Czytaj książkę: «Не отталкивай, ладно?»

Czcionka:

Марьяна

– Ты станешь моей женой?

«Знаешь, я в итоге оказалась права. Ты любишь во мне не меня.

Ты хороший человек, Вадим, но тебе нужна не я, тебе нужна Арина, которую ты в той страшной аварии потерял. Я не Арина, я Марьяна. – Девушка печально улыбнулась одними губами: – Я больше не вижу причин держаться друг за друга…» – крутились в Марьяниной голове обрывки вчерашнего диалога с Вадимом – ее молодым человеком. Теперь вне всякого сомнения бывшим молодым человеком.

«А самое интересное, что я вообще не испытываю сожаления и грусти, с родителями, правда, придется объясняться, особенно с мамой, – подумала Марьяна, включая монитор. – Потом, при случае.

Перспектива говорить о том, что она рассталась после нескольких лет отношений, не сильно радовала. Со стороны все выглядело идеально, но что-то ненастоящее, понятное только им самим насквозь пронизывало эти отношения, и Марьяне потребовалось время, чтобы понять, что именно. Наверное, поэтому в свои двадцать шесть девушка не стремилась связать себя узами брака, просто не видела смысла в этом, хотя молодой человек настойчиво предлагал.

– Нам абсолютно нормально вместе, зачем все усложнять этой бумажной бюрократией? Роспись имеет смысл, когда планируют детей, а они пока вне наших планов, мне двадцать шесть, какие дети? – Примерно так, ну, может, в разных вариациях отвечала Марьяна на немое, хотя и очень красноречивое мамино возмущение о свадьбе.

– Володя, ну хотя бы ты вразуми свою дочь! – громко возмущалась Елена Анатольевна.

– Лена, оставь ее в покое, сами разберутся, не маленькие уже, – неизменно отвечал отец…

В холле послышался характерный звук цокающих шпилек, вырвавший девушку из размышлений, – это означало только одно. Карина – ее правая рука и зам – пришла в офис.

Через несколько минут звук усилился. Шпильки явно направлялись в сторону Марьяниного кабинета. Карина просунула голову, тряхнув своей темно-каштановой шевелюрой.

– Дай угадаю, ты и не уходила?

– Уходила, – зевнула Марьяна. – Рано пришла, не спалось.

– Тебе-то, магистр подушки и одеяла? – вытаращила глаза Карина. – Перемен требуют наши сердца, – пропела она. – Ох, чую, грядут перемены.

Эта яркая, шумная девчонка была поразительно прозорлива, когда дело касалось людей. Она совершенно спокойно могла читать человека как открытую книгу: видела страхи, понимала требования и предугадывала желания. Словом, Карина была палочкой-выручалочкой, когда требовалось проявить настоящие чудеса коммуникации с несговорчивыми клиентами, даже самые суровые дядьки почему-то менялись в лице, спустя пятнадцать минут разговора с Кариной. Марьяна была во многом ей благодарна, но сегодня трескотня коллеги почему-то раздражала. Понедельничный сумбур нарастал. В холле слышались звонки, разговоры персонала и работа большого офисного плоттера.

– Слушай, что у нас со «Стройкомом»? Они затягивают подписание или мне кажется? – попыталась сменить тему Марьяна.

– Сегодня поеду к ним с допниками. Дожму, они все за актуальность сметы переживают.

– Они нашли идеальное время для того, чтобы переживать. В текущей ситуации смета будет расти, это же очевидно. Тянуть с реализацией нельзя, – покачала она головой.

– Марьян, я решу с ними вопрос, тендером Костя с командой занимаются, там тоже процесс идет. А вот из «Авиума» звонили, ты бы закрыла с ними вопрос. Мы все отчертили, можно текущую закрывашку подписать.

Марьяна потерла висок.

– Я к ним в час поеду, полностью проект презентую и закроем вопрос. С твоего позволения, можно я проверкой займусь?

– Пф, – изящно взмахнула руками Карина, – уже ушла, громко напевая под нос строчки из Цоя «Перемен, мы ждем перемен».

– Иди уже, революционер.

На аккуратном пустом столе лежала толстая, сшитая между собой свежеотпечатанная пачка листов А3. Самая любимая и восхитительно-волнительная часть проекта – финал. Девушка перелистнула страницу, втянула запах типографской краски и погрузилась в чертежи. Проект был несколько раз перепроверен, сейчас оставалось поставить подпись и представить его клиенту. Красивые визуализации будущего интерьера, чертежи и развертки – все наконец-то было собрано сквозь боль, пот, слезы, «не могу, и все», через что обычно собираются проекты такого уровня в единую экосистему. Изящный дорогой интерьер большого офиса: мрамор, латунь, кожа и американский орех. Получилось действительно классно, недаром очередь в ее студию была расписана на несколько месяцев вперед. Клиентам нравился ее подчеркнуто-элегантный, респектабельный стиль.

