Варя ловит ее руку, проводит пальцем по белым чёрточкам на запястье. Тонкие, ровные. Линия к линии. Раз. Два. Три. Четыре… И пять. Красный, припухший штрих – новый порез. Его Варя не осмеливается коснуться.

– Открываю боль бытия, – усмехается Таша.

Какие у нее руки! Крупные ладони, длинные пальцы, запястья тонкие. А главное – жилы. Словно струны, натянутые под кожей. Не то что Варины: маленькие, с пухлыми пальчиками. Даже шрамы у Таши красивые! Носит гордо. Свой шрам Варя и рада бы скрыть, но на лице не спрячешь.

– Что у нас нового?

У нас – это не в школе. Что может быть интересного в десятом классе?

– Ванька, из бэшек, – Варя поспешно заправляет за ухо мешающуюся прядь. Волосы щекочут плечи, собрать бы их в привычный хвостик, но… – Сегодня тоже придет! Это я его привела. А еще он рисунки мои хвалил…

– Ванька, значит. Посмотрим, какой он на вкус! – Таша хитро щурится. – Вот и они!

Она вскакивает, устремляется к ребятам. Обниматься, шутить. Таша всегда там, где громко. Варя остаётся на лавке. Выглядывает светлую голову, ждёт, что Ванька подойдёт. Но он словно зацепился за Ташу. Не оторвёшь.

– О, Орехова, и ты здесь? – удивляется Ванька, едва не налетев на Варю. – Я тебя не заметил!

Он откидывает назад чёлку и заливается смехом, ловит взглядом Ташу: оценила ли? Суёт Варе в руки банку энергетика. Пустую. И снова прилипает к Таше.

Варя бросает банку в урну. Подтягивает к себе синий рюкзак, пристраивает на коленях и замирает с ним в обнимку. Ребята собираются вокруг Таши. Она порывисто машет руками, что-то рассказывая, все смеются.

Варя нащупывает в рюкзаке шершавую корочку блокнота. Ванька выступает из толпы, встает рядом с Ташей. Кружок ребят и двое в центре – так и просится на бумагу.

– Привет, – Павел устраивается рядом. – Ты рисовать будешь, да?