Czytaj książkę: «Приказываю стать моей»

Czcionka:

Maya Blake

THE SULTAN DEMANDS HIS HEIR

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A. Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Sultan Demands His Heir

«Приказываю стать моей»

Глава 1

Эсме Скотт внезапно разбудил завибрировавший телефон, его рингтон прогремел в затемненной спальне. Сердце бешено заколотилось, она подняла голову с подушки и взглянула на экран.

Будучи социальным работником, она порой вынуждена была просыпаться от звонков посреди ночи.

Но сегодня Эсме инстинктивно почувствовала, что этот телефонный звонок не имел ничего общего с работой. Этот свой инстинкт она была вынуждена отточить в далеком прошлом для менее альтруистических целей.

Но эта часть ее жизни уже позади.

После четвертого звонка она потянулась к телефону, стараясь, чтобы рука не дрожала.

– Алло.

– Я разговариваю с Эсмеральдой Скотт?

Эсмеральда. Ее сердце сжалось. Единственным, кто называл ее полным именем, был отец. Человек, с которым она не разговаривала восемь долгих лет.

– Д-да.

– Дочь Джеффри Скотта? – Голос был властным и высокомерным, и ей вдруг захотелось повесить трубку.

Нет, это не был обычный телефонный звонок.

Садясь на постели, она включила прикроватную лампу, хотя трудно было сосредоточиться на чем-то ином, кроме зловещего голоса на линии.

– Да. С кем я говорю?

– Меня зовут Заид аль-Амин. Я – главный прокурор королевства Джаахр. – Голос был преисполнен глубокой гордости.

У Эсме перехватило дыхание, но она взяла себя в руки.

– Чем могу быть полезна?

– Я звоню, чтобы сообщить, что ваш отец задержан и находится в тюрьме. Через два дня ему будет предъявлено официальное обвинение.

Эсме похолодела, внутри у нее все сжалось. Хотя она и вычеркнула его из жизни восемь лет назад, отец все еще имел над ней власть.

– Я… поняла.

– Он настоял на том, чтобы использовать свое право на телефонный звонок для связи с вами, но по номеру, который у него имелся, мы не дозвонились.

– Как же вы меня нашли? – спросила она, у нее в голове крутилось множество вопросов. Но ни один из них она не хотела задавать этому незнакомцу.

– Я один из лучших полицейских, мисс Скотт, – ответил он громко.

Я? Самонадеянный ответ заставил ее нахмуриться, но она не могла не задать один вопрос, хотя ей очень не хотелось спрашивать:

– Какие обвинения ему предъявлены?

– Их слишком долго перечислять, – ответил он холодно. – Но главное обвинение – мошенничество.

Ее сердце часто забилось.

– Ясно.

– Вы, кажется, не слишком удивлены.

– Здесь, в Англии, сейчас глубокая ночь, господин аль-Амин. Простите меня, если я недостаточно эмоциональна, – ответила Эсме.

– Я знаю про разницу во времени, мисс Скотт. И хотя мы не обязаны были заниматься вашими поисками, мне кажется, вы захотите узнать о произошедшем.

– О чем именно? – произнесла она.

– В тюрьме, где содержится ваш отец, произошла ссора…

– Он пострадал?

– Медицинский осмотр выявил легкое сотрясение мозга и несколько синяков. Он в порядке, и завтра его вернут в тюрьму.

– То есть на него снова могут напасть и вы ничего не сделаете, чтобы его защитить? – возмутилась Эсме, отбрасывая в сторону одеяло, чтобы встать с кровати. Она ходила из угла в угол по своей маленькой комнатушке, ожидая, пока человек на другом конце провода соизволит ответить.

– Ваш отец – преступник, мисс Скотт. Он не заслуживает особого отношения. Считайте, что этим звонком я оказываю вам большую любезность. Как я уже упоминал ранее, ему предъявят обвинение через два дня. Если захотите – можете поприсутствовать. Спокойной ночи…

– Подождите! Пожалуйста, – добавила Эсме, чтобы мужчина не повесил трубку – У него есть адвокат? Полагаю, он имеет на него право?

Повисло молчание.

– У нас не настолько отсталая страна, как любят изображать в СМИ, мисс Скотт. Активы вашего отца заморожены в соответствии с законом, но ему дали государственного адвоката.

