Танец девяти огней

Пролог. Сказка про зайку и цветок

«Без хвоста, без ушей…» – постой-ка, это не та книжка… Ах, вот же она: «Сказка про зайку и цветок».

В одном волшебном мире жил-был рыжий зайчонок. Обитал он в маленькой-премаленькой норке около большого-пребольшого леса, в котором росли удивительно красивые и редкие цветы. Каждую ночь зайка отправлялся в тёмный лес, чтобы полюбоваться красотой чёрных, как их родной лес, лилий. Его глаза заливались розовым свечением, исходящим от полянки, на которой росли по-настоящему чудесные растения. Этот свет озарял также и его душу, проникая в самые тёмные уголки мечтаний и воспоминаний о не случившихся событиях.

«Почему ты ещё не с нами?» – вдруг послышался из ниоткуда знакомый голос. Зайка повилял рыжим хвостиком и оглянулся, но никого не увидел… Он продолжил стоять и созерцать. В эту самую ночь он смотрел на лилии так долго, что, как только солнце показало свои первые золотые лучики рассвета, раскрывающего все причудливые краски осеннего леса, он тут же упал от усталости и уснул. Ему снились его приключения, красочные картинки, похожие на только что снятые с мольбертов работы лучших живописцев.

В это время на полянке, где спал зайка, проходила лиса. Она подошла к обездвиженному от усталости телу, обнюхала его и нежным голосом сказала: «Вставай, братец, пора и тебе исполнить свою сокровенную мечту, дабы хоть один из потухших огней на этом поле вновь загорелся». Услышав сквозь сон эти слова, наш герой тут же встал на свои лапки. Оглянувшись, он увидел очень похожую на него рыжую лису, стоящую посреди ночного тёмного леса, где не было ни солнца, ни живописных образов, ни той самой полянки с чёрными лилиями, излучавшими приятный свет. Он испугался, его зубки застучали от страха, казалось, что вот-вот земля под его лапками провалится вместе с ним в глубокую бездну несбывшихся мечтаний и желаний. «Посмотри, ведь нет среди всех этих потухших растений твоего цветка, который бы мог излучать свет настоящих воспоминаний о былых временах», – сказала лиса, поглаживая свой рыжий мех. Зайка протянул дрожащие лапки перед собой и вдруг осознал, что слишком уж странно для зайчонка иметь рыжий, как у лисы, мех и длинный хвост. Он понял, что каждую ночь видел не цветы, а глаза хищников, которые смотрели не на одинокого зайку, а на лисёнка, забывшего свою истинную натуру. А без неё мечты его так и остались лишь сладкими грёзами.

«Вот и сказке конец, Йоки, пора и тебе закрывать глаза и отправляться смотреть свои живописные сны», – прошептала Хана, после чего поцеловала внучку в лоб и укрыла мягким, как поле белых одуванчиков, одеяльцем.

Глава I. Путь изгнания

Сквозь грозу и северное сияние

Мама часто рассказывала о том дне, когда я родилась. Обычно в такой зимний вечер, как и всегда, на небе нашего городка можно наблюдать явление, поверить в которое по описанию невозможно: причудливые зелёные огни, меняющие от холодных, как изумруд, до неописуемых, как опал, свои оттенки. Ночные звёзды, скрывающиеся за пеленой волшебства, и родной холод, обволакивающий тело, но греющий душу северянина. Но что аномально, холод отсутствовал именно в тот год. Вместо привычного снежного пейзажа и северного сияния, небо заполонили тучи и мрак, а ледяной дождь охлаждал воздух, отбирая у города его уют. «Быть может, я создана для чего-то также аномального, как тот день?» – такой вопрос я задавала себе в детстве, играя вместе со своим дедушкой Фадеем во дворе, прыгая по сугробам так, чтобы ни один его снежок не попал в меня. Но мне повезло, больше ни один мой день рождения не сопровождался ни страшной грозой, ни даже маленьким намёком на дождь. Крыши домов и тропинки были застелены снежными коврами, а гирлянды и огни в окнах напоминали тёплую сказку. Всей нашей семьёй мы отмечали каждый мой день рождения за огромным круглым столом с кучей вкусной еды из разных уголков нашего мира. Мы наблюдали за ночным небом и неописуемой красотой природы северных краёв.

Папа, бурно жестикулируя руками, словно на сцене театра, рассказывал о своих новых открытиях в области археологии, а мама выставляла на праздничный стол очередной, будто бы нерукотворный, шедевр из обожжённой глины, наполненный экзотическими фруктами. И с каждым годом, даже сейчас, она не перестаёт совершенствовать свои навыки в гончарном искусстве. Жаль, что всё это осталось в прошлом… Но не хочу сейчас об этом…

Я – Йоки, неизвестная никому девушка из некогда славной семьи с фамилией Джей. Средний рост, светлые волосы, розовые глаза. В прочем, ничего необычного для наших краёв. Городок наш зовётся Ангамад, что в северных землях. Причудливые заснеженные сопки, яркое холодное солнце и ледяной, как смерть, ветер. Люди тут добрые, хотя на вид и суровые. Помню, как рассматривая каждый домик через высокие окна, расписанные морозными узорами, я любила наблюдать за жителями, как за деревянными фигурками. Спасаясь от холода тёплыми курточками, они часто катались на санях, устраивали гонки, вместе с детьми лепили снеговиков около своих дверей. Говорят, что снежные чучела, как их прозвали в народе, отпугивали своей аурой злых духов от семей, охраняя их день и ночь.

