Czytaj książkę: «Кровавая работа», strona 3
– Я в курсе, но Грасиэла очень просила помочь. Прошло уже сколько? Два месяца? Я подумал, может, вам пригодится свежий взгляд. Тем более вы наверняка зашиваетесь с другими расследованиями.
Уолтерс легко проглотил наживку.
– На нас повесили еще четыре дела, а Эдди две недели не вылезает из суда в Ван-Найсе. Что касается Риверс…
– Работа идет полным ходом, – перебил напарника Арранго.
Маккалеб поочередно оглядел обоих детективов:
– Даже не сомневаюсь.
– Кроме того, у нас правило – не допускать любителей к текущим расследованиям.
– Любителей?
– Без жетона и лицензии ты самый натуральный любитель.
Маккалеб проглотил оскорбление. Очевидно, Арранго испытывал его на прочность. Ничего, не таких ломали.
– Удобное правило. Сам придумал, сам применил, – парировал Маккалеб. – А ведь я могу помочь, и вы это прекрасно понимаете. Но главное – вы ничем не рискуете. Никто не собирается вас подставлять. Наоборот. Если мне удастся что-то выяснить, вы узнаете первыми. Подозреваемые, зацепки, улики. Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество в обмен на вашу помощь.
– Какого рода помощь? – сощурился Арранго. – Как верно подметил мой не в меру разговорчивый напарник, мы тут совсем зашиваемся.
– Сделайте мне копию всех материалов и видеозаписей. Анализ места преступления – мой конек. Выполните мою просьбу, и я вас больше не потревожу.
– Намекаешь, что мы в полной заднице? Тебя послушать, разгадка была у нас прямо под носом, и сейчас ты преподнесешь нам ее на блюдечке, ведь ты же федерал, а федералы умнее нашего брата.
Маккалеб со смехом покачал головой. Наверное, стоило довериться чутью и унести ноги сразу, как только на пороге появился этот мачо с кобурой. Оставалась последняя попытка.
– Ничего подобного. Не знаю, упустили вы что-то или нет, но я неоднократно сотрудничал с полицейским департаментом Лос-Анджелеса и бьюсь об заклад, что вы выполнили свою работу на совесть. Но я обещал Грасиэле Риверс. Кстати, она не слишком донимает вас звонками?
– Донимает – мягко сказано. Звонит по три раза на дню и каждый раз слышит одно и то же: ни подозреваемых, ни зацепок.
– Ждете, когда появятся новые обстоятельства и дело сдвинется с мертвой точки?
– Пожалуй.
– А тут еще назойливая сестра. Покажите мне материалы, и я попытаюсь избавить вас от нее. Если мне удастся убедить Грасиэлу в вашей добросовестности, она угомонится. Близким людям доверяют больше, чем официальным лицам.
Детективы угрюмо молчали.
– Вы ведь ничего не теряете, – увещевал Маккалеб.
– Мы не вправе распоряжаться материалами без согласия лейтенанта, – отчеканил Арранго. – А тем более выдавать на руки копии. Это совершенно исключено. Да, приятель, ну ты и сел в лужу. В первую очередь тебе следовало переговорить с лейтенантом. Ты ведь знаешь правила игры, но почему-то пренебрегаешь протоколом.
– Вообще-то, я собирался. Но мне сказали, что Баскирк в управлении Вэлли.
– И скоро должен вернуться. – Арранго глянул на часы. – Говоришь, ты здорово шаришь в местах преступления?
– Ага. Если у вас есть запись, с удовольствием посмотрю.
Арранго подмигнул Уолтерсу и снова повернулся к Маккалебу.
– У нас есть кое-что получше записи с места преступления. У нас есть само преступление. – Он резко отодвинул стул и поднялся. – Идем. И захвати с собой пончики.
Глава 5
В убойном отделе Арранго протиснулся среди нагромождения столов к нужному, открыл ящик и достал кассету. После чего двинулся в коридор и, завернув за угол, толкнул низенькую дверцу конторки, ведущую в недра Главного следственного управления. Сообразив, что они направляются в пустующий кабинет Баскирка, Маккалеб оставил коробку с пончиками на балюстраде и последовал за провожатыми.
В углу кабинета высился узкий стальной шкаф на колесиках, какие можно встретить в классной комнате или конференц-залах. Арранго распахнул дверки: внутри оказался телевизор с видеоприставкой. Включив оборудование, детектив сунул кассету в прорезь.