У Эсме упало сердце. По ее опыту, большинство государственных адвокатов были перегружены работой. Вдобавок к тому, что ее отец был, несомненно, виновен, обвиненения против него были серьезными, а перспективы – мрачными.

У нее возникло желание положить конец разговору прямо сейчас и сделать вид, что ничего не произошло, но чувство вины пересилило. С другой стороны, она разорвала отношения с отцом по весьма уважительной причине. Она изменила свою жизнь. И во всем этом нет никакой ее вины.

– Могу я с ним поговорить?

Последовало несколько секунд молчания.

– Хорошо. При условии, что разрешит доктор, я позволю ему сделать еще один звонок. Будьте готовы ответить в шесть утра. Спокойной ночи, мисс Скотт.

Мужчина с властным голосом положил трубку.

Эсме резко выдохнула, пытаясь утихомирить чувство вины, гнев и боль. Когда через десять минут ей все-таки не удалось успокоиться, она переместилась за небольшой стол в углу спальни.

Больше уснуть Эсме не смогла. Поэтому единственный способ отогнать плохие воспоминания – заполнить время работой. Ее деятельность была связана с решением чужих проблем, и это отлично отвлекало от переживаний. С самого первого дня, как она ровно четыре года назад приступила к работе в должности младшего социального работника, она использовала этот способ.

Эсме заставила себя написать рекомендации по переселению матери-одиночки, воспитывающей четырех детей, и по прохождению теста на дислексию для ее второго ребенка. Она сделала заметку о телефонном звонке по этому поводу и закрыла файл.

Затем открыла поисковик в поисках свежей информации. Когда она жила с отцом, тот часто говорил про королевство Джаахр, но они никогда не посещали эту страну. Ее не было в списке хорошо зарекомендовавших себя королевств, таких как Монако и Дубай, к тому же яркие огни Нью-Йорка и Лас-Вегаса были более привлекательны.

Вскоре Эсме поняла, почему отец заинтересовался этим государством. Маленькое королевство на краю Персидского залива за последнее десятилетие часто появлялось в сводках новостей. Богатые природные запасы нефти и драгоценных камней, а также развитое судоходство позволили правителям страны стать богатейшими людьми в мире, в то время как бедные люди обнищали еще больше. Подобная разница в доходах не была редкостью в странах того региона, но в Джаахре она была ошеломляющей. Неизбежно, что результатом подобного неравенства стали политические и социальные волнения, переросшие в насилие и безжалостно подавленные.

Эсме не собиралась слепо доверять всему, что пишут в Интернете, но информацию о карательной судебной системе королевства было трудно игнорировать. Жестокие приговоры выносились за легкие преступления, еще более строгое наказание назначалось рецидивистам. «У нас не настолько отсталая страна, как любят изображать в СМИ, мисс Скотт». Но их судебная система была архаичной, средневековой. Это плохо для отца.

Сжав челюсти, Эсме выпрямилась Она покинула отца. Изменила свою жизнь к лучшему.

Это напоминание укрепляло ее дух до тех пор, пока не зазвонил телефон. Она решительно взяла трубку:

– Алло.

– Эсмеральда? Это ты?

Свободная рука сжалась в кулак, сердце екнуло при звуках знакомого голоса.

– Да, папа, это я.

Он выдохнул с облегчением. Затем грубо рассмеялся.

– Когда они сказали мне, что им удалось тебя найти, я думал, шутят.

Эсме не ответила. Она была слишком занята тем, что пыталась унять сильные эмоции, обуревавшие ею всегда, когда дело касалось ее отца.

– Девочка, ты здесь? – спросил Джеффри Скотт.

Звуки его голоса будили горько-сладкие ощущения, и она не знала, смеяться ей или плакать.

– Я здесь, – ответила она через мгновение.

– Тебе сказали, что произошло?

– Да. – Она откашлялась, надеясь, что в голове у нее прояснится. – Как ты себя чувствуешь? Мне сообщили, что у тебя сотрясение мозга.

Отец рассмеялся, но без привычной бравады:

– Я беспокоюсь не о сотрясении мозга, а о том, что большой начальник добьется своего.

– Большой начальник?

– Да. Сам королевский обвинитель.

Она нахмурилась.

– Прости, пап. Я не понимаю, о ком ты.

– Главный прокурор охотится за мной, Эсмеральда. Мне уже отказали в залоге. И он подал ходатайство об ускорении моего судебного разбирательства.

Она вспомнила глубокий, властный голос по телефону.

– Но у тебя же есть адвокат, не так ли?

Отец делано рассмеялся.

– Он сказал, что мой случай безнадежен, и посоветовал признать вину.

Хотя она и читала о судебной системе Джаахра, но все равно была шокирована:

– Что?

– Ты нужна мне здесь, Эсмеральда.

У нее перехватило дыхание, внутренний голос кричал: «Нет!»

Когда Эсме рисовала в уме сценарии воссоединения с отцом, то понимала, что ему что-то от нее нужно. Скорее всего, деньги, так как его активы были заморожены. Она даже мысленно подсчитала свои сбережения. Но то, о чем он ее просил…

– Я кое-что выяснил. Во время разбирательства они привлекают множество свидетелей, – сказал он поспешно. – Я вызову тебя как своего свидетеля.

Не так ли это всегда начиналось? Отец невинно просит ее что-то сделать. И ее преследует чувство вины.

Эсме напряглась, вспомнив, что совершил отец в прошлый раз.

– Папа, я не думаю…

– От тебя зависит, проведу ли я остаток жизни в тюрьме или в один прекрасный день возвращусь домой.

Эсме сжала губы. Она молчала.

– По словам адвоката, меня собираются упечь за решетку без права досрочного освобождения.

Ее сердце екнуло.

– Папа…

– Я знаю, что мы расстались не лучшим образом, но неужели ты так сильно меня ненавидишь? – спросил отец после долгой паузы.

– Нет, я тебя не ненавижу.

– Так ты приедешь? – В его голосе звучала такая мольба, что даже самое жестокое сердце растаяло бы.

Эсме закрыла глаза. Напомнила себе, почему сопротивлялась. Она была достаточно сильной, чтобы уехать. Но сейчас это не имело значения.

Так как, что бы ни происходило раньше, Джеффри Скотт был ее единственным родственником. Она не могла оставить его на растерзание человека, прозванного Мясником.

– Да. Я приеду.

В голосе отца ощутимо почувствовалось облегчение, но поток его благодарностей заставил Эсме задуматься о том, что она только что взяла на себя обязательство. Потом они попрощались, так как у отца закончилось отведенное для звонка время.

Она набрала имя в поисковике. И, затаив дыхание, посмотрела на главного прокурора королевства Джаахр. Она уже слышала его голос. Теперь увидела, как он подходил его мужественным чертам лица, будто вырезанным из гранита. Иссиня-черные волосы были блестящими и немного волнистыми, такого же цвета широкие брови и ресницы. Чувственная линия рта привлекала внимание. На фото он изображался с мрачным выражением лица, но она не могла не думать о том, как он будет выглядеть, если улыбнется от радости или удовольствия. Так ли бархатисты его губы в реальности…

Эсме встревожили собственные мысли, и она быстро кликнула мышкой на следующее фото. Но опять увидела мужчину, чья харизма гипнотизировала даже через экран. Широкоплечий и мускулистый, он был одет в белую рубашку с элегантным галстуком. Он стоял перед серебряной эмблемой американской юридической фирмы. Эсме с облегчением вздохнула, решив, что это не он. Но, нажав на следующую ссылку, увидела того же человека. Его привлекательность и ястребиный взгляд еще больше подчеркнул национальный костюм.

С глубоким трепетом Эсме щелкнула по еще одной ссылке. Ее вздох эхом разнесся по спальне, пока она читала биографию тридцатитрехлетнего мужчины по прозвищу Мясник.

Мужчина, который принес плохие новости, нарушив ее сон прошлой ночью, был не просто главным прокурором богатого нефтью королевства. Внутри ее все сжалось, и взгляд сосредоточился на беспощадном и непримиримом лице Заида аль-Амина. Султана и правителя королевства Джаахр.

Человека, от которого зависела судьба ее отца.

Глава 2

Заид аль-Амин расслабленно откинулся на сиденье тонированного внедорожника, направлявшегося к зданию суда. Но лишь на мгновение. Больше времени у него не было. Он был чрезвычайно занят. Несколько рабочих документов лежали в его портфеле, еще куча ждала его в кабинете.

Но даже это нельзя было сравнить с огромным количеством его обязанностей как правителя Джаахра. Он очень много работал, стараясь исправить ошибки своего дяди, предыдущего султана.

Некоторые члены правящего совета были в шоке от его намерения заниматься выбранной им профессией. Восемнадцать месяцев назад Заид вернулся из изгнания и занял трон. Члены правления ссылались на возможный конфликт интересов в том случае, если он будет одновременно и правителем, и главным прокурором. Но Заид отмел все возражения, действуя согласно букве закона. Отправление правосудия в кратчайшие сроки было самым быстрым способом искоренить коррупцию в королевстве. Его следственная группа вела деятельность во всем государстве, от нефтяных месторождений на севере до портов отгрузки на юге. Неудивительно, что он приобрел множество врагов. За двадцать лет правления Халида аль-Амина коррупция внедрилась во все сферы, и продажные чиновники крепко держались за свою власть. Но в последние полгода все наконец-то начало меняться.

Заиду было жаль, что его дядя избежал правосудия, умерев от сердечного приступа. Этого нельзя было изменить. Но можно было исправить то, что он натворил.

Заид чудом избежал смерти в ходе государственного переворота. Только он знал, что случилось в ту роковую ночь, когда погибли его родители. Эти события вызывали у него вину, гнев и горечь на протяжении многих лет. Поэтому он с неизменным пылом боролся за законность и справедливость. Это было необходимо, чтобы вывести народ из тьмы.

Погруженный в воспоминания о своем прошлом, султан не заметил, как кортеж замедлил ход. Большая группа протестующих собралась в соседнем парке, в котором обычно проводились летние спектакли и концерты. Протесты не были редкостью, и, увы, они являлись частью демократических процессов.

Пока охрана оттесняла толпу, Заид огляделся. Джаахр был особенно великолепен в начале апреля, когда теплая погода и распустившиеся цветы делали город ослепительно красивым. Гигантские скульптуры и потрясающие памятники, окруженные зелеными садами с экзотическими растениями, были расположены вдоль центральной автомагистрали, ведущей из здания суда во дворец.

Эта внешняя демонстрация богатства Джаахра была обманчива. Чтобы получить реальную картину, достаточно было отъехать на пару улиц дальше автомагистрали.

Мрачное напоминание об огромной пропасти, разделяющей социальные слои Джаахра, заставило султана обратить внимание на толпу и гигантский экран, транслирующий репортера, берущего интервью у протестующих.

«Расскажите, почему вы здесь сегодня?» – задала вопрос журналистка.

Камера показала женщину, у которой брали интервью, и Саид непроизвольно сжал руку в кулак. В прошлой жизни, которую он вел в Соединенных Штатах, у него было много женщин более красивых, чем эта наглая особа.

Она была обычной блондинкой с медового цвета волосами, собранными в пучок. И все же сочетание полных губ и широко посаженных зелено-серых глаз столь привлекало, что Заид нажал на кнопку, открывающую окно. Но все равно не мог понять, чем именно в ней он так заинтересовался. Возможно, праведным возмущением в ее миндалевидных глазах. Или непрекращающимся потоком осуждения. Ее живая речь привлекла его внимание.

Этот голос был ему знаком, но тогда он звучал более хрипло, так как она была разбужена среди ночи телефонным звонком. Ее голос затронул его мужскую сущность.

«На моего отца, заключенного в тюрьму, в течение недели напали дважды, и все это происходит при попустительстве полиции. В первый раз он получил сотрясение мозга. Сегодня нападение повторилось, и я считаю, что это неприемлемо».

«Вы думаете, что власть несет за этот случай ответственность?» – подсказала корреспондент.

Женщина пожала плечами, и взгляд Заида упал на ее шею и плечи, на высокую грудь, прикрытую тонкой футболкой. Он с трудом переключил свое внимание на смысл ее речи.

«Кажется, что власть в этой стране надежна и стабильна, но тем не менее не может обеспечить безопасность людей. Мне не разрешают увидеть моего отца до суда, пока я… скажем, не найду материальную благодарность».

Глаза репортера заблестели, она почуяла интересные факты.