Посреди города располагался высокий белокаменный дворец, где жила наша семья. Каждый его кирпичик был изготовлен из белоснежного камня редкой породы, от которого веяло добром. Дворец был символом мира и стойкости северных народов. Казалось, его высокий шпиль с блестящим наконечником будто бы щекотал каждое мимо пролетающее пушистое облачко на голубом небе. Заметить достопримечательность Ангамада можно было стоя у самого горизонта – у края земли. Внутри доблестные воины под семейными знамёнами маршировали по пурпурным коврам, запевая незамысловатую песню в честь очередного праздника. В тронном зале на каждого входящего смотрели белые статуи наших предков в образе полузверей. Высеченные гениальным скульптором из мрамора черты зверей пробуждали глубокие чувства и нередко оставляли эмоциональный след на долгое время. Я любила смотреть в их каменные глаза. Мне казалось, они чувствуют моё присутствие, но не могут ни голову повернуть, ни рукой пошевелить. Ведь тела их давно истлели, а души растворились во времени. Запечатанные образы родственников давали мне какую-то уверенность и маленькую надежду на хорошее будущее.

Сейчас не лучшие времена в нашем мире, но всё-таки частички добра в сердцах людей ещё остались. Пока я в облике человека – мне нечего бояться. И да, сейчас я выгляжу словно персонаж из какой-то нерассказанной сказки моей бабушки: «Без хвоста и без ушей». Таких, как мы, называют по-разному: полузвери, человекоподобные, антропоморфы или просто антро. Прямоходящие разумные животные, да и только… Как люди, но немного другое строение: вместо ног лапы, руки почти такие же, только у некоторых когти торчат, на коже либо мех, либо перья, либо ещё что-нибудь, а про строение черепа и хвост я, пожалуй, промолчу… В общем, да, разнообразием антропоморфы точно могут похвастаться. Чтобы не показывать свой истинный облик, как и все члены моей семьи, хожу в образе человека. Время от времени убегаю в лес, где нет лишних глаз, и отдыхаю, представая перед миром такой, какая я есть или какой должна быть: белой лисой с блестящим мехом, что согревает в суровые зимы, с ушами и с когтями, как у зверей, и розовым хвостом с белым кончиком. В таком состоянии я чувствую свободу: свободу движений, свободу мыслей.

Кто знает, быть может, однажды все такие же, как я, смогут жить среди людей в истинном обличии, не боясь презрения, не ожидая угрозы, не держа уши востро.

Курс на восток

Глаза. Сколько света и тьмы отражается в них. Жаль, что я не способна вспомнить даже цвета глаз того, кто подарил мне жизнь. Ибо отец мой давно покинул этот мир. Возможно, серыми или карими, или, быть может, фиолетовыми глазами смотрит он сейчас на меня с облаков, что день и ночь кружат над покровами мира сего. Кто знает, что там в небесах? Сочится ли там свет через листву древних деревьев или тьма обволакивает разум и дышит тебе в затылок?

Когда мне было запрещено покидать пределы белокаменного дворца, когда не могла прятать свой хвост и бегала на четвереньках, потому что ещё плохо стояла на двух лапах, я часто проводила дни в нашей большой библиотеке. А именно внутри книг, внутри их карманных вселенных. Будь то фантастические романы с мирами, в которых жизни существ были намного короче и менее разнообразны. Или же научные писания о математических константах этого мира, где описывались самые крошечные частички, из которых состоит всё окружение от густых чернил до деревянных изб. И когда я засыпала, уткнувшись носом в очередную книгу, моя мама Хлоя часто уносила меня в мягкую кровать и укрывала большим тёплым одеялом, набитым гусиными перьями. А на утро, открыв глаза, я бежала на завтрак со всей нашей семьёй Джей. И ведь эти воспоминания из детства всегда как-то по-особенному согревают и успокаивают, не правда ли?

За большим столом, покрытым белоснежной скатертью, после сытного завтрака мой отец Луи и мой дедушка Фадей вдруг встали, отодвинув стулья с громким скрипом, и сообщили о планах отправиться в исследовательское путешествие на восток. Луи хотел найти оставленные нашими предками в глубине песков древние писания или, быть может, даже сокровища в виде золота или драгоценных самоцветов. Чтобы совершить этот сложный поход, ему был нужен напарник, которым стал Фадей. Видя, как остальные члены семьи, можно сказать, негативно отнеслись к их заявлению, папа, поправляя воротник глаженой рубашки, поведал, как уже около полугода изучает древние карты и письмена. Он был уверен, что их путь туда и обратно не займёт много времени и пройдёт без последствий. И вот, загоревшись идеей и напрочь забыв о всех возможных недугах, Луи и Фадей отказались даже от прислуги. Они хотели сами ощутить дух невероятного путешествия.

