Czytaj książkę: «Мой невыносимый босс»

Глава 1

Этот день я запомню навсегда. И не только из-за того, что тогда произошло. Просто у меня профессиональная память на даты. И десятое апреля того года вряд ли когда-нибудь из нее изгладится.

Рано утром, если быть точной, без двадцати восемь, я открыла двери приемной, то есть прибыла на свое рабочее место.

В голове крутились обычные для этого времени мысли и планы.

Значит так, проверить по ежедневнику список встреч, заказать кофе в доставке (осталась последняя пачка), обзвонить тех, с кем встречи еще окончательно не согласованы, уточнить, как дела с пошивкой смокинга, и назначить примерку, и да, конечно же, заменить цветы в вазе.

Валера, точнее, Валерий Михайлович, терпеть не может, когда цветы хоть немного несвежие, поэтому меняю я их через два дня. Хризантемы, непременно белые, пышный букет! Я покупаю их по пути на работу.

Только всем этим планам не суждено было сбыться. Я открыла дверь и застыла на пороге: прямо напротив меня, за моим столом восседала дама лет сорока. Ее вряд ли можно было назвать привлекательной: острые черты лица, тонкие губы, колючий взгляд из-под круглых очков.

В ее профессии, сомневаться не приходилось. Спина прямая как палка, строгий безупречно выглаженный костюм, минимум макияжа, но главное – особое выражение лица, свойственное только хорошо вышколенным секретарям, настоящим профессионалам. «Сейчас таких уже не делают». На самом деле делают и еще как! Но я не буду отвлекаться, а расскажу обо всем по порядку.

– Здравствуйте, – я не сразу смогла выдавить из себя это простое, в общем-то, слово, – а что вы тут…

– Екатерина? – женщина сразу взяла быка за рога. – Присядьте, пожалуйста, нам нужно поговорить.

Она указала мне на диванчик для посетителей. Тот самый диванчик, на который обычно я любезно приглашала усесться тех, кого не могут принять сию же секунду.

В ее жесте было столько уверенности, что я без вопросов опустилась на диван. Так стоп, тут какая-то ерунда. Того, что сейчас происходит, не должно происходить. Не может быть!

Я тут же поднялась с дивана:

– Простите, а вы кто? И где Валера… Валерий Михайлович? И почему вы?..

Она сделала жест рукой: мол, сидите.

– Валерий Михайлович, должно быть, сейчас в пути. Он приходит на работу ровно в восемь. Вам ли этого не знать?

Я потянулась с к сумочке, где лежал телефон:

– Я его сейчас наберу.

– Не стоит. Он попросил меня уладить вопрос с вами.

– А вы кто?

– Я его новый секретарь.

Это не укладывалось ни в какие рамки:

– Это какой-то розыгрыш? Ну так могу вам сказать, уже не первое апреля, а десятое, вы что-то перепутали.

Дама улыбнулась:

– Я никогда ничего не путаю, особенно даты.

Она вышла из-за стола, взяла стаканчик, набрала из кулера воды и подала мне.

– У Валерия Михайловича кое-какие изменения. Они снова решили сойтись с супругой. В конце концов, как вам известно, их брак был построен в том числе и на твердой основе бизнес-проектов, – она сняла очки и посмотрела на меня почти доброжелательно, – вы должны понять, что в сложившейся ситуации держать в приемной свою любовницу было бы неуместно.

Она говорила совсем бесстрастно. Ни тени осуждения в голосе, хотя я прекрасно знала, как относятся настоящие секретари (а она, несомненно, была настоящим секретарем) к тем, кто позорит честь профессии.

«Любовницу».

Противное слово. Оно звучало жутко. В нем не было места ни для чего. Ни для наших совместных поездок по делам по всему миру. Ни для того, как я не отходила от его постели, когда он заболел. Ни для восхищения, с которым он смотрел на меня в Лувре, мурлыча на ухо, что самая большая ценность в этом здании все-таки я.

То, что говорила эта женщина, звучало как приговор.

Я поднялась с дивана и разом осипшим голосом сказала:

– Я, пожалуй, пойду…

Держать спину прямо, бесстрастно и вежливо улыбаться я не перестала даже в этот момент. В конце концов, не только она здесь профессионал!

– Погодите, – остановила меня моя преемница. – Нам нужно решить еще кое-что.

Она протянула мне пухлый конверт. Судя по очертаниям, там были купюры.

– Валерий Михайлович просил передать это вам вместе с рекомендациями: уехать и найти себе работу в другом городе. От себя могу сказать, если к нам обратятся за рекомендацией из какой-нибудь местной компании, рекомендация будет плохая. Если же из соседнего города, она будет хорошей.

– Я поняла, – пухлый пакет обжигал пальцы.

Я аккуратно положила его на краешек совсем еще недавно моего стола и вышла вон.

* * *

Я не собиралась уезжать из города. Я прикипела к нему душой, привыкла, обзавелась друзьями и любимыми местами. В конце концов, он огромный, и в нем два человека могут разойтись так, чтобы вообще не встречаться!

Но нет. Похоже, моя преемница не обманула.

Со дня моего позорного увольнения прошло уже две недели. Я разослала свое резюме куда только могла. В солидные фирмы, в фирмы попроще, а потом даже в те, в сторону которых раньше и смотреть бы не стала. Но дальше собеседований дело не шло.

Потенциальные работодатели все как один сначала приходили в восторг, обещали обязательно позвонить. А потом не звонили.

Срок аренды квартиры подходил к концу, нужно было либо вносить плату, либо съезжать. И я склонялась к последнему.

Снова оказаться в чужом городе, снова начинать все с нуля – ужасно, но, кажется, оставаться в этом бесполезно и безнадежно.

Я аккуратно складывала вещи в чемодан. Что-что, а это я умела делать быстро и на высоком уровне качества. Впихнуть в чемодан в три раза больше, чем вы думаете туда войдет, – не вопрос! За дело берутся профессионалы!

Рядом сидела Рина и с грустью смотрела на мои манипуляции.

– Нельзя сдаваться! Если ты уедешь – значит, он победил.

Я пожала плечами:

– Он и так победил, он не мог не победить. У нас разные весовые категории…

Победил… Да он даже не думал сражаться, просто смахнул меня, как пылинку с идеально чистого смокинга, и тут же забыл.

– И все равно это неправильно.

– Правильно – не правильно… Это так, как есть.

Я понимала, почему Рина не хочет меня отпускать. Мы были вместе уже годы. Встретились на первом курсе иняза две провинциальные девочки, да так и не расставались до последнего курса.

У нее и у меня в одинаковых рамочках стоят фото: мы, еще такие юные и счастливые, сжимаем в руках красные дипломы.

А после университета мы вместе пошли на невероятно крутые курсы для секретарей. Туда конкурс был – огромный! Притом, что цены за обучение запредельные. Зато преподаватель и бессменный руководитель Алевтина твердо гарантировала каждой выпускнице действительно хорошую работу.

Начинали обучение тридцать шесть девушек. Через год выпустились семнадцать, остальные ушли: кто-то – со злостью хлопнув дверью, кто-то в слезах.

Но мы с Ришкой были среди этих семнадцати.

И Алевтина сдержала обещание, нас ждала очень хорошая работа и очень достойная зарплата. За это год я вместе со своим боссом объездила полмира, шкаф ломился от фирменных шмоток, на столике в несколько рядов стояли духи из дьюти-фри.

А уж когда выяснилось, что мой босс (нестарый еще мужчина, симпатичный, галантный и, что большая редкость, неженатый, вернее, только-только разведенный) в меня без памяти влюблен, – жизнь и вовсе засияла радужными красками.

Цену этим краскам и этой «любви» я, увы, узнала несколько позже.

– Ну что присядем на дорожку, – сказала я, застегнув увесистый чемодан, четвертый и последний из имеющихся.

У Ришки глаза подозрительно заблестели.

– Может, все-таки передумаешь…

Я подошла и обняла ее:

– Нет, дорогая. Я здесь просто теряю время. Ничего хорошего меня в этом городе не ждет.

И именно в эту секунду раздался звонок, который изменил все.

Глава 2

Я смотрела на экран телефона и не могла поверить в то, что вижу. Алевтина. Со дня нашего выпуска она мне не звонила. Я даже не была уверена в том, что у нее сохранился мой телефон. Впрочем, что это я! Чтобы Алевтина утеряла чьи-то контакты! Это невозможно.

Я немного помедлила, прежде чем ответить.

Если честно, даже не представляла, чего можно ждать от этой женщины, особенно с учетом всего случившегося. Она начнет упрекать меня в том, что я уронила честь профессии? Навсегда разжалует из секретарей? Потребует компенсацию?

Нет, действительно, этот звонок был очень странным и тревожным. Я откашлялась, нажала на кнопку «ответить» и, как учили, с улыбкой, но не слишком широкой, чтобы не показаться несерьезной, ответила:

– Екатерина Кислицина, слушаю.

– Здравствуйте, Катя. Это Алевтина, ваш преподаватель.

– Очень приятно вас слышать снова, – я подбежала к зеркалу, чтобы лучше контролировать, не слишком ли высоко задираю уголки губ.

– Я слышала, вы сейчас свободны, не работаете, – сказала она.

И я похолодела. Понятия не имею, что она об этом слышала, но вряд ли что-нибудь хорошее.

– Так и есть, – осторожно ответила я, не торопясь предоставлять ей лишнюю информацию.

Что бы там она ни выяснила про мои обстоятельства, чтобы получить от меня ответы на вопросы, ей придется эти вопросы задать. Этому нас она же и учила: не болтать лишнего, дождаться, когда выскажется собеседник, а после этого тоже не болтать, а думать, что ответить.

– Полагаю, нам нужно встретиться, завтра в 10:00 у меня в кабинете. Я вас буду ждать. Всего доброго, Катя.

– И что это значит? – спросила я растерянно, но отвечать мне было некому.

Рина, которая слышала весь этот разговор от первого до последнего слова, застыла вместе со мной. Но оправилась от шока быстрее, чем я:

– Я думаю, это значит, что завтра в десять ты должна быть там.

– Но у меня билеты, чемоданы, я сегодня отвожу ключи хозяину!

Впрочем, зачем я это говорю? Она и так все знает.

– Билеты ты можешь поменять, переночевать у меня, вообще все, что угодно, ты можешь решить, кроме одного: если ты сейчас поссоришься с Алевтиной, не то что в нашем городе, во всей стране работы не найдешь. Пойдешь, вон, в школу язык преподавать или синхронным переводчиком, – с угрозой сказала Рина.

Если честно, я не была уверена в том, что наша Алевтина настолько всемогуща, но проверять это на собственной шкуре не хотелось совсем.

– Хорошо, – сказала я Ришке, сегодня ночуем у тебя.

Она с удовольствием потерла ладони:

– Вот и славно. Устроим пижамную вечеринку, закажем пиццу и будем смотреть сериалы все ночь.

– Нет, дорогая, если я явлюсь к Алевтине с кругами под глазами, она разжалует меня из секретарей навсегда.

– Ну одну киношечку, маленькую… – делано канючила Ришка, явно чтобы разрядить обстановку.

– Если только маленькую, – я рассмеялась, и мы, подхватив чемоданы, покатили их к лифту.

* * *

Когда я шла на встречу к Алевтине, ничего хорошего я не ждала. В последнее время жизнь подсовывала мне исключительно лимоны, и я не видела ни одной причины, почему бы ей перестать быть последовательной и чем-то меня порадовать.

Вообще-то я не склонна к тому, чтобы излишне драматизировать, такой характер. Уже со школы я никогда не рыдала из-за неприятностей, а сразу начинала думать, как исправить их последствия.

То есть, притащив в дневнике двойку по нелюбимой биологии, я говорила маме: «Да, это действительно, не слишком хороший результат. Но мне кажется, сейчас не время нервничать по этому поводу. Нужно подумать, как не допустить такого впредь. Я думаю, если ты мне поможешь и уделишь пару часов времени в день, чтобы заниматься вместе…»

Обычно к этому моменту мама начинала махать руками и говорить, что, кроме моих уроков, у нее еще есть своя работа и куча других дел. А двойка – это исключительно моя проблема.

Я никогда не нервничала перед экзаменами, потому что продумывала все заранее. Тридцать пять билетов я знаю неплохо, по десяти в принципе могу что-то сказать, потому что они пересекаются с этими тридцатью пятью, а те пятнадцать, по которым откровенно плаваю… Ну что ж, если попадутся, у меня есть шпаргалки.

Да и целый год в заведении Алевтины нас учили быть готовыми ко всему. Вообще ко всему. И до сих пор я вроде бы неплохо справлялась. Но вот чего ожидать от разговора со строгой преподавательницей, я понятия не имела, а потому никак не могла к этому подготовиться. Я явилась в ее приемную ровно в десять ноль-ноль. Поздоровалась с секретарем – такой же безупречной, как и все Алевтинины выпускницы, приоткрыла дверь, улыбнулась – мило, но сдержанно, и сказала:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, Катя, рада вас видеть, – она указала мне на диванчик. И от этого жеста стало нехорошо – что-то похожее уже было недавно. И закончилось плохо.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Да, вы мне нужны. Вернее, не мне. У меня есть для вас работа.

А вот это точно было неожиданно. Последнее, что я могла бы предположить, что после моего грандиозного провала (да что там провала, просто фиаско!) она захочет вновь дать мне работу.

– Скажу сразу, ваш будущий подопечный очень непростой, у него тяжелый характер, и он, как бы это сказать, недостаточно интеллигентен. Из этих молодых людей… – она неприязненно шевельнула рукой.

Впрочем, если бы я не знала ее хорошо, о неприязненности никогда не догадалась бы. Это подергивание пальцами обычно означало, что студентка либо несет чушь, либо делает что-то не то. По лицу догадаться было невозможно. Но «старенькие» передавали «новеньким» эту важную информацию, так что мы внимательно следили за руками.

Итак, человек, на которого она предлагает работать, ей не нравится.

– Он из этих молодых людей, стремительно разбогатевших, но, увы, не получивших ни должного образования, ни должного воспитания. Сейчас ему необходимо войти в несколько иной круг. Будет хорошо, если вы поможете ему соответствовать ситуации.

Обычно Алевтина очень осторожно подбирала слова и нас учила тому же. Так что по этому ее описанию я уже представила себе своего будущего начальника: с перекошенным лицом, с руками, полными наколок, с фиксой вместо переднего зуба…

От этой картины я внутренне содрогнулась, но только внутренне. Однако на лице у меня (я надеюсь!) ничего такого не отразилось. Я вежливо улыбнулась и сказала:

– Мне очень приятно, что вы обо мне вспомнили. Ваше доверие для меня – большая честь, но, к сожалению, мне придется отказаться. Дело в том, что я переезжаю. Семейные обстоятельства… Так что работа мне понадобится уже в другом городе. Прошу прощения, если отняла ваше время, – закончила я свое выступление еще одной сдержанной улыбкой.

Я уже собралась подняться с дивана, как она резко, резче, чем я могла бы ожидать, сказала:

– Сядь.

От неожиданности я даже вздрогнула, и никакая выправка тут не помогла. Никогда еще она не позволяла себе обращаться к своим воспитанницам на «ты». Наоборот, всегда учила сохранять дистанцию. В работе секретаря – это очень важно.

– Я знаю, что у вас произошло с Ковалевским, – ее голос был непривычно холоден, совсем не такой, к которому я привыкла. – Неужели ты думаешь, что после этого ты найдешь себе нормальную работу, если я не буду за тебя ходатайствовать? Ну или пойдешь к кому-нибудь из этих, которые каждый месяц меняют секретарш и выбирают тех, которые лучше смотрятся в сауне в купальнике.

Угроза была более чем реальна.

– Я переводчик по образованию, – гордо сказала я, – могу работать по специальности.

Она усмехнулась:

– Да ты хоть дворником можешь работать и даже бесплатно, но училась же ты не на это, и возможностей у переводчиков куда меньше. В общем, так. Или ты выходишь отсюда секретарем Максима Геннадьевича или забываешь о нормальной работе навсегда.

Я не сомневалась в том, что эта угроза серьезна, но все-таки молчала. Нужна была пауза. После такого жесткого заявления, обязательно должна последовать какая-нибудь плюшка, смягчающая сказанное. Я не ошиблась.

– Семь месяцев, – нарушила повисшую между нами тишину Алевтина. – Семь месяцев остается до нового выпуска. Я найду для него другого секретаря из числа новеньких. А тебе найду нового босса со всеми удобствами и с хорошим характером…

Сейчас она говорила серьезно, а по тому, что я знала об этой женщине, слов на ветер она не бросает никогда. Так что жуткий Максим Геннадьевич мог оказаться моим билетом в большое будущее. Или тем самым порогом, споткнувшись о который я расшибусь вдребезги вместе с этим самым будущим.

– Кислицина, ты же профессионал! Ты была лучшей на курсе! Ошибка, которую ты допустила, это, конечно, весьма неприятно, – пальцы снова дернулись, – но у тебя еще есть возможность доказать, что ты чего-то стоишь. Я жду твоего ответа, – сказала она все так же жестко.

– Когда приступать? – спросила я.

Глава 3

На новую работу я пришла к десяти. Слишком поздно. Но это уже от меня не зависело. Первым делом нужно бы познакомиться с начальством. А Максим Геннадьевич, как утверждала Алевтина, раньше этого времени не являлся.

После рассказов о нем было страшновато, так что переступала порог твердо и уверенно. Но внутренне сжавшись.

Приемная, в которой планировалась моя работа, была в запустении. На столе – ворох бумаг, компьютер даже не включен в сеть, а цветы на изящных подставках, похоже, давно никто не поливал. Они поникли листьями и смотрелись в этом царстве безнадежности вполне органично.

Дверь в кабинет начальника была приоткрыта. Ну что, хочешь – не хочешь, а пора знакомиться. Постою тут еще минуту в нерешительности – и считай опоздала.

Я осторожно приоткрыла дверь:

– Доброе утро, Максим Геннадьевич. Я ваш новый секретарь… – я запнулась.

Вот этого я увидеть точно не ожидала!

Начальник стоял спиной ко мне в одних боксерах. Вернее, не совсем стоял. Чертыхаясь, он торопливо натягивал брюки.

– … меня зовут Екатерина, – все-таки закончила я фразу.

Надев штаны, босс повернулся ко мне передом, а к лесу задом. Не к лесу, конечно, а к своему столу… Боже, что за чушь я несу? Впрочем, немудрено.

Нет, Максим Геннадьевич точно не был уголовником с фиксами.

Мой будущий шеф являл собой зрелище куда более впечатляющее.

Широкие плечи, любовно проработанные мышцы, кубики, столько, сколько надо, и там, где надо. Он выглядел так, словно бы не бизнесом управлял, а с утра до вечера не вылезал из тренажерного зала.

Даже мне, готовой ко всему, с трудом удалось отвести взгляд от безупречного пресса и сфокусировать его где-то в районе глаз. Но и там меня ждали сюрпризы.

Он был красавцем.

Да таким, что все эти брутальные мачо с обложек журналов должны были скинуться гонорарами и заказать киллера, чтобы убить его, потому что рядом с ним смотрелись бы жалко.

– Извините, я, наверное, не вовремя, – сказала я, собираясь скрыться за дверью.

– Что значит – не вовремя? Вовремя! Заходи, поможешь, – он уже торопливо застегивал пуговицы на белой рубашке.

Я облегченно выдохнула. Когда все эти умопомрачительные кубики оказались спрятаны под тканью, взгляд уже не скользил вниз, и я уже могла совершенно спокойно вести деловую беседу.

– Ты же умеешь, завязывать эту штуку? – он помахал галстуком.

– Разумеется, – невозмутимо сказала я и мысленно себя похвалила.

Шок от увиденного все-таки никак не отразился на моем лице. Годы тренировок! Вернее, один год. Зато какой!

Я подошла ближе. На полу валялись джинсы и майка. Босс проследил за моим взглядом и небрежным движением ноги зашвырнул одежду куда-то под стол.

– Ну же, поторопись, к этим чертовым снобам нельзя опаздывать. Строят из себя! Ладно, забей, просто завяжи эту хреновину.

Я сделала то, что от меня требовалось, а потом поправила шефу пиджак, наклонилась и убрала нитку со штанины брюк, посмотрела на него придирчиво.

– Нормально? – спросил он.

Если бы от меня требовался честный ответ, я бы сказала, что не придумали еще такого уродского костюма, в котором он бы смотрелся плохо. Но я сказала:

– Не совсем. Сядьте, – и указала ему на стул.

Кажется, наступило самое время продемонстрировать свои деловые качества.

Повышенная лохматость моего босса вовсе не подходила к его безупречному костюму. Нет, конечно же, если бы он шел на свидание, было бы очень даже ничего – дерзко и сексуально. Но для делового разговора, особенно если где-то прозвучало слово «снобы», такая прическа не подойдет.

Безусловно, хороший секретарь должен быть готов ко всему, но все-таки не настолько. Новая расческа и воск для волос оказались в моей сумке совершенно случайно. Я купила их, чтобы не распаковывать чемодан.

От старой квартиры я отказалась, новую еще предстояло найти, так что мои вещи ровненьким рядком стояли дома у Ришки. И разбирать целый чемодан из-за трех-четырех гигиенических принадлежностей не было смысла.

Но когда я, как фокусник из цилиндра, извлекла из сумки расческу в упаковке и баночку воска, босс посмотрел на меня взглядом, полным благоговейного ужаса.

Когда Алевтина готовила идеальных секретарей, она учла практически всё и похожую ситуацию тоже. Так что несколько занятий с мужским мастером причесок у нас было.

Теперь главное вспомнить, как оно там делается. Я уверено зачесала волосы назад, и закрепила непослушные пряди воском. Посмотрела на результат. Ну вот. Теперь парни из рекламы не просто должны скинуться на киллера, они должны просто броситься на него с голыми руками и порешить на месте.

Я достала зеркальце.

– Посмотрите, Максим Геннадьевич, кажется, так лучше.

– Просто Макс, – буркнул он.

Взглянул в зеркальце, кажется, остался доволен.

Я убрала расческу, воск и зеркало в сумку.

Мой новый босс покосился на эту сумку с опаской и вдруг спросил:

– У тебя там что, вообще все есть? Все, что может понадобиться?

Хороший вопрос. А вот взгляд у «просто Макса», наоборот, нехороший.

Я подтянула сумку к себе поближе и торопливо застегнула молнию. Еще не хватало мне досмотра! Но ответила с доброжелательной улыбкой:

– Это зависит от того, что вам нужно.

– Жвачку бы мятную, – он поморщился.

– Боюсь, что нет…

Было видно, как он с облегчением вздохнул. Судя по всему, за секунду до этого он серьезно обдумывал, не лучше ли будет сжечь меня на костре. Так, на всякий случай.

– …если вы идете на встречу в галстуках, вряд ли следует жевать жвачку.

Я снова расстегнула сумочку и протянула ему мятный спрей-освежитель дыхания.

А вот эта штука была там не случайно: все Алевтинины выпускницы носили с собой этот важный аксессуар. Если ты общаешься с людьми, свежее дыхание – не то, что нужно оставлять на волю случая.

– Вот возьмите, – протянула я ему тоненькую упаковку.

– Ну ты даешь! Просто чума!

Он поднялся со стула и… звонко шлепнул меня чуть пониже спины!

Я застыла, не в силах поверить в то, что только что произошло. Вот же!.. Подобрать слова, чтобы охарактеризовать этого… нет, нет таких слов.

Теперь все ясно!

– Ладно, я тут по делам. Разбери пока бумаги, вон компьютер, – он указал на свой стол, – включен. Там корпоративная почта, посмотри, чего там насыпали. Увидимся после!

– Максим Геннадьевич… – я подбирала слова, чтобы обозначить границы, но он меня перебил:

– Тс-с! Просто Макс, поняла?

Он снова размахнулся, видимо, собираясь порадовать меня очередным шлепком, но в этот раз я успела раньше и сделала шаг в сторону. Рука разрезала воздух.

Максим Геннадьевич посмотрел на меня недоуменно, кажется, хотел что-то сказать, но потом бросил взгляд на часы и выскочил из кабинета.