– Удиви нас, – проворчал Арранго, не глядя на Маккалеба. – Справишься, и мы похлопочем за тебя перед лейтенантом.
Маккалеб встал напротив «ящика». Арранго нажал кнопку воспроизведения, и на экране возникла черно-белая картинка – запись с камеры видеонаблюдения, установленной под потолком универсального магазинчика. Объектив был направлен на застекленный прилавок, забитый сигарами, «мыльницами», батарейками и прочим ширпотребом. В нижней части экрана виднелась дата и счетчик времени.
Поначалу в кадре ничего не происходило. Потом в левом углу, над кассой возникла седая голова продавца.
– Чан Хо Кан, владелец лавки. – Арранго ткнул промасленным пальцем в экран, оставив на нем жирный след. – Его последние минуты на нашей грешной земле.
Кан выдвинул ящик кассы и ссыпал в отделение для мелочи пригоршню четвертаков. Едва он закрыл аппарат, в кадре появилась женщина. Покупательница. Маккалеб моментально узнал ее по фотографии, которую Грасиэла Риверс показывала ему на борту яхты.
Глория Торрес с улыбкой двинулась к прилавку и положила на стекло две шоколадки «Херши». Потом достала из сумочки кошелек, пока мистер Кан выбивал чек.
Глория протянула ему купюры, и тут в поле зрения шагнул третий человек – мужчина в черной лыжной маске и черном спортивном костюме. Он незаметно приблизился к по-прежнему улыбающейся Глории. Маккалеб посмотрел на счетчик времени – 22:41:39 – и, превозмогая себя, снова обратил взгляд на экран. Так жутко было наблюдать за драмой, разворачивающейся в черно-белом безмолвии. Мужчина в лыжной маске опустил правую руку на плечо Глории, левой поднес дуло пистолета к ее виску и без колебаний нажал на спусковой крючок.
– Пиф-паф! – объявил Арранго.
У Маккалеба потемнело в глазах. Пуля пробила череп девушки насквозь, из входного и выходного отверстия брызнул фонтан крови.
– Она даже не успела понять, что случилось, – пробормотал Уолтерс.
Глория дернулась и, ударившись о прилавок, стала заваливаться на нападавшего. Тот обхватил ее поперек груди, попятился и, заслонясь телом жертвы, как щитом, выстрелил в мистера Кана. Владельца магазинчика отбросило к стене. Согнувшись, он рухнул на витрину. Стекло треснуло. Мистер Кан лихорадочно шарил руками по прилавку, цепляясь за него, точно альпинист за выступы в отвесной скале, но, так и не найдя опоры, распластался позади витрины.
Нападавший опустил Глорию на пол, и она почти полностью скрылась из виду. В кадре оставалась только ее ладонь и безвольно раскинутые ноги. Стрелок подскочил к прилавку и, перегнувшись через него, уставился на мистера Кана, который исступленно шарил на нижней полке, роняя на пол стопки коричневых бумажных пакетов. Мужчина в лыжной маске пристально наблюдал за раненым. Наконец тот вскинул руку с зажатым в ней черным револьвером. Но не успел старик взвести курок, как грабитель хладнокровно всадил Кану пулю в лицо.
Болтая ногами в воздухе, убийца еще ниже перевесился через витрину и подобрал с пола стреляную гильзу. После чего выпрямился, опустошил кассу и повернулся к камере. Даже сквозь маску отчетливо просматривалось, как он подмигнул и что-то сказал в объектив. А потом быстро исчез из поля зрения.
– Подбирает две оставшиеся гильзы, – сообщил Уолтерс.
– Изображение без звука? – уточнил Маккалеб.
– Увы, – вздохнул Уолтерс. – Что бы ни говорил убийца, он явно обращался к самому себе.
– На весь магазин только одна камера?
– Одна-единственная. По словам опрошенных, Кан был редкостный жмот.
Далее на записи убийца мелькнул в кадре всего один раз, на пути к выходу.
Маккалеб невидящим взглядом уставился в экран. Несмотря на весь его опыт, он был потрясен чудовищностью преступления. Загубить две жизни ради небогатой выручки.
– Да, такого не покажут в «Сам себе режиссер», – хмыкнул Арранго.
Маккалеб хорошо знал такую породу полицейских. Непрошибаемые. Даже глядя на истерзанный труп, они пытаются юморить. Именно так работает инстинкт самосохранения: делай вид, что тебе по барабану, – сбережешь и нервы, и здоровье.