Марьяна смотрела презентацию, телефон подал признаки жизни – всплыло уведомление о сегодняшней встрече. Пунктуально и сильно заранее. Она встала, посмотрела на себя в большое зеркало в углу кабинета, поправила черную узкую юбку-карандаш и белую блузку с пышными, присборенными рукавами-буфами. Аккуратно убрала несколько русых прядей обратно в пучок. Единственным выбивающимся из общего офисного монохрома элементом был ярко-красный маникюр.

Девушка не очень-то жаловала скучные офисные силуэты, предпочитая менее формальный крой, но к сегодняшнему заказчику нужно было ехать в образе строгой леди, а не фривольного дизайнера. Анатолий Александрович Вестрицкий – глава большого медиа-холдинга, в свои пятьдесят шесть всегда был в костюме и от своих подчиненных требовал того же. Хоть Марьяна не была в его прямом подчинении, но это неформальное правило все же решила отдаленно соблюдать, чтобы повысить уровень доверия заказчика.

Несмотря на небольшую чудинку, работать с ним было легко и приятно. Он во многом полагался на ее вкус, а Марьяна всегда рассказывала о необходимости того или иного решения. Работа над проектом шла быстро, хотя объем был весьма внушительным. После всех правок и корректировок ей предстояло наконец-то сдать проект и приступить к его реализации.

Она еще раз оглядела себя в зеркало, плотнее запахнула пальто – ноябрь в Москве теплом не баловал. Девушка закинула ноутбук в сумку, взяла со стола альбом с чертежами и пошла к машине. Улица встретила ее холодным ветром и сухой ледяной крошкой. «Погодка из передачи “Сдохни или умри”».

Офис Авиума располагался в одной из башен «Сити» – «Федерации». Ему принадлежали несколько верхних этажей, которые и предстояло перестроить. Поздоровавшись со Светланой Васильевной – секретарем Анатолия Александровича, – девушка лишь дежурно поинтересовалась:

– У себя?

– Да, – проворчала секретарь.

«Странно, обычно она всегда такая довольная».

Марьяна была здесь много раз и безо всякого стеснения привычным жестом толкнула дверь кабинета, попутно доставая из сумки ноутбук:

– Добрый день, Анатолий Александрович.

– Добрый, – ответил ей сильный мужской голос с легкой усмешкой.

Марьяна наконец вытащила ноут, который зацепился за край сумки и никак не хотел вылезать. Голос принадлежал высокому худому парню, сидевшему в кресле Анатолия Александровича. У незнакомца были пронзительные синие глаза, темные, слегка взлохмаченные волосы и какие-то подозрительно знакомые черты – казалось, что перед ней молодая копия заказчика, но в менее формальной одежде. Он сидел в белой небрежной рубашке и темных джинсах.

Парень встал и с легким подобием улыбки подошел к ней. Он протянул руку произнес: «Вестрицикй Ярослав Анатольевич, с недавних пор генеральный директор и глава “Авиум”».

– Василевская Марьяна Владимировна, дизайнер «Студии 21», – ответила на рукопожатие Марьяна. Когда она вложила свою руку в ладонь незнакомца – такой простой и привычный в деловой среде жест дал сбой. В том месте, где ладонь незнакомца соприкоснулась с ее кожей, как будто тысячи тоненьких иголочек одновременно впились в руку. От неожиданности она на секунду подняла глаза и слегка одернула руку.

– Рада знакомству. «Вау, какие у него глаза».

Миллисекунда на то, чтобы собраться с духом.

– Сегодня мы с Анатолием Александровичем должны были подписать акт выполненных работ после финального представления проекта. Он заказчик, и мне нужно утрясти с ним все правовые тонкости.

– С ним, увы, не получится. Обстоятельства непреодолимой силы. Но я уполномочен действовать от его имени. Теперь все решения по проекту принимаю я. Покажите проект, а там по ходу дела разберемся что к чему.

«Мне уже не нравится», – подумала Марьяна.

– Тогда начнем. Кликер? – ответила она, положив на его стол увесистый проект.

«Так, Марьяна соберись, нужно закрыть все вопросы и приступить к стройке. Работаем».

Девушка начала рассказывать о проекте, на экране мелькали красивые картинки, которые сменились чертежами. Аккуратные небольшие кабинеты, переговорные, небольшая кухня для сотрудников, серверная, большой холл с рецепцией – все это было максимально тщательно проработано. Этот факт придавал уверенности ее голосу.

Ярослав время от времени кидал скучающий взгляд на презентацию, явно не она занимала его мысли, а вот на Марьяну он смотрел куда чаще, с интересом скользя по ее фигуре.

– А теперь я подробнее расскажу о последнем этапе правок, который мы вносили с предыдущим руководителем, – начала Марьяна, но ее быстро перебили.

– А можно я пробегусь по бумажной версии? – не дожидаясь ее ответа, он потянулся за чертежами. – Чувствуется, что вы профессионал своего дела. Тот самый олд мани, о котором отец так мечтал. Роскошно, броско, но совершенно мне не нравится. Все это классно в каком-нибудь банке типа «Винтраст Холла» в Чикаго или «Свисс Банка» в Цюрихе, а на сорок третьем этаже «Федерации» я бы хотел современный интерьер. Тем более для наших подразделений: издательства, рекламы и медиа, мы же не банкиры.

Примерно эти слова «мечтает» услышать каждый дизайнер от заказчика, когда работа на 98 % завершена. Марьяну бросило в жар от перспективы все переделывать. Нужно было срочно искать спасательный круг – аргументированно и спокойно разъяснить заказчику все сложности его «хочу».

– Ярослав Анатольевич, мы заключили с Анатолием Александровичем договор на дизайн-проект, долго разрабатывали его в соответствии с техническим заданием, проект на 98 % готов к реализации. Вы уверены, что хотите переделать его?

Марьяна старалась быть спокойной и сдержанной, но внутри нее разливалось жгучее чувство негодования. В голове проносились картинки их с командой споров, бесконечных правок. Это был один из самых крупных проектов за последние полгода. Чтобы уложиться к намеченному сроку, пришлось изрядно постараться не только команде, но и ей самой.

Он встал со своего кресла, взял в руки альбом чертежей и положил на стол со словами:

– Уверен. Хочу. И вы мне в этом поможете. Мы с вами закроем все текущие дела по этому проекту, я перечислю вам остаток суммы, после заключим новый договор на новый проект. В текущем проекте в любом случае не отражено самое главное изменение – увеличение площади. У нас в собственности добавился маленький кусочек, всего сто девяносто квадратов. Вы сможете подготовить документы к завтрашнему дню, желательно до четырех часов дня? Планы помещений вам отправят сегодня.

Девушка не стала брать протянутые Ярославом бумаги. Нужно было сохранить лицо, которое сохранять совсем не хотелось. Борясь с желанием запустить эту кипу бумаг в воздух и развернуться к выходу, Марьяна оперлась одной рукой на край стола, другую положила на проект, протянув ему, не отказав при этом в удовольствии заглянуть в глаза:

– Этот проект вы в любом случае оставляете себе. Подпишите акт выполненных работ, тогда я смогу начать новый проект.

Он потянулся за ручкой и, громко щелкая, завис над чтением. Частый звук от ручки раздражал, и Марьяна считала секунды до момента, когда сможет выйти из этого кабинета. Под финальный росчерк ручки он протянул ей договор со словами:

– Это ваш экземпляр. С бумагами разобрались, транш в течение дня, теперь давайте поговорим о том, каким я вижу наш офис.

«Черт, – пронеслось в голове у нее, – совсем не на это я рассчитывала. Он прям на прочность проверяет, не иначе».

Внешне Марьяна продолжала сохранять невозмутимое выражение лица:

– Хорошо, возможно, у вас есть рефренсы или общие пожелания по стилистике? Мне нужно понять, от чего отталкиваться, чтобы сформировать новую концепцию.

Ярослав, казалось, только и ждал этого вопроса:

– Видели офис «Гугла» или «Яндекса» в Москве? – И, не дожидаясь, вывел на проектор несколько картинок. – Все это сделано не для статуса, а для работы людей. Интерьер максимально оптимизирован под сотрудников. Мне не нравится эта коридорно-кабинетная система, где все закрыты ото всех. Я хочу максимального взаимодействия сотрудников, поэтому делаем у пор на оупенспейсы и отдельные переговорки.

– Дух стартапа, – заключила Марьяна, – но он органично смотрится в Стэндфордском университетском дворике, а не в башне «Федерация».

