Czytaj książkę: «В Китеже. Возвращение Кузара. Часть I»
Марта Зиланова
В Китеже. Возвращение Кузара. Часть I
http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69188590SelfPub; 2023
Аннотация
Однажды Маринка узнала, что она не просто тринадцатилетняя девчонка, а настоящая ведьма. Или почти настоящая. И может учиться ворожбе в Китеже – городе ведичей, спрятанном от глаз обычных людей! Там по зачарованным стенам ходят лешие с луками, во дворах встречаются опасные аспиды, а над таинственной Бездной стоит волшебная гимназия. Но просто не бывает даже в сказке: заклинания не действуют, никакой магии Маринка не чувствует, и настоящих друзей найти так непросто! В то же время в Китеж возвращается Кузар, его разыскивают власти после попытки переворота. У могущественного темного свои планы на город, неудачи прошлого его не остановили.
Марта Зиланова
В Китеже. Возвращение Кузара. Часть I
Пролог
За три года до развернувшихся событий,
серпень, около полудня,
Еловец, 2000 г.
– Братья и сестры, мы собрались здесь, чтобы спасти град Китеж! – пробасила Настька, подергивая плюшевого Тигрушу с выпученными глазами‑пуговицами в короне из желтого картона. От тряски корона тут же съехала на ухо, пару секунд поболталась и слетела на край колодца. Корона медленно прокатилась по пропитанным влагой доскам, чуть задержалась на краю сруба и упала на мокрый щебень под ногами.
Настька вздрогнула, чуть поморщилась и протерла лоб. Прижимая к себе Тигрушу, подняла подмокшую корону и отошла назад, чтобы еще раз осмотреть декорации игры. Старый колодец прятался в тени разросшейся вербы. Потемневшие от времени столбики, держащие навес, выглядели так, будто их не вырезали из одного бруса, а они тянулись вверх, переплетались, словно две упругие ветки или, может быть, даже змеи. Тяжелый ворот сейчас неподвижно замер, а обычно громко скрипел, когда на него оборот за оборотом наматывалась толстая цепь, натянувшаяся под весом полного ведра. Настька всегда свешивалась к краю, мешая матери или брату поднимать воду, чтобы проверить: какой улов? Сколько воды: целое, расплескалось, песка на дне нет?
Впрочем, сейчас ведро лежало в стороне, на снятой крышке со скважины, и тьма открывшегося проема так и манила. Настька рассеянно улыбнулась, проверила игрушки у самого края колодца. Ровно двенадцать, мордочка каждой повернута к холодной сырой тьме.
Слоник‑Соня стоит первой – круглая, милая и домашняя. Следом Мишка, строго смотрит на собравшихся из‑под густых бровей. Взъерошенный Попугай, будто готовый ринуться в бой. Крокодил с печальной мордой. Пришлось у Дани утащить его старого, давно брошенного Кота – ей нужны были эти пронзительно‑зеленые глаза. Вместо трех поставила красивые камни из своей коллекции – и герои не такие важные, и не нашла подходящих игрушек. И, конечно, рядом с каждым она успела поставить кубик. Кубик должен был быть обязательно, ведь иначе ничего не получится. Настька покосилась на открытую скважину, чуть нахмурилась, задумчиво посмотрела на Зайку‑без‑уха и просияла.
Вытащила из кармана огрызок карандаша, послюнявила его и быстро начеркала именно на этом кубике закорючку. Ворона. Очень важного ворона именно на кубике Зайки. Он свяжет все истории. И снова бросила взгляд на люк. Все правильно? Тигруша, только его не хватает.
Она водрузила Тигрушу обратно на край колодца, включила в круг зверей так, чтобы каждый из собравшихся мог видеть мордочку с короной. На миг Настя прикрыла глаза, глубоко вздохнула и начала:
– Братья и сестры, – снова заговорил Тигруша, – только вы можете спасти Китеж. И Китеж никогда не забудет вашу жертву.
– Как не забудут, княже? Все забудут, – проворчал Мишка. – Но спасутся.
– И то ладно, – закивал головой Крокодил.
– Что тянуть? – обратился к собравшимся Попугай. – Если никто не передумал, начинаем. Мы должны запечатать Бездну. Больше некому.
На какое‑то время в кругу воцарилась тишина. Все игрушки не отрывали застекленевших взглядов от колодезной скважины.
– Выдюжи, княже, – тихо пробормотал Мишка.
– Тогда начинаем, братья и сестры, – снова настала Тигрушина очередь говорить. Его лапки задрались к небу, он забормотал какую‑то абракадабру.
– Пш‑ш‑ш‑ш! – это густой туман застилал все вокруг.
– Я, светлая чародейка Авдотья, – заговорила слоник‑Соня и ударила лапой о лапу, – взываю к тебе, Бездна. Услышь. Отдаю кровь свою, забирай всю силу мою, – проговорив заветные слова, слоник‑Соня откинулась на спину.
– Я, темный чародей Андрей, – продолжил Крокодил, – взываю к тебе, Бездна. Услышь. Отдаю кровь свою, забирай всю силу мою.
Крокодил упал следом. За ним Мишка повторил слова, ударил лапой о лапу и тоже рухнул на спину. Собачка Ава, Данькин Кот, следующий и следующий. Настала очередь последнего, Зайки‑без‑уха.
Он, не отрывая взгляда от скважины, попятился к краю сруба.
– Нет, я не могу! Бездна! – сдавленным голосом пробормотал Зайка.
– Вадимир! – воскликнул Тигруша. Он повернулся к Зайке, но не опускал воздетых к небу лапок, будто продолжал удерживать в них что‑то тяжелое. – Что ты делаешь? Ты последний! Если ты отступишь, жертва остальных будет напрасна!
– Ты, что не слышишь, как она кричит?! Ей же больно! Она страдает! – закричал Зайка‑без‑уха. – Неужели ты не понимаешь, что мы все после смерти попадем к ней? Ты знаешь, что она с нами сделает? Это хуже ада! Она нам никогда этого не простит!
– Вадимир! – кричал Тигруша. – Ты не можешь отступить сейчас! Ты нужен нам всем! Нужен Китежу.
– Я нужен себе.
– Стой! – взревел Тигруша, взметнул лапы, будто выбрасывая что‑то в скважину колодца, и бросился к Зайке – пытался схватить, но Зайка с силой оттолкнул того. Бам! Бдыщ! Тарарам! Тигруша споткнулся об один из камней и ударился о кубик. Зайка‑без‑уха ненадолго замер, а потом прыгнул в сторону и исчез в кустах.
– Вадимир! – кричал Тигруша. Настька добежала с ним до кустов, пробежала вокруг и, запыхавшаяся, вернулась к колодцу. Там подняла Слоника, Крокодила и остальных.
– Княже? – первым заговорил Мишка.
– Что‑то пошло не так, да? – настороженным голосом спросила слоник‑Соня.
– Вадимир, – со вздохом ответил Тигруша. – Он предал нас всех. Испугался Бездны. Сбежал. Я не мог ничего сделать: держал все ваши силы, не мог помешать. Он просто перенес себя в другие земли. Запретной магией!
Все игрушки потрясенно молчали.
– И ты уже не мог вернуть нам силы, – не спросил, но уверенно сказал Мишка.
– Убью труса, – процедил Попугай.
– Как? – покачала головой Соня. – Мы теперь – обычные люди. А он – величайший из ведичей.
– Не величайший, – буркнул Тигруша. – Я найду его и брошу в Бездну.
– Ты же знаешь, княже, жертва должна быть добровольной. Иначе ничего не получится, – покачал головой Крокодил.
– А мы напрасно отказались от своих сил, убили свою суть, – протянул Котик.
– Не зря, – покачал головой Тигруша, и голос его стал уверенным. – Нам не удалось запечатать Бездну полностью. Но вы ее усыпили, заглушили. Она больше не сможет давать столько сил, сколько давала. Жители Китежа прекратят гибнуть так быстро, и то, что магии стало меньше, они заметят еще не скоро.
– Но Бездна всегда будет искать возможность вырваться! Будет искать новых избранных, манить, соблазнять.
