Czytaj książkę: «В ожидании измены»

Пролог

Кристина Ларсон. Сеанс №2

‒ Вас били в детстве? – с непроницаемым лицом спросил мистер Хемсворт, покачивая ногой, закинутой одна на другую.

Его профессиональная сдержанность выдавала многолетний опыт в качестве психолога. Мужчина с деликатным интересом изучал пациентку, ничем не выделяющуюся брюнетку с печальными карими глазами. Она сильно нервничала и теребила края скромной кофточки, застегнутой на все пуговицы. Это их вторая встреча, и мужчина был готов сделать определенные вывод: на лицо типичный синдром жертвы, истоками уходящий в детство. С первого взгляда на клиентку Герман понял, что она ничем не сможет его удивить.

‒ Нет, ‒ негромко ответила девушка. Ей было всего двадцать шесть, но выглядела старше на несколько лет: или неудачные гены, или неудачная жизнь. Судя по прошлому сеансу, преобладало второе.

‒ Ваш отец когда-нибудь бил вашу мать? – задал следующий вопрос психолог из перечня о детских травмах.

‒ Нет, ‒ снова отрицательно ответила Кристина и даже улыбнулась, вспомнив родителей. Они жили загородом, поэтому навещать их получалось не часто, и девушка очень по ним скучала.

‒ Расскажите о своем детстве, Кристина, ‒ попросил психолог. Ему пришлось быстро поменять план сеанса, ведь по его сценарию на предыдущие вопросы пациентка должна была ответить положительно.

‒ Я росла на ферме, отец разводил овец и изготавливал сыр, а мама работала учительницей. Еще у нас жили две лошади, Смерч и Джульетта, они и сейчас есть, мне очень нравилось ездить верхом. После школы я обычно шла домой, пасла овец или каталась на Джульетте, Смерч позволял оседлать себя только папе, ‒ при рассказе о детстве лицо Кристины преобразилось светлой улыбкой, и она даже стала симпатичной.

‒ Можете ли вы назвать ваши отношения с родителями хорошими?

‒ Да, я их очень люблю, ‒ кивнула девушка.

‒ Вернемся в настоящее, ‒ сделав записи в своем планшете, сказал мистер Хемсворт, ‒ присутствует ли в вашей жизни насилие?

Пациентка задумалась, и Герман еле сдержался, чтобы не потереть руки от радости. Сейчас Кристина расскажет, что подвергается домашнему насилию, он проведет с ней реабилитационные беседы, подскажет, как уйти от мужа-тирана, и миссия выполнена. Бытовые случаи всегда нагоняли на него тоску, ему хотелось более серьезных дел, расщепление личности или что-то подобное, чтобы потом на основе его записей сняли фильм.

‒ Нет, ‒ ответила девушка после некоторой паузы.

‒ Ваш муж никогда не поднимал на вас руку? – решил уточнить психолог.

Покорные жены иногда даже не считали домашние побои насилием.

‒ Нет, ‒ повторила свой ответ Кристина.

Дело на глазах усложнялось, разжигая интерес Германа. Он, явно, первоначально сделал о девушке ошибочные выводы. Но еще на первом сеансе тесты определили слабый характер пациентки и верные признаки синдрома жертвы. В чем же причина проблем Кристины, если не в детских травмах? Теперь психолог взглянул на девушку иначе, и в нем загорелось желание разобраться в ее, оказывается, непростой личности.

‒ Домашним заданием вам будет вспомнить самое приятное и неприятное событие, связанное с вашим мужем, ‒ напоследок сказал мистер Хемсворт.

‒ Хорошо, ‒ кивнула Кристина и попрощалась с Германом ангельским голосом.

Только вот она была далеко не ангелом, потому что ангелы не врут. Если бы она расстегнула кофточку, психолог увидел бы ожоги на животе от воска и ссадины на спине, а ее задняя точка уже второй день горела от ударов кнутом. Но это сделал не муж, в этом Кристина не соврала. И можно ли назвать насилием пытки, на которые соглашаешься по собственному желанию?