На самом деле, в первое время, по словам моей матери Хлои, её папа и муж были, как кошка с собакой, потому как Фадей не имел ничего общего с антро и был просто человеком. Но человеком с великим умом, которым обладали далеко не все ныне живущие изобретатели. Мой хромой дед часто пропадал в мастерской, создавая новые механизмы из кусков стали и исцарапанных шестерёнок. Соединяя одну деталь с другой, он верил, что однажды сможет создать нечто ценное, что будет полезно всем людям в мире. Пар и металл – вот что вдохновляло его по-настоящему до дрожи в руках, словно он вот-вот, как воодушевлённый юноша, побежит навстречу ветру. И, как это часто бывает с женихами своих дочерей, отец защищал Хлою то ли исходя из отцовской любви и опеки, то ли от генов полузверей, которые достались ей от бабушки Ханы. Во всяком случае, Фадей был хорошим человеком, дворянином с честью и дедушкой, который любил свою внучку. А потому, уходя с моим папой в далёкое странствие, он поклялся забыть старые обиды и превратить их в положительный опыт.

На следующий день, с первыми лучами весеннего солнца, двое мужчин, согласившись поддерживать друг друга, отправляются на восток. В тех землях обитает немало разбойников и песчаных змеев, представляющих большую опасность из-за их ядовитых зубов, а бури и зыбучие пески замедляют дорогу простых путников. Хоть я и не была там никогда, но судя по текстам книг нашей библиотеки, справиться со всеми трудностями им было точно непросто.

Вот только Ангамад покинули двое моих родственников, а вернулся один Фадей. Но в город вошёл уже не мой дедушка, а старик, который перестал быть мне роднёй. Он превратился в того, о ком сейчас говорят как о человеке, изменившим мир или сломавшим его.

Ссора внутри и снаружи

В той экспедиции погиб мой отец, а дедушка, хоть и остался жив, но его сознание будто кто-то подменил. Старик стал совершенно иным, я бы сказала, чужим. Что точно произошло тогда, остаётся загадкой до сих пор, но собирая кусочки этой истории, что-то становится ясно. Найдя проклятые письмена, Луи погиб или был убит его же союзником, а сам Фадей сошёл с ума. В один из дней, когда Хлоя и Хана, скучая по своим мужьям, вспоминали их подвиги, в покои, прихрамывая, вошёл Фадей и тут же метнул копьё в свою возлюбленную. Крик, паника и непонимание. Слёзы умирающей Ханы, смешиваясь с кровью, текли по её нарядному светлому платью. В одно мгновение рука матери вцепилась в моё запястье, и мы бросились бежать, не оглядываясь назад.

Розовая королева – так прозвали мою бабушку в народе полузверей за её розоватое платье и истинное обличие в образе пурпурной лисицы. Хана была хорошей королевой, во времена которой, как говорят, был настоящий мир. Она любила людей, уважала их, но, к сожалению, эта любовь в будущем обернулась для неё смертью. Мы так и не узнали, почему же Фадей поступил так ужасно и какие цели он преследовал.

Где-то в глубине города, внутри маленького, ничем не примечательного дома жили-были из когда-то королевской семьи мать и дочь.

Мы сменили парадные платья на серые тряпки, а искрящиеся улыбки на глубокую скорбь. Спрятали всё, что связывало нас с прежней жизнью, от которой остались лишь осколки воспоминаний, и начали жить с чёрного листа. Мама стала торговать вазами и прочими рукотворными изделиями из глины, дабы прокормить нас обеих, а я, как могла, стала помогать ей в работе, совмещая с учёбой на дому.

Прошло около семи лет как династия Джей исчезла. Отправляясь в город, я вижу красные флаги, что с каждым годом всё больше и больше укутывают родные дома и отравляют наш край, распространяясь как болезнь. Ведь после стольких лет Фадей, заняв трон, раскрыл существование антропоморфов и убедил жителей в их злобных намерениях. Он разжигал в людях ненависть к новизне – к новому виду. Своё движение мой некогда дед так и назвал – «Красный орден», объявив охоту на всех полулюдей. Показав сейчас свой истинный облик, даже дети потянут своего братца за хвост и сообщат о нём. А потом стражники свяжут его и отправят в темницу дворца, который раньше был нам жилищем. Теперь наш дом может стать нам тюрьмой, из которой ещё никто, кажется, не возвращался. А белые сверкающие кирпичики дворца потемнели от тьмы, захватившей и осквернившей его.