Czytaj książkę: «Прозрения сновидца. Часть 2 (стихи, 2015)»
© Маша Халикова, 2023
ISBN 978-5-0059-8810-2 (т. 2)
ISBN 978-5-0059-8494-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Ты просто оболочка, mon ami…»
Ты просто оболочка, mon ami.
Так облака легко несутся мимо.
Бродить, сцепляться пальцами с людьми —
Всё это блажь, всё это исцелимо.
Иди себе вперёд, не глядя ввысь.
В моих глазах и на страницах сухо.
Когда уже не знаешь, чем спастись,
Займешься даже врачеваньем духа,
Опробуешь любую новизну.
Порою город кажется тюрьмой, но
Встречаю наступившую весну
Опять без сна (виной тому – гормоны).
Дождь мелкой сетью липнет на стекло.
Прочту рассказ (всё слышится в нём плеть мне)
И вспомню вдруг, как глухо, тяжело
И больно быть четырнадцатилетней.
Теперь-то, слава Богу, к тридцати.
Разомкнутость очерченного круга,
Соприкасающиеся пути.
Ответ несуществующего друга,
С которым говорила по ночам,
Учась с четвёртом или третьем классе.
Вот волосы спадают по плечам,
Участие в болезненной гримасе.
Я не спокойна и не столь мила.
Двенадцати покуда не пробило.
Едва ли много я тебе дала
Всего лишь тем, что просто полюбила.
У нас с тобой кармическая связь.
Я вижу эти ласковые руки.
А на платочках вышиваю вязь
И монограммы, кажется, – от скуки.
Не ведаю, мечты и мысли – те ль.
Под алой розой – лезвие кинжала
Рисую. Не хочу идти в постель.
Влияния уже не избежала.
Ты так и будешь слушать эту ложь
(Моя Душа испытывает боль лишь),
И никогда меня не оттолкнёшь,
И странные фантазии позволишь
Осуществить в игре. Но ты пойми
(Коснусь рукой душистых тёмных прядей):
Ты только оболочка, mon ami, —
Всего лишь персонаж моих тетрадей,
Ты плод болезни. Я с тобой могу
Проделать всё (от муки, лира, тресни),
А наяву… Два слова на бегу,
Дела… Но это даже интересней,
Что у тебя такой тревожный взгляд,
Что часто отвечаешь невпопад,
Что хороши отзывчивость души и
Глаза твои коньячные, большие —
Огромные, и сладость тёплых губ,
И сильные расправленные плечи.
Пусть этот мир, который сер и груб,
Настигнет торжество противоречий.
Мы рядом за закрытыми дверьми,
Но всяческих кошмаров не пророчь-ка.
Когда ты мне наскучишь, mon ami,
Я просто поменяю оболочку.
Во мне живёт жестокое дитя.
Мы экзистенциально одиноки.
Я возвратилась столько лет спустя
Познать тебя – но это только строки.
Не бойся, потому что наяву
И не коснусь. Увы, я мало сплю: за
Два дня – лишь шесть часов. И всё живу
В плену своих причудливых иллюзий…
(1.03.2015, 6:10, г. Волгоград)
«Я соблазнительно тонка…»
Я соблазнительно тонка.
Тюльпан – изящный, гибкий – срежь мне.
И пусть его твоя рука
Преподнесёт. Не страшно грешной
И чуждой всем внезапно стать
В глазах толпы. Им не помочь нам.
Ты – красота, и вкус, и стать,
И стиль, и смех. Я не порочна.
Я не одёргиваю нить,
Существовавшую от века.
Я не боюсь теперь любить
Тебя – земного человека.
Переросла разврат и стыд.
Усмешка бледная, кривая.
Нас о пути оповестит
Весенний луч, отогревая
И просвещая эту тьму.
Когда окажемся вблизи мы,
Я обниму тебя, пойму,
Что завершаются и зимы.
Едва ли я к тебе добра.
Скорее только время шло б, раз
Проснувшись (кажется) с утра,
Я так и вижу этот образ,
Сто раз его запечатлев.
Но завтра так и не прозрелось.
Что юность? Жажда, зависть, гнев.
А примирённость – это зрелость.
Ты бережёшь в себя покой —
Я мимолётна и спонтанна.
Не жаль (ведь я была такой)
Ни ярко-красного тюльпана,
Ни серых дней, где снег и стыть,
Ни губ (нечёткая помада).
Я всё хочу тебя спросить…
Хотя, наверное, не надо.
Я лишь теперь осознаю,
Что жизнь – объём, страница ж – плоскость,
Что я люблю отнюдь не плотскость,
Но Душу страстную твою…
(4.03.2015, 4:45, г. Волгоград)
«Весна… Тюльпаны, розы, маки…»
Весна… Тюльпаны, розы, маки,
Сирень и яблоневый цвет.
Повсюду склонен видеть знаки
Истосковавшийся поэт.
Порой мне хочется, чтоб ветер,
Метель – задеть тебя снежком
И спровоцировать ответить
Коротким сдавленным смешком.
Порой мне дорог город этот,
Который чужд и не поймёт.
Порой мне нужен чёткий метод
И золотарниковый мёд.
Со стороны я вижу ясно,
Что листья бликами сквозят,
Что удержаться от соблазна
Случилось девять лет назад
Напрасно. Люди были льстивы,
Медоточивы тополя.
Меня прельщали перспективы,
Дворцы из пряников суля.
Я неудачно совершила
Определённый поворот.
Улыбка кажется фальшивой,
Когда растягиваешь рот,
Что отражается на фото.
Толпа теперь не мой кумир,
И слава – бренная, всего-то…
Когда бы снова выйти в мир,
Приобрела б уже богатства,
И цель была бы мне близка.
Но кто-то должен заниматься
И разгребанием песка.
Парадоксально это чувство,
И не постичь его умом.
Давай сомнения отпустим
И чем-нибудь себя займём.
Могла бы крикнуть: помоги, – но
Молчу над книжкой записной.
Мне не хватает георгинов
И одиночества весной…
(4.03.2015, 5:05, г. Волгоград)
«Там снег, и я хочу пойти гулять…»
Там снег, и я хочу пойти гулять,
Но всё-таки склоняюсь над тетрадью.
Уставшая слова перебирать, я
Воспринимаю ночи, как Пилат.
А между тем, стихи (пути ясны),
Их циклы, озарений резких иглы —
Разгрузка Подсознания, как игры,
Спонтанные фантазии и сны.
Что затаилось на карандаше?
Им прежние желанья так и движут.
Тянуло подойти к тебе поближе,
Чтоб прикоснуться к собственной Душе.
Узнать, как пахнет донниковый мёд,
Как птицам не хватает хлебных корок,
Как в пасмурный провинциальный город
Весна никак от страха не войдёт,
Как судорожна тонкая рука,
Как музыка ни в чём не виновата
И как свеча, застывшая когда-то,
Под пальцами горячими мягка.
Потешиться иллюзиями всласть —
А разочарованья были градом.
Я часто вижу сны, в которых рядом.
Но в сладкое беспамятство не впасть.
Вся жизнь твоя мелькнула, будто блик.
Решиться, но остановиться в шаге.
Запечатлеть ли ручкой на бумаге
Благословенный лучезарный миг,
Где мы внезапно сделались близки?
Не задавались мыслью: «Что судьба?» – мы.
Я лишь коснулась тонкими губами
Твоей давно пленительной щеки.
И это было странно: бредить век —
И обрести. Слова пусты и гулки,
Но отвлекают сердце от прогулки,
В которую затягивает снег…
(4.03.2015, 5:44, г. Волгоград)
«Всё в порядке, но будем друг с другом честны…»
Всё в порядке, но будем друг с другом честны —
Сколько времени мы одиноки?
Сумасшедшие видят ярчайшие сны,
Создают гениальные строки.
Ты боишься? Чего уже ни означай,
Будем жить только Богу в угоду.
Не похож ли твой свежезаваренный чай
На мою минеральную воду?
Тесно взаимосвязано всё на земле.
Ты глядишь в напряжённые лица.
Серый дождь. Так хотелось бы грезить в тепле —
Я могу им с тобой поделиться.
Я люблю тебя. Как это ни тяжело
Сознавать, крылья – мука заплечий.
Девять лет со второй нашей встречи прошло —
Значит, всё-таки время не лечит.
Не берусь утверждать навсегда и за всех
Или делать внушения парам.
То же, что я сама принимала за грех,
Оказалось спасительным даром.
Ты со мной? С устремлением, вместе, вперёд,
За спиной оставляя оковы?
Тот, кто этого не испытал, не поймёт,
Что не может чего-то плохого
Быть в любви. Страстной, бурной любви? Ну, и пусть.
Чистый свет пронизает пространство.
Ты меня обнимаешь, и я не боюсь,
Наконец, откровенно признаться,
Как мне было шестнадцать и я не спала,
Как луна отражала себя в зеркала,
Как от окон струилась дорога.
Я хотела-то, в общем, немного:
Чтобы рядом с тобой и уже насовсем.
Грустно… Как на ладони видна я.
Чай остыл на столе. Лики смотрят со стен.
Спросишь: «Кто ты?» – отвечу: «Родная».
С первой встречи – четырнадцать лет. До весны
Так недолго. Оставим пороки
И пророков. И будем разгадывать сны
Да читать вдохновенные строки…
(1.03.2015, 7:00, г. Волгоград)
«Навсегда рассыпаются карандаши…»
Навсегда рассыпаются карандаши
И орехи (не нужно колоть их).
Я ищу тишины твоей чистой Души,
Красоты притягательной плоти.
Как фигурки, расставит нас Бог по местам —
Оказаться бы нам с тобой рядом,
Чтоб уже навсегда. Полагаю, и там
Будут пахнуть слегка шоколадом
Эти губы – нетонкие, тёплые. Я
Никогда их ещё не касалась.
Я могла бы и впредь жить, порывы тая
Или страсть выражая как жалость.
Знаешь, я так и не научилась взрослеть,
И сплетённых корней не разделят.
Оказалась весомей тринадцати лет
Эта общая наша неделя —
В сентябре. А потом наступила зима
(Тяжело ли стоять у двери-то?).
Спросишь: «Как… почему?» Я не знаю сама —
«Ситуация» ж всё «не закрыта».
Психотехники не помогли. А в трубе
Бьётся лист, пронизаемый дымом.
Мне уже к тридцати. Я вернулась к тебе,
Как всегда и приходят к любимым.
Ты – фрагмент из шестнадцати и двадцати.
У тебя очень хрупкие пальцы,
Слишком странные сны. Я пыталась (прости)
Отказаться… Ну что ж – оставайся.
Наполняй моё сердце прекрасной тоской,
Что в ночи хороша в тишине городской.
Я старалась препятствовать чуду,
Но бессмысленно – больше не буду.
Я смотрю на тебя, учащённо дыша.
Редкий дар милосердного Бога.
Как хочу, чтоб мои красота и Душа
Привлекали тебя… хоть немного…
(4.03.2015, 7:24, г. Волгоград)
«А Душа моя, видимо, хочет играть…»
А Душа моя, видимо, хочет играть.
Я не стану тебя у неё отбирать,
Ощущая безмерную жалость
К всякой из драгоценных частиц бытия.
Хороша вдохновенная песня моя,
Что никем ещё не искажалась.
Чистый свет пронизает меня изнутри,
Подойти ли к тебе, приглашая: «Смотри!» —
Или всё-таки лучше не трогать?
На часах проявляется восемь утра.
Для стихов и иллюзий я слишком стара,
Но влечёт золотая дорога.
Наконец, разрушительный ветер утих.
Кто придумал, что мир создан не для таких?
В сумрак больше не делай ни шага.
Мы с тобой в третий раз оказались вдвоём
(После жизни земной смысл и цели поймём),
Тишину ощущая как благо.
Я уже никуда от тебя не уйду.
Будешь жить невзначай у меня на виду.
Я пленительна и легкокрыла.
Ахиллес и силён – уязвима пята.
Мне всегда помогала твоя красота —
Разве я тебе не говорила?
Сладкий дух молока зашипит на плите.
Кружка жертвой скользнёт из руки в суете.
Люди ищут забвенья – и пусть им.
Тишина наступает в моей голове.
Мы лежим на спине на зелёной траве
И друг друга уже не отпустим.
Ни к чему заключать никакие пари.
Мы прочтём приключения Экзюпери
(Звёздный блеск – ничего наносного).
Пусть приходят один за одним сентябри.
На ветвях оседают зимой снегири,
Всё как есть повторяется снова.
Жаль, пока я одна просыпаюсь с утра.
И стихи – Подсознанию просто игра.
Но прогулки, подкрылки плаща есть.
Ты – живи вдалеке и догадки таи.
Мне – молчать, перечитывать письма твои
И любить, за двоих очищаясь…
(4.03.2015, 10:54, г. Волгоград)
«Они обводят рамки по лекалам…»
Они обводят рамки по лекалам.
Они живут размеренно с тех пор, как
Придуман мир. Темна, уютна норка.
Я никогда себя не упрекала
За эти чувства. Холодок бокала
В твоих изящных пальцах. В небе колко
От звёзд. Тебе узнать бы нынче, сколько,
Как напряжённо я тебя искала
И как с собой боролась. От оскала
Усталой маски жутко. Сердце зорко
Глядит из окон. Вот оладий горка.
А явь порой в меня перетекала
И устремлялась вслед весенним стаям.
Молитва в Пост для сердца как подпорка.
Зелёный чай – и в нём лимона корка.
Когда-нибудь с тобой перелистаем
Страницы дней и время наверстаем.
На газовой плите шипит конфорка.
Сложились строки. Мне почти не горько.
Уже вполне свободна и чиста я.
На Масленицу снимут приз с шеста, и
Запишет информацию «подкорка».
Изо всего останутся каморка,
Закатный луч да истина простая.
Тоскливый день, приподнятая шторка,
Ряды столов, столбцы стихов – как мало,
Неделя. Я сама не понимала
Себя… О, память, выдай здесь повтор-ка…
(4.03.2015, 11:16, г. Волгоград)
«Я прошу Тебя, мудрый Создатель, сотри…»
Я прошу Тебя, мудрый Создатель, сотри
Эти воспоминания, мысли и чувства,
Чтоб не помнить того, что творится внутри, —
Всё равно нам туда никогда не вернуться.
Но останусь такой – перспектива ясней.
Облегченье уже про себя отмечаю,
Так что не прекращаю молиться. Во сне
Мы когда-нибудь выпьем зелёного чаю.
Мы едва ли однажды проснёмся вдвоем,
Поболтаем в обнимку (вне смысла слова ведь —
Просто я для стихов ощущаю подъём) —
Впрочем, в мире чего только и не бывает.
Может, мне и случится коснуться волос,
Осторожно губами притронуться к пульсу,
Поинтересоваться затем, как спалось,
И невольно при взгляде в глаза улыбнуться.
Пусть всё будет как будет. Лишь время спустя
Станет видно, зачем, неземного ища всё,
К Вам тянулась. Порой это сложно хотя,
Продолжай вспоминать, отпускать, очищаться,
Чтобы ближних простить и раскаять грехи,
Чтобы благодарить, пропитавшись любовью,
Чтоб когда-нибудь мне прочитать Вам стихи,
Отпечатавшись символом у изголовья…
(4.03.2015, 11:30, г. Волгоград)
«Твои глаза горьки, как шоколад…»
Твои глаза горьки, как шоколад.
Уходит в небо лестница витая.
Я отвечаю часто невпопад.
О, мне тебя до боли не хватает.
Мои мечты и странствия ясны.
Неисцелимо в сердце это чувство.
Непросто видеть сладостные сны,
А наяву – бояться дотянуться.
Я выучила множество молитв.
Строка синеет оттиском на белом.
Хочу себя очистить, исцелить,
Омыть грехи – но болям нет предела.
Я нить в иглу продела, стану шить.
Великий Пост. Печенье с алым морсом.
А тихий голос собственной Души,
Услышав, распознать совсем не просто.
О, сколько я проделала уже
В себе тяжёлой внутренней работы.
Но затихаю в светлом мираже,
А наяву опять тревожит что-то.
И я хочу просить тебя: не снись.
Но бесполезно – это не поможет.
Что приложить на рану – Флёр-де-Лис?
Кипящий йод? Засохший подорожник?
Как отделить ядро от шелухи —
Где изумруд? А в сером мире плоско.
Я не хочу уже писать стихи,
Но перья так и требуют наброска.
И ночь темней, и ничего вовне,
И сильный плач накатывает с громом,
И нет времён, и ты живёшь во мне,
И шоколад всё так же пахнет ромом…
(5.03.2015, 1:02, г. Волгоград)
«У меня беспокойный размашистый почерк…»
У меня беспокойный размашистый почерк,
У тебя – аккуратная мелкая вязь.
Почему отыскала тебя среди прочих
И какая меж нами намечена связь?
В суете городов и потоке событий
Местом мыслей становится ночью кровать.
Нелегко ощущать натяжение нити,
Но уже не пытаюсь её обрывать.
Ты живёшь не спеша, всё приходишь на пары
Да читаешь по книгам, и нужно учесть,
Что почти примирённо становишься старым,
Принимая текущее в мире как есть.
Оттого и глаза твои полнятся светом,
И струятся слова золотистой рекой.
Жаль, что я родилась импульсивным поэтом
И лишь рядом с тобой обретаю покой.
Исцеляюсь твоим удивительным взглядом,
Беглым прикосновением тонкой руки.
Я хочу, чтобы мы навсегда были рядом,
Чтобы вместе читали мои дневники
И подправили там, где особенно резко,
Чтобы все опасения двинулись прочь.
На стекло тяжело налегла занавеска,
Время – ночь. Я себе не умею помочь.
И опять в голове эта рана дымится,
И опять для стихов не находится слов,
Не хватает страниц. Мне тебе не присниться —
Крепко спишь и не видишь причудливых снов.
Я не шлю тебе обременяющих писем —
Просто мучаюсь (неадекватный аффект),
И тоскую в душе по несбыточным высям,
И мечтаю о том, как сидели в кафе б.
Я всегда ощущала безмерную жалость
К этим карим глазам, отражённым строкой,
К лёгким прядям. И если бы явь оказалась
Совершенно, как я представляю, такой.
Может быть, наяву мы с тобой не похожи.
Ты считаешь меня сумасшедшей? – Скажи.
Но слезинка скользнёт с увядающей кожи,
И готовы служить своим строкам пажи…
(5.03.2015, 1:26, г. Волгоград)
«Но почему так хочется любить…»
Но почему так хочется любить
Кого-нибудь вовне? Красив и тонок,
Внутри тебя скитается, забыт,
Светловолосый Внутренний Ребенок.
Его глаза чисты, а в небе дым,
И льются слёзы. Редкие минуты.
Но почему мы с ним не говорим,
Всё устремляясь мыслями к кому-то?
Скажи, ты часто смотришь в Вечность – ввысь?
Здесь на каком живёшь ты этаже – не
Играет роли. Искренне учись
Снимать в Душе инерцию с движений.
Пусть золотится беглая вода,
И пусть, легки, текут и плещут строки
Под звёздным небом. Кажется, тогда
Мы, каждый сам, не будем одиноки.
Ведь ясный купол всюду голубой.
И звуки лир, и мириады муз, но
Мне почему-то хочется с тобой,
А в сером мире грязно, грозно, грузно.
И каплет дождь, и щупальца дорог
Всё оплетают, стягивают город,
Сжимают горло. Бог нас уберёг
И снова свёл, и встреча будет скоро.
Теперь разлука видится трудней.
Ведь мы с тобой и чаю не допили,
И не договорили многих дней.
В земных нарядах слишком тесно крыльям.
Я всё живу в две тысячи втором
И не тянусь к людской унылой массе.
Там я могла бродить, владеть пером
И быть «звездой» в одиннадцатом классе.
Жалеть о прежнем, знаю, ни к чему —
Мне никогда туда не возвратиться.
Известно только Богу одному,
Кем я могла бы стать. С тоскою птицы
Кружатся. Мы друг другу не звоним —
Всё занятость. Я улыбаюсь редко.
Унылый мир иллюзий, а над ним —
Сплошных дождей распластанная сетка.
Невыносимо хочется рыдать,
Но удержусь от этого соблазна.
Ты ищешь постоянства всякий раз, но
Едва ль его тебе могла бы дать.
И мой удел – держаться в стороне.
Не по себе от внешней позолоты.
Дитя внутри молчит и блекнет, не-
дополучая Ласки и заботы…
(5.03.2015, 4:55, г. Волгоград)
«Эта кружка прекрасна, поскольку редка…»
Эта кружка прекрасна, поскольку редка:
Ты коснёшься губами её ободка,
Теплоту её стен ощущает рука.
Очищаюсь от чувства вины и
Продолжаю, чтоб сделаться наверняка
Героиней забытого черновика.
Помню ласковость глаз, рыжину завитка,
Эти пальцы твои ледяные,
Характерную полуулыбку и речь,
Мягкий свитер, знакомые контуры плеч.
Я могла бы увлечь, но решила сберечь.
Не найти подходящего слова.
Потому-то и кажется проще стереть,
Чтобы не обнаруживать более впредь.
Золотистый песок иссякает на треть.
Ободок, всё такой же лиловый,
Приникает с бесстыдством к ладоням твоим.
Получаса едва ли хватает двоим.
Мы из воспоминаний и снов состоим —
Вдохновению трудно пробиться.
Небеса застилает клубящийся дым.
Мимолётность весны, нескончаемость зим.
Про себя мы друг с другом всегда говорим.
И глядим в зеркала, а не в лица.
Мне казалось, что ссадина, что заживёт,
Что достаточно выпить расплавленный мёд
Или выпросить жёлто-коричневый йод —
Обработать от центра до края.
Солнце льёт, день пройдёт над журналами мод,
Подсознание всё адекватно поймёт.
Око видит, но зуб, как обычно, неймёт,
На натянутых нервах играя.
Рана так и дымится, водица горька.
И лекарство томится на дне пузырька.
Хлеб придирчиво делят два серых зверька.
Я потом в дневнике наберу, что
Ты совсем не стареешь, не нужно венка
Из ромашек и маков, а нить всё тонка.
Но меня согревает теперь на века
Эта бледно-лиловая кружка…
(6.03.2015, 4:47, г. Волгоград)
«Ты трижды мне снишься на этой неделе…»
Ты трижды мне снишься на этой неделе,
И я просыпаюсь уже не пустой.
Теперь нас никто никогда не разделит,
И я не уйду – выбор верный, простой.
Я мучаюсь этим «решительным шагом» —
Трусливым (и с ним примирения нет).
Не стоит теперь обращаться к бумагам,
Чтоб обогатиться на этот предмет.
На ветках унылые капли висят – им
Неважно, что лист застревает в трубе.
К тому ж, я почти не писала в десятом.
Потом и писала, да не о тебе —
Тебя я себе запрещала, из зала
Тянулся по комнатам сумрак густой.
Даль, слабо мелькнув в зеркалах, ускользала,
А я обречённо шептала: постой,
Хотя бы о будущем предупреди. Но
Напрасно мелькали поля и столбы.
Мы были раздельны, а стали едины.
В кармической связи две наших судьбы.
Дожди заплетают дороги, как косы.
Душа изливает обиды в тетрадь.
А ум устаёт задаваться вопросом.
Есть Бог – вот и станем Ему доверять,
И Он все устроит. Еще не спала, не
Ложилась (остаточность древней совы).
Стихи исполняют осколки желаний,
Которым иначе не сбыться, увы;
Являют до боли знакомые лица.
От жаркой волны ускоряется пульс.
Пусть ты далеко, я хочу тебе сниться,
Хоть знаю, что вряд ли, наверное, снюсь.
Ну что ж – я ни в чём тебя не упрекаю,
Из чаши спокойно питья пригубя.
Ты мне говоришь, что мечта не такая,
А я промолчу, очищая себя.
Овраги черны от горчащего дыма.
Монета из меди стоит на ребре.
Я думаю, так и приходят к любимым,
Как я возвратилась к тебе в сентябре.
Рассыпаны хлебные крошки. Рубины
Осенних цветов хороши до поры.
На пасмурном фоне краснеют рябины,
Их тёмно-зелёные листья остры.
Колеблются астры. Мы встретимся, где бы
Сейчас ни разбросаны наши пути.
Одно это серо-лиловое небо.
Тебе пятьдесят, мне уже к тридцати —
Я помню. История и не нова, но
Значительна для обречённых сердец,
Уставших от холода, неузнаваний,
Тяжёлых камней или ржавых колец.
Легенды… Но чувствам подвержены все мы.
Глаза твои стали чисты и ясны.
В горшке прорастает горчичное семя,
И я приближаюсь к тебе через сны…
(6.03.2015, 8:04, г. Волгоград)
Darmowy fragment się skończył.