Czytaj książkę: «Жизнь как во сне»

Czcionka:

* * *

Здравствуй, мой дорогой дневник! Меня зовут Вероника, для друзей – Ника. Я наконец-то решила начать тебя вести. Было много сомнений и переживаний: а стоит ли оно того, кому-то пригодится эта история или она навсегда останется на полках моей памяти или, возможно, на полках и прилавках книжных магазинов. Но всё-таки решила, что ей суждено быть. Хочу, чтобы запомнилась навсегда эта история из моей жизни.

Был канун Нового года, когда я набралась смелости изложить всё произошедшее со мной на бумаге. Падал белый снег и совсем бесшумно ложился на такие же белые сугробы. Все суетились и готовили подарки своим родным и близким, и я уже заранее подготовилась к празднику и задумалась: всё-таки пора, пора. На тот момент мне уже было полных тридцать три года – интересный возраст, когда ты уже получил достаточно опыта в жизни, набрался житейской мудрости, но ещё по-прежнему молод. Такой переломный «возраст Христа». Надеюсь, мой дневник поможет кому-то не совершить таких же ошибок, которые сделала я. Возможно, читая мою историю, кто-то узнает себя, потому что сталкивался в жизни с тем же, что и я.

Начну с того, что мне очень повезло родиться в один день с сестрой Викой. Мы близнецы и, сколько себя помню, всегда были вместе. И очень сильно похожи друг на друга внешне. В детстве нас часто путали наши друзья и подруги, но с возрастом мы становились всё более разными. У каждой была своя индивидуальность, несмотря на внешнюю схожесть. Да что уж и говорить, если даже наша мама ещё в роддоме могла нас перепутать и, чтобы такого не случалось, старалась запомнить наши характерные особенности. У Вики, к примеру, была родинка на плече, по которой мама и могла определить, кто есть кто. Забавно это, конечно. Но пока не родишь близнецов, не узнаешь, насколько это забавно.

Появились мы на свет снежной зимой. В самый последний месяц зимы – в феврале. Мы всегда любили праздновать свой день рождения: казалось, что после него совсем скоро наступит весна. Пусть и лежал ещё снег, и было ещё очень морозно, и за окном кружили февральские вьюги, в душе уже было предвкушение весны. Уже было предчувствие того, что день станет длиннее, солнышко будет греть сильнее и оживёт всё вокруг после долгого прозябания под толстой холодной ледяной глыбой, которая наконец-то оттает. И все мы будем радоваться яркому солнцу, пению птиц и тёплому весеннему ветру.

Мы родились в простой семье, где мама была воспитателем детского сада, а папа – строителем. И у нас был старший брат, который не очень-то радовался тому, что у него появились сразу две сестры, ведь разница в возрасте у нас была слишком маленькой, и ему самому очень хотелось материнской любви и заботы, а тут из роддома привезли сразу два кулька, требующих всего маминого внимания. Думаю, именно поэтому наша дружба со старшим братом не заладилась. По моему мнению, так происходит во многих семьях, где воспитываются дети-погодки. Только уже во взрослом возрасте стираются все эти неосознанные детские обиды.

Мы с сестрой всё время придумывали себе какие-то занятия, любили посмеяться над забавными историями из нашей жизни. В школе мы сидели за одной партой, дома вместе делали уроки, и нам это очень нравилось и даже не надоедало. И что важно – мы всегда как будто понимали друг друга без слов. Я думаю, каждый мечтает о таком друге. Ещё больший эффект внешнего сходства достигался благодаря тому, что одевали нас одинаково. В школе нас тоже частенько могли перепутать, но мы никогда не обманывали учителей, ни одна из нас не хотела притворяться своей сестрой. Куда бы мы ни шли, мы постоянно ловили на себе чужие взгляды, но мы с сестрой, похоже, настолько к этому привыкли, что не обращали на это внимания, – обычно всё это замечала мама, которая с нами шла. И помню, однажды мы сами увидели близняшек – они, как и мы, были одеты одинаково и очень похожи. Надо сказать, что в то время встретить близняшек шанс был невысок, ведь тогда ещё никому не делали процедуры ЭКО, которая повышает вероятность появления таких детей. Так вот, мы сами тогда чуть не свернули шеи, глядя на них. Действительно, это очень интересно – увидеть двух очень похожих внешне людей. Просто невозможно не задержать на них взгляд, особенно если они ещё и красивые, какими были мы.

Не помню, чтобы мы донимали маму просьбами с нами играть; обычно она занималась делами по дому, а мы сами играли в свои игры. Больше внимания она уделяла брату, ведь матерям часто сыновья ближе, им хочется их оберегать больше, чем дочерей. А отцы, наоборот, больше хотят оберегать дочерей. В нашем случае отец, помимо основной работы, ещё и подрабатывал, поэтому дома он бывал редко. Думаю, те, кто родился в девяностые, помнят те времена. Но всё равно у него был добрый нрав, он никогда нас не наказывал и иногда мог побаловаться с нами. Мама была требовательнее – мамы, они все такие: хотят воспитать из нас людей лучше, чем они сами.

Однажды мама рассказала нам, что в детстве у неё были одноклассницы-близняшки. Очень дружные, они всегда держались вместе. Глядя на них, мама очень сильно хотела иметь такую сестру, и вот, видимо, мечта её сбылась, только немного по-другому.

Школьные годы проносились очень быстро. Казалось бы, мы только что стояли на линейке первого сентября и вот уже – бац! – и провожаем очередных выпускников двадцать пятого мая. Нам, похоже, думалось, что наша очередь выпускаться из школы подойдёт ещё не очень скоро, даже несмотря на то, что время летело неумолимо. Потому что для нас это было что-то новое, что-то неизведанное, и нас ждала уже совсем другая жизнь. Совсем другие маршруты – не те, к которым мы привыкли. Помните, как это – идти в школу рано утром? Ты знаешь эту дорогу со всеми её изъянами, каждую ямку и закоулочек. Знаешь, где перешагнуть лужу, точно знаешь, сколько минут занимает твой путь, и знаешь, где будешь переходить на другую сторону улицы.

И вот однажды мы с сестрой подружились с девочкой из соседнего подъезда и стали ходить в школу вместе. Тогда ещё не было сотового телефона, и мы выходили в одно и то же время, дожидались друг друга и шли. Помните, как весело идти в школу с друзьями? Ты рассказываешь истории, делишься эмоциями, и путь пролетает незаметно. И вот так вот мы и дружили с Надей.

Надя училась на два класса старше: она была в восьмом классе, а мы в шестом. И у неё была старшая сестра – она тоже училась с нами в одной школе. У Нади были вьющиеся русые волосы, светлые глаза. Худенькая, довольно высокого роста, она ходила в школу с серебристым рюкзаком. Мама воспитывала девочек одна – не знаю, что уж там произошло у них в семье, ведь Надя никогда не рассказывала, да и мы не лезли к ней с расспросами. Она была очень жизнерадостной девочкой, искренней, много смеялась. Мы с сестрой тоже были такими – вот на этом, наверное, мы и сошлись. Ещё у Нади была морская свинка. Она так забавно пищала! Я больше ни разу не слышала такого писка, да, наверное, больше ни у кого и не встречала морских свинок. Летом мы все рвали для неё одуванчики и траву, чтобы зверушка могла полакомиться ими.

Как-то одним зимним днём мы собирались в школу – в тот год мы учились во вторую смену. Мама тоже намеревалась выйти по своим делам.

– Вика, давай быстрее собирайся! Чего ты там копаешься? – торопила я сестру.

– Сейчас, Ника, я не могу найти альбом для рисования, сегодня же изо.

– Посмотри в шкафу!

– Я уже сто раз смотрела.

– Давай быстрее, Вика, – загундела я, потому что была уже одета и ждала сестру в коридоре.

– Всё, нашла! – с радостью крикнула Вика и побежала надевать куртку.

– Ну наконец-то! – воскликнула я.

Но как только мы собрались выйти в подъезд, чтобы идти потом в школу, мама окликнула нас:

– Девчонки, подождите меня, мне идти в вашу же сторону. Пройдём вместе полпути, дальше сами пойдёте.

– Мама, тогда мы подождём тебя на улице, – сказала я, и так уже уставшая ждать Вику.

– Хорошо, – отозвалась мама.

Мы с Викой спустились во двор, куда уже должна была выйти наша подружка Надя, чтобы присоединиться к нам. Но её не было.

– Видимо, опаздывает, – предположила я.

– Похоже на то, – согласилась Вика.

– Надо за ней сходить, – предложила я.

– Но ведь мама должна выйти, – напомнила сестра.

И тут вышла мама. Мы сказали ей, что наша подружка задерживается и нам надо за ней зайти, но мама ответила, что мы сами опаздываем и, возможно, Надя уже ушла в школу без нас. Мы согласились и пошли вместе до остановки. Там не было пешеходного перехода, но, так как дорога была неоживлённой, все по привычке перебегали её вне зебры, и мы, конечно, не были исключением. Мама перевела нас через дорогу и отправилась по своим делам. Мы попрощались и пошли в школу вдвоём.

Той зимой снега было много – как обычно, дороги не чистили, и на проезжей части машины накатали колеи. Было очень скользко, и дорогу нужно было переходить аккуратно, чтобы не упасть.

Мы с сестрой отсидели первый урок и вышли на перемену, но Нади в коридоре не оказалось, тогда мы отправились в её класс. Там все учащиеся что-то громко обсуждали. Кто-то говорил про машину, кто-то конкретно про грузовик. Но нас по-прежнему интересовал вопрос: где Надя? Почему её нет на занятиях?

Потом всё стало понятно: Надя вышла во двор после того, как мы ушли с мамой, и, когда переходила дорогу в том месте, где мы все её перебегали, возле автобусной остановки, там как раз остановился автобус. Он загородил Наде обзор, и она, не убедившись в безопасности, вышла на дорогу, где, к несчастью, поскользнулась. Упав, наша подружка попала под встречную машину, которой оказался грузовик.

Сказать, что все мы были в шоке, значило ничего не сказать. Вот, казалось бы, ты только что общался с другом, а его больше нет. Как же нам было жаль Надю! Она была таким хорошим человеком… В такие моменты не понимаешь, почему так происходит. Почему Бог забирает таких светлых людей?

Ещё я думала о том, что, если бы мы дождались Надю и с нами бы не пошла мама, мы бы попали в эту аварию все вместе и погибли. Или, может, наоборот, кто-то из нас оказался бы внимательнее… Много было вопросов, но того, что случилось, было уже не изменить. Одно знаю точно: Надя навсегда останется в моей памяти и в душе, хоть мы и не так долго дружили.

Со временем боль утраты утихла. Я думаю, тогда все переживали эту потерю.

Во дворе у нас были ещё подруги, и во время летних каникул мы могли часами играть с ними в карты, или в игру с мячом «Козёл», или в бадминтон.

Что же касается моего отношения к мальчишкам в школьные годы, то я тогда считала, что ещё слишком мала, чтобы строить какие-то отношения: мне казалось, это для взрослых, а я ещё совсем ребёнок. Хотя мне и нравился кто-то из ребят – то один, то другой, были какие-то симпатии, да и я знала, кому нравлюсь я, – но для меня безопаснее было не выходить из своей зоны комфорта. И возможно, это был страх кому-то доверять. Возможно, не хватало любви и доверия со стороны родителей. Ведь сейчас все психологи трубят из всех утюгов, что если в детстве человеку не хватало материнской любви и принятия, то в дальнейшем ему сложно доверять противоположному полу. Наверное, в этом что-то есть, ведь действительно мама бы не одобрила отношений с мальчишками в столь юном возрасте, поэтому мне проще было считать, что пока ещё не время. И что всё ещё впереди, всё ещё успеется.

К тому же я очень чувствительный человек и, понимая, что подростки жестоки, не хотела бы пережить предательство или что-то подобное. Ведь я прекрасно видела, как крутят романы мои подруги с мальчишками: то они встречаются, то нет из-за каких-то ссор на пустом месте, а то уж и новые кавалеры у них появились. И мне казалось, что вся эта суматоха поглощает столько твоего времени и так эмоционально вовлекает, что я не готова была включаться в эту игру. Для меня на первом месте всегда стояла учёба, так как я хотела чего-то добиться в своей жизни. Про её важность всегда говорили родители, но, к слову сказать, никто никогда не давил на меня, не стоял над душой, заставляя заниматься.

Наша семья жила скромно, наверное, как и многие в те годы, и мне хотелось, когда я вырасту, жить хорошо. Покупать то, что я хочу, а не то, что подешевле; жить в красивой квартире. Я хотела большего. Я чувствовала, что у меня должно получиться, только не знала, как это сделать. Интересно, однако, о чём тогда думала моя сестра? Я не разговаривала с ней на эту тему, нужно будет у неё спросить. Но, наверное, о том же, о чём и я.

Помню одно лето. Нам было тогда по пятнадцать, и мы всей толпой играли в «Квадрат». Это было очень беззаботное время – время, когда ты ещё подросток. На улице стоит прекрасная тёплая летняя погода, солнце согревает нас и всё вокруг своим тёплым светом. Каникулы кажутся бесконечными, не нужно делать уроки, и можно приходить домой в полночь, не ожидая, что мама будет тебя ругать – ты ведь уже не такой маленький. С каким же теплом мы вспоминаем потом эти летние беззаботные дни, когда становимся взрослыми! Сначала для игры «Квадрат» нужно было нарисовать большой квадрат мелом на асфальте, разделить его на четыре части и посередине нарисовать круг. В этот круг по очереди кидали мяч, чтобы забить гол сопернику, подобно тому как забивает голы футболист. Так мы проиграли пол-лета. К нам присоединились мальчишки с нашего двора и даже те девчонки, с которыми мы особо не общались. И всё потому, что этим девчонкам стало скучно, когда мальчишки пошли к нам играть в эту совсем не девчачью игру. Было видно, что они не горели желанием с нами общаться: наши дороги разошлись, когда нам было по тринадцать лет.

Все, наверное, в своей жизни сталкивались в переходном возрасте с выбором, для кого-то очень сложным. И точно так же было и у меня с сестрой. Мы дружили во дворе с девочками-одногодками – бывало по-разному, не обходилось без конфликтов, но к тринадцатилетнему возрасту большинство девочек начали бегать за мальчиками, курить сигареты и тайком пробовать спиртные напитки. Возможно, им казалось, что это делает их более привлекательными в глазах мальчишек. И да, они становились для ребят более доступными; наверное, именно так и было. Меня с сестрой такая перспектива не устраивала, и мы перестали дружить с ними. Мы завели новых подруг, которые были на два-три года младше нас: им ещё не хотелось пить и курить, с ними можно было играть в любимые игры и не забивать свою голову всякой ерундой.

Это было последнее лето, когда я точно осознавала, что ещё счастлива как ребёнок, что ещё ощущаю спокойствие, безмятежность и такую светлую радость жизни, которая бывает только в детстве. То время, когда все беззаботно слонялись по улицам, очень много общались и дружили, навсегда останется у нас в памяти как самое лучшее в жизни.

Помню, что я любила, сидя на балконе, всматриваться в небо: мне было очень интересно, какое будущее мне уготовано судьбой. Интересно, все так делают? Думаю, что да.

Вот так быстро пролетело лето, и наступила осень. Мы с сестрой пошли в школу и стали десятиклассницами – нам было по пятнадцать лет. Так как в начальной школе у нас было всего три класса, а не четыре, обучение шло по ускоренной программе. Родители решили, что после девятого класса нам лучше остаться в школе, и не отдали нас в колледж. Мы были очень хрупкими девчонками и хорошо учились, так что нас не пугал предстоящий ЕГЭ, а в дальнейшем мы планировали поступать в университет, причём на бюджет. Других вариантов, кроме бюджета, не рассматривалось; по крайней мере, попытка не пытка, в любом случае мы ничего не теряли.

Мы очень ответственно подошли к этой задаче и тратили много сил на учёбу. Любимчиками учителей мы никогда не были.

Особым нашим пристрастием всегда была музыка. Приходя из школы домой, мы с сестрой включали её почти на полную громкость, и через большие колонки она разносилась во все стороны, наверняка мучая всех наших соседей. Но без музыки своей жизни мы не представляли – даже уроки делали под неё. Помню, я любила американскую группу «Тридцать секунд до Марса». Мне нравилось всё: и музыка, и голос солиста, и все их песни без исключения. Их альбом стал просто прорывом и принёс им мировую славу, и мне захотелось побывать на их выступлении. На тот момент я даже не могла представить себе, что такое когда-нибудь может случиться. Ведь я тогда ни разу не была ни на каком концерте, а тем более на концерте мировой звезды. Когда смотрела клип «From Yesterday», мне он показался не только красивым, но и очень интересным, потому что там была представлена история Китая: показаны их красивые дома, император. Конечно, там были ещё отражены несправедливость правителей и другие негативные моменты. Но мне всё равно захотелось побывать там и своими глазами увидеть Великую Китайскую стену. Но тогда я ещё не умела мечтать, и моё будущее было окутано туманом. Тогда я считала, что мир не для меня и что я уж слишком обычный человек, который ничего не сможет в жизни добиться и ничего особенного на своём пути не встретит. Но эта мысль о Великой Китайской стене всё равно закралась в мою голову.

У меня была подруга, которую родители отдали в музыкальную школу, где она обучалась на фортепианном отделении, изучала сольфеджио, пела в хоре, занималась балетом. Я всегда восхищалась людьми, умеющими играть на фортепиано, но родители не отдавали нас в школу искусств, объясняя это тем, что на такие траты у них нет средств. Мне, конечно, было немного грустно из-за этого. Подружка что-то показывала нам, кое-что даже отложилось в голове, но слишком мало: она не любила играть и тем более учить. Но иногда, когда мы очень просили, она всё же садилась за инструмент: видимо, это ей уже изрядно поднадоело, и она не хотела лишний раз в это погружаться.

В то время как моя подруга занималась в школе искусств, мы сестрой ходили в кружок по конструированию игрушек из поролона. Там была очень классная преподавательница, она нам очень нравилась. Её звали Валентина Дмитриевна, и, помимо проведения занятий в кружке, она привлекала нас к активному отдыху: летом мы ездили на озеро купаться, а зимой на выходные на базу кататься на лыжах. Блин, столько эмоций было, когда мы оставались ночевать в домике без родителей! Естественно, мы долго не ложились спать и даже могли намазать кого-то спящего пастой – такие были детские забавы. В нашем коллективе всегда была дружная атмосфера. Нам с сестрой нравилось ходить на занятия, и у нас отлично получалось делать игрушки – те из них, что понравились, наши подружки потом просили им подарить. И мы делали это на их день рождения.

И вот пришло время, когда я стала задумываться о будущем, о том, что смогу чего-то добиться в жизни, если ставить правильные цели, и начала понимать, что для этого мне нужно хорошо учиться, потому что в жизни пригодится абсолютно всё – все полученные тобою навыки помогут в продвижении вперёд. Поэтому учёбой я никогда не пренебрегала. Мы с сестрой всегда дружили с математикой: у нас был аналитический склад ума, что позволяло нам очень быстро решать задачи. Именно поэтому родители решили, что нам лучше всего поступать в финансовый университет, и мы взяли ориентир на получение образования именно там.

Тем временем всё шло как обычно: уроки, домашние задания, снова уроки – и так изо дня в день. Помню, был октябрь, когда дальние родственники, которых я мало знала, позвали всю нашу семью на свадьбу, и мы с сестрой поехали с родителями в деревню. Свадьба была очень простая, детям и подросткам делать там было нечего. Один плюс всё-таки был: мы играли с троюродными братьями и сёстрами, которых очень давно не видели. Но свадьба – не то мероприятие, где было бы интересно гостям нашего возраста. Мы слушали тосты и поздравления, смотрели, как под крики «Горько!» целуются молодожены. Вот кому было интересно, так это более старшим родственникам – это было видно по нашей маме, которая давно не видела своих двоюродных тёток и сестёр. Пообщаться с ними – это, наверное, и было одной из главных причин приезда на свадьбу. Нам же с сестрой, повторюсь, было скучно, но никуда не денешься – это же родственники, пришлось присутствовать. Мне ещё не понравилось, что свадьбу праздновали осенью и было очень холодно. И я поймала себя на мысли, что никогда не мечтала о свадьбе, не мечтала выйти замуж. Есть такие девочки, которые уже с малого возраста начинают примерять на себя фату, выбирать по фото в журналах платье; знают, какая песня будет звучать на их свадьбе. Я же тогда ничего такого даже не представляла.

Помню, был у нас тогда сибирский котик Барсик – полосатый, с белыми мордочкой, шейкой и лапками, по натуре довольно спокойный. Пока мы были в отъезде, он оставался дома один. Мы подумали, что за два дня нашего отсутствия с ним ничего не случится.

И вот когда мы вернулись домой, то увидели, что котик поймал двух птичек – это были синицы – и так и оставил их придушенными. Для нас было удивительно, что кот их не стал есть, ведь если охотник ловит свою добычу, он должен её съесть. Но на синицах не было ни капли крови. Мы с сестрой очень испугались, потому что понимали: это очень плохая примета, означающая, что в скором времени кто-то из членов семьи покинет этот свет. Мы старались отгонять от себя плохие мысли, и со временем этот случай забылся, о нём не хотелось даже вспоминать.

Казалось, совсем недавно мы вернулись со свадьбы родственников, а на дворе уже декабрь, и мы вовсю готовимся к Новому году. За окном падает снег, кружит метель, наметая сугробы, и всё кругом белым-бело. Все одеты в тёплые куртки или шубы, дворник сгребает снег в сторону, дети гуляют и катаются на горке, а мы с сестрой ждём, когда домой придёт папа.

– Вика, скажи, пожалуйста, сколько времени? – спросила я сестру.

– Уже пол-одиннадцатого.

– Очень странно: папы до сих пор нет дома.

В задумчивости мы подошли к маме.

– Мама, ты не знаешь, где папа? Он ведь уже должен прийти домой.

Мама тем временем пыталась дозвониться до отца, но телефон был вне доступа.

– Девчонки, я сама переживаю, не знаю, что могло произойти. Идите ложитесь спать.

«Ну как тут уснешь?» – подумали мы. Но всё равно отправились в свою комнату.

Потом мы подошли к брату, но он тоже ничего не знал.

Чтобы заявить в полицию об исчезновении человека, должно было пройти трое суток, так что толку от обращения в органы правопорядка на ночь глядя не было бы. Поэтому было принято решение отправляться спать и уже наутро разбираться, что произошло. Может, он всё-таки поехал к кому-то из друзей и у него просто разрядился телефон? Ведь это было тридцатое декабря, канун Нового года.

Наступило тридцать первое декабря, нужно было готовиться к встрече Нового года, а всё как-то валилось из рук. Но всё же мы вместе с мамой приготовили праздничные салаты.

Потом маме кто-то позвонил, и они с братом ушли на улицу, ничего не сказав нам с сестрой. Мы уже начали очень волноваться: было ощущение, что что-то не так, что произошло что-то плохое, но мы старались не думать об этом, надеясь, что это всего лишь предположения.

Когда мама и брат вернулись домой, то мы всё поняли по их взглядам. Мама сказала, что папы больше нет, произошёл несчастный случай. Брат держался, как мог, но всё равно не смог сдержать слёз. Что уж говорить о нас с сестрой? Мы ушли в комнату и прорыдали в подушку полвечера. Потом еле-еле собрались за стол, ведь наступал Новый год, как сейчас помню, год Собаки – я тогда ещё сделала символ года в кружке из поролона, с которым заняла первое место в конкурсе. Я думала, что этот год будет счастливым. Но в жизни оказалось иначе.