Глава 1

Кристина Ларсон была из тех людей, кто не грезит о недостижимых горизонтах, не засыпает в мечтах об идеальной жизни. Она вообще моментально погружалась в сон, стоило голове коснуться подушки. Работа сильно изматывала, но девушка никогда не задумывалась над тем, чтобы ее сменить.

Пять дней в неделю, а иногда и все семь Кристина трудилась в доме для престарелых. Пожилые постояльцы были для нее, словно дети: она их мыла, кормила, развлекала сказками, играла и вытирала слезы. Некоторые отличались капризным нравом, могли даже укусить, если что-то не нравилось, другие походили на младенцев, которым необходимо менять подгузники и давать кашу с ложечки.

Кристина не отлынивала от обязанностей, а старалась уделить внимание каждому старику. Каждый день ее сильно выматывал, но при этом заставлял чувствовать себя нужной: она приносила пользу, и это было самое важное.

‒ Милая, я никогда не перестану спрашивать, что ты здесь делаешь, ‒ сказала миссис Уилсон, одна из любимых постояльцев Кристины.

Это была небольшого роста седовласая старушка с уже потускневшими голубыми глазами и доброй улыбкой. В молодости она фотографировалась для каталогов одежды и часто вместе с Кристиной пересматривала эти снимки. Девушка любовалась эффектной блондинкой со страниц журналов и размышляла, как жестока старость.

‒ Я взбиваю вам подушки, миссис Уилсон. Вы же сами говорили, что вам не нравится, как это делает Мили, и после вам снятся кошмары, ‒ улыбнулась Кристина.

‒ Не старайся меня заговорить, деточка, ты поняла, что я имею в виду, ‒ заворчала женщина, ‒ ты еще такая молодая, а гробишь свою жизнь, подставляя утки и намыливая дряблые телеса.

‒ С вами я не делаю ни того, ни другого, а лишь веду интересные беседы.

‒ До поры, до времени, милая, с возрастом все становятся беспомощными.

Кристина перестелила постель, взбила подушки и похлопала ладонью по одеялу, приглашая миссис Уилсон лечь обратно. Старушке тяжело давались движения, поэтому девушка помогла ей забраться на кровать.

‒ Насколько я помню, твой муж работает в крупной компании. Разве его зарплаты не хватает на двоих? – продолжила разговор женщина.

‒ Он работает маркетологом, а не директором, и я не хочу сидеть дома, мне нравится моя работа, ‒ честно призналась Кристина.

Старушка лишь недоверчиво покачала головой, она не представляла, как может нравиться заниматься таким неблагодарным низкооплачиваемым трудом. Это насколько нужно себя ненавидеть. Через день миссис Уилсон заводила эту тему, желая, в конце концов, убедить Кристину поменять работу. Пусть она и будет скучать по великодушной медсестре, но одновременно порадуется, что девушка даст своей жизни второй шанс.

‒ Был у меня один маркетолог, ‒ мечтательно произнесла женщина, и Кристина присела на кресло, чтобы послушать очередную увлекательную историю любви.

Миссис Уилсон отличалась влюбчивостью, в ее прошлом было очень много мужчин самых разных профессий, национальной и возрастов. Кристину восхищали истории бывшей роковой красавицы, ведь в ее жизни был всего один мужчина, до недавнего времени.

Возвращение домой после работы для Кристины всегда сопровождалось неприятными ощущениями. Порой она даже задерживалась в пансионе, чтобы оттянуть эти чувства, пусть и на короткий срок.

Итан замечал отсутствие жены только в том случае, если для него не был заблаговременно оставлен ужин. Мужчина трепетно относился только к одному в своей жизни ‒ к еде. Итан демонстративно выплевывал еду, если считал продукты непригодными. Они для него становились такими уже на следующий день.

‒ Картошка в супе развалилась, а мясо вязкое, словно резина, ‒ бурчал мужчина.

Иногда Кристина замечала усиление привередливости мужа в момент их ссор. Итану не нравилась абсолютно любая пища, даже приготовленная с особым трудом. Девушка считала, что таким образом благоверный наказывает ее, принуждая готовить заново.

‒ Где ты была? Мне пришлось заказывать пиццу, ‒ строго спросил Итан, как только Кристина переступила порог дома.

‒ Попросили задержаться на работе, ‒ соврала женщина, снимая неудобную обувь, натирающую ноги. Она могла позволить себе другие туфли, но носила эти.

Еще днем Кристина не могла вспомнить, приготовила ужин для мужа или ей придется выслушать очередной скандал. Психолог на сеансе объяснил ее кратковременную память тем, что женщина намеренно пытается нарваться на конфликт лишь бы продолжать играть роль жертвы, отведенную в детстве.

‒ Я могу испечь тыквенный десерт, ‒ предложила Кристина не в силах противостоять мужу.

Родители не воспитали в девушке ни капли агрессии, зато Итан на девяносто процентов состоял из нее.

‒ Испеки, ‒ коротко бросил любитель поесть.

Кристина с облегчением поплелась на кухню, именно там обычно исчерпывалось большинство конфликтов. Итан также успокоился и уселся смотреть регби. Спорт интересовал его больше, чем собственная жена. Ларсоны мало разговаривали, но много ругались. Даже в их молчание было что-то угнетающее.

Кристина проживала в такой атмосфере больше семи лет. Попыток уйти от мужа было масса, но все они заканчивались на мысли, обостряющейся во время бытовой ругани, но дальше идеи не следовало никаких действий.

‒ Вполне съедобно, ‒ похвалил Итан кулинарный шедевр жены.

Пока мужчина уплетал пирог и пялился в телевизор, наступило любимое время Кристины. Устроившись в кресле-качалке, девушка углубилась в книжный мир, где герои живут еще хуже, чем она.

‒ Ты столько книг прочитала, а толку нет. Могла бы закончить университет, ‒ противно усмехнулся Итан, нарушив спокойствие в царстве мыслей жены. Он часто упрекал супругу в отсутствии образования.

‒ Итан, ты прекрасно знаешь причину этого.

В доме Ларсонов не затрагивалась тема минувших дней дальше, потому что влекла за собой неприятную историю. Герман Хемсворт еще не успел узнать про этот случай из жизни пациентки, да и сама Кристина не решила, сможет ли доверить ему полный рассказ.

Отвлекшись от книги, девушка нашла применение подвернувшейся свободной минуте: она внимательно разглядывала неподалеку сидевшего мужа, пока тот был увлечен игрой.

Итан был на двенадцать лет старше своей жены, и если в молодости их разница в возрасте менее ощущалась, то сейчас изменения во внешности бросались в глаза. В коротких темно-русых волосах мужчины сверкала седина. Особенно белые ворсинки захватили виски и бороду. Итан не опускал густую растительность на лице, но и щетиной образования на подбородке назвать было нельзя. Мелкие морщинки, подобно наглаженным складкам на одежде, разместились на всех участках лица, где когда-то жили эмоции.

Раньше Кристина хотела состариться с этим человеком, но теперь испытывала к нему лишь отвращение и неподдельный страх. Женщине хотелось все исправить и исцелить брак от увядания, но как это сделать, если супруги даже не могут поддержать короткую беседу.

‒ Как прошел твой день? – попыталась начать Кристина.

‒ Обычно, ‒ Итан обрубил на корню ее жалкий способ заговорить с ним.

Мужчина работал в маркетинговой компании руководителем среднего звена. В молодости он начинал карьеру с менеджера по рекламе, предлагая новаторские и многообещающие идеи. С возрастом огонь угас, а вместе с ним и уникальность Итана, как работника. На его смену пришли более свежие и амбициозные парни, готовые отдаваться работе на сто процентов.

Итан не пытался улучшить навыки, скорее, он впал в депрессию, жалко ожидая, когда его уволят. Для Кристины этот период в жизни казался бесконечным: и без того угрюмый муж превратился в живой мякиш, восседающий в кресле с пультом от телевизора и бесконечной едой, которой пришлось снабжать его ежечасно. Благо начальство с уважением отнеслось к заслугам мужчины и перевело его на другую должность, где он и по сей день находился. Итан моментально забыл о страданиях, сделав вид, что и в мыслях не держал вероятность потери работы.

Новая должность прибавила еще большей напыщенности к его эго, которое впоследствии отразилось на отношениях с супругой. Кристина наивно надеялась, что ее поддержка в трудную минуту восполнит запас любви, но, не получив отдачи, разочаровалась окончательно в семейных узах.

Спали Ларсоны до сих пор в одной постели, хотя Итан не возражал и от дивана, потому что интимная жизнь давно сошла на нет. В эту ночь, впечатленная походом к психологу, девушка заснула раньше обычного, не проконтролировав мужа. Ей всегда было спокойнее, когда он мирно спал рядом. Резкий толчок и шум буквально вырвали женщину из сновидений. Спальное место супруга пустовало, а отъезжающая машина объясняла ночную пропажу. Итан поутру сошлется на больную мать, но Кристина догадывалась, куда мужчина ездит по ночам.

Девушка чувствовала себя жалкой из-за моральных унижений мужа, получаемых каждый день. Однако, вместо того, чтобы противостоять Итану, Кристина выбрала иной ход: она поехала в БДСМ-клуб «Зодиак», членом которого являлась уже некоторое время, чтобы получить вдобавок к моральному еще и физическое унижение.

‒ Проходите, пожалуйста, вам номер премиум уже готов, ‒ сказала администратор на ресепшен.

Только обращалась она не к Кристине, а к другим гостям, которые могли позволить себе номер высшей категории, в отличие от девушки.

‒ Привет, тебе придется немного подождать, Шерхан еще не приехал, ‒ на этот раз администратор обратилась к Кристине.

‒ Можно я подожду в номере? – попросила та.

Получив ключ, Кристина прошла по длинному коридору, подсвечиваемому красными и фиолетовыми лампами, и остановилась у привычного номера. В первый раз внутреннее наполнение напугало девушку, особенно огромный крест с кожаными застежками и металлическая клетка, насчет последнего Кристина даже испугалась, что в ход могут пойти животные. Вдруг ее партнер недаром выбрал себе прозвище тигра из «Маугли», может, он хочет отдать рабыню на растерзание опасному зверю. Но, к счастью, единственным зверем оказался он сам. Господин Кристины и правда напоминал тигра своим утробным рычанием.

В ожидании партнера Кристина снова осмотрела номер, стены которого стали хранительницами ее боли и криков. Внимание девушки отметило гладкий потолок, лишенный люстр и других источников света, это было необходимо, чтобы плетка при размахе ни за что не цеплялась. Помещение освещалось диодными подсветками.

Кристина услышала, как открылась дверь, и не смела поворачиваться.

‒ Надень маску, ‒ приказал Шерхан.

Рабыня уже успела раздеться, а черную кожаную маску еще держала в руке. После приказала она послушно накрыла ей глаза. Эхо отразило приближающиеся шаги, и уже через секунду руки Кристины резко схватили и заковали за спиной наручниками. После этого господин повернул девушку к себе и провел рукой по ее голому телу, кожа сразу же почувствовала искусственный материал, скорее всего, это был флоггер с многочисленными кожаными хвостами.

‒ Ты плохо себя сегодня вела? – спросил доминант, и Кристина кивнула, вспомнив ложь, сказанную психологу, ‒ Тогда тебя придется наказать.

Плетка больно ударила по голому животу рабыни, а затем по груди, отчего соски сразу же затвердели. Затем господин отвел сабу к стене, приказав нагнуться. В первый раз, когда господин применил такую пытку, Кристина испытала шок: она никогда не получала физического насилия от мужчин, ее отец даже ни разу не повышал на нее голос.

Шерхан со всего размаху нанес удар по ягодицам. Кристина вскрикнула и почувствовала, как кожа начинает гореть, сразу же последовал следующий удар. Доминант повторил пытку пятнадцать раз, решив, что этого достаточно. Ягодицы Кристины горели, но ей пришлось сесть на своеобразное кресло, Шерхан же развел ее ноги в стороны и закрепил специальными зажимами, что они остались навесу. В такой позе женщины обычно находятся на приеме у гинеколога. Сцепленные руки рабыни господин закрепил за спинкой кресла. Таким образом Кристина не могла двигаться.

Помещение заполнилось механическим звуком, издаваемым вибраторами. Один из них сразу же оказался внутри Кристины, извиваясь и совершая автоматические движения. Второй, меньшего размера, господин приложил к клитору. От двойного воздействия рабыня сразу же почувствовала напряжение в интимной зоне, ей было одновременно щекотно и приятно.

Вибраторы действовали динамично, и спустя непродолжительное время Кристина начала извиваться, чувствуя приближающийся оргазм. Импульсы уже разбежались на полной скорости по телу, как Шерхан резко остановил работу механических приспособлений.

‒ Кончишь, когда я скажу, ‒ прорычал доминант.

Он начал мучить Кристину сладостной пыткой: дожидаясь момента, когда тело рабыни начинает содрогаться, готовое выпустить на волю скопившуюся энергию, Шерхан прекращал воздействие вибраторов и включал их снова, едва волна планируемого оргазма уходила назад.

– Пожалуйста! – уже кричала рабыня, все ее тело умоляло о наслаждении. Она изворачивалась, приподнимая бедра, стараясь помочь себе достигнуть пика. В конце концов, Шерхан сжалился над сабой, позволил ей получить оргазм, но не выключил механических помощников и после завершения, и они продолжали стимулировать сокрушающуюся зону. После оргазма она стала чувствительной и требовала небольшой передышки, которую господин не давал, поэтому тело Кристины дергалось, спасаясь от слишком активных импульсов.

От такого механического изнасилования девушка получила вынужденный оргазм. Организм нуждался в отдыхе, чтобы восстановить потраченную внутреннюю энергию, но Шерхан не любил ждать. Доминант отложил в сторону вибраторы и грубо вошел в Кристину. Рабыня уже отчетливо ощущала разницу между искусственной и живой плотью, и хоть вибраторы справлялись со своим делом быстрее, Кристине больше нравился секс с настоящим партнером.

Господин совершал резкие толчки, а его руки крепко сжимались на шее сабы, перекрывая ей кислород. Шерхан ослаблял хватку только, если видел, что Кристине уже совсем не хватает воздуха. Также его излюбленным занятием было с силой скручивать соски девушки. Каждый раз, когда руки доминанта касались сабы, она знала, что непременно последует боль, но все равно жаждала этих прикосновений.

Шерхан убрал свои руки с шеи Кристины, и она услышала уже знакомый механический звук. Доминант взял только один вибратор и массировал им клитор девушки, продолжая уверенные толчки, наращивая темп. Им нечасто удавалась достигать оргазма одновременно, обычно раньше сдавалась Кристина, а господин немного позже. Складывалось впечатление, что его возбуждает именно момент эйфории у партнерши, и только после он может кончить сам.

Двойная стимуляция интимных точек позволили девушке вновь сокрушиться в оргазме. Обессиленная, она уже не могла двигаться и только почувствовала теплую жидкость на своем животе после мужского рычания.

‒ И все равно ты плохая девочка, ‒ прохрипел Шерхан, и Кристина получила еще несколько ударов флоггером по животу и груди, которые, точно, оставят ноющие ссадины.

После таких жестких приключений Кристина часто вставала перед зеркалом и рассматривала оставшиеся после них следы. Она смотрела на них с удовлетворением и даже чувством справедливости, девушки считала, что заслужила их. В последнее время удары господина стали более жесткими, потому что Кристина перестала пронзительно кричать от боли, как в первые встречи. Она начинала привыкать к боли.

Глава 2

Месяц назад Кристина впервые оказалась в «Зодиаке». О клубе жестоких игр она узнала случайно: после очередного скандала с Итаном девушка сбежала из дома и в одиночестве сидела в кофейне. Кристина не очень любила кофе, но такие места дарили ощущение спокойствия, которое было ей так необходимо. Молодая пара за соседним столиком обсуждала проблемы в отношениях и накидывала варианты, как их решить. Итан и Кристина никогда не затевали подобный разговор, они предпочитали замалчивать важное и ссориться, придираясь к мелочам, раздувая из этого катастрофу. Хотя дело было совершенно в другом: корни их несчастья таились очень глубоко, но прошло столько лет, что они успели основательно обжиться внутри и не позволяли, чтобы их тревожили.

Кристина с интересом подслушивала разговор, из которого и узнала про клуб «Зодиак». Пара хотела отправиться туда за дерзкими ощущениями, освежить свою сексуальную жизнь. Может, Кристина и не стала бы думать об этом месте, если бы не слова мужчины: «Там каждый может стать совершенно другим человеком». Именно эта фраза засела в мыслях девушки, и, вернувшись домой, Кристина стала искать информацию о клубе.

Она всю жизнь себя ненавидела и мечтала быть кем-то другим. Даже любящие родители, спокойное детство и юность не смогли искоренить отвращение к себе. В подростковом возрасте Кристина даже наносила порезы на кожу, ей постоянно хотелось причинить себе боль, она считала, что заслуживает только ее.

Когда Кристина приехала по адресу, нашла там только салон красоты. Конечно, она ожидала, что не будет кричащих вывесок, наподобие, «Лучший БДСМ-клуб, царапины и рубцы в подарок», но все же растерялась, не обнаружив никаких указателей. Девушка в замешательстве топталась на крыльце, когда на улицу вышла экстравагантная дама в коротком платье и на огромных каблуках.

‒ Добрый вечер, ‒ поздоровалась незнакомка и закурила. Кристина лишь смущенно улыбнулась, ‒ хотите сигарету?

‒ Нет, спасибо, я не курю, ‒ вежливо отказалась девушка.

Уверенная в себе незнакомка с интересом рассматривала Кристину, и под ее наглым взглядом она и вовсе сжалась. В голове зарождались ругательства, какая же она глупая, что поверила, что ее могут принять в подобный клуб. А, может, его и вовсе не существовало.

‒ Вы на интимную стрижку? – вдруг спросила женщина на каблуках.

‒ Что? Нет, я, кажется, ошиблась, думала, здесь не салон красоты, а другое место, ‒ разволновавшись, ответила Кристина.

‒ Другое место? И какое же? – на лице дамы отразился еще больший интерес.

Кристина растерянно смотрела на женщину, не в силах придумать разумное объяснение. Та неожиданно рассмеялась и взяла скромницу за руку.

‒ Пошли, я отведу тебя в место, в которое тебе нужно, ‒ улыбнулась дама на каблуках.

Они миновали салон красоты и спустились в подвал. В конце лестницы располагалась железная дверь, которая открылась только, когда женщина набрала код. После этого Кристина оказалась в темном коридоре, разноцветном от диодных подсветок. Складывалось ощущение, чтобы они пробирались по катакомбам, превращенным в ночной клуб, только вот здесь царила абсолютная тишина.

‒ Я привела новенькую, ‒ сообщила дама на каблуках, когда они дошли до стойки администратора.

‒ Опять выловила на улице скромницу, Китана? – усмехнулась женщина на ресепшен. Ее внешний вид более соответствовал тематике клуба: она была одета в кожаный костюм с корсетом, а волосы заплетены в высокий хвост, на губах сверкала красная плотоядная помада.

‒ Нет, она пришла к нам по собственному желанию. Правда? – Китана посмотрела на Кристину, как пантера на добычу, ей нравилось играть с жертвой.

‒ Да, мне бы хотелось вступить в ваш клуб, ‒ негромко ответила девушка, ‒ меня зовут…

‒ Тише, дорогая, здесь царит анонимность, ‒ перебила Китана и приложила палец к губам Кристины. Длинный фиолетовый ноготь чуть не задел ее глаз.

‒ Тебе нужно придумать себе новое имя, ‒ снисходительно улыбнулась администратор, ‒ меня зовут Цирцея.

‒ Приятно познакомиться, ‒ сказала Кристина, чем вызвала смех обеих женщин.

‒ Какая ты милая. Еще увидимся, мне нужно к любителю страпонов, ‒ сообщила Китана.

Как только Китана ушла, администратор сразу же перевела взгляд на Кристину. Она тоже походила на дикую кошку, изучающую свой будущий обед. Странно, но Кристина не чувствовала страха, а даже наоборот, это место показалось ей более безопасным, чем дом.

‒ Итак, кем вы предпочитаете быть: верхней или нижней? – спросила Цирцея.

‒ Простите, а чем они отличаются? – Кристине стало стыдно, что она не подготовилась перед приходом сюда. Наверное, ей до последнего не верилось, что это станет реальностью, поэтому не отнеслась серьезно.

‒ Вы хотите причинять или испытывать боль? Китана, например, доминатрикс, мужчины приходят к ней за унижением, ‒ рассказала администратор.

‒ Я не хочу приносить унижения.

‒ Тогда прописываю в клубной карте «сабмиссив», но все может измениться, ‒ заговорческим тоном проговорила женщина, ‒ еще нужно придумать стоп-слово. Надеюсь, что это такое, ты знаешь?

‒ Одуванчики, ‒ после краткого раздумья ответила Кристина.

‒ Одуванчики? – переспросила администратор, ожидая пояснения, почему именно они, но девушка лишь кивнула.

‒ Предпочитаешь мужчин или женщин? – продолжила заполнять данные Цирцея.

‒ Мужчин, ‒ ответила Кристина, но множественное число ее напугало, и она осмелилась продолжить, ‒ а нельзя одного?

‒ Постоянного партнера? Боишься почувствовать себя шлюхой? Хорошо, будет тебе один, как раз есть кандидат с таким же пожеланием.

И когда в руках Кристины оказалась клубная карта, она поняла, чтобы пути назад нет.

Накануне психолог поручил Кристине задание: вспомнить приятные и ужасные моменты из их с Итаном семейной жизни. Девушка решила не откладывать это в долгий ящик, поэтому, расположившись на террасе с кружкой зеленого чая, принялась записывать в блокноте самое хорошее, что смогла вспомнить о муже. Она подумала, что стоит начать именно с приятных моментов, ведь потом, после плохих, вряд ли можно адекватно оценить те крупицы прожитого счастья.

За окном хлопьями падал снег, а свинцовое небо, будто давило на голову, но Кристине нравилась подобная погода больше, чем яркое солнце или теплый зной. Зимой девушка чувствовала себя в безопасности, сама не зная отчего.

Снег напоминал Кристине Рождество, которое так любил Итан. Мужчина с трепетом относился к этому празднику, превращаясь в беззаботного ребенка.

‒ Соседи заказали специальную службу, чтобы нарядили дом, ‒ попыталась тонко намекнуть Кристина мужу на желаемое развитие событий.

‒ Ничего не хочу слышать! Мы сами справимся! ‒ твердил Итан из года в год.

Ему нравился процесс, атмосфера и результат преображения. Кристина

недовольно вздыхала, но все же помогала возлюбленному в маленькой прихоти. Они вместе выбирали елку, украшения и пуансеттию. Кристина больше всех любила это растение, проживающее короткую жизнь в период праздников. Зеленую листву пуансеттии загораживала ярко-красная, желтая, розовая или белая макушка из тех же лепестков. С цветком связано предание: загадав желание под Рождество, оно исполнится в тот час, как разноцветные листья осыплются, оставив на стволе только зелень.

Кристина загадывала одно и то же уже семь лет подряд, но желание не спешило исполняться и делать хозяйку магического цветка счастливой. Зато это право предоставлялось мужу. Он никогда не забывал об этой причудливой традиции и всегда проходил ритуал вместе с женой, словно таким образом благодарил ее за сделанные для него уступки в украшение дома.

Кристина знала причину мягкого и заботливого Итана в период праздников. Имея большую семью, мужчина с детства привык к шумным и уютным посиделкам в зимнюю пору. С каждым годом на него наваливалось все больше несчастий, и теперь бедолага остался один с больной матерью, за которой не давал ухаживать никому, даже жене. Таким образом, Итан нуждался в светлой частичке хоть немного напоминающей ему о минувших днях.

Именно в этих мелочах Кристина хранила счастье. Записывая все на бумаге, она со страхом осознала, что, возможно, в этом году будет лишена даже таких крох внимания мужа. Их отношения с каждым днем становились натянутее, испепеляя последние остатки чувств.

Сумбур в душе тут же натолкнул на вторую часть задания. Плохих моментов с Итаном было слишком много, из них можно смело устроить рейтинг и распределить места от самого ужасного до еще более худшего. Немного поразмыслив, Кристина все же выбрала день, когда увидела в муже ужасного человека и была поражена от собственного осознания.

Подопечный девушки в пансионате умер. Не в силах сдерживать эмоции Кристина разрыдалась прямо в палате старика.

‒ Ларсон, тебе платят не за привязанность к пациентам, а за уход за ними. Сложи вещи мистера Прескота и сообщи родственникам, ‒ буркнула старшая медсестра при виде горюющей коллеги.

‒ Простите, я не могу… ‒ сорвалось с мокрых губ Кристины.

Ей хотелось сказать больше, что она не может не привязываться к людям и всех без разбора впускает в сердце, после чего испытывает подобную боль.

‒ Тогда марш домой! И чтобы завтра была здесь с выключенными чувствами и холодным рассудком, ‒ строго ответила медсестра.

Кристина на ватных ногах добралась до дома, желая лишь одного: найти утешение в объятиях близкого человека.

‒ Что с тобой? ‒ с презрением спросил Итан, увидев заплаканную жену.

‒ Мистер Прескот умер, ‒ разрыдалась девушка вновь, только еще сильнее. Она направилась к мужу, чтобы уткнуться ему в грудь и почувствовать тепло, но у Итана были другие планы.

‒ И что? Ты рассчитывала, что он будет жить вечно? ‒ холодно произнес мужчина, оттолкнув Кристину.

‒ Ты не понимаешь, мне просто…

‒ Конечно, куда же мне до тебя, истинной святоши, ‒ перебил раздраженно Итан, а затем, не дожидаясь ответа, залип в телевизор, делая вид, что находится в зоне, неприкасаемой для других.

Кристина больше не могла находиться в доме. Все чувства, сдерживаемые годами, выходили на поверхность и капали в виде слез. Ей некуда было идти и не с кем разделить свое горе. В тот день девушка почувствовала себя ничтожной и никому ненужной.

Веки стали тяжелеть от припухлостей возле глаз. Сидя в маленьком дворике ближайшего квартала, Кристина раскачивалась на качели. Ей было необходимо разобраться в себе и в своей жизни, но пелена отчаяния и разочарования мешала трезво мыслить.

Телефон зазвонил, и на экране высветился номер мужа. «Он беспокоится обо мне», ‒ промелькнуло в голове несчастной девушки.

‒ И куда ты сорвалась? Я должен голодать из-за этого чертового старика? – раздался грубый бас Итана.

В этот момент Кристина поняла, что ненавидит бесчувственного мужчину на другом конце провода, но никак не может ему противостоять.

‒ Скоро буду, ‒ пообещала Кристина и не спеша вернулась домой.

Муж ждал ее только для своего удовлетворения, и в этот раз это касалось не только еды. Отужинав, мужчина применил пару попыток поприставать к супруге.

‒ Как я устал от твоего вечного понурого настроения, ‒ только и сказал он, а затем куда-то уехал и не возвращался до утра.

Вся та ночь была словно предоставлена Кристине, чтобы оплакать горячо любимого мистера Прескота и свою несчастную жизнь. Подобные срывы случались с девушкой, на удивление, редко: по большей части она терпела все невзгоды, надеясь на чудо. Девушка запомнила тот момент лишь потому, что к ней пришло осознание: она сама сделала себя заложницей обстоятельств, поэтому и обратилась впоследствии к психологу, чтобы разобраться в проблеме.