– Всегда, – кивнул Тигруша. – И я, и мои дети будем за ней следить. Запечатаем входы, наложим печати. И никто не пройдет к ней без нашего ведома. Мы поймаем Вадимира и сделаем все, чтобы этот гад согласился сам. Закончим начатое.
– Но, княже, – покачал головой Мишка. – Ты не удержишь Китеж без нашей помощи.
– А когда китежцы узнают, что мы лишили их магии, они убьют и тебя, и твоих детей.
– Значит, сделаем так, чтобы они никогда не узнали, – ответил Тигруша. – А если то, что вы говорите, сбудется, что ж. Значит, мы дали Китежу отсрочку. Когда из него уйдет последний князь, Бездна найдет новых избранных, которые смогут выпустить ее из‑под наших чар. А если вернутся чародеи, найдутся и новые князья. Мы связаны, братья и сестры. Наши потомки завершат то, что не смогли мы.
– Или развалят наш славный град ко всем чертям, – буркнул Попугай.
***
– Настя! Настя! Ты где? – послышалось вдали. Настька вздрогнула, часто заморгала, осмотрелась кругом. Все, как и было: колодец, игрушки. Вот только корона у Тигруши опять свалилась, лежит в лужи, расползается…
– Настя? – донеслось снова. Это, конечно, мама. Настька встрепенулась, схватила Тигрушу, другие попавшие под руку игрушки и ринулась к кустам.
– Настя! – раздалось над самым ухом. Одновременно с облегчением и все нарастающей злостью. Настька замерла, сжалась и прижала к себе игрушки крепче.
– Опять у колодца?! Настька! Сколько раз повторять, чтобы не смела сюда ходить одна! Ну‑ка повернись ко мне!
Настя медленно повернулась, но взгляда не подняла, уставилась на мамины «вьетнамки» и голые лодыжки.
– Ты хоть понимаешь, что отец сделает, когда узнает, что ты снова здесь шатаешься?
Настя молчала и смотрела на ноги матери.
– Сил моих больше на тебя нет! – сказала мать, краешком глаз Настька заметила, как та взмахнула рукой, крышка оторвалась от земли и с грохотом захлопнула скважину колодца. Настька вздрогнула, резко обернулась и полными боли глазами уставилась на внезапно замолчавший колодец.
– Быстро домой! И камни свои, наконец, выбрось. Сколько можно об этом повторять?
Мать забрала часть игрушек, Настя собрала остальные, выудила из кустов Зайку‑без‑уха, мать ее тряхнула, схватила за руку и потащила к дому. Настя молча семенила следом, но до последнего оглядывалась на колодец.
Глава 1
29 серпня 2003 года.
Представительство Китежа у неведичей по Набережным Челнам.
20:00, Прибрежный парк.
Заложив руки за голову, Лидия откинулась на спинку стула и потянулась – поясница нещадно ныла, между лопаток побаливало. Она широко зевнула. Посмотрела за экран пузатого монитора в окно – небо еще даже не потемнело. Ух, скорее бы осень с ее ранними закатами. Что может быть лучше, чем и просыпаться в темноте, и засыпать еще до восхода солнца?
Терпеть свет осталось не так долго – стрелки настенных часов показывали начало восьмого, сумерки за окном медленно сгущались. И торчать в осточертевшем кабинете тоже не так много – пятница, впереди последняя рабочая ночь и выходные!
Клетку крыланов, наконец, стоит хорошенько отмыть, последний месяц только заклинаниями на скорую руку освежала. Ох, крыланы! Виноград же закончился, да и яблок почти не осталось. Ананасом давно не баловала любимцев… У самой запас молока и творога на исходе. К тому же слетели поддерживающие заклинания с картошки – магии‑то вдали от Китежа меньше, а в голове не удержишь все работающие чары. Ну и стухла вся картошка. Получается, выход в магазин откладывать не стоит.
Лидия нахмурила тонко выщипанные брови, побарабанила пальцами со свежим темно‑синим маникюром по столу, но вариантов, как избежать вылазки к неведичам, так и не нашла. Встала, поправила строгий костюм и принялась ходить кругами по пустому, слишком большому для нее одной кабинету.
Лидия скользила взглядом по рабочему помещению – стеллажам с пустующими полками для личных дел поднадзорных, ужасному компьютеру, с которым колдунья так и не нашла общего языка, брусчатым стенам, кафельной плитке на полу – она все больше хмурилась, сжимала губы, чтобы не начать истошно кричать. Не так она хотела прожить свой срок.
Она пошла учиться на обществоведение и взаимодействие с неведичами не для того, чтобы сидеть во всеми забытом городишке в компании крыланов! Три года длилась ее ссылка в Набережных Челнах, где по штату полагался только один сотрудник. И мало того, что в представительстве совсем одна, так ни одного поселения ведичей или даже нелюдей рядом с Челнами не было. Ни шахты, ни завода, ни полей. И все это время Лидия не могла понять, что же сделала не так, чем заслужила такое наказание?
Раньше мечтала работать в московском представительстве Китежа. Вот где все самое интересное! Ведичей много, иногда даже принимают послов от волшебников из‑за границы. Только там проводят переговоры с правителями неведичей, а это настоящее влияние, власть. И потенциальных волшебников в столице побольше, шанс реально хоть кому‑то помочь. Но пусть работала бы она не в Москве, так хоть в Нижнем Новгороде – два часа на машине от Китежа, всегда много своих, можно кататься домой на выходные.
Ох, Китеж, Китеж… Пока она училась и жила в Темной гимназии, а потом снимала с подругами квартиру у университета, казалось, что город оторвали от чего‑то важного. Что путь изоляции неправильный – развитие во взаимодействии со всем миром, а не консервация древних устоев. Этот путь избрали древние чародеи и князья, когда создали чары иллюзии – озеро Светлояр на месте «затонувшего» города. Так они спрятали волшебную столицу сначала от могучих шаманов войска Батыя, а потом отгородились прикрытием озера и легенды и от соседей – как неведичей, так и ведичей из других стран.
Теперь же Лидия все чаще думала о том, что прятались они недостаточно и слишком наследили в большом мире металла и технологий за время соседства. Лучше бы, как разорвали все отношения с неведичами после их революции, так и не возобновляли. Обошлись бы и без компьютеров с телефонами, без ананасов и заморского вина. А ей не пришлось бы прозябать здесь.
После стажировки в столице неведичей ее отправили сначала в Казань, где в штате полагалось трое сотрудников на одну вахтовую смену, а через пять лет «повысили» – доверили собственное представительство в Челнах. В городе – бесконечном спальном районе, с широченными проспектами с нескончаемыми потоками машин. Лидии хотелось купить билеты до Нижнего всякий раз, когда она выходила за пределы парка, в котором от глаз неведичей, укрытое соснами и маскирующими чарами, пряталось двухэтажное деревянное представительство. В Нижнем до родины близко. А в Китеже и застройка старинная, и улочки узкие да мощеные, и все машины в подземных тоннелях.
Последние годы она так и жила – три месяца на работе, три месяца восстанавливалась в Китеже. Считалось, что всем причастным к миру магии опасно долго находиться вдали от источника, их способности начинали угасать. Первыми в большом мире магию начали подавлять радиоволны и телеграф, теперь же все становилось только хуже – появились телесигналы, мобильная связь, а что неведичи придумают дальше, даже страшно представить. Поэтому каждую вахту Лидия считала дни до возвращения в Китеж – впереди был весь месяц вересень, и только первого листопада ее наконец сменят.
Теперь Лидия мечтала навсегда вернуться в Китеж. Обосноваться в Министерстве по контактам и больше не покидать зачарованных стен волшебной столицы. Никогда не сталкиваться с неведичами. Но повышение здесь можно получить разве что к пенсии, если много лет подряд эффективно выполнять годовой план.
За практику в Казани и три года в Челнах Лидия нашла подход к каждому пункту для отчета.
Один: обнаружить и поставить на учет не менее трех обладателей способностей к ворожбе среди неведичей.
Остаточная магия есть у многих, так что здесь цифру нарисовать не так сложно. Конечно, никто из них не сможет произнести ни одного заклинания, но отчет готов, премия получена.
Два: ликвидировать одно проявление магической активности.
В крайнем случае, под видом кого‑то из поднадзорных и самой можно наворожить. А если повезет, то кто‑то из сбежавших ведичей действительно набедокурит.
Три: выявить двух нелюдей или двух магических существ на подведомственной территории.
Сложнее! Если какому волкодлаку или аспиду и удавалось покинуть Китеж или волшебный заповедник, то они хорошо прятались у неведичей. Но Лидия была профессионалом – на ее территории всегда исправно работали ловушки, беглеца засекут. К тому же нелюди предпочитали собираться в стаи: поймаешь одного – выйдешь еще на двух‑трех. Шанс был.
Но два года назад добавили новую сверхцель, выполнить которую было совершенно невозможно, но крайне заманчиво: обнаружить выходца из неведичей до тринадцати лет с потенциалом к магическим способностям не ниже четвертой ступени ведьмы и сопроводить на обучение в Китеж.
Это был один из пунктов соглашения между Председателем Китежа и новым президентом из Москвы. При выполнении этой задачи обещали внеочередное повышение. В таком случае Лидия могла рассчитывать на перевод в министерство.
И здесь статистику никак не подделаешь. Кого отправишь в гимназию Китежа вместо настоящей ведьмы или волшебника? Никого. А за десять лет жизни среди неведичей Лидия ни разу не слышала, чтобы обнаруживался ребенок с магическими способностями, достаточными для обучения.
Такого младенца Лидия могла заполучить, если бы он родился у пары из ее поднадзорных неведичей со способностями к ворожбе. Переборов первый ступор, она попробовала себя в сводничестве (ну или в селекции, как посмотреть) – столкнула в парке двоих со слабыми способностями, помогла немного магией, дождалась свадьбы. И ребенок у этой парочки должен был родиться через полгода. Но это такой долгий план! И совершенно неясно, будут ли у ребенка силы и когда они у него проснутся.
У Лидии, как и многих ее друзей в Китеже, первое волшебство получилось как‑то само собой лет в десять. Там, где ребенок всегда окружен магией, видит, как ворожат близкие, чудеса из внутренних резервов творятся от одного желания. Без звуковых сочетаний и кси́фоса. Да и не нужен никакой преобразователь магической энергии, первые заклинания безвредны!
Лидочка, дочь темных колдунов, не стала исключением – интуитивно произнесла заклинание: вложила энергию в топаз, который много лет после этого отгонял от нее все ночные кошмары. И, как и родители, освоила именно темное колдовство. Как и прочие, долго училась работать с внешней энергией, энергией источника. Но главное, были пример и вера в свои силы.
А что среди неведичей? Ничего! Даже в волшебство они уже давно не верили. И не знали, что делать со своей внутренней силой: она сидела глубоко внутри них, задавленная. Выросшие среди мира техники, ведичи только чувствовали себя не такими, как все, но так и не могли понять, что делать с внутренней силой. Чаще всего Лидия находила ведичей годам к двадцати, когда накопленная энергия не выдерживала плотности и случалась катастрофа. Такие ведичи до взрыва, а если переживали выплеск магии, то и после медленно убивали себя разной тяжести психотропными веществами, сходили с ума и не понимали, что сделали не так.
Лидия поморщилась. Вспомнила лицо парнишки, искаженное гримасой боли под толстой ледяной коркой – он сам ее наморозил, неосознанно.
Это случилось уже здесь, чуть больше года назад. Лидия еще гордилась повышением, радостно разгуливала по городу с амулетом, реагирующим на способности к ворожбе, и не избегала супермаркетов.
Стоял жаркий липец. Тогда Лидия сразу после пробуждения вешала на дверь записку «с 22:00» и спешила на городской пляж на берегу Камы. Солнце уже не пекло, как в полдень, но казалось ласковым, дружелюбным. Ей нравилось, как оно светится на водной глади, как оно окутывает берег золотистым, оранжевым, алым, а потом и нежным голубым, по‑вечернему прозрачным светом. Нравилась прогретая за день вода, ее простор, зеленые берега и необъятное небо. Казалось, что счастье, свобода и лето будут вечны.
Возвращаясь в представительство, Лидия всегда заходила за свежими фруктами в «Бахетле» для своей пока еще не такой многочисленной семьи крыланов. Большой красивый магазин открыли недавно, такой она любила еще в Казани, поэтому каждый раз делала небольшой крюк, тратила чуть больше рублей, но слишком уж ей было там комфортно.
Ей нравились толпы неведичей вокруг, нравился не такой резкий, как в других магазинах, белый свет из их странных светильников, ненавязчивая музыка. По выходным после покупок она еще ходила в кинотеатр и с удовольствием знакомилась со всеми новинками.
Вот и в этот субботний вечер уже подумывала, на какой бы фильм ей податься: на новых «Людей в черном» или еще раз на «Игры разума». Прикидывала, каких фруктов взять прежде всего, надеялась урвать последнюю сезонную клубнику. Вот и не сразу заметила, что привычная обстановка в магазине изменилась.
Музыка еще неслась из динамиков, но какая‑то приглушенная. Свет все еще был ярко‑белым, но бил по глазам больше обычного. И почти не было людей. И это в субботу вечером. Ни стайки пареньков с «баклажками» на кассе, ни чересчур громко смеющихся разряженных девиц, ни родителей с полусонными кричащими детьми, хозяек, спешащих скорее домой с молоком и хлебом.
Лидия катила тележку с бананами и настоящим таиландским манго к витринам с выпечкой, думала о чудесных татарских пирожках эчпочмаках, но неосознанно хмурилась, ступала аккуратнее и внимательно смотрела по сторонам. Будто кого‑то искала. Толкала вперед тележку, а ксифос, преобразователь магической энергии, уже перевела в форму перстня – кабошон на нем засветился изумрудным. Активировать заранее запечатанные в камень заклятия Лидия готова. Если понадобится, даже сплести что‑то не слишком сложное.
Задрожал в кармане амулет – почти обжег кожу через ткань. Тот самый, что показывал возможный неиспользуемый потенциал к ворожбе. Лидия бросила тележку в проходе, вытащила за шнурок нагревшийся красный камень, и его, точно магнит, потянуло вперед. Свободной рукой нащупала бусы на шее, пальцами перебирала камушки, ища подходящий: в них она лично запечатала самые мощные из возможных атакующих и блокирующих заклинаний. Через одну: крупная гладкая бусинка, маленькая шершавая, крупная гладкая, маленькая шершавая. Напасть. Защититься. Легко отличить на ощупь.
Зашла в ряд холодильников. Охлажденное мясо, колбасы, молоко. И там, в углу, между двумя холодильными стеллажами у открытой полки морозильной камеры заметила паренька. Она видела только его спину – невысокий, с нее ростом, на голове русый ежик. Паренек как будто просто хотел достать мороженого, но что‑то его там привлекло и приморозило к месту. И именно к нему и тянулся раскаленный амулет.
– Эй! – выставив вперед перстень, тихонько окликнула Лидия. Стояла напряженно, готовая в любой момент изменить форму ксифоса на боевую, короткий меч. – У вас все хорошо?
Парень не отвечал, но через пару секунд медленно начал поворачивать голову, в то время как Лидия обходила его сбоку. Она сначала увидела его полные ужаса и безысходности глаза, перекошенный рот и только потом опустила взгляд ниже, на руки. Обе его кисти, которые он так и держал у морозильной камеры, были покрыты толстой коркой льда. Паренек в ужасе смотрел на них и на морозную струю, которая тянулась прямо из камеры. Корка на его руках становилась все больше, она росла на глазах и достигла его локтей. Лидия неосознанно прижала руки к груди, растерянно замерла.
– Помоги мне, – простонал парень.
Лидия коротко кивнула, резко захлопнула морозильник, но и из‑за закрытой дверцы к рукам паренька тянулась полоска холода.
– Идти можешь? – взяв его за слишком холодное плечо, спросила Лидия. – Нужно увести тебя подальше отсюда. Заклинание разорвется.
– Что? Заклинание?
– Идем!
Но быстро идти паренек не мог. Каждый шаг давался ему с большим трудом, а корка на руках все росла. Лидия нахмурилась, заозиралась по сторонам и метнулась за брошенной тележкой со своим манго.
– Забирайся внутрь! – скомандовала она. Колдунам активное взаимодействие с внешней энергией давалось непросто, они обычно работали через заранее запечатанные заклинания в камнях. Поэтому она напряглась, шепнула заклинание, ксифос чуть нагрелся, и парень перевалился внутрь корзины. Одновременно Лидия снова перебирала бусы. Что попробовать?
Снятие проклятия? Нет, не подойдет. Он же сам, сам тянул холод и лед из морозилки, просто остановить не мог, потому что не понимал как. Тут нужно исцеляющее тепло, светлое целительство. А что она со своим темным колдовством может для него сделать? Только продолжала перебирать в голове варианты и отбрасывала один за другим.
Только одно полезное консервированное заклинание нашла в тигровом глазе из серег – отвод глаз. Разломила бусину, будто та и не камнем была, а капсулой в мягкой оболочке, выпустила запечатанные чары, провела через ксифос: теперь охранники и кассиры их не заметят. Выдохнула, как перед рывком, и нехотя потянулась к колючей внешней энергии, потянула ее через ксифос внутрь себя: заклинание, придающее выносливость, ей необходимо. Теперь с удвоенной силой покатила тележку в сторону представительства. Там есть книги с позабытыми чарами и ритуалами. Связь с коллегами. А на последний момент еще и мажий артефакт, что лишит паренька его ворожбы.
Начала нашептывать заговор повышения внутренних сил и выносливости и на паренька, хотя и понимала, что темное колдовство лучше на самого колдуна действует, чем на кого‑то другого. Пыталась на бегу ворожить и что‑то согревающее, правда, особого эффекта не было. Хотя то ли от удаленности от злополучного морозильника, то ли от ее действий новый лед намораживался не так быстро. Но дошел до подмышек, когда взмыленная задыхающаяся Лидия остановилась у деревянного заборчика представительства.
– Ниче се, – отстраненно прошептал паренек, затуманенным взглядом всматриваясь в двухэтажный дом темного дерева с коньком под крышей и ажурными наличниками. – Где ж этот… теремок раньше был?
– Не мог заметить, – буркнула Лидия, держащаяся руками за коленки, у нее никак не получалось восстановить дыхание. – Силы только проснулись. И сразу такое. Идем!
Мановением ксифоса подняла заторможенного парня в воздух и отнесла прямо в представительство и наверх, к себе в квартирку, в ванную.
Еще на лестнице Лидия успела заклинанием повернуть ручку крана, из него уже текла горячая вода. Она закинула паренька в воду. Призвала пучки сушеной травы, закинула в ванную чабреца, прошептала еще согревающего заклинания и бросила парню, который будто уже и не замечал ничего вокруг. От использования активной, не заготовленной заранее ворожбы у колдуньи кололо сердце.
– Щас вернусь, – Лидия бросилась вниз к телефону. Как неудобно! В Москве, говорят, уже давно беспроводные трубки используют. Так бы призвала просто.
Набрала номер казанского представительства, нервно барабаня пальцами по столешнице, пока в трубке слышались долгие гудки.
– Представи… – наконец услышала она голос коллеги.
– Это Челны. У меня ЧП. Паренек наморозил на себя корку льда, все руки подо льдом, идет к голове и сердцу. Стандартными заклинаниями снять не удалось. Что мне делать, Глеб Борисович?!
– Так, Лидочка, это ты?
– Ну, конечно, я! Что делать с увеличивающимся льдом? Как его можно спасти?
– Подожди‑подожди, Лидочка. Давай подробнее. Что случилось? Есть ли свидетели инцидента?
– Я не знаю! Не до того! Мне нужно спасти человека!
– Лидочка, – после паузы решительно сказал Глеб Борисович, ее бывший начальник, управляющий Казанского представительства. – Секретность Китежа превыше всего, по регламентам ты должна…
– К Лихо ваши регламенты! К Лихо Китеж! У меня тут человек умирает! На руках!
– Понятно, – сердито сказал он и крикнул куда‑то вглубь, – Пашка, срочно выезжай в Челны. Лида не справляется, нужно заметать следы.
От этого «не справляется» в голосе начальника Лидию и саму морозом прошибло, но она только стиснула зубы и процедила в трубку:
– Так знаете ли вы, чем можно снять лед?
– Да, сейчас, что‑то было… Я поищу. Перезвоню через пару минут.
Лидия бросила трубку и выругалась в голос. Только время потратила! Бросилась к шкафу с книгами, скинула все справочники с заклинаниями и махнула рукой с ксифосом. Краем глаза только проследила, что книги летят наверх, а сама уже открыла ящик с артефактами и искала тот, что лишит паренька всех способностей к ворожбе. На месте. Сжала в руках и помчалась наверх.
На пороге ванной остановилась и вымученно поморщилась. Лед наполз на щеки паренька. Уже ничего не поможет. С самого начала она ничем не могла помочь. Но она тряхнула головой и положила ему на грудь деревянную игрушку в форме лошадки:
– Ве‑анна‑ур’ын‑хезер’ледек. Азат’ит, – прошептала она. Живот паренька засветился золотом, начала светиться и лошадка. И чем больше светилась игрушка, тем тусклее светился живот паренька. Пока совсем не потух.
Наверное, стоило это сделать еще до ванны, сразу, как зашли в представительство. Но лишать ведича сил – все равно что убить.
Лидия протерла ладонью глаза и шмыгнула носом. Ледяная корка не остановилась, паренек сразу впитал в себя слишком много льда. Лидии оставалось только сидеть рядом и без остановки шептать бесполезные согревающие заклинания под грохот воды из крана. И наблюдать, как лед медленно покрывает нос и воспаленные глаза паренька. Он уже не моргал, не дышал.
Через три часа такой и нашел ее Павел, коллега из Казани. На мокром полу перед ледяной мумией в переполненной ванне.
Лидия потерла глаза и помотала головой, отгоняя воспоминание прочь.
Такие ведичи настолько слабы, что в Китеже им не было места. Как не было и среди обычных людей. Лидии только и оставалось, что находить, наблюдать за слабыми, лишать искры опасных. И смотреть, как ее поднадзорные постепенно теряли рассудок от этой ноши и одиночества.
Лидия прекратила расхаживать по кабинету и одернула пиджак. Нет, с этим настроем точно нужно что‑то делать. Ведь она себя так накручивала каждый раз перед выходом к неведичам. Не стоит больше откладывать. Какая разница, когда идти за продуктами, – сейчас или завтра? Все равно никто и никогда сам не стучался в двери представительства в Челнах. А сейчас и без того настроение хуже некуда, незачем пытать себя еще дольше.
Она сжала кулаки и решительно направилась к выходу. Сняла плащ с крючка, перешагнула порог… И остановилась как вкопанная.
На крыльце, чуть в стороне от распахнувшейся двери, стояла кудрявая рыжая девочка‑подросток. Похоже, она читала табличку представительства, но, заметив Лидию, покраснела и отпрянула назад. Да так резко, что пошатнулась и неуклюже спустилась на пару ступенек вниз. Девочка прижимала к груди мелкую черную кошку – Лидия ее не сразу заметила. Как и рыжую собаку‑дворнягу – по колено взрослому, с по‑овчарочьи торчащими ушами. Она до этого мига сидела у крыльца, а тут вскочила, вздыбила шерсть на загривке и залаяла. А глазами косилась на хозяйку – такую же рыжую, как она сама. Рядом с собакой на земле валялась спортивная сумка с распухшими боками.
– Аза, фу! – сердито бросила ей девочка и показала кулак. Затем приподняла светло‑карие глаза на Лидию и невнятно пробормотала. – Извините.
Лидия так и стояла в дверях. Только руку с ксифосом в форме перстня поднесла к рядам бус. Пальцы безошибочно нащупали нужный гладкий камень с замороженным атакующим заклинанием, но применять его она не спешила. Видела, что собака не опасная, только защищалась. Да и лаять наконец прекратила, подошла к хозяйке поближе, но продолжала тихонько ворчать.
