Cytaty z książki «Сломанные вещи»
– А тебе не показалось, что они слишком идеальные? В жизни ведь так не бывает. Люди допускают ошибки, говорят глупости, проливают кофе на брюки. Живут обычной жизнью, а не так, словно всё время позируют для дорогой рекламы.
Очень сильная боль не может длиться долго, в какой-то момент психика не выдержит напряжения и выключится. Так же и с сильными эмоциями. Однажды доходишь до предела и говоришь себе: «Ладно, сколько можно страдать. Давайте позавтракаем».
Так близко. И тепло. Или это из-за кофе? Но мне очень нравится, когда он произносит моё имя. Всё почти по-настоящему: мы гуляем по Весеннему проспекту, и он меня обнимает, и что-то шепчет на ухо… Если бы только это не было связано с полицией.
Дэн рассказывал, что для многих речных формула «Буду должен» со временем превратилась в условность, привычные слова вежливости, но в окрестностях Набережной к этому до сих пор относятся серьёзно, так что не стоит бросаться словами. Если говоришь, что должен, – будь готов, что с тебя спросят,
– Поэтому она флиртует с ним, хотя понимает, что он опасен. Что-то в тоне Сина заставляет меня оторваться от экрана и посмотреть на него. – Ты это о чём? – О фильме? – он невинно склоняет голову к плечу.
Патрульный долго молчит, а затем говорит подчёркнуто спокойно: – То есть вы, госпожа с третьим уровнем благонадёжности, ходите по Промышленному району – ночью, в одиночестве, – лично подыскивая коммерческую недвижимость для покупки? – Да, – расплывшись в улыбке, я мелко киваю.
Я открываю глаза: оказывается, это чёрный робот оттащил меня с линии огня на несколько метров от дома, а теперь держит на весу, сильно пережав грудь. Ну, хотя бы руки свободны. Вишу, как котёнок, поднятый за шкирку, глупо болтая ногами в воздухе.
быстро поняла, что Джанки ни за что не примет такой дорогой подарок. Но я могу быть очень упорной, и если уж чего-то хочу, то просто костьми лягу. Я купила квартиру – естественно, со значительной скидкой за золотой статус, – доработала и сказала, что у меня есть свободное жильё, которое стоит без дела. Мол, он мог бы там пожить. Хотя я постаралась сказать это как можно более нейтральным тоном, между делом, за ужином, однако
Ох уж эта коварная дрёма… Я словно проваливаюсь во что-то огромное, безопасное и очень мягкое, и там, внутри, так солнечно и тепло, и мысль, что я могла бы стать для Сина чем-то большим, чем прикрытие от военных, не кажется такой уж невероятной.
В одно мгновение я чуть даже не выпалила что-то вроде: «Ничего страшного, у меня тоже есть шрамы, да и синяки на лице бывали», – но, конечно, не решилась. Это было бы слишком.