– А вот это вы мне и поможете исправить, нужно всего лишь сбалансировать Стэнфорд и «Сити», – сказал он и спросил: – Ваши идеи, Марьяна Владимировна?

«Поскорее завершить эту встречу», – автоматически всплыло в ее голове, но, поразмыслив, Марьяна решила себя проявить:

– Так, – задумчиво протянула она, – часть стен делаем зелеными, из стабилизированных растений, часть – из каменного шпона, создаем мьют-боксы, чтобы визуально облегчить переговорки, можем сделать их из умного стекла, меняющего прозрачность, избавиться от них совсем, увы, по оупенспейсам и кухне нужно работать с планами, навскидку могу предложить смарт-столы с интегрированными зарядками, а на кухню открытый стол-стойку из слэба. Но это не руководство к действию, а скорее идеи, которые пришли в голову. Конкретику моя команда подготовит чуть позже.

Ярослав явно размышлял над ее идеями, снова пощелкивая ручкой, внимательно сканируя ее реакцию. Эта трескотня сильно раздражала, и Марьяна постаралась завершить встречу. С подчеркнуто холодной вежливостью она, сославшись на высокую загрузку, распрощалась с ним.

Почему мне колет пальцы?

Выйдя за дверь, она встретилась взглядом со Светланой – секретарем, с которой успела сдружиться во время частых визитов к руководству и, закатывая глаза, произнесла:

– Светла-а-а-анавасильна!

Пожилая секретарь вздохнула:

– Сама привыкнуть не могу, столько лет на Анатолия Александровича трудилась… Говорят, в Германию уехал, тут сына оставил.

– Оставил, – машинально повторила Марьяна. – До свидания, Светланавасильна. Еще зайду.

Секретарь улыбнулась ей на прощание.

По дороге в офис Марьяна не могла сдержать злость и громко барабанила пальцами по рулю:

– Какая-то чертовщина, три месяца работы полетели в мусорку, просто весь проект пересобрать заново. Возьми, Марьяна, и поиграйся с этим помещением, там же всего полторы тысячи квадратов теперь!

Девушка начала прокручивать в голове прошедшую встречу. Все пошло не так, как она рассчитывала. Вести с ним нормальный диалог вообще невозможно. Что хочу, то и ворочу. Вспомнились его синие глаза и смеющийся взгляд.

«И почему у меня дрожат пальцы?»

Ярослав

Удобно жить в «Сити» – спустился из дома, до работы пять минут. По пути можно прихватить кофе. Без кофе голова в понедельник гудит. Последняя текила была лишней. Или предпоследняя? Кто ж их считал-то.

Поставив на стол кофейный стаканчик, Ярослав машинально обвел взглядом кабинет. Тяжеловесный, давящий интерьер, отец такое любит. Даром что переделывать собрался, жаль, что не успел. Хотя так даже лучше, учитывая обстоятельства, из-за которых я вообще здесь, а не в Штатах в «Гугле» тусуюсь.

Обновим не только имидж фирмы, но и интерьер. За ним и рабочие процессы реконструируем, давно пора их подтянуть к новым стандартам. Сегодня вроде бы дизайнер должен приехать, вот и посмотрим, что там они с отцом надизайнерили.

Ярослав взглянул на расписание и погрузился в работу. До встречи оставалось всего пару часов.

– Светлана Петровна, у меня встреча в час, пригласите в кабинет, как придут.

– Как скажете, Ярослав Анатольевич, – ответила секретарь.

«Ну вот и хорошо, пока рабочие чаты в “Слаке” разгребу. Авгиевы конюшни наши», – подумал Ярослав и погрузился в работу.

В тот самый момент, когда парень отвечал на очередное письмо, послышалась возня в холле, которая резко перетекла в его кабинет.

– Добрый день, Анатолий Александрович, – услышал он.

На пороге стояла миниатюрная светловолосая девушка. Она держала толстую пачку листов и одновременно рылась в сумке, пытаясь на ходу что-то вытащить из нее. «Симпатичная, блузка только дурацкая, как у шута», – подумал Ярослав, улыбнулся и пошел знакомиться с девушкой.

– Добрый. Вестрицкий Ярослав Анатольевич, с недавних пор генеральный директор и глава «Авиум», – сказал он, протянув руку.

Незнакомка представилась:

– Василевская Марьяна Владимировна, дизайнер «Студии 21».

В тот самый момент, когда она ответила на его рукопожатие, вложив в его большую ладонь свою миниатюрную ручку, Ярославу показалось, что маленькие пальчики дрогнули, и незнакомка слегла дернулась, успев поднять на него огромные карие глаза.

Наверняка застал ее врасплох, она тут отца ожидала увидеть.

– С ним не получится никак. Обстоятельства непреодолимой силы. Но я уполномочен действовать от его имени, так что все решения по проекту принимаю теперь я. Покажите проект, а там по ходу дела разберемся, что к чему.

Девушка кладет на стол увесистую пачку листов и начинает презентацию. Рассказывает со знанием дела, но, честно говоря, хватило пары визуалок, чтобы понять, что они там с отцом начудачили. А она прям красивая, каюсь, за шутовской кофтой и дурацким пучком не разглядел. Любят дизайнерши одеваться черти как. Еще в универе насмотрелся на эти закидоны, там, кстати, была одна похожая. Тоже миниатюрная блондинка, Мари, Марина… тоже Марьяна кажется. И причем это она и есть… Хм… А юбка у нее классная, обтягивает все что нужно. Судя по ней, под кофтой тоже все должно быть отлично. Интересно, каким парфюмом она пользуется? Какой-нибудь цветочный «Гуччи» или душная «Баккара»?

Мысли сразу перешли в другую плоскость, о работе расхотелось думать примерно совсем, но волшебная фраза «правки», которую Яр помнил еще по универу, быстро вывела его из размышлений.

Надо все переделывать. По глазам вижу, недовольна, но я реально в этом склепе работать не хочу. Отцу бы тут было в самый раз, а меня этот дом культуры тяготит. Ох, и злится же она, но молчит, как партизан. Глаза выдают, красотка. Когда любая кареглазка злится, глаза у них чернеют. Главное, чтобы в меня этот трехтомник «Войны и Мира» не запустила, явно ведь хочет. Но она все же показала мне характер: весьма грациозно оперлась на стол и протянула проект, всем своим видом демонстрируя: вот тебе твои бумажки, Яр, развлекайся. Где там подписать надо? Сейчас я подпишу, и ты, кареглазка, сбежишь, так дело не пойдет.

– Давайте поговорим о том, каким я вижу наш офис, – громко произношу ей, показывая рефренсы помещений, которые накануне отобрал.

«Дух стартапа», – мгновенно улавливает она и с ходу начинает придумывать.

Когда девчонка начинает что-то рассказывать, то я вообще концентрироваться ни на чем не могу. У нее удивительно красивое лицо, очень яркие живые глаза, пухлые губы, кожа как будто светится изнутри, такая фарфоровая кукла, но с характером. Чувствую, она мне еще даст отпор, но так даже интереснее. Заводит больше. Черт, куда меня опять понесло, надо сосредоточиться. И куда я опять ручку швырнул?

Схватившись за ручку как за спасительный круг, я яростно принялся щелкать ею, чтобы отвлечься.

– Я думаю, мы с вами основные вопросы решили. Я, к сожалению, вынуждена завершить нашу встречу, – говорит мне она, первой протягивая руку.

Очень хочется за эту самую руку дернуть ее и прижать к себе, но по глазам вижу – боится, сбегает с поля боя. Надолго у тебя убежать уже не получится, я все равно до тебя доберусь. Осторожно обхватываю ее своей рукой и пожимаю. Прям чувствую, как руку от адреналина колет. Последний раз я такой же кайф ловил, когда двести тридцать по трассе шел. Представляю, что дальше будет…

Марьяна

– Ты чего такая злая? Марь, что случилось? – спросила Карина, которую Василевская встретила в холле офиса.

– Не сейчас, – зло бросила Марьяна, закрыв перед самым носом кабинет. – Он мне весь проект перепорол! Стэндфордский университет ему подавай! – громко и с возмущением заявила Марьяна. – Вот прям в «Сити» и построим, сверху шлепнем ага.

– Какой университет, «Авиум» же медийным холдингом был? Вы там дубу дали оба? – удивилась вошедшая Карина. – Столько с Вестрицким разрабатывали, и ему все нравилось, насколько я понимаю. Так с чего вдруг с места в карьер?

– Тому – да, а этому – нет.

– «Этому» – это какому? Можно как-то конкретизировать?

– «Этому» – это сыну, – сердито бросила в ответ Марьяна и продолжила: – А я весь проект с отцом делала. Он по каким-то причинам отошел от дел. Теперь всем заправляет Вестрицкий Ярослав Анатольевич. И ему он нужен абсолютно другой концепцией, и еще сто девяносто квадратов сверху, которыми они теперь заправляют.

Карина удивленно сложила губы трубочкой и слегка присвистнула: