Czytaj książkę: «Сенька Рыжий и милицейские яблоки»

Czcionka:

ISBN 978-5-0051-2076-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Лучины – село небольшое, всего на пяток улочек. Лежит оно за рекой Ручейкой, возле большого холма, в низине. Село это непримечательное: низенькие деревянные домики с черепичными крышами, заборы да плетни, а еще – липы, березы вокруг села…

Если обойти крайнюю улочку да пройти огородами, вы окажетесь на Малом Яру. Малый Яр – это особое местечко за Лучинами, где ребятишки собирают землянику. Земляника тут росла крупная, сладкая, но было ее немного, поэтому, кто уж первый заприметил, что ягоды поспевают, того и добыча!

Еще были в Лучинах богатые сады. Ну, не сказать – «богатые», а просто садоводничать тут любили. Сажали лучиновцы малину, смородину, черешни, яблони, груши… Много было старых деревьев, на которых зрели крупные да сладкие плоды и ягоды – на радость местым, лучиновским мальчишкам.

Да, мальчишки до садов в Лучинах были большие охотники! И как взрослые с этим ни боролись, охотники эти в селе не переводились. По огородам мальчишки, считай, что почти и не лазили. Во-первых, в соседском огороде росло то, чего и так дома полно – свекла, морковь, лук, петрушка, огурцы… А, во-вторых, сложно было захватить нужный момент – хозяева очень часто появлялись на огороде, и без пригляда он почти не оставался. С садами же дело обстояло совсем иначе, и вокруг этих-то самых садов, а вернее, одного только сада, завертелась вся эта история…

«По садам ходить», как говорилось тогда у местных ребят, мог не всякий. Если «споймают» – от хозяев по первое число получишь, а когда и домой отведут, нажалуются родителям. Тогда уж достанется на орехи! Нет, непростое это было дело, непростое.

Ну, довольно вокруг да около ходить! Заглянем-ка на Малый Яр. Здесь, даже когда земляника еще не поспевала, было полно лучиновских мальчишек. Они чаще всего собирались именно на этом месте, когда нужно было что-то обсудить или куда-то отправиться вместе.

Сейчас мальчишки, сидя у оврага, обдумывали предстоящий поход за черникой. В стороне сидели пять-шесть девчонок, которые тоже собирались по ягоды в компании мальчишек. Этим мальчишки были не очень уж довольны, ведь по пути они могли и в чужой огород заскочить, и пару яблок из сада какого-нибудь стянуть… А девчонкам все это по большей части не нравилось. Могли и пожаловаться – «донести» кому надо из старших. В общем, каши с ними не сваришь!

…Мальчишки сидели кругом возле оврага и болтали.

– Надо в Ежовый лес идти! Там черники энтой – навалом! Во! Сто рублей даю – лучшее место! – с жаром заверял Федька.

Его сосед, Ванька Русый, снисходительно усмехнулся.

– У тебя и гривенника не сыщешь! А лучше овражка возле Ручейки места нет! Туда, ребята!

– Ради десятка ягод до самой Ручейки плестись… – недоверчиво хмыкнул Спирька. – Тоже, сочинил!

Мальчишки загалдели на разные голоса.

– Ребята, пошли в Сосновую рощицу! Там полянка хорошая, вот тогда уж и вправду наберем ягоды! – поднявшись, решительно сказал Сенька Рыжий. – Туда и пойдем, а?

Ребята затихли, призадумались.

– А, верно! Пошли! Айда-а! – выкрикнул Спирька, товарищ Сеньки, и по-залихватски свистнул.

Девчонки все, как одна, позажимали уши и недовольно переглянулись, после чего, как ни в чем не бывало, стали перешептываться дальше, слушая мальчишек крем уха.

– Решено! – подвел черту Степка, верховод лучиновских мальчишек.

Его помощником (и второй по значимости персоной) был Сенька, но в последнее время Степка и его команда как будто подзабыли об этом, а по пути к рощице предоставлялся шанс напомнить им о себе, поднять свой авторитет… Ведь идти к Сосновой роще нужно было через две улицы, задворками, а значит, по пути попадется много садов и дворов, где растут груши, черешни и яблони.

В общем-то, честно говоря, свою славу Степка приобрел совсем другим путем. Как понял потом Сенька, не напрасно… Но, с умением и сноровкой добыв угощение на свою компанию, можно было все-таки кое-как напомнить о своем положении.

В последнее время у Сеньки появилась своя команда, несколько отделившаяся от Степкиной. Она состояла всего из пяти мальчишек, зато стояла за своего коновода горой…

Сенька оживился, и, кивнув своим ребятам, направился к проулку, через который и начинался путь к Сосновой роще. Девочки, переглянувшись и посовещавшись, решили идти в другую сторону – к Ручейке, чем немало обрадовали мальчишек.

Раньше Сенька не слишком часто таскал ягоды или фрукты из чужих садов. Но в последнее время им словно что-то овладело, и сейчас он был решительно настроен «угостить» команду.

Весело переговариваясь, мальчишки задворками отправились к заветному месту. Как всякие деревенские ребятишки, они вовсю болтали, шумели, принимались ссориться, затем быстро мирились и снова с жаром обсуждали свои важные, тайные мальчишечьи дела.

По пути двое ребят из Сенькиной компании заскочили в огород к тетке Груне, нарвали щавелю, наелись досыта и, еле догнав остальных, пошли дальше, как ни в чем не бывало. Тут Сенька и решил, что самое время удивить товарищей. Он, проходя по Черешневой улице, заприметил забор бабки Агафьи – той самой, у которой в саду, по слухам, росла самая крупная и сладкая малина.

– Ну, ребята, дело будет! Ждите угощения! – подмигнул он.

Поплевав на ладони, Сенька ловко ухватился за забор, вскарабкался на него, подтянувшись на руках, и спрыгнул во двор. Там, во дворе, по другую сторону деревянного забора рос большущий куст малины с крупными, как на подбор, ягодами. Сенька, воровато оглядываясь по сторонам, подкрался к кусту и стал собирать малину.

Сначала он поминутно озирался и клал ягоды только себе в рот, но потом, увлекшись, расходился все больше: совал малину под майку, рвал чуть ли не с ветками, не обращая внимания на кусачие шипы. И тут… Сеньку сгубила жадность. Он вздрогнул от того, что кто-то крепко схватил его за плечо.

Сенька подскочил на месте и обернулся. Перед ним стояла сама бабка Агафья, и вид у нее был очень грозный – не хуже, чем у сказочной Яги.

– А-а-а, мошенник! Попа-ался! Ну погоди-и, я тебя! – Агафья ловко сорвала у самого забора пучок крапивы и, покрепче ухватив несчастного Сеньку, начала охаживать его жгучей крапивой по плечам и спине.

Бедолага, как мог, увертывался, вырывался, вскрикивал и ойкал, и в конце концов, собравшись с силами, рванулся и едва ли не перелетел через забор на манер этакой бескрылой птицы. Оказавшись в безопасности, он тяжело и шумно отдышался.

– Ну как?

– Где малина?

– Что? Что было?

– Поймали?

– Добыл ягод-то?

На него со всех сторон посыпались вопросы взбудораженной ребятни. Сенька угрюмо кивнул и громко шмыгнул носом.

– Добыл! Собственную спину сменял на малину, – проворчал он без улыбки.

– Словили-таки! – сочувственно ахнул Ванька Русый.

– Ну, попало малость от бабки. Ничего, пустяк дело! – сплюнув на землю, небрежно бросил Сенька и не без тайной гордости продемонстрировал всем любопытствующим покрасневшие плечи и спину в волдырях.

– Не слабо… – проговорил Ванька, – А ягода?

– Вот, нате вам! – Сенька достал из-за пазухи жалкую горстку мятой малины.

Команда Сеньки мгновенно расхватала ягоду и посовала ее в рот. Остальные мальчишки, оставшиеся без угощения, переглянулись и неуважительно усмехнулись.

– Тоже, малинник выискался! Попался, як ведмедь на пасеке… – ехидно хмыкнул Яшка Хохолок. – Зато по спине прошлись!

– Чья бы корова мычала… – обиженно пробормотал Сенька, видя, что авторитет его за счет этой неудачной вылазки если и поднялся, то очень мало. Зато спина пострадала нешуточно…

– Ладно, бросьте, ребя! Еще успею гостинца добыть на вашего брата, – неопределенно пообещал он.

Тянулись и тянулись заборы: зеленые, голубые, коричневые, простые деревянные, из неокрашенных досок… Вот наконец показался длинный, крашенный суриком забор. Это был двор местного участкового Петра Иваныча – то есть, не совсем его, а его тещи, бабушки Наташи. Сам Петр Иваныч жил возле милицейского участка, в маленьком флигельке, а в выходные или после короткого дежурства приходил в этот самый двор.

Сад у бабы Наташи был большой, со старыми плодовыми яблонями и черешнями. Не будь он «милицейским», давным-давно бы обобрала его вчистую мальчишечья саранча. Но, поскольку сюда нередко захаживал сам Петр Иваныч, ребята сто раз подумают, прежде чем сунуться в этот сад – да оно и любому понятно…

Сенька покосился на свежевыкрашенные коричневые доски и произнес как будто бы про себя:

– А забор-то и не особо высокий… На него сразу залезешь, без подготовки!

– Ну, вот и лезь первый, и прямиком в отделение! – усмехнулся Яшка. – Як в руки к участковому угодишь!

– А в сад можно и не лезть… – развел руками Сенька. – Тут и так близко, с забора рукой достанешь.

– Это как? – с интересом спросил Спирька.

– Видишь яблоню? Во-он, у самого забора? – указал рукой Сенька. – Если влезть на забор вон оттуда, до той ветки будет рукой подать!

– А яблоки-то еще не поспели… – протянул немного оробевший Ванька.

– Ну, это ж ранний сорт, его и так неплохо! – отмахнулся беззаботный Сенька.

К разговору прислушались мальчишки из Степкиной команды.

– О чем толкуешь? – спросил краснощекий Федька. – Уж не решил ли ты, брат, милицейские яблоки стянуть?

– Точно! Пусть слазит, как миленький, если не слабо! – вылез вперед тощий Митька.

– Да ты чего… Сам бы полез! – защитил своего товарища Ванька.

– А чего он говорит – «рукой можно достать»?! Вот пускай сам и достает! Языком трепать все горазды, – хмыкнул не унимавшийся Митька.

Мальчишки громко загалдели.

– Ну, слабо? – спросил Яшка с противной ухмылкой.

– Мне-е-е слабо? Мне-е? – Сенька сам не заметил, как сделал шаг вперед.

Отступать было уже поздно.

– Сень, неужели ты и вправду туда полезешь? – по-простому спросил Степка.

Он спросил без подковырки, без усмешки, но что-то в его голосе заставило Сеньку подскочить. Именно эта неуловимая тень сомнения, мелькнувшая в глазах Степки, подхлестнула его.

– А что? И полезу! – решительно припечатал он.

Только после этих, вслух произнесенных, слов Сенька понял, на что идет. Он собирается самолично лезть в сад участкового – пусть только «с забора» – и принести из него яблоки. И не через день, не к вечеру – сейчас лезть. Любое отлагательство будет расценено как трусость. Если вызвался – иди!

«Была – не была! Полезу!» – решил расхрабрившийся Сенька и кивнул Ваньке.

– Будешь принимать яблоки! Становись под забором, в кустах!

Ванька Русый встал в указанном месте, словно солдат, получивший приказ командира. А Сенька, оглянувшись на товарищей, поплевал на ладони, потер их и со значением проговорил:

– Пошел!

В толпе мальчишек пронесся гул. Даже Степка – и тот покачал головой. Сенька в глубине души уже сто раз пожалел о своих словах. Но не таков он был, чтобы так просто отступать! Эх, Сенька-Сенька, скоро поймешь ты, что таким путем славу не сыскать… Скоро, да не сразу.

Сенька ухватился за край забора, подтянулся, закинул ноги и уселся верхом на «милицейском» заборе с самым залихватским видом. Ребята переглянулись и затихли. А лихой налетчик, с высоты своего не очень удобного положения, бегло оглядел сад.

В самой его середине росли две раскидистых черешни с почти поспевшими ягодами. В противоположном углу сада виднелся куст черной смородины. А у самого забора, перед Сенькой, возвышалась старая яблонька. Ее кривая, усыпанная плодами ветка была совсем близко к нему.

Сенька окинул взглядом мальчишек и стал осторожно подползать к ветке, двигаясь по забору и сидя боком. Он сорвал первое яблоко, потом второе, третье… И уже разошелся!

Он рвал и рвал с ветки яблоки и кидал их Ваньке вниз под восхищенные охи и ахи мальчишек. Сенька все больше входил во вкус и уже не думал о грозящих ему последствиях.

«Зеленые еще… Жестковаты! Но это пустяк, ничего! Дело-то не в яблоках», – думал Сенька, собирая недозрелые плоды.

Осознание собственной храбрости и отчаянности приятно грело его мальчишечью душу.

– Все, хорош! Кончай! – шепнул Ванька с опаской.

– Спускайся давай! – вторил ему Спирька.

Но куда там! Сенька вошел в азарт, ветка тряслась и дрожала под его рукой, а он жадно обдирал ее и не мог остановиться. И тут… у Сеньки даже яблоко на землю упало. Внезапно он увидел в саду самого Петра Иваныча, участкового, который стоял под той же яблоней к нему спиной и мирно разговаривал с бабой Наташей.

У Сеньки в животе что-то защекотало. Он вдруг представил, как участковый сейчас медленно обернется, и… от воображаемой картины его красная спина зачесалась еще сильнее. Сеньке всей душой захотелось оказаться сейчас возле мальчишек-товарищей и под их дружную и веселую болтовню умчаться куда глаза глядят.

Осуществить это было легче легкого. Нужно было тихо спрыгнуть с забора обратно на землю или хотя бы просто наклониться назад и упасть на мягкую траву возле своей компании. Сенька решил так и сделать. Он зажмурился, отцепившись от забора, шлепнулся на влажную землю. С полминуты он лежал, неподвижно, глубоко дыша и закрыв глаза. А когда все же открыл их, его сразила ужасная, жуткая догадка: он, Сенька, упал не на задворки, к мальчишкам, а в другую сторону – в «милицейский» сад, к самым ногам участкового…

Во рту у Сеньки вдруг стало так кисло, словно он съел полкило этих самых ворованных яблок. А невозмутимый Петр Иваныч, который был от природы немного глуховат, уже успел закончить свою беседу с тещей и теперь наконец обернулся.

Каково же было его удивление, когда он увидел на траве в собственном саду мальчишку, и не просто мальчишку, а Сеньку Рыжего, с которым как раз собирался поговорить о черешне бабки Агафьи, которую тот почти дочиста обобрал…

– Та-ак, а ты что тут делаешь, друг любезный? – протянул участковый без уместной в этом случае суровости.

Darmowy fragment się skończył.