Czytaj książkę: «Ванара. Возвращение чудовищ», strona 3
Глава 3
Разговор в конюшне
В конюшне было так же просторно, как и в главном здании таверны. По мере того как всё больше и больше путников оставалось на ночлег, тётя Мильда с дядей Вальбертом и гномами, а также не без помощи добросердечных горожан, расширяли постоялый двор. А когда дяди не стало, тётя Мильда, Вана и четверо гномов должны были поддерживать жизнь в «Хромом Кабане», что было не так уж и просто.
Вана раздражённо толкнула дверь. Несмотря на своё негодование по поводу домашнего ареста, она всё же была не прочь остаться в таверне. Да, работа была тяжёлой и изнуряющей, к тому же невероятно унизительной. Но Вана любила мимоходом подслушать рассказы рыцарей, даже если они были сильно преувеличены благодаря изрядным порциям спиртного.
Больше всего Вана радовалась, когда в таверне наступало затишье. Лишь бы только старые вояки сидели, задумавшись, над своими кружками и травили байки. О боях на Святой Земле. О не менее ловких и воинственных сарацинах, а с недавних пор – и о драконах, чудовищных ящерах, которые по велению самого дьявола угрожают миру. Сегодня Ване не довелось услышать ни одной истории. Девушка сердито прикусила губу. Именно накануне состязания по драконьим бегам, где соберётся множество рыцарей. Возможно, её наказание не было бы столь невыносимым, если бы она послушала хотя бы один рассказ рыцаря.
Вана покачала головой и, стиснув зубы, принялась чистить вилами первые ворота. Едкий запах конского навоза ударил ей в нос, и она с тоской взглянула в сторону таверны, откуда по-прежнему доносился праздный шум. Девушка подумала о благородных рыцарях. Об оруженосцах, которым завтра предстояло показать себя на драконьем забеге. Опершись на вилы, девушка с тоской посмотрела в бескрайнюю даль, которая теперь была для неё под запретом.
– Эй, Вана, какими судьбами? Неужели старушке Мильде больше не нужны нахальные соплячки, которые обзывают и колотят гостей?
Хуппо озорно улыбнулся ей, обнажив ряд коричневых зубов. Гном был в ответе за уборку конюшен и кормление лошадей. Вана слегка улыбнулась и сказала:
– На сегодня хватит, Хуппо. Я снова натворила дел, и мне приходится отрабатывать наказание в конюшне.
Гном отложил в сторону вилы, которые явно были ему не по росту, и побрёл прочь. Затем он на мгновение остановился, повернулся и ехидно произнёс:
– Странный же ты человечек, Вана! Но ты мне нравишься. Не принимай это слишком близко к сердцу. – Затем он громко захихикал своим пронзительным гномьим смехом и скрылся в направлении таверны.
Вана посмотрела ему вслед и вновь уловила весёлый гомон. Она всё размышляла о гостях, о завтрашнем дне, о турнире. Ей так хотелось присоединиться к нему! Как бы ей хотелось доказать, что она ничуть не хуже, нет, даже лучше этих богатых маменькиных сынков.
Девушка вздохнула. Только бы один разок принять участие в забеге драконов на Арма Санкторум! Вана знала, что у неё были на это все шансы, ведь она хранила одну маленькую тайну. В свободное от работы в таверне время она усердно оттачивала мастерство фехтования и стрельбы из лука.
Однажды Вана застукала гномов, которые воровали мёд из кладовой. Тогда ей представился отличный повод заставить своих маленьких друзей обучить её боевым приёмам. С тех пор они тренировались и выполняли боевые упражнения за городом, в Штрумпфельбахе, что было одним из величайших достижений в её жизни. Ездить верхом она и так умела. Дядя Вальберт научил её этому, когда она была совсем малышкой, и часто брал её с собой на прогулку. Теперь Вана в одиночестве каталась на своём жеребце Хикки или время от времени вместе с подругой Алиной скакала по просторам Аммерлингской пустоши.
Девушка подумала о своих помощниках. Сама церковь пообещала маленькому гномьему народу землю и работу в награду за их воинскую службу, поэтому многие гномы вышли из подземелья попытать счастье. Гномы были зловредными, но в то же время падкими на развлечения созданиями, и людской мир предлагал им гораздо больше, чем их подземные города. Многие считали этих странных существ обыкновенными алчными негодниками. Из-за внешнего вида их можно было бы считать ошибкой природы, ведь назвать их милыми язык не поворачивается. Если попытаться описать гнома, то больше всего тот походил на гигантского крота, разгуливающего на задних лапах. Кроме того, у гномов были дремучие бороды, оружие и, конечно же, широченные руки, похожие на лопаты, с помощью которых они могли без труда рыть толстый слой земли и, как гласили слухи, соединять своими туннелями целые города и деревни.
Четверо гномов – Альдо, Саппо, Теппо и Хуппо – были спасены дядей Вальбертом из крайне тяжёлого положения, о котором они до сих пор стыдились рассказывать, и поэтому все четверо последовали одной из строжайших гномьих заповедей и отныне трудились в «Хромом Кабане». И хотя тётя Мильда позволила им в любое время покинуть постоялый двор и идти куда вздумается, они остались в таверне и теперь вместе с тётей Мильдой являлись для Ваны своеобразной семьёй.
Все они, за исключением Хуппо, были великими воинами (разумеется, великими они считались не из-за роста), и на Святой Земле их нанимали на службу в качестве налётчиков и шпионов. Они владели древним боевым искусством Кала Торр и были рады передать свои навыки любознательной Ване. Из-за участившихся потасовок тёте Мильде пришлось запретить племяннице ежедневно тренироваться с гномами. Впрочем, она и прежде не одобряла эти занятия, однако, узнав о них, была готова мириться с ними до тех пор, пока не возникало никаких проблем. К несчастью, с тех пор проблем становилось всё больше.
Гнедой рыцарский конь вырвал Вану из мыслей своим обнюхиванием, будто настойчиво требуя продолжать работу. Девушка покачала головой, стряхивая остатки мыслей, и продолжила обход конюшен.
Шум таверны умолк, воцарилась тишина, и ночь накрыла Аммерлинг, а вместе с ним и «Хромого Кабана» своим тёмным, украшенным звёздами одеянием. Вана тоже устала. Всё тело ломило от таскания кружек и навоза, и она с нетерпением ждала нескольких часов безмятежного сна. Измученная, она бродила по конюшням, гладила Хикки и лошадей постояльцев, с любопытством просовывающих головы сквозь прутья. Она как раз собиралась улечься на сеновал, когда услышала тихие голоса.
– Именно поэтому я и принял это решение.
Сгорая от любопытства, Вана прошла до конца конюшни и почти бесшумно выскользнула наружу через калитку. Она последовала в ту сторону, откуда доносились голоса и, пригнувшись, прокралась вдоль зарослей орешника.
– Но почему вы вообще позволили ему участвовать? Разве не было бы разумнее, несмотря на все эти заботы, оставить его в замке Хохенфридберг?
Крадучись, Вана старалась не ломать ветки, как её учили господа гномы. Затем она узнала хозяев голосов. Граф Годфрид фон Фридберг, прислонившись к воротам, беседовал с одним из рыцарей. Они говорили тихо, но оживлённо. Занятно, что Ване удалось ещё чуть ближе подкрасться к стоявшим поодаль мужчинам.
– Я тоже думал об этом, Аластар, но он бы никогда мне этого не простил, и вы прекрасно это знаете. По-вашему, всем оруженосцам разрешено ехать на Арма Санкторум и только он останется дома, потому что отец нянчится с ним как наседка?
– Я понимаю вашу дилемму, мой дорогой граф. Ваш сын, а также все остальные оруженосцы, которые завтра примут участие в драконьих бегах, почти идеально подготовлены и могут достойно выдержать состязание. Но ведь ещё неизвестно, на кого падёт выбор. Разве это не придаёт вам немного уверенности?
Граф медленно кивнул.
– Безусловно. Но в то же время меня терзает совесть. Разве не будет величайшей честью для него, для меня и нашего дома, если его выберут послушником гладиатора? Каждый из этих молодых безрассудных смельчаков жаждет только одного – стать воином, но мы оба… мы оба знаем, какие опасности их ожидают. У меня разрывается сердце, когда я всматриваюсь в эти юные целеустремлённые лица и понимаю, что кому-то из них предстоит осуществить свою мечту и в конечном счёте отправиться на корм драконам.
Вана судорожно сглотнула и напряглась, пытаясь уловить разговор сквозь стрекотание сверчков и угасающий шум постоялого двора.
– Я вполне разделяю ваши чувства, но не стоит забывать, что сейчас латники сражаются весьма успешно и благодаря новому оружию и доспехам в силах противостоять этим дьявольским тварям.
Рыцарь взглянул на своего господина.
– Аластар, вы мой лучший рыцарь и наставник гладиаторов. Я очень ценю вас и вашу службу, но ведь мы с вами должны понимать, что многие парни, которые пополнят ряды гладиаторов, не доживут и до тридцати. Мы оба сражались в Иерусалиме, на чужой земле. Выдерживали палящий зной и натиск сарацин и несколько раз чудом оставались в живых. Но эти юноши будут биться не с людьми, а с драконами, чудовищными ящерами. И кто знает, кого ещё Сатана обрушит на наши головы.
Граф повернулся к своему рыцарю и серьёзно посмотрел на него.
– Многие юнцы погибнут. Точно так же, как в своё время в крестовых походах погибло бесчисленное множество людей. В этом нет никаких сомнений, и вы тоже это понимаете. Я надеюсь, мой воспитаник завтра совершит драконий забег, но я молю Создателя, чтобы он не был избранным. Только что в таверне вы были свидетелем его юношеской вспыльчивости и высокомерия, и это именно те достоинства, которые наша священная церковь больше всего ценит в своих воинах.
Рыцарь кивнул.
– Я тоже помолюсь за него.
Некоторое время оба молча стояли у ворот, глядя друг на друга, пока граф наконец не произнёс:
– Ну что ж, друг мой, нужно возвращаться в таверну. Нельзя оставлять эту ораву слишком надолго.
Рыцарь кивнул, и оба направились обратно к постоялому двору. Вана всё ещё вжималась в деревянную стену конюшни, размышляя над словами, которые только что услышала. Затем она прокралась обратно. Разве гладиаторы не были самыми лучшими и самыми стойкими рыцарями королевства? Тогда что же так опечалило графа? Почему бы ему, как и остальным, не довериться Богу и его священному оружию?
Девушка покачала головой и зашагала к стойлам с лошадьми. Очевидно, среди этих крикливых развязных оруженосцев был и сын графа, но разве отец не должен гордиться, что его родной сын вступает в орден Гладиаторов?
Вана вскарабкалась на сеновал, сняла с крючка одеяла и стянула свои дырявые сапоги. Ей было не привыкать спать на сене, и поэтому наказанием для неё стала только уборка в конюшне. Она лежала в углублении на одеяле и сквозь открытое чердачное окно смотрела на звёздное небо.
Почему взрослым приходилось постоянно беспокоиться? Судя по всему, с этой проблемой сталкивалась не только она, но и благородные сыновья графов. В конце концов, если Господь делает свой выбор, значит, такова его воля, и он в конечном итоге будет заботиться о своих творениях.
Вана задумчиво посмотрела на потолок конюшни, затем она представила, как участвует в драконьем забеге. Как, надев рыцарские доспехи, наравне с другими оруженосцами преодолевает маршрут в гигантском сооружении в центре Аммерлинга. Как она отважно сражается на мечах, доказывая этим парням, что девушки тоже способны на многое.
Вана вздохнула. До чего же несправедливо! Ну почему в драконьих бегах могут участвовать только парни? Почему только им разрешено заниматься военным ремеслом? Почему непременно нужно быть мужчиной, чтобы стать гладиатором?
В ярости она сдула со лба пару соломинок, а затем закуталась в одеяло. Солома шуршала, внизу фыркали лошади. Вана закрыла глаза и вскоре провалилась в глубокий сон.
– Ах ты маленькая гадкая навозная куча! Ну держись!
Разгневанный голос вырвал Вану из сновидений о рыцарских подвигах и заставил её вздрогнуть.
– Отвяжись от меня, чёртов обрубок!
Вана протёрла глаза. Похоже, было около полуночи. Очередной вопль пронзил её уши, и девушка огляделась по сторонам.
– Как ты меня назвал, дубина долговязая? Ну, сейчас я тебе задам!
Когда гномы ссорились, их едва ли можно было отличить друг от друга по пронзительным крикам. Но голос одного Вана узнала. Это был Хуппо.
Девушка вгляделась в полумрак сеновала, залитого мягким лунным светом, и не поверила своим глазам: разъярённый Хуппо оседлал какого-то парнишу и отвесил ему звонкую оплеуху. Хлопки ударов перемежались с воплями гнома и ругательствами незнакомца.
Вана слезла со своего спального места из сена и одеял.
– Хуппо, прекрати! – громко крикнула она, но гном был вне себя от ярости.
Как известно, гномы хоть и общительные создания, но при этом с весьма вздорным нравом. Есть три вещи, перед которыми они не в силах устоять: пьянство, скандалы и кое-что ещё, о чём другие предпочитают умалчивать.
Вана подбежала к кучке дерущихся и дёрнула взбешённого Хуппо за воротник. Тот плюхнулся в солому, извергая нечленораздельные проклятия и стенания. Вана как раз собиралась утихомирить гнома, когда юноша поднялся на ноги. Она поняла, кого только что спасла от новой порции гномьих тумаков.
– Эгберт?!
– Ты знаешь этого Рукк Сара? – Хуппо выбрался из соломы и теперь снова вскочил на ноги, угрожающе сжав кулаки.
Вана не сводила взгляда с юного оруженосца, который отряхивался от сена и пыли.
– Да, мы знаем друг друга, – тихо произнесла она. Однако Эгберт не собирался снижать тон.
– Надень поводок на этого карлика!
Он кипел от ярости, а Хуппо уже снова лез в драку.
– Ну давай, оглобля, иди сюда!
Вана закатила глаза и оттащила гнома от Эгберта.
– Что здесь происходит? Чем ты его так разозлил?
Одной рукой девушка крепко схватила Хуппо и подозрительно посмотрела на оруженосца. Прежде чем тот успел ответить, гном протиснулся между ними.
– Этот долговязый гад хотел зарезать тебя во сне, Вана! Я только что остановил его. Он уже стоял над тобой со своим ножом!
Вана сперва недоверчиво посмотрела на гнома, а потом снова перевела взгляд на Эгберта.
– Что? – Склонив голову, она пристально оглядела сначала оруженосца, а затем сеновал. Там действительно лежал кинжал, и его лезвие поблёскивало в лунном свете. Не отпуская Хуппо, девушка потянулась и подняла оружие.
– Это правда? Ты в самом деле хотел прикончить меня, пока я сплю, только из-за нашей маленькой ссоры в таверне?
Вана посмотрела на Эгберта со смесью презрения и изумления. Парень нахмурился и слегка отступил назад.
– Твой недорослик нагло врёт. Я просто хотел тебя проучить. Когда я услышал, что тебе тоже придётся здесь ночевать, то забрался наверх, чтобы… ну…
– Чтобы осквернить её, а потом убить! Сдавайся, трус!
Хуппо рвал и метал, и Вана изо всех сил пыталась его удержать.
– Вздор! Я отрезал пряди твоих волос. И ты ведь знаешь, что церковь запретила язык гномов? На твоём месте я бы…
– Что ты сделал?!! – Вана потрогала свои волосы. Её золотисто-белокурая шевелюра заметно поредела. Только сейчас она заметила на полу копну своих локонов. Девушку охватила ярость, по её телу пробежала дрожь. Её волосы! Хуппо фыркнул сквозь косматую бороду и свирепо прорычал:
– Отрезать кому-то волосы – преступление, и, например, в гномьем городе Дал Сатта за это полагается смертная казнь!
Он оскалился.
– МЫ НЕ В ТВОЕЙ ПОГАНОЙ ДАЛ САТТЕ, ОГРЫЗОК! И ОНА ТОЖЕ НЕ БЕЗМОЗЛЫЙ, ВОНЮЧИЙ, ПРОКЛЯТЫЙ ГНО…
Прежде чем оруженосец смог закончить своё предложение, раздался шлепок. Но это не было началом восторженных рукоплесканий за оскорбление Хуппо – Вана вскочила и влепила Эгберту смачную пощёчину. Хуппо сперва в недоумении взглянул на девушку, а затем злорадно расхохотался и тоже ринулся на оруженосца. Завязалась ожесточённая драка, и Вана, Эгберт и Хуппо кубарем покатились на сеновал.
Вана была так разгневана, что раздавала пощёчины не глядя, и поэтому гному время от времени тоже доставалось. Но тот только противно хихикал, и пинки с оплеухами продолжались.
Эгберт держался мужественно, но против Ваны и Хуппо у него не было шансов, и он, пригнувшись, отскочил к лестнице. Парень хотел слезть с сеновала, и его можно было понять.
Эгберт сделал шаг назад и с разбега врезался в Вану, повалив её на пол. Он злобно ухмыльнулся и схватился за лестницу. Только он собрался спуститься, как Хуппо с пронзительным воплем бросился вперёд и прыгнул на него. Рассвирепевший гном повис на груди оруженосца, тот, кому хотя бы раз пришлось пережить подобное, знает, каково это – оказаться один на один с разъярённым гномом. И вот хватка Эгберта ослабла, он отпустил лестницу и вместе с вопящим Хуппо рухнул вниз. Послышались оханья и ехидные смешки.
Вана поднялась, подбежала к стогу сена и посмотрела вниз, где лежали Эгберт и Хуппо. Эгберт охнул и застонал. Девушка с облегчением вздохнула. Для неё и особенно для таверны всё могло бы закончиться очень плохо, если бы оруженосец разбился насмерть.
– А‐а‐а‐ай, моя нога, как же больно!
Очевидно, Эгберту всё же не удалось легко отделаться, и в то время как гном уже стоял на ногах, парень растянулся на полу и стонал от боли.
– Да ладно тебе, верзила, всё в порядке. В конце концов, сено нас примирило.
Хуппо улыбнулся Ване и указал большим пальцем наверх.
– А‐а‐а‐а‐а… для тебя, коротышка, может быть, и так. Ты же лёгкий как пух. А‐а‐а‐а, чёрт подери! Кажется, я ногу сломал!
Тем временем Вана тоже спустилась вниз. Растерянно и даже с некоторой жалостью она посмотрела на лежащего Эгберта.
– Сдаётся мне, ты прав, – произнесла она.
– Точно сломал, – вторил Хуппо. – Поглядите-ка, даже кость слегка торчит.
Гном с интересом принялся рассматривать травму оруженосца.
Эгберт безудержно причитал и скулил:
– Завтра я должен участвовать в драконьем забеге. А теперь всё кончено! А‐а‐а‐а, какая невыносимая боль! Если граф узнает об этом, он закроет ваш отстойник и отправит вас в Гнилую башню!
Вана вздрогнула, как от удара грома. Как всегда, она не задумывалась о последствиях, и на этот раз дела могут быть действительно плохи. После пережитого дня измочаленный оруженосец действительно был бы гнилой вишенкой на навозной куче их проблем. В отчаянии она провела рукой по оставшейся части своей белокурой гривы и лихорадочно огляделась. В небе высоко светила луна, и, судя по всему, никто не услышал скандала в конюшне. В ночной тишине не было слышно ничего, кроме фырканья лошадей и стенаний Эгберта.
Хуппо украдкой огляделся.
– Маленький поганец прав. У нас могут быть большие неприятности, Вана. Очень большие. Надо бы от него избавиться.
– Что?!! – одновременно воскликнули Вана и Эгберт, и Вана с укором посмотрела на Хуппо.
– Да я просто предложил, – виновато буркнул гном.
Внезапно дверь конюшни со скрипом отворилась, и Вана побледнела как полотно. Кто-то услышал шум. Теперь всё пропало.
Но вместо разгневанной тёти Мильды и сурового графа фон Фридберга на пороге появились ещё три гнома и взволнованно засеменили к Ване.
– Во имя Набо Сукка, что здесь происходит?! – воскликнул Альдо, глядя на поскуливавшего Эгберта.
– Вана, что у тебя с волосами? – прохрипел Саппо.
– Кажется, Вана и Хуппо собирались прикончить этого долговязого оболтуса, – серьёзным тоном произнёс Теппо, жуя корешок.
– Ох, жуть какая! Вана, от тебя я не ожидал ничего подобного. От тебя, Хуппо, ещё куда ни шло, – прибавил Саппо.
Эгберт по-прежнему лежал на полу, тихо подвывая и всхлипывая.
– Я… Я не собиралась его убивать, ясно вам? И самое главное, что вы здесь делаете? Нас кто-нибудь услышал в таверне? – Вана была в полном замешательстве.
Гномы умолкли и тихонько захихикали.
– Ну что ты, Вана, ты же знаешь, что мы, гномы, нутром чуем, когда рядом сражается кто-то из наших. Нам просто нужно убедиться, что мы никого не разбудим. В таверне все спят, – объяснил Теппо.
– Но сейчас, пожалуй, не до шуток. Мы опоздали, – почти с досадой констатировал Саппо.
Остальные гномы загалдели, соглашаясь. Наконец Альдо осознал всю серьёзность ситуации.
– А ну, заткнитесь все! У нас огромная проблема. Этот юноша – один из оруженосцев графа фон Фридберга, и завтра он должен участвовать в забеге драконов на Арма Санкторум.
Вана опустилась на тюк сена. Она была в отчаянии. При нынешнем положении дел она запросто могла просидеть под домашним арестом ещё лет десять, а потом стать женой какого-нибудь пузатого ремесленника и превратиться в старую сгорбленную служанку и мать как минимум троих спиногрызов, доживая свои дни на постоялом дворе, пока её супруг напивается в таверне.
– Если все узнают, что маленький паршивец стал хромоногим по вине наших Ваны и Хуппо, то им с Мильдой не поздоровится.
Альдо обвёл их хмурым взглядом, и другие гномы тоже помрачнели. После этого они сгрудились вместе и заговорили между собой на древнем гномьем языке. Утробное бормотание смешивалось с одобрительным гомоном и взволнованным лепетом. Юный Эгберт был близок к обмороку и лишь тихонько всхлипывал.
Вана не могла поверить в происходящее. Как она могла докатиться до всего этого? В отчаянии девушка запустила руку себе в волосы. Затем она со смесью тоски и ярости убедилась, что бо́льшая часть её локонов валялась на сеновале, и во всех её бедах был виноват именно он. На глазах закипели слёзы гнева, и она проклинала себя, оруженосца и всю эту историю в целом.
– Вана, у нас есть план! – подал голос Альдо, и три других гнома выстроились за ним, скрестив руки. – Мы единогласно решили, что уберём отсюда этого верзилу.
Альдо усмехнулся, и остальные одобрительно закивали. Вана не поверила своим ушам.
– И это всё? В этом заключается ваш план? Просто убрать его?
Девушка горестно покачала головой. Гномы есть гномы. Она должна была догадаться.
– Сначала выслушай, – проворчал Саппо и продолжил: – Мы немедленно отнесём долговязого олуха в Мара Дунн. Здесь неподалёку есть потайной лаз. Там его исцелят с помощью древней гномьей магии.
– Раз уж ваша церковь не одобряет магию, никто не должен об этом знать. Завтра вечером его нога полностью заживёт, и он даже не вспомнит о своём падении. Это же просто гениально, правда? – Теппо широко улыбнулся.
Вана вздохнула.
– Да, ребята, звучит потрясающе. Но Эгберт уже через несколько часов должен участвовать в состязании. Он ведь оруженосец графа фон Фридберга и был специально обучен этому делу. Вам не кажется, что граф заметит отсутствие одного из своих оруженосцев? И вообще, что мы скажем тёте Мильде?
Девушка медленно покачала головой. Хуппо слегка крякнул и дёрнул её за фартук.
– О Мильде позаботимся мы. Ну и как насчёт того, чтобы совершить забег вместо него? Вы же с ним одного роста. Его доспехи вполне могли бы тебе сгодиться. Ну же, ты ведь всегда хотела участвовать в состязаниях!
Остальные гномы с усмешкой хихикали. Вана лишь закатила глаза. Но потом призадумалась. Она ведь так мечтала надеть доспехи и принять участие в драконьем забеге! Всего лишь один раз в жизни, чтобы показать всем своё истинное «я». Может быть, это её судьба? Возможно, ей наконец-то выпал шанс. Вана судорожно размышляла. Тысяча мыслей пронеслась у неё в голове. Она колебалась. Взвешивала все «за» и «против». Затем она встала и решительно посмотрела на своих приятелей-гномов.
– Хуппо прав. Я надену его доспехи и вместо него приму завтра участие в праздничном соревновании. В такой многолюдной свите графа фон Фридберга никто ничего не заподозрит, если я подменю его всего на пару часов.
Гномы молча посмотрели на Вану. Затем Альдо гортанно и гулко рассмеялся.
– Ха-ха, Вана, неужели ты поверила? Ты чего? Он же пошутил! Участвовать в забеге? Тебе? Ха-ха-ха! Как ты себе это представляешь? Ты же девчонка!
Но Хуппо упрямо взглянул на своего собрата и слегка пнул его.
– Она смелая. Способная. Особенно для своих юных лет! Ты же сам так говорил. Впрочем, стать победительницей ей и не суждено… Но даже если её исключат до начала состязания, она вернётся и тогда мы спокойно отнесём маленького недоумка в шатёр лекаря.
Теперь уже Вана с упрямством смотрела на гнома.
– А если я выиграю?
Все четверо захохотали, и девушка злобно сверкнула глазами на своих помощников. Хуппо мягко улыбнулся ей и произнёс:
– Маленькая Вана, у тебя доброе сердце. Даже если такие соревнования по воинскому ремеслу – не женское дело и уж тем более не девичье, ты воспользуешься этим шансом. В этом тебе поможет наша магия гномов, и вместе мы будем скрывать нашу уловку до тех пор, пока ты не покинешь турнир и мы не вернём оруженосца в строй.
Вана задумалась.
– Но как же быть с тётей Мильдой?
Альдо щёлкнул пальцами.
– Это не проблема. У неё здесь и без того забот по горло из-за гостей. Она поручила нам обеспечить тебя работой. Мы скажем ей, что ты работаешь в поле и помогаешь с покупками. На худой конец подмешаем ей успокоительного зелья.
Гномы одобрительно кивнули.
– Маленькая хитрость, ха-ха, как же здорово! – сияя от радости, воскликнул Саппо.
– С помощью магии мы бы могли сделать твой голос похожим на голос оруженосца, – размышлял Альдо.
– Нужно ещё незаметно вернуть мальчишку из Мары Данн, – прошептал Теппо.
Они поразмыслили ещё немного, и наконец родилась смелая идея. Саппо и Теппо всыпали в нос Эгберту волшебную пыльцу, от чего тот мгновенно погрузился в сон. Затем они завернули парня в одеяло и уложили в повозку, которая вскоре скрылась в ночи вместе с двумя гномами. Альдо и Хуппо стремглав помчались к воротам графской свиты и после недолгих поисков раздобыли доспехи. В отличие от металлического снаряжения рыцарей доспехи оруженосца были сделаны из грубой буроватой кожи, блестевшей в сумраке конюшни, и, пока Вана разглядывала их с томительным чувством ожидания и страха, Альдо поднёс к её лицу шлем.
