Czytaj książkę: «Список. История о том, как одна девочка ЕГЭ сдавала»
© Марина Олеговна Мурашова, 2022
ISBN 978-5-0056-1569-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Список.
I
– Пап, снег смотри какой пошел, – звонко сказала маленькая девочка, дергая серьезного мужчину за край серого пальто.
– Да, завалит всё опять. Машину еще завтра откапывать, а потом и пробки из-за снегопада этого, – он глубоко вдохнул и выдохнул.
Девочка внимательно смотрела на клубы дыма, которые появлялись из-за слов отца. Дочка боготворила его и всегда хотела получать как можно больше его внимания. Маленькая Варя, которая любила всё вокруг, часто обижалась на мать, которая любила ее всем сердцем и бегала за отцом, чтобы заполучить хоть каплю его одобрения.
– Варь, холодно уже, пошли домой? – поднимая ворот пальто, сказал мужчина
– А давай снеговика слепим, – после этих слов девочка искренне улыбнулась и остановилась на месте, чтобы отец обратил на нее внимание.
– Давай в другой раз. Мне завтра рано вставать и маме тоже, а уже поздно, – с хрипотцой и легким равнодушием сказал мужчина.
– Ты это говорил в прошлый раз, но мы так и не слепили снеговика.
Мужчина немного присел, чтобы оказаться на уровне глаз дочери и почти шепотом произнес:
– Дочка, пошли домой, потом слепим. Обещаю. – на последнем слове он обнял девочку и взял на руки.
Сидя у папы на плечах, Варя смотрела на свет от фонаря. Именно глядя на него, было видно каждую снежинку. На улице кружил и завывал сильный снегопад. Все папины волосы засыпало снежинками, а пальто и вовсе было, как большой белый ком. Девочка не заметила, как уснула, глядя на такую снежную зиму.
С каждым годом девочка становилась взрослее, а отца было все меньше в ее жизни. Каждый день, рано утром, он уходил на работу со словами: «Сегодня опять такой завал.» До 7 лет Варя после этой фразы говорила: «Ну ничего. Завтра погуляем, да?» Отец скомкано что-то отвечал и убегал. После 7, она перестала отвечать на его занятость и отговорки, потому что знала, что они так и не погуляют. Мама Вари видела, что дочь очень расстраивается, но не могла ничего поделать с этим. Пару раз она пыталась поговорить с мужем на счет того, что девочке нужен отец, но в ответ получала: «Я говорил, что сегодня занят. В другой раз. Я помню, что обещал.»
На день рождения девочки, когда ей исполнялось 13, папа впервые не пришел домой. Он позвонил ей со словами: «Варюш, ты такая взрослая уже. Справитесь без меня с мамой? Подарок мама передаст. С днем рождения. Сегодня придется вовсе в офисе ночевать.» Такие ночевки, в какой-то момент, стали постоянными, а Варе и маме уже было хорошо вдвоем в квартире.
В один из таких дней, когда мама с дочерью смотрели мультфильм «Шрек» по телевизору и смеялись, неожиданно открылась дверь. Дамы переглянулись, но встали и пошли встречать гостей. Мужчина стоял на пороге сильно уставший, бледный, со стеклянными голубыми глазами. В его взгляде не было ни радости, ни счастья, ни мыслей: «Ну, наконец-то я дома. Привет, семья!». После того, как он поднял свой холодный взгляд на жену, Варя поняла, что он пьян. Это был первый раз, когда она видела пьяного человека и тем более ее отца.
– Коля? Здравствуй. Наконец-то проект закончили? – искренне и с улыбкой сказала мама Вари.
– Что-то типа того. Саш, нужно поговорить. Серьезно поговорить, – он выпустил из рук портфель, и тот громко упал на пол.
Девочка почувствовала себя лишней и решила молча уйти в свою комнату, как услышала:
– Варя, – он громко и как-то грубо окликнул дочь.
– Отец.
– Ты злишься на меня? Я плохой папка, да?
– Нормальный, правда дома редко бываешь, – стараясь сохранять спокойствие, сказала Варя.
– Нормальный… Вот как. Воспитываешь 15 лет ребенка, а он тебе заявляет, что ты «нормальный».
Мама Вари вернулась с кухни, думая, что муж идет за ней следом.
– Коль, не надо сейчас. Давай вдвоем поговорим просто, – тихо, но строго сказала женщина, взяв мужа за рукав старого серого пальто.
Мужчина резко одернул руку, немного пошатнулся, но опершись на стену продолжил:
– Нет, подожди. Она всегда молчит, мне интересно, что она думает. Я недостаточно делаю, ты скажи?
У Вари наворачивались слезы, а отец продолжал повышать голос, сильно жестикулируя.
– Что ты теперь-то молчишь? Я ведь это все ради тебя делаю. Чтобы ты не голодала, ходила не в чем попало, все подарки, все походы в театры ваши, кафе, кино. Я ведь это все для тебя делаю!
Казалось, что он сам сейчас расплачется или встанет на колени.
– Я-я знаю, что для меня. Прости пожалуйста, ты не нормальный, ты самый лучший. Правда. Честно, – шмыгая носом и вытирая проступающие слезы рукавом своей кофты, сказала девочка.
– Хорошо. Не забывай, что ты живешь в достатке и благополучии только благодаря мне.
Он еле снял пальто и прошел вместе с мамой на кухню.
Варя обессиленно ушла в свою комнату, тихо закрыла дверь и спустилась по стенку, закрывая рот руками.
Спустя полгода он ушел из семьи. Варя ненавидела его глаза и взгляд, ненавидела теперь любые голубые глаза. Отец ночью просто ушел из дома и больше никогда не возвращался. Мама очень болезненно это переживала, но затем взяла себя в руки. Вспомнила о том, что у нее есть диплом, устроилась на работу и стала содержать Варю.
Спустя еще год родители подали на развод, а слово «отец» присутствовало только в телефоне Вари, когда приходили алименты на ее карту. Так девушка и застряла в той самой зиме под снегопадом, но уже без отца.
II
Девушке уже было 17 лет. Ей нравилось ходить в школу, но не нравились ранние подъемы. Она ненавидела вставать в 7 утра. Каждый первый урок, она выглядела, как растрепанный воробушек, который только что с ветки упал. Она никогда не собирала свои темно русые волосы, а ходила в школу с распущенными. Не потому что она считала себя так красивее, а потому что просто лень. Иногда казалось, что это ее фамилия – Лень Варвара Николаевна. Из их класса всего два человека не соблюдали Дресс-код и ходили в чем хотели: Варя и Никита. Парень был из многодетной семьи, где все вещи переходили младшему брату или сестре. Варя же ходила в черной толстовке и черных брюках, потому что ей было лень: «Перед кем мне выпендриваться? Толстовка вообще одежда богов.»
По причине того, что девушка любила подольше поспать, она всегда опаздывала на первые уроки. Первое время учителя говорили это родителям, потом просто маме, а затем и вовсе поняли, что это бесполезно и смирились. Каждую физкультуру она отсиживалась в раздевалке, слушая музыку или просто сидя в телефоне. Ей очень повезло с физруком, который не расспрашивал особо, но говорил приносить доклады, чтобы он не ставил оценки просто так.
– Иванова! Стоять на месте – задорно крикнул физрук, кладя руки в карманы.
– А-а-анатолий Никола-а-аевич! – расплывшись в искренней улыбке, протянула девушка, как будто на распевке, попутно раскинув руки, словно увидела старого друга.
– Опять не была на первом уроке. Ай-ай-ай, Иванова. – он улыбнулся и как-то по мультяшному пригрозил указательным пальцем, но затем продолжил спокойным тоном – Варь, что такое? Ты раньше вон как у меня бегала. Соревнования только так проходили.
– Ну, вообще мы с вами ездили два раза только. Да, и я ничего не заняла в итоге. – пожимая плечами сказала девушка.
– А это не важно. Мы школу давно не представляли на соревнованиях, а тут ты. Между прочим, 3 место почти заняла. Я первое время глаза закрывал на все твои пропуски. Стою и думаю: «Ладно. Бог с тобой, не ходи, но потом, как штык прибежит же.» Ага, бежит вижу из столовой бежишь только. С чем ты там бежишь кстати?
Варя спрятала за спину сосиску в тесте и невинно улыбнулась.
– Слушайте, Анатолий Николаевич. Вы же добрый человек, понимающий, а самое главное, знаете что?
– И что же? – улыбнулся мужчина лет 50-ти.
– То, что я каждый урок вам доклады приношу, – начала уже размахивать сосиской в руках Варя. – Сегодня вы видели вообще? Я вам там написала про виды спорта в Древней Греции. Так интересно, почитайте.
– Да? И про что там?
Анатолий Николаевич понимал, что Варя просто скопировала и распечатала то, что нашла на первом же сайте, но физрук хотел от нее добиться чисто сердечного раскаяния.
– Анатолий Николаевич, сейчас звонок будет, а у нас урок с Ириной Ивановной планируется. Вы же прекрасно понимаете, что мы не выживем и точно прольется чья-то кровь.
– Ладно, понимаю. Она сегодня ко мне подходила и что-то на английском болтала. А я-то немецкий в школе учил, вообще ничего не понимаю, чего она хочет. Ладно, беги уж с сосиской своей.
– Спасибо, вы знаете, что вы лучший? Я бы поделилась сосиской, но мне еще до 7 урока голодать, а сейчас только 3, – прокричала Варя и повернула за угол, чтобы подняться на 3 этаж.
По дороге она ела сосиску и бежала, потому что по расписанию звонок должен был быть через минуту. Последний шаг, последняя ступенька, дверь в 10 метрах от Вари. Она разгоняется, чтобы сразу влететь в дверь, как будто все так и было, а она совсем не опоздала. Тут девушка резