Cytaty z książki «Его заложница»
https://t.me/mashamalinovskayawriter
Сносил в прямом и переносном смысле. Но нет, это было не прозвище. Это была его настоящая фамилия. И она ему чертовски шла. Полностью оправдывала себя. Тогда, в тот самый день, когда я впервые воочию увидела одну из его первых сокрушительных побед, мне было тринадцать, а ему двадцать три
отставив кружку, чувствую, как меня начинает клонить в сон. Сладко зевнув, я расслабляюсь и позволяю себе задремать. Вот только уснуть глубоко у меня не получается. Едва только
давая даже разок оттолкнуться. Окурок летит туда же. Вот такой я засранец, да. Но, скажем откровенно, Кубань и без меня давно засрали, едва ли не каждый ЖК говно
хотел, чтобы было много. Янку уговаривал два года, пока она свою диссертацию писала. Мечтал. Плыл прямо, представляя, как ещё один клубок ворчливый дома появится. Знал, что через всё пройдём: роды, хотя Снежинке непросто первые дались, соски-бутылки-подгузники
любимой еде. – Пойдём покурим, – вдруг выдаёт молчавший до этого отец.
расчёсываюсь и собираю низкий хвост на боку заколкой. Ресницы я красила утром, так что только подвожу стрелки на веках и наношу блеск на губы. – Я готова тусоваться, – поворачиваюсь снова к Должанову, поставив од
просто оглушают меня. А заодно и вернувшегося лектора, который потрясённо смотрит на нашу компанию. После пар
пять утра ты приходишь сюда и пидоришь полы в основном зале. Потом шуруешь в школу. После школы жрёшь и снова сюда. Тренировка. Будешь моей грушей, пока не научишься держать удар. Потом пидоришь полы в коридоре и валишь домой учить уроки и спать. У тебя больше не будет времени на то, чтобы попытаться
Руслан ложится на покрывало и кладёт голову на мои колени. Смотрит