– Смотри, Вана. Если ты наденешь шлем, тебя никто не узнает. Осталось добавить совсем немного гномьего волшебства, и всё будет превосходно.
Вана оглядела кожаный шлем. Он был полностью закрыт, и на забрале оставалась лишь прорезь для глаз. Рядом с синим гербом графа фон Фридберга была вышита особая жёлтая полоса, означавшая, что этот шлем действительно предназначался для турниров на Арма Санкторум.
– А это идея. И тогда я смогу осуществить мечту хотя бы раз в жизни. – Вана говорила тихо, задумчиво подняв взгляд на потолок конюшни.
Лошади, казалось, одобрительно ржали и фыркали. Альдо легонько толкнул её в бок. Девушка перевела взгляд на гнома. Его привычная угрюмость сменилась добродушием и уверенностью.
– Ты справишься, Вана. Мы поможем тебе. Наслаждайся этим моментом и не огорчайся, если тебя исключат. Вспомни о наших тренировках и хорошенько повеселись. После этого ты вернёшься к предназначенной тебе жизни, и через многие годы мы вместе посмеёмся над этим маленьким приключением.
Вана крепко обняла гномов.
– Спасибо, Альдо, спасибо, Хуппо!
– Рановато ты нас поблагодарила. Потому что сперва мы должны отрезать оставшуюся часть твоей гривы, – Хуппо хитро ухмыльнулся.
Вана в ужасе распахнула глаза.
– Ну есть причина, по которой люди стригут свою уродливую репу чуть ли не наголо, – продолжил Хуппо.
– Чтобы они помещались под этими чудны́ми неудобными шлемами, – добавил Альдо.
Вана со вздохом схватилась за голову.
– Что ж, всё равно из-за этого маленького вонючки осталось отрезать не так уж и много. Действуйте, господа гномы.
И вот Хуппо усадил Вану на тюк сена, а Альдо начал подстригать остатки её длинных локонов. Ей было ужасно больно наблюдать, как на пол падают золотистые пряди. Огорчение смешивалось с трепетным ожиданием. Она будет участвовать в драконьих бегах на священном празднике Арма Санкторум! Пусть тайно и незаметно, но зато сбудется её самое заветное желание. И, возможно, это утолит её жажду приключений, и тогда она подготовится к дальнейшей жизни служанки и домохозяйки. Больше никаких проблем. Никакой грустной и огорчённой тёти Мильды. После такого маленького обмана она вполне могла бы и дальше жить своей жизнью, как бы скучно это ни было.
Вана довольно улыбнулась, и глупая хитрость, на которую она отважилась, как ни странно, показалась ей надёжной и даже разумной.
Когда гномы закончили работу, они замели за собой все следы и положили доспехи Эгберта рядом со спальным местом Ваны.
– Ну теперь все в порядке, а сейчас отдохни ещё немного. Мы разбудим тебя рано утром и отвезём на место проведения турнира, прямо к палатке Фридберга, – сказал Альдо, и Хуппо добавил:
– Набирайся сил. Завтра у тебя великий день.
Затем оба гнома, хихикая, исчезли в темноте. Вана медленно легла на сено. Она провела пальцем по жёсткой холодной коже. Доспехи были крепкими. Девушка взглянула на безжизненное забрало шлема и усмехнулась. Кто бы мог подумать, что всё так получится? Скорее бы Эгберт поправился. Она доверяла гномам. Мара Дунн была одним из последних крупных подземных городов гномов и славилась своим искусством магического врачевания. Гномы изрыли своими туннелями всю страну, и поэтому могли перемещаться с молниеносной скоростью.
Вана подняла глаза наверх, в ночное небо. Она ужасно волновалась, и сердце буквально выпрыгивало у неё из груди. Она думала о великих героях. О тренировках с гномами. О вчерашних происшествиях и всей этой суматохе. Затем Вана снова закрыла глаза и во второй раз за ночь крепко уснула.