– Можно отмотать назад и включить замедленное воспроизведение? – попросил Маккалеб.
– Погодите, фильм еще не кончился, – предупредил Уолтерс.
– В каком смысле?
– Сейчас появится Добрый Самуил. – Уолтерс произнес имя на испанский манер, «Самуэль».
– Добрый Самуил?
– Добрый Самаритянин. Какой-то мексиканец забрел в магазин, увидел раненых и даже оказал первую помощь женщине. Кану она, увы, не понадобилась. После наш герой разыскал таксофон и… Кстати, вот и он.
Маккалеб снова припал к экрану. В 22:42:55 в кадре возник смуглый брюнет в джинсах и футболке. С минуту он помешкал, очевидно глядя на Глорию Торрес. После чего направился к стойке и перегнулся через нее. Кан распростерся на полу в луже крови. Широко распахнутые глаза смотрели в потолок, на лице и груди зияли жуткие раны. Хозяин магазина, вне всяких сомнений, был мертв. Добрый Самаритянин поспешил к Глории и, склонившись над ней, частично пропал из поля зрения. Однако уже через мгновение он вскочил и скрылся из кадра.
– Побежал искать на полках перевязочный материал, – пояснил Арранго. – Он обмотал ей голову скотчем, а рану закрыл прокладкой «Котекс» для максимального впитывания.
Добрый Самаритянин вернулся и принялся хлопотать над Глорией, хотя его манипуляции оставались вне зоны видимости.
– Камере не удалось взять его крупным планом, – добавил Арранго. – И вообще он смылся. Позвонил девять-один-один и был таков.
– А после не объявлялся? – нахмурился Маккалеб.
– Нет. Хотя мы обращались к нему по телику. Ну, знаешь, стандартная практика: просим откликнуться свидетеля. Только все впустую. Парень растворился как дым.
– Очень странно, – протянул Маккалеб.
Мужчина по-прежнему стоял спиной к камере. Прежде чем пропасть с экрана, он глянул влево, и объектив запечатлел его профиль с темными усами.
– Побежал вызывать полицию? – догадался Маккалеб.
– Он набрал девять-один-один, – сообщил Уолтерс. – Попросил прислать «скорую», и они перевели его на пожарную часть.
– Почему он не вернулся? – недоумевал Маккалеб.
– У нас есть на этот счет версия, – ответил Арранго.
– Не поделитесь?
– Мы прослушали запись, сделанную службой спасения, – отозвался Уолтерс. – Парень говорил с акцентом. Латиноамериканец. Скорее всего, нелегал. Наверное, побоялся, что его депортируют.
Маккалеб кивнул. Убедительная версия, особенно если учесть, что Лос-Анджелес кишмя кишит нелегалами, скрывающимися от властей.
– Мы расклеили листовки во всех мексиканских кварталах и выступили с обращением по Тридцать четвертому каналу, – продолжал Уолтерс. – Просили очевидца явиться в участок и рассказать о случившемся, а взамен обещали не депортировать. Но он как в воду канул. Эти кварталы – настоящий рассадник преступности. Там, откуда этот парень, копов боятся больше, чем головорезов.
– Досадно, – констатировал Маккалеб. – Самаритянин нагрянул в магазин практически сразу после убийства. Возможно, он успел заметить машину стрелка или разглядел номерные знаки.
– Возможно, – согласился Уолтерс. – Но с нами он информацией поделиться не захотел. Сказал, что видел автомобиль – «черный, похожий на грузовик», и повесил трубку прежде, чем диспетчер успела спросить его о номерах.
– Можно еще разок посмотреть запись? – попросил Маккалеб.
– Смотри сколько влезет. – Арранго перемотал пленку.
Второй просмотр проходил в гробовой тишине. На моменте убийства Арранго включил замедленное воспроизведение. Едва стрелок возникал в кадре, Маккалеб впивался в него взглядом. Маска скрывала выражение лица нападавшего, зато были отчетливо видны глаза – безжалостные, без тени раскаяния. На черно-белых кадрах цвет было не разобрать. Глаза того, кто хладнокровно застрелил двух человек.
– Матерь божья, – пробормотал Маккалеб, едва запись кончилась.
Арранго извлек кассету и выключил телевизор.
– Ну, что скажешь? – обратился он к Маккалебу. – Ты ведь эксперт. Просвети нас.
В его голосе звучал вызов. Блесни либо не отсвечивай. Борьба за территорию во всей красе.
– Для начала мне нужно все хорошенько обдумать. Еще пару раз прокрутить пленку.
– Кто бы сомневался, – презрительно фыркнул Арранго.
– Точно могу сказать одно. – Маккалеб посмотрел на детектива в упор. – Этот парень уже убивал. – Он кивнул на потухший экран. – Ни колебаний, ни паники, ни единого лишнего движения… Зашел, выстрелил, хладнокровно собрал гильзы. Это не первое его убийство. И, боюсь, не последнее. Плюс он уже бывал в магазине и знал, где расположена камера. Понятно, что видеонаблюдение сейчас есть в самой захудалой лавке, однако стрелок четко посмотрел в объектив. Значит, точно знал его нахождение по предыдущим визитам. Либо он живет где-то поблизости, либо заранее наметил объект.
Арранго ухмыльнулся. Уолтерс покосился на напарника, явно намереваясь что-то добавить, но тот жестом велел ему замолчать. Похоже, Маккалеб попал в яблочко.
– Ну? – не утерпел он. – Сколько еще случаев?
Арранго решительно выставил обе ладони, как бы ограждаясь от собеседника:
– На сегодня достаточно. Мы переговорим с лейтенантом и сообщим тебе о результатах.
– Да что с вами творится?! – не выдержал Маккалеб. – Зачем останавливаться на полпути? Объясните все по-нормальному, до конца. Я правда могу помочь. Вы ведь ничего не теряете.
– Можешь, можешь. Но у нас связаны руки. Если лейтенант даст добро, тогда милости просим.
Арранго кивнул на дверь. Маккалеб хотел взбунтоваться, но, сообразив, что сделает только хуже, покорно направился к выходу. Арранго с Уолтерсом последовали за ним.
– Когда мне ждать вашего звонка?
– Как только, так сразу, – заверил Арранго. – Оставь свой номер, мы обязательно позвоним.
Глава 6
В ожидании такси Маккалеб топтался перед зданием управления. Внутри у него все клокотало от ярости. Арранго обвел его вокруг пальца, как первоклашку. Парни вроде Арранго сначала изображают радушие, а после вонзают нож в спину. Маккалеб повидал немало таких экземпляров по обе стороны закона.
Но ничего не поделаешь. В этой игре все карты на руках у детектива. Естественно, он не позвонит. Обрывать телефон предстоит Маккалебу. Таковы правила. Впрочем, до завтрашнего утра время терпит.
Подъехало такси, и Маккалеб устроился на заднем сиденье, чтобы водитель не докучал ему разговорами. Судя по непроизносимой фамилии на приборной доске, за рулем был русский. Маккалеб достал из сумки блокнот и назвал адрес: «Шерман-маркет» в районе Канога-Парк. Автомобиль покатил на север по бульвару Резеда, потом свернул на запад по Шерман-уэй и вскоре очутился перед скоплением торговых павильонов на пересечении с Уиннетка-авеню.
Таксист притормозил у входа в абсолютно неприметный, невзрачный магазинчик с зеркальными витринами, сплошь залепленными яркими листовками с обещанием скидок. Обычный мини-маркет, неотличимый от тысячи своих собратьев по всему городу. Однако по какой-то причине грабитель решил обчистить именно его, а заодно убить двух человек. Прежде чем выбраться из такси, Маккалеб внимательно изучил фасад. Рекламные объявления на окнах не позволяли разглядеть, что творится внутри помещения. Может, это и обусловило выбор объекта. Даже если кто из водителей и бросит взгляд на витрину, то ничего не увидит.
Маккалеб открыл дверцу и шагнул на тротуар. Потом наклонился к окну и, попросив таксиста подождать, направился в магазин. Автоматически отметил звяканье колокольчика над дверью. Заснятый на видео прилавок с кассовым аппаратом размещался у дальней стены, аккурат напротив входа. У кассы маячила женщина-азиатка, очевидно супруга покойного владельца. Заметив Маккалеба, она испуганно вздрогнула.
Изображая рядового покупателя, Маккалеб покрутил головой и, углядев полку со сладостями, взял плитку «Херши». Шагнув к прилавку, он положил шоколад на стеклянную поверхность, обезображенную трещинами. Осознание того, что он стоит на том самом месте, где Глорию Торрес настигла пуля, со всей чудовищностью обрушилось на Маккалеба. Лицо исказила страдальческая гримаса. Он сочувственно посмотрел на пожилую женщину и кивнул.
– Что-нибудь еще? – осведомилась она.
– Нет, спасибо.
Женщина пробила чек, и Маккалеб расплатился. В манерах азиатки чувствовалась настороженность. Перед ней был посторонний человек – не из числа местных, не постоянный клиент. Случившееся внушило ей боязнь чужаков. Внушило основательно и надолго.
Женщина протянула ему сдачу, и Маккалеб заметил у нее на руке часы – явно мужские, с широким ремешком из черного каучука и большим циферблатом, они подчеркивали миниатюрность и хрупкость запястья их обладательницы. Маккалеб моментально узнал часы. Они были на мистере Кане в момент убийства и особенно бросались в глаза, когда несчастный старик цеплялся за прилавок, прежде чем распластаться на полу.
– Простите, вы миссис Кан? – обратился к ней Маккалеб.
Азиатка перестала возиться с кассой и опасливо посмотрела на него:
– Да. Мы знакомы?
– Нет, просто… я слышал о том, что случилось с вашим супругом. Примите мои соболезнования.
– Спасибо, – кивнула она и, точно оправдываясь, добавила: – Единственный способ уберечься от зла – не отпирать дверей. Но нам нельзя. Нужно зарабатывать на хлеб.
Маккалеб понимающе кивнул. Скорее всего, такими словами покойный мистер Кан пытался развеять опасения жены, когда та отговаривала его от идеи открыть собственный бизнес в этом жестоком городе.
Поблагодарив женщину, Маккалеб поспешил на улицу; колокольчик звякнул ему вслед. Устроившись в салоне, он рассеянно уставился на витрину в попытке постичь логику нападавшего. Чем его привлек захудалый мини-маркет? В памяти всплыл кадр: грабитель тянется к кассе и выгребает оттуда купюры. Едва ли он сорвал солидный куш. Впрочем, сложно выстраивать какие-либо версии на основании двух-трех скудных фактов. Нужны детали, которые детективы наотрез отказались раскрывать.
Взгляд зацепился за таксофон на стене справа от магазинчика. Вероятно, именно им воспользовался Добрый Самаритянин. Интересно, полиция догадалась снять отпечатки с трубки, когда единственный свидетель так и не явился? Вряд ли. А сейчас заниматься этим нет смысла. Слишком много времени прошло.
– Куда едем? – с сильным акцентом спросил водитель.
Маккалеб подался вперед, чтобы назвать очередной адрес, но в последний момент передумал и забарабанил пальцами по пластиковой спинке переднего сиденья.
– Не выключайте счетчик. Мне нужно позвонить в пару мест.
Маккалеб снова выбрался из салона и, на ходу листая блокнот, направился к таксофону. Набрал номер и перевел звонок на свою кредитку. Ему ответили после первого же гудка.
– «Таймс», Рассел.
– Мне послышалось или ты сказала «Фигаймс»?
– Очень смешно. Кто говорит?
– Киша, это Терри Маккалеб.
– Привет, дружище! Как твое ничего?
– Лучше не бывает. Все собирался поблагодарить тебя за статью, но руки не доходили. Отличный материал.
– Ты просто душка. До сих пор меня не удостаивали слов благодарности.
– Боюсь, твой комплимент не по адресу. У меня к тебе просьба. Ты сейчас за компом?
– Терри, умеешь ты все испортить. Да, за компом.
– В общем, мне нужна информация, но я не совсем понимаю, где искать. Можешь сделать для меня поиск по ключевым словам? Ищи любые материалы об ограблениях, сопряженных с убийством.
– Серьезно? – засмеялась Киша. – Ты хоть представляешь, сколько народу погибает при вооруженных налетах? Это Лос-Анджелес, не забывай.
– Да уж, сморозил глупость. Тогда добавь к ключевым словам лыжную маску и возьми отрезок в полтора года. Надеюсь, это сузит поиск?
– Давай попробуем.
Киша застучала пальцами по клавиатуре компьютера, подключенного к электронному архиву газетных статей. Скоро система выведет на экран все заметки, где упоминается ограбление, лыжная маска и стрельба.
– Терри, стесняюсь спросить, зачем тебе это? Ты разве не вышел в отставку?
– Вышел.
– Что-то не очень похоже. Ты как будто взялся за старое. Проводишь расследование?
– Вроде того. Друг попросил об одолжении, а полиция Лос-Анджелеса, по обыкновению, ставит палки в колеса. Без жетона это вообще туши свет.
– Что за расследование?
– Это не для первой полосы. На нынешнем этапе точно. Но если запахнет сенсацией, обещаю снабдить тебя подробностями.
Киша сердито фыркнула.
– Как меня бесят такие разговоры! Просишь о помощи, сам не говоришь, в чем суть. Не тебе решать, что годится для первой полосы, а что нет. Кто из нас журналист, в конце концов?!
– Ладно, ладно. Извини. Просто не хочу тебя обнадеживать раньше времени. Может, дело не стоит и выеденного яйца. Сперва надо обмозговать. Но потом я обязательно тебе расскажу, обещаю. Не факт, что из этого выйдет убойный материал, но в любом случае ты все узнаешь. Ну как, нашла что-нибудь?
– Нашла, – капризно протянула Рассел. – Шесть совпадений за последние полтора года.
– Шесть? И что там?
– Шесть статей. Я зачитаю тебе заголовки, а ты решишь, стоит ли открывать текст целиком.
– Отлично.
– Поехали. «Двое ранены при попытке ограбления». «Мужчина застрелен у банкомата». Далее: «Полиция ищет свидетелей убийства у банкомата». Так, следующие три заголовка по всей видимости связаны. «При ограблении магазина застрелен владелец и случайная покупательница». «Вторая жертва, сотрудница „Таймс“, скончалась в больнице». Проклятье, впервые об этом слышу. Надо ознакомиться на досуге. И последнее: «Полиция разыскивает Доброго Самаритянина». Вот, все шесть.
Маккалеб задумался. Шесть статей, три разных случая.
– Разверни первые три и прочитай, если не трудно.
– Не вопрос.
В трубке снова защелкали клавиши. Взгляд Маккалеба скользнул мимо такси к Шерман-уэй – оживленной четырехполосной магистрали, где поток автомобилей не ослабевал даже по ночам. Наверняка кто-то из водителей видел убегающего убийцу. Неужели Арранго с Уолтерсом так зациклились на Добром Самаритянине, что не попытались разыскать других очевидцев?
Маккалеб посмотрел через дорогу и на парковке перед торговыми рядами заметил в автомобиле мужчину, но лицо разглядеть не успел – мужчина моментально заслонился от наблюдателя газетой. Автомобиль был старой развалюхой заграничной сборки, что исключало мысль о хвосте, приставленном Арранго. Но тут из трубки донесся голос Киши, и Маккалеб забыл про подозрительную колымагу.
– Первая статья от восьмого октября прошлого года. Тут буквально пара строк. «Супружеская пара получила ранения при попытке ограбления. Как сообщает полиция Инглвуда, незадачливого вора скрутили прохожие. Инцидент произошел во вторник, около одиннадцати часов. Супруги прогуливались по бульвару Манчестер, когда неизвестный в лыжной маске…» – зачитывала Киша с экрана.
– Преступника поймали? – перебил Маккалеб.
– Здесь сказано, что да.
– Тогда пропускаем. Нам нужны нераскрытые.
– Вторая заметка от пятницы, двадцать четвертого января. Заголовок «Мужчину застрелили у банкомата». Автор не указан. Тоже буквально три строчки. «В среду вечером был убит уроженец Ланкастера, снимавший наличные в банкомате. Заместители шерифа округа Лос-Анджелес назвали преступление совершенно беспочвенным. Неизвестный выстрелил тридцатилетнему Джеймсу Корделлу в голову, когда тот забирал из банкомата триста долларов. Все случилось около десяти вечера в отделении регионального банка на участке 1800 Ланкастер-роуд. По словам детектива Джей Уинстон из управления шерифа, убийство частично зафиксировала камера наблюдения, вмонтированная в банкомат, однако имеющихся кадров недостаточно для выявления личности преступника. На записи видно, что нападавший был в черной лыжной маске. Как отмечает Уинстон, Корделл не оказал ни малейшего сопротивления и не пытался спровоцировать убийцу. „Грабитель действовал хладнокровно. Подошел, выстрелил, забрал деньги. Перед нами пример вопиющей жестокости, когда человека убивают из-за каких-то трех сотен“. Корделл упал прямо перед хорошо освещенным банкоматом, однако его тело было обнаружено лишь пятнадцать минут спустя очередным посетителем банка. Врачи экстренной бригады скорой помощи установили, что Корделл скончался на месте». Конец. Читать следующую?
– Да.
Слушая журналистку, Маккалеб делал торопливые пометки в блокноте. Трижды подчеркнул фамилию Уинстон. Он неплохо знал Джей. В отличие от Арранго с Уолтерсом, она наверняка согласится помочь. С ней не нужно пускаться в ухищрения вроде смертельного танго. У Маккалеба отлегло от сердца.
Тем временем Киша принялась за третью статью.
– Здесь практически то же самое. Опубликовано через два дня, текста мало, автор не указан. «Подозреваемый в убийстве тридцатилетнего уроженца Ланкастера по-прежнему не найден, сообщают в управлении шерифа. Джей Уинстон рассчитывает получить свидетельские показания от водителей и прохожих, находившихся в среду на участке 1800 Ланкастер-роуд в промежутке с десяти до половины одиннадцатого вечера. Напомним, Джеймс Корделл был убит выстрелом в голову грабителем в лыжной маске. Потерпевший скончался на месте. Добычей преступника стали триста долларов. Хотя отдельные моменты преступления попали на камеру видеонаблюдения, вмонтированную в банкомат, полиции не удалось установить личность нападавшего из-за маски. „Думаю, он снял ее сразу после убийства. Человек не будет разгуливать по улице или садиться за руль в маске. Кто-то наверняка обратил внимание на мужчину, вышедшего из отделения банка. Полиция обращается к очевидцам с просьбой явиться в участок для дачи показаний“, цитирует издание Джей Уинстон». Больше ничего.
На сей раз Маккалеб ничего не записывал и, забыв про собеседницу, сосредоточенно анализировал услышанное.
– Алло, Терри? Ты еще здесь?
– Да, да. Извини.
– Ну как, что-нибудь пригодилось?
– Будем надеяться.
– Так и не скажешь, из-за чего сыр-бор?
– Не сейчас, Киша, но огромное тебе спасибо. Как только ситуация прояснится, ты узнаешь первой.
Маккалеб повесил трубку и достал из нагрудного кармана визитку, полученную от Арранго. Нечего рассусоливать и ждать до завтра. У него появилась зацепка, ниточка, которую он размотает с помощью полицейского управления или без нее. Маккалеб набрал номер и покосился через дорогу. Подозрительная колымага вместе с водителем исчезли.
Трубку сняли после шестого гудка. Когда звонок перевели на Арранго, Маккалеб с места в карьер спросил, вернулся ли Баскирк.
– Плохие новости, амиго, – фальшиво посетовал Арранго. – Лейтенант вернулся, но материалов тебе не видать как своих ушей.
– Интересно почему? – осведомился Маккалеб, стараясь ничем не выдать своего раздражения.
– Наверняка не скажу, но Баскирк рвал и метал, узнав, что ты явился к нам в обход его. А я предупреждал. Надо соблюдать субординацию, а не бежать впереди паровоза.
– Никто и не бежал. Если ты запамятовал, лейтенанта не было в управлении. Я справлялся о нем в первую очередь. Надеюсь, это ты ему передал?
– Само собой. Просто он вернулся из Центрального управления чернее тучи. Похоже, ему там вставили фитиля, вот он и отыгрался на мне. Сам понимаешь, вниз по пищевой цепочке. Вообще тебе грех жаловаться. Мы и так нарушили регламент, показали тебе запись. Для начала неплохо.
– Неплохо, но недостаточно, – возразил Маккалеб. – Всегда удивлялся, как мы в принципе умудряемся раскрывать преступления при таком уровне бюрократии. Думал, только Бюро помешано на крючкотворстве. Между собой мы прозвали его Федеральная бюрократия расследований. Но, похоже, эта хрень творится повсеместно.
– Избавь меня от своего дерьма. Своего по горло. Лейтенант вбил себе в голову, что я пригласил тебя нарочно, а мне такой геморрой даром не нужен. Не хочешь отвалить по-хорошему, твои проблемы. Главное, отвали.
– Считай, уже отвалил. Обещаю не беспокоить, пока не разыщу стрелка и не преподнесу его вам на блюдечке.
Выпалив последнюю реплику, Маккалеб понял, что перегнул палку, но после 9 февраля у него выработалось стойкое неприятие идиотов.
– Ждем не дождемся, – ехидно засмеялся Арранго.
И повесил трубку.