«У вас вымогали взятку, чтобы разрешить свидание с отцом?»

Женщина на мгновение заколебалась, потом снова пожала плечами.

«Да, на взятку явно намекали».

«Правильно ли я понимаю, что у вас сложилось негативное впечатление о властях Джаахра?»

Губы девушки тронула сардоническая улыбка.

«Это мягко сказано».

«Если бы вы могли передать что-то лицам, ответственным за происходящее, что бы вы сказали?»

Она посмотрела прямо в камеру, ее большие глаза метали молнии.

«Что я недовольна. И дело не только в полиции. Люди, собравшиеся здесь, думают так же, как я. А я считаю, что рыба гниет с головы».

«Вы утверждаете, что султан аль-Амин непосредственно виновен в том, что случилось с вашим отцом?»

«Очевидно, что система несовершенна. И так как он правит этой страной, то мой вопрос к нему: что он сделал, чтобы исправить ситуацию?» – бросила она вызов.

Заид нажал на кнопку, закрывающую окно, так как у него загудел интерком.

– Ваше высочество, тысяча извинений за то, что вы увидели этот кошмар. – Голос главного советника, сидящего в едущей следом машине, был навязчивым. – Я только что связался с руководителем телевизионной студии. Мы примем меры, чтобы немедленно отключить трансляцию.

– Вы не сделаете этого, – вмешался Заид.

– Но, ваше высочество, мы не можем позволить таким наглым речам звучать в эфире…

– Можем и будем. В Джаахре должна существовать свобода слова. Кто встанет на пути этого – будет иметь дело со мной. Это ясно?

– Конечно, ваше высочество, – быстро согласился его советник.

Когда мимо его кортежа прошел последний из протестующих, султан бросил еще один короткий взгляд на женщину, лицо которой отобразилось на экране крупным планом. Она стояла вполоборота, и солнечный свет озарял ее черты, создавая пленительный образ. Он сжал челюсти с такой силой, что чуть не треснули лицевые кости.

– Вы хотите, чтобы я узнал, кто она, ваше высочество?

Ему это было ни к чему. Он точно знал, кто она.

Эсмеральда Скотт.

Дочь преступника, которого он намеревался привлечь к ответственности и посадить за решетку в ближайшее время.

– В этом нет необходимости. Немедленно доставьте ее ко мне.

Ей нужно будет ответить на несколько его собственных вопросов.

* * *

Черный автомобиль с тонированными стеклами мчался в неизвестном направлении, и Эсме изо всех сил старалась не поддаться панике. Мужчина в очках, сидевший рядом с ней, казался безобидным, и он выразил уверенность в том, что из-за ее интервью ей дадут повидаться с отцом.

– Куда мы едем? – спросила она во второй раз, так как на ее появление на телевидении слишком быстро отреагировали.

– Вы все увидите сами, мы будем на месте через несколько минут.

Ее страх возрос, и Эсме поглядела в окно. Она заметила, что ландшафт становится более разнообразным, парки зеленее, а произведения архитектуры – монументальнее.

– Тюремная больница, в которой содержится мой отец, находится в другой стороне, – сделала она еще одну попытку.

– Я в курсе, мисс Скотт.

Она насторожилась:

– Вы не сказали мне, откуда узнали мое имя.

Она говорила, как ее зовут, только журналистке перед интервью.

– Да, не сказал.

Эсме открыла рот, чтобы настоять на более четком ответе, но закрыла его, так как автомобиль въехал в огромные двойные ворота цвета сусального золота. Вооруженная охрана махнула им, чтобы они проезжали.

– Это… дворец правителя, – пробормотала Эсме, не в силах унять дрожь в голосе, глядя на огромные лазурные купола, которые могли бы соперничать с куполами базилики Святого Петра в Риме.

– Вы правы, – ответил мужчина не без удовольствия.

С глаз Эсме будто бы наконец упала пелена. Ее привезли сюда, так как она критиковала монарха. Боже мой, что она наделала?

– Я здесь потому, что в интервью упомянула султана, не так ли?

Одетый в униформу камердинер открыл дверь, и главный советник, выйдя из машины, махнул кому-то, а потом взглянул на нее сверху вниз.

– Это вопрос не ко мне. Его высочество приказал обеспечить ваше присутствие. Не советую заставлять его ждать.

Прежде чем она смогла ответить, он ушел. Эсме не знала, что делать. Она могла бы попросить водителя отвезти ее обратно в отель. Даже умолять, если потребуется. Или могла пойти туда пешком. Но понимала, что все бесполезно.

Мужчина, одетый в национальную одежду с темно-золотыми аксессуарами, в сопровождении двух охранников, подошел к машине и заговорил:

– Мисс Скотт, я Фаузи Сулейман, личный секретарь его королевского высочества. Не могли бы вы пройти со мной, пожалуйста?

Вопрос прозвучал очень вежливо и дипломатично, но у Эсме не было сомнений, что это был приказ.

– У меня есть выбор? – спросила она на всякий случай, надеясь на утвердительный ответ.

Ответа не последовало. Охранники были настороже, а Фаузи Сулейман снова поклонился и вежливо, но твердо показал рукой в сторону дворца.

Эсме вышла из машины в ослепительный солнечный свет, на нее подул сухой бриз. Улучив момент, она одернула юбку-карандаш длиной до колена и с трудом удержалась, чтобы не поправить футболку. Суетливость – признак слабости, а сегодня ей понадобится быть сильной.

Она медленно подняла подбородок и улыбнулась.

– Показывайте дорогу.

Он понял ее слова буквально и пошел впереди нее, входя во всемирно известный дворец Джаахра.

Эсме вошла внутрь и застыла, пораженная. Многоуровневые мавританские арки в черном лаке и позолоте обрамляли полдюжины коридоров, сходящихся в потрясающем атриуме с большим лазурным фонтаном.

Они подошли к подножию великолепной лестницы с резными перилами, покрытой изысканными коврами в лазоревых тонах. Действительно, обстановка для монарха.

Но когда Эсме проходила мимо дворцовых слуг, тайком ее осматривающих, трепет уступил место другим эмоциям. Ею умело манипулировали. Эсме могла придумать только одну причину для такого поведения. Ее хотели запугать.

Они подошли к двойным дверям с резьбой, и Фаузи Сулейман повернулся к Эсме.

– Подождите здесь, пока вас не вызовут. Когда войдете, обращайтесь к султану «ваше высочество».

Не дождавшись ответа, он открыл огромные двери.

– Мисс Скотт здесь, ваше высочество, – услышала она его доклад. Потом он снова обернулся к ней: – Вы можете войти.

Эсме сделала два шага внутрь, и за ней с зловещим скрипом закрылись двери. У нее все сжалось внутри. Слабый запах ладана и дорогого лосьона после бритья ударил ей в нос. Она находилась в присутствии правителя Джаахра.

Шагая по дорогому персидскому ковру, стоившему больше, чем она могла бы заработать за всю жизнь, она вошла в самый большой личный кабинет, который когда-либо видела. Все внимание Эсме сосредоточила на мужчине, сидевшем за массивным антикварным столом.

Судя по фотографиям в Интернете, он был человеком значительным. Но в реальности он обладал еще более сильной притягательностью, и от взгляда его золотистых глаз она даже споткнулась. Но быстро взяла себя в руки.

Султан был одет в костюм-тройку, но с таким же успехом на нем могли бы быть доспехи древнего воина, такую ауру первобытной агрессии он распространял вокруг себя. Над его головой висело изображение герба королевства.

Но даже без этих знаков власти и богатства Эсме ощущала, какой брутальный и харизматичный мужчина был перед ней.

Она собрала остатки самообладания.

– Я… не знаю, почему меня привезли сюда. Я не сделала ничего плохого… ваше высочество, – произнесла она после секундного колебания.

Султан не ответил. Эсме заставила себя поднять глаза и едва поборола искушение облизнуть пересохшие губы.

– И я надеюсь, вы не ожидаете, что я поклонюсь. В любом случае я не смогу сделать это правильно.

Султан властно поднял одну бровь:

– Откуда вы знаете, вы даже не попытались.

При звуках его голоса Эсме обдало жаром. Низкий, наполненный силой, он словно грохотал.

– Не думаю, что хочу этого.

На секунду у султана появилось загадочное выражение лица.

– Не думаю, что хочу этого, ваше высочество.

Она моргнула: