нет ни сил, ни желания.
Повесив сумку на первый попавшийся крючок, я удивилась тому, что не потеряла её где-то в парке и направилась на кухню. На плите остыл оставленный для меня ужин, но есть не хотелось, и массивная чугунная сковородка времён моей молодости, произведённая в далёкие восьмидесятые годы прошлого века, отправилась в холодильник, сдвинув там всё, что встретила на своём пути. Да и кого это волнует? Сейчас хотелось плюхнуться в кровать и отрубиться до понедельника.
В квартире стояла гробовая тишина, что опять же казалось слишком странным. Обычно посреди ночи соседи сверху постоянно начинают катать металлические шары по полу, а их собака любит разгуливать по всем комнатам, шаркая когтями по ламинату настолько громко, что создавалось впечатление, словно она ходит не у них, а здесь. Сейчас не было и этих, привычных для меня звуков и даже пьяное сознание отметило подобную странность.
Бредя с кухни в свою комнату, я полезла в карман за телефоном, по пути ударившись мизинцем о расставленные в коридоре ботинки и выругалась. Всё равно никто не слышит. Оживший экран развеял темноту помещения, а на часах показывалось три часа ночи. Застыв прямо перед дверью и уставившись на цифры, я всматривалась в них пьяными глазами и пыталась понять – это шутка какая-то? Может, не три, а восемь, но из-за расплывающегося зрения часть восьмёрки мне не удаётся рассмотреть? Да нет, вроде три. Как это может быть? Я точно потеряла счёт времени.
К чёрту всё, сейчас надо просто поспать, и с утра всё встанет на свои места. Толкнув дверь в комнату, я застыла на пороге, уставившись на отодвинутые в сторону тёмные шторы, обычно всегда закрывающее окно, и распахнутые нараспашку рамы. Ужас охватил меня с головы до ног, заставив прилипнуть к полу. Сознание мгновенно протрезвело, и я перестала покачиваться, выпрямилась и вцепилась пальцами в проём в надежде, что он сыграет роль столь необходимой опоры. Я не знала, что делать. Кричать, звать на помощь или просто бежать? Окно оказалось открыто, и на подоконнике, боком ко мне сидел тот самый человек, мой сосед по лавочке. По крайней мере, фигура выглядела точно так же, и даже капюшон на голове, что скрывал лицо.
По позвоночнику вниз пробежала волна мурашек. Как незнакомец узнал, где я живу, да и как сюда забрался, здесь же третий этаж? Как вообще открыл окно снаружи или мама забыла его закрыть перед уходом? Что делать в такой ситуации? Звонить в полицию? Какой там номер вообще? За всю свою жизнь я ни разу не обращалась ни в полицию, ни в скорую помощь, ни пожарным, ни даже в службу газа, номера которых заставляли учить с детских лет. А тут все они так внезапно вылетели из головы, а ведь там ещё и какие-то форматы разные стали в зависимости от оператора связи.
Встряхнув головой и протерев глаза свободной рукой, я снова открыла их и убедилась, что фигура на подоконнике никуда не исчезла. Ещё не до конца пришедший в себя разум просто пялился на гостя и не думал ни о чём. Рука потянулась к выключателю. Лампочки на потолке вспыхнули, освещая полутёмную комнату светом и заставляя прикрыть глаза на некоторое время, давая им возможность привыкнуть к новым условиям. Виски сразу отдались противной болью, и я невольно пошатнулась, всё же не до конца удалось протрезветь. Когда взгляд снова оказался направлен на незваного гостя, я захотела выскочить в коридор, захлопнуть дверь в комнату и скрыться где-нибудь в другом месте, где смогу спокойно позвать на помощь. Правда, не знаю кого.
Когда в комнате включился свет, незнакомец спокойно повернул голову в мою сторону, оторвавшись от рассматривания ночного города по ту сторону окна. От вида ослепительных зелёных глаз у меня перехватило дыхание. Мужчина откинул капюшон, открыв иссиня-чёрные, не очень длинные, волосы, что с трудом закрывали уши, а его лицо обрамляли бакенбарды, перерастающие в недельную щетину. Одет он был странно, но кто в наше время идеален. Я хотела кричать, но почему-то не делала этого. Сама не понимаю, ведь в любой аналогичной ситуации так и поступают. Почему я просто стояла и ничего не делала? Только спустя минуту мне удалось осознать, что я не могла пошевелиться вовсе не потому, что не хотела.
Похлопав призывно ладонью по подоконнику, незнакомец натянуто улыбнулся.
– Присаживайся, нам есть что обсудить, – голос мужчины прозвучал так мелодично, что я невольно заслушалась и впала в некий транс, а когда пришла в себя, поняла, что сижу на подоконнике, прижавшись к откосу и поджав под себя ногу. Как я здесь очутилась? Вздрогнув, я пыталась осмотреться, но оцепенение вернулось, тело не подчинялось, и это начинало пугать по-настоящему.
– Я не могу пошевелиться, – к моему удивлению, слова оказались произнесены ровно, без запинок, хотя бы здесь власть над языком ещё в моих руках. В голове внезапно прояснилось, опьянение окончательно пропало, и виски перестали пульсировать от этого ощущения. Усмехнувшись, незнакомец пожал плечами.
– Виновен, это моих рук дело, опасался, что сбежишь.
От услышанного мне стало дурно, но последний приём пищи наружу не попросился. Давно ела, в желудке, наверно, ничего и не осталось.
– Я могу закричать, – раз я могу говорить, то была полностью уверена, что это будет мне под силу, но лицо собеседника, усмехающееся одними глазами, говорило об обратном.
– Попробуй, – пожал он плечами, словно я не угрожаю разоблачением его незаконного присутствия в своей квартире.
– Кто вы такой? – пробормотала я, прекрасно осознавая, что даже если и подниму шум, если вдруг смогу, на крик никто не прибежит. Дверь в квартиру заперта изнутри, пока соседи вызовут полицию, пока они приедут и взломают её, я уже могу валяться на асфальте под окном, ведь незнакомец может столкнуть меня с подоконника в любой момент.
– А это имеет какое-то значение?
– Отпустите меня, пожалуйста.
Просьба прозвучала, как мольба, а я с трудом узнала свой голос. Он прозвучал куда тоньше, нежели обычно, и с непривычки резанул слух. Ещё раз окинув гостя взглядом, я случайно заметила у него в руках рамку с фотографией, что некогда стояла у меня на столе. Руки никак не доходили убрать её, вытащить снимок, разорвать или сжечь, а саму рамку приспособить под другое изображение. Несколько раз в порыве злости хваталась за неё и собиралась бросить то в стену, то в окно, но так и не смогла. Проследив за взглядом, гость в очередной раз улыбнулся и повернул рамку фотографией ко мне.
– Я подумаю над этим, а ты расскажешь мне о нём, – произнёс незнакомец, ткнув пальцем в изображение молодого человека с тёмно-русыми волосами, короткие пряди которых торчали над ушами в разные стороны, а идеальные черты лица казались самыми совершенными. Как же сильно я любила это лицо, обожала теребить волосы, особенно на затылке и тонуть в тёмно-карих, словно шоколад, глазах. Но больше ничего этого не будет. Ведь он решил, что мы не можем быть вместе, и ушёл от меня, оставив после себя огромную дыру в груди, которая никак не хотела заживать. Сглотнув ком в горле, возникший в ту же минуту, что мне показали фотографию, я подняла глаза на незнакомца.
– Ты издеваешься?
Соблюдать какие-то приличия и вести учтивую беседу больше не было никаких сил. Мне хотелось столкнуть собеседника с подоконника, и посмотреть, как он полетит в открытое окно, вниз с третьего этажа. Как он, кстати, сюда забрался? Не через соседние балконы же? Меньше всего на свете мне хотелось в три часа ночи рассказывать неизвестно кому, вторгнувшемуся в мою квартиру, о человеке, причинившем боль своим уходом, о котором, вообще-то, я пыталась не думать, и не вспоминать лишний раз.
– Даже не начинал, – совершенно серьёзно ответил гость и повернулся ко мне лицом. Так вышло, что теперь мы сидели друг напротив друга, но пошевелиться не могла только я. – Рассказывай, не заставляй меня начинать, – от того, как изменился голос гостя, у меня по коже пробежал неприятный холодок, но выбора мне, видимо, не предоставляли.
– Что рассказывать? – на всякий случай уточнила я, ведь фамилия, имя и отчество с датой рождения явно не удовлетворит его любопытство.
– Всё рассказывай, от и до, – фраза прозвучала, как приказ, и я не стала сопротивляться.
Всё время, пока я говорила, незваный гость молча сидел и вслушивался в слова. Он ничего не спрашивал, не уточнял и не перебивал меня. Я же настолько увлеклась, что рассказала всё от момента знакомства, который помнила, словно он был вчера, до последнего диалога со своим бывшим молодым человеком. Этот рассказ помог мне ещё раз пережить самые счастливые моменты, и оттого в конце в груди стало настолько тесно, как никогда не было прежде.
Перед глазами проносились воспоминания. Сперва первая встреча, когда я ехала в метро с работы в полупустом вагоне, вставив в уши наушники и уставившись в телефон. Незнакомый на тот момент парень присел на соседнее место и нагло вытащил наушник из моего уха, вставив в своё и просто откинулся на спинку сиденья. Мои возмущения, его игнорирование, и вот, я уже записываю свой номер в чужом телефоне, а дальше, всё, как в сказке. Кино, кафе, прогулки в парке, и я уже без ума от наглеца из вагона метро.
Закончив, я с трудом боролась со слезами на глазах, которые так и норовили появиться. Хотелось ляпнуть что-то вроде “доволен?”, но в горле пересохло от болтовни, и больше ни единого слова с губ не сорвалось.
Слушатель какое-то время не двигался, сидел и смотрел в одну точку. На первый взгляд казалось, словно он смотрел прямо на меня, но не видел перед собой. Наконец, он пришёл в себя и ещё раз окинул взглядом рамку с фотографией, а затем, снова меня, словно сравнивая изображение на ней с действительностью. Да, признаю, на том снимке я выгляжу куда лучше, нежели сейчас. Там у меня классно сделанный макияж, подчёркивающий скулы и делающий глаза более выразительными. Длинные светлые волосы распущены и идеально уложены, а болотные глаза просто светятся счастьем, подтверждая моё настроение искренней улыбкой.
Сейчас же перед гостем сидит осунувшаяся девушка, забывшая о том, где лежит её косметика, вот уже на неделю точно, а волосы собраны в неуклюжий хвост, из которого в разные стороны торчат непокорные и более короткие отдельные волоски. Уверена на все сто процентов, что глаза у меня красные, не столько от желания зареветь, сколько от усталости и многочасового сидения перед экраном компьютера, да и алкоголя тоже. Об улыбке и счастье в глазах вообще никакой речи не идёт. Коллеги на работе первое время сильно переживали, увидев меня в нынешнем состоянии, но потом их волнение сошло на нет, ведь свои обязанности я исполняла как могла, а хорошими друзьями мы никогда не были.
– Как тебя зовут? – неожиданно поинтересовался гость, выводя меня из состояния отрешённости и заставив с недоумением посмотреть на него. Значит, мы тут сидим, беседуем, я нахожусь в некоем плену, а он даже не знает, как меня зовут?
– Алимарова Виктория Артёмовна, – выпалила всё полностью, даже не подумав, что незнакомцу было бы достаточно одного имени. Прищурившись, мужчина спрыгнул с подоконника, поставил рамку на место и положительно кивнул.
– Я такое не выговорю, буду звать тебя…
– Вика, – прервала его я. Ещё чего не хватало, чтобы он мне прозвища придумывал.
– Хорошо, Вика. Собирайся, пойдёшь со мной, – ошарашил меня гость ещё больше, на что я судорожно замотала головой.
– Нет, я не могу. Мама сойдёт с ума, когда вернётся с работы, а меня так и нет, – поток слов, рвущихся на волю неожиданно прервался. Рот закрылся сам, а язык, словно онемел и не шевелился, как бы не старалась сказать что-то ещё.
– Не переживай, верну тебя в целости и сохранности именно в этот момент, никто и не заметит отсутствия. Если бы я хотел причинить тебе вред, то уже причинил бы, ты не находишь? Так что переставай бояться меня, или мне придётся сделать так, что ты не будешь иметь возможности испытывать эту эмоцию. Бесит этот трепет, что от тебя исходит.
Его слова ошарашили ещё больше, меня словно холодной водой с ног до головы окатили, но легче от этого не стало. Отрицательно замотав головой, я собиралась продолжать отказываться. Тот факт, что незнакомец как-то управлял моим телом, обескураживал и пугал, а он мне велит перестать бояться? Совсем с ума сошёл.
– Ты хочешь узнать, почему он тебя бросил? – неожиданно поинтересовался незваный гость, указав взмахом руки в сторону стоявшей на столе рамки. Переведя взгляд с него, на, до боли любимое лицо, я нервно сглотнула и вцепилась пальцами в подоконник.
– При чём тут он? – выдавила из себя запинающимся голосом.
При расставании мне была озвучена банальная причина разрыва. «Прости, но ты заслуживаешь лучшего, а я не смогу тебе этого дать. Вынужден оставить тебя, ради тебя самой.» Что, простите? Может, мне следует самой решать, кто что может дать и чего я заслуживаю? Что это вообще за бред такой? Других причин он не обозначил, и это злило, ведь моя фантазия настолько сильно разыгралась, что подозревала возлюбленного во всех смертных грехах, какие только существовали в нашем мире.
– Расскажу, когда будем на месте. Здесь я ничего обсуждать не буду, – отрезал гость.
– Я с места не сдвинусь, – заявила я, скрестив руки на груди и повернувшись спиной к распахнутому окну.
– Как пожелаешь, – пожал он плечами, достал из кармана кожаный мешочек на завязках, высыпал из него синеватый порошок, и принялся чертить круг, в центре комнаты.
– Кто ты такой, чёрт возьми? – всё же этот вопрос действительно имеет значения, ведь главное, что я сейчас испытываю – это непередаваемый ужас от происходящего. Как этот человек может управлять моим телом, и что ему вообще нужно и куда он собирается меня забрать и какое отношение к нему имеет мой любимый?
– Тот, кто может воссоединить тебя с ним, если ты пойдёшь со мной.
Закончив чертить круг, этот сумасшедший встал в его центр и протянул мне руку. Нервно сглотнув ком в горле, я уставилась на гладкую мужскую ладонь. Предложение было жутко заманчивым, будь оно правдой. А если нет – ну куда я денусь из квартиры? Не сквозь пол же провалюсь. Телефон всё это время оставался зажат в руке, и только сейчас привлёк моё внимание. Глаза уставились на засветившийся экран и горевшие там цифры: «3:00». Да, как такое может быть? Мы же уже не один час тут беседуем. Мой рассказ занял довольно длительное время, в этом нет никаких сомнений.
– С нашей встречи время в этом мире замерло и оно будет оставаться в таком состоянии, пока кто-то его не запустит. Не думаю, что в ближайшее время кто-то, кроме нас с тобой, снова сюда вернётся, – заметив моё замешательство, пояснил незваный гость.
– Мне надо кое-что взять, – неуверенно пробормотала я, уставившись в экран и мысленно отсчитывая секунды в надежде, что когда счет дойдёт до шестидесяти, цифры на часах изменятся и будут показывать «3:01». Этого так и не произошло, даже когда счёт дошёл до ста двадцати.
– Бери, но быстрее. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше вероятности, что моё присутствие будет замечено.
Спустившись с подоконника, я поспешно бросилась к шкафу и принялась рыться в вещах. Что мне может понадобиться и куда незнакомец собирается меня забрать? На сколько дней? Захватив главное и не забыв про телефон и зарядку от него, я запихнула всё в рюкзак, а его закинула на спину и повернулась лицом к гостю. Так и распирало спросить, какого черта происходит и при чём тут придурок, что бросил меня, но внутренний голос подсказывал, что незнакомец ничего мне так и не скажет. Брать его за руку не хотелось, и я просто переступила границу круга, оказавшись внутри и почти вплотную к мужчине.
