Cytaty z książki «Дневник мамы первоклассника»
— Вася, вставай, ты же не хочешь опоздать в школу? — пошел будить сына муж.
— Хочу, а можно? — спросил Вася, закрываясь с головой одеялом.
- Я хочу, чтобы ты быстро делал уроки и получал хорошие отметки.
-Мама, это же скучно. Нам с тобой тогда и поговорить будет не о чем.
— А это что? — ткнул пальцем в рисунок ребенок.
На рисунке была нарисована отбивная. Такая сочная, с жирком, на косточке. Разговора об убийстве животного было не избежать.
— Я больше не буду есть корову, — заявил Василий, — а я ее, кстати, ел когда-нибудь?
— Ел.
— И как она мне? По вкусу?
— Вроде бы да.
— Больше не буду. Никогда, — категорично сказал ребенок, вставший на путь вегетарианства.
Родители рассаживаются за те парты, за которыми сидят их дети, - сказала Светлана Александровна.
Мне она показала на последнюю парту, у стеночки. Отличное место для списывания, занятий своими куда более важными, чем уроки, делами. Никакого шанса встретиться глазами с учительницей, которая размышляет, кого бы вызвать к доске. Но это в будущем. Сейчас, в первом классе, их еще не вызывают, до списывания они пока не додумались, а своими делами занимаются в открытую.
Позвонила нашему домашнему врачу Ларисе.
— У нас вши, — вместо «здрасьте» сказала я.
— Пусть это будет самой большой вашей проблемой, — философски заметила Лариса.
Меня тоже нашел мальчик, который был в меня влюблен в седьмом классе. Правда, я его не узнала по фотографии. Да и имя с фамилией ничего не сказали. И прямо в лоб спросила — ты вообще кто? Мы с тобой пели в хоре? Целовались в подъезде? Мол, так и так, не помню, хоть тресни. Он обиделся. Написал, что учился годом старше, но не смел ко мне подойти. Вспомнил мои розовые колготки, которыми я шокировала общественность, и слишком короткую юбку. Написал, что был так влюблен, что прямо до сих пор. Я, конечно, растрогалась. Почувствовала себя роковой женщиной. Он предложил встретиться попить кофе, вспомнить школьные годы чудесные. Я почти согласилась. Уже писала письмо с ответом, как пришло сообщение от него. «Я забыл спросить, — писал мой поклонник, — а ты зубы переделала?»
Утром муж сказал, что сам соберет ребенка. А я могу не вставать.
— Спи, спи, — заходит он на цыпочках в спальню, — только скажи, какую ему рубашку надевать.
Выбор небольшой — две штуки. И Вася — не девочка. Ему вообще по фигу, в рубашке он пойдет или в пижаме.
— Спи, спи, — опять зашел муж, — а где стоит молочный суп на завтрак?
— В холодильнике.
— Я его там не нашел.
Встала, достала молочный суп, разогрела, нашла рубашку. Заснуть снова не получилось.
— Пеналы должны быть мягкие, — говорила учительница, — чтобы не громыхали. Я понимаю, они красивые, но меня тоже поймите: когда двадцать пять человек трясут пеналами, хоть в окно выпрыгивай. И еще, поднимите руки, у кого неполные семьи. Надо для социальной помощи.Все переглянулись. Руку подняла только одна родительница. Как раньше все буравили взглядом субтильного папу, так сейчас все уставились на мать-одиночку. Женщина наверняка хотела залезть под парту или выйти из класса, крикнув: «Вы все идиоты» и громко хлопнув дверью. Я, во всяком случае, именно так и делала на уроке математики, когда математичка стояла надо мной и говорила: «Ей что икс, что игрек, одинаково равно. Как же ты жить будешь? Что из тебя выйдет? Икс из тебя выйдет». Только в старших классах я узнала, что именно математичка — страстная и виртуозная матерщинница — подразумевала под иксом.
— Ну, вы можете меньше денег сдать, — нарушила молчание активистка.
— Я хорошо зарабатываю, — ответила мать-одиночка, и все опять посмотрели на нее уже с завистью. Молодая, красивая, хорошо зарабатывающая свободная женщина…
— А ты ей что говорил?
— Ничего. Молчал.
— Почему?
— Потому что вопросы были неинтересные.
— Надеюсь, ты психологу этого не сказал?
— Она что, сама не понимает?
— Как дела? — спросила я.
— Нормально, — буркнул он. — Хватит меня спрашивать, ты каждый день спрашиваешь, как дела. Какие в школе могут быть дела? Я что, каждый день должен придумывать, как у меня дела?
