Czytaj książkę: «В один прекрасный день, или Что такое кризис среднего возраста»
В один прекрасный день…
Странное выражение, я не могу сказать, что испытываю однозначные чувства, произнося его или думая его.
Все в жизни происходит именно в один прекрасный день. В какие-то моменты жизни он становится еще прекраснее, а в какие-то наоборот.
И это «наоборот» для каждого из нас разное.
Так вот, в один прекрасный день проекция мироздания, в котором я «живу», то есть, созданная моим мозгом для моего собственного понимания и ощущения мира констукция рухнула. Понимания жизни перевернулись с ног на голову, устойчивые знания превратились в прах от осознания их ложности, а новых ответов на свои жизнеутверждающие принципы и каноны, по которым мне нужно было бы и можно было бы жить, я не получила.
Это жутко напоминало мне трясину, медленно затягивающую тебя во что-то пугающее до жути, что аж перехватило дыхание, а возможности вдохнуть еще не представилось. Мне стало неясно, как и куда я должна теперь двигаться, а, главное, зачем? "Чтобы жить?!" – скажете Вы, и будете правы.
Так и жить можно по-разному: ответственно, безответственно или даже сознательно безответственно. Причем, сознательная безответственность иногда даже транслируется как самое прекрасное, смелое, на грани героизма, жизнепрепровождение… Так где же все-таки верный ответ?! И почему жизнеутверждающие основы пути должны были быть мной утрачены именно в 34. Как по мне, так поздно уже круто разворачивать все на 180 градусов? Да? Нет? Все, что я могу ответить сейчас: «Не знаю. Не знаю настолько, что аж бесит!»
А началось все с банального празднования дня рождения, который, видимо, в силу неувлечения мной вообще в стандартном распитии спиртного, закончилось лежа в постели, мирным и неторопливым созерцанием потолка и осмылением прожитых недаром предпреклонных лет, и неизвестно откуда возникшей необходимостью подумать о душе.
Причиной всему этому стало наличие у меня с малых лет мечты, планка который мной была установлена слишком высоко. Настолько, что я могла только смотреть в ее сторону, и была она для меня как маленькая точка кораблика в море, почти скрывшегося за горизонтом. Естественно, ни двигаться в ее сторону, ни даже сказать о ней кому-либо я не могла.