Я навсегда запомнила это тридцать первое декабря и свою боль.

После боя курантов мы с сестрой вышли на улицу, потому что ранее договаривались с подружками запускать петарды и смотреть, как соседи взрывают салюты. Подружки нас жалели, но от этого не становилось легче: всё время хотелось плакать, и это был самый грустный Новый год в моей жизни.

Вместе с отцом ушло моё спокойствие, и я лишилась той защиты и той опоры, что дают нам мужчины. Что дают нам отцы.

Со временем, конечно, эта боль стала притупляться, но жизнь уже поменялась, перестала быть прежней, и очень жаль, что это случилось так рано.

Мы с сестрой продолжали усердно учиться, посещали, помимо школы, курсы и занимались с репетиторами, усиленно готовясь к поступлению в университет. Других вариантов, кроме как поступить на бюджет, у нас не было, так как мама не смогла бы нам обеспечить платное обучение: денег на это у нас просто не было. Когда мы узнали, что при поступлении нужно сдавать английский язык, нас это очень напрягло. Такого предмета у нас в школе практически не было, поскольку английский нам преподавала классная руководительница, которая вместо урока по этой дисциплине частенько проводила классный час. Она предпочитала решать вопросы классного руководства, изучению же английского языка времени посвящала очень мало. Это и понятно: где найти учителям время заниматься ещё и этой работой? Поэтому нам пришлось постараться ещё больше. Помню, как репетитор по английскому, когда мы с сестрой допускали ошибку в слове и говорили: «Ну похоже же, отвечала: «Похоже, как свинья на ежа». Это было забавно, но ведь и в самом деле: если в английском слове поменять хотя бы долготу одного звука, то значение его будет совсем другим. В общем, учились мы тогда без выходных, но самым главным для нас было достичь цели.

И вот прошло время, мы окончили школу и получили очень хороший аттестат и результаты ЕГЭ. Мы всё сдали на четвёрки и пятёрки, и по внутреннему экзамену по английскому тоже получили семь баллов из десяти. Я очень была горда тем, что шла по верному пути и у меня получилось достичь цели, которую ставила перед собой.

Мама тоже нами гордилась. Конечно, нас немного расстроило, что она сказала: «Я так и знала, что у вас всё получится». Хотелось услышать что-то более радостное и похвальное. Мама никогда не спешила нас похвалить, мы уже знали эту черту её характера.

Наступило первое сентября, и в этот день теперь нужно было идти уже не в школу, а в университет. Было очень интересно, что за группа у нас будет, какие одногруппницы. Да, именно одногруппницы, ведь в финансовых университетах учатся практически одни девчонки. Так и получилось: в нашей группе было всего три мальчика и очень много девочек. Почти все однокурсники были бюджетниками, девочки в основном приехали из области и едва ли не все были золотыми медалистками. Нам с сестрой было не так-то просто сознавать, что мы, никогда не шедшие на золотую медаль, вдруг оказались в окружении одних таких медалисток, – всё это требовало от нас ещё большего старания и усердия. Мы понимали, что нужно учиться очень хорошо, чтобы не ударить лицом в грязь.

Учёбы в моей жизни было очень много: я постоянно что-то читала, готовилась к семинарам, готовила доклады. Даже английский язык у нас был три раза в неделю, так что мне казалось, будто у нас не финансовый университет, а иняз. И ещё было очень много физкультуры, но это только на пользу.

И так дальше бежало время. Мы получали новые знания, тратили очень много сил на обучение, а мама гордилась тем, что мы учились именно в этом учебном заведении, так как из нашей школы ранее туда смогла поступить лишь одна золотая медалистка, которая училась на класс старше. Так незаметно пролетели два семестра первого курса, и настало время каникул. Тогда ещё не было практики после первого курса, поэтому летние каникулы были достаточно длинными. Мы с подружками по-прежнему проводили много времени вместе и любили пошутить и посмеяться, да так, что сводило животы от смеха. Конечно, не обходилось и без самоиронии, от этого было ещё смешнее.

Darmowy fragment się skończył.