Czytaj książkę: ««Три звезды» для стюардессы», strona 6
Алексеич, Вадик… Предложение работы.
То есть, Витя. Подсуетился.
Я стараюсь разозлиться. Очень стараюсь. По идее, должна бы, да. Потому что… Ну какого черта? Ну вот что это такое? Надавил он на кого-то там! А как же репутация моя? А как же…
Но разозлиться не получается. Только слезы текут по лицу, капают на подушку.
Потому что впервые в жизни я чувствую себя… Под защитой. Не просто под защитой, а за каменной стеной. И это так приятно, оказывается.
А еще приятней то, что это не просто защита. Это – забота.
А значит…
Значит, «Три звезды», по своему обыкновению, дает мне свободу выбора. Но намекает, что никуда не отпустит в любом случае.
И от этого неожиданно тепло. Горячо. Сладко.
Я давлюсь слезами, смотрю на номер телефона, но не набираю.
Не сейчас. Потом.
Когда успокоюсь. Не надо ему меня в такой состоянии… И так… Истеричка, боже мой… Дура какая…
Из всего этого бреда только одно меня тревожит. Не просто тревожит. В ужас приводит. Мысль, что это все, эта забота… Прощальный подарок.
Только эта мысль не позволяет мне набрать ему на следующее утро.
Потому что, если в самом деле прощальный подарок… Пусть лично скажет.
Вот приеду к нему, посмотрю в глаза…
Пусть скажет.
Я понимаю, что никуда не поеду, когда вижу среди толпы встречающих невысокую худощавую фигуру.
Сразу все звуки пропадают. Иду, как в море, сквозь волну.
Витя стоит, чуть в стороне.
Смотрит. Внимательно и… Настороженно. Словно ждет подвоха. Чего угодно от меня, идиотки сумасшедшей, ждет.
А я настолько рада, настолько безумно, до истерики счастлива, что он здесь…
Что в кои-то веки не контролирую свое лицо. И делаю то, чего никогда, за все семь лет нашего общения, не делала.
Бросаюсь ему на шею, как малолетка. Чуть ли не с визгом.
Он тут же подхватывает, обнимает, устаивает на талии, заставляя обхватить ногами. И мне плевать, что форменная юбка задралась неприлично. Что мне не по возрасту уже это все. Что все смотрят. Плевать.
Я целую его, жадно, так жадно, что дыхание перехватывает!
– Ну ты чего, лисичка… – хрипит он, довольно лапая меня за зад. Ну а что? Гулять – так по полной!
– Я боялась… Боялась. Что ты не встретишь… – признаюсь я куда-то в шею Вите. И зажмуриваюсь. Я впервые призналась сама. Ему. И это так сладко. Признавать свою слабость. Свою зависимость. Оказывается, в этом нет ничего постыдного.
– Ну как же я тебя не встречу, лисичка…
Он несет меня к выходу из аэропорта, где-то позади материализуется высокий худой мужик, который подхватывает мой чемодан и тащит его за нами.
– А где Вася? – шепчу я, сглатывая слезы. Неожиданные, редкие гости у меня. Но сейчас не стыдно.
– Приболел чутка.
– С ним все хорошо?
– Да, скоро опять бегать будет, его ни одна зараза не возьмет. Поехали, лисичка, ко мне.
– Сразу?
– Да. Сначала помиримся, а потом… Потом я тебя с дочкой познакомлю.
Я ахаю и обнимаю крепче, радуясь за него.
Витя долго ждал, когда его Лена приедет. И вот, похоже, дождался.
Он несет меня, легко и быстро, обрубая на корню все неловкие попытки спрыгнуть, сказать, что я сама, что тяжело…
– Ничего не тяжело, лисичка, – смеется он, и его смех – такое же редкое явление, как мои слезы, а потому неожиданное и бесценное, – у меня теперь целых две женщины, которых легко носить на руках. Это и называется счастьем, а?
Я киваю.
Он не может видеть, но чувствует.
Я согласна с его определением счастья.
Потому что оно, по странному стечению обстоятельств, полностью совпадает с моим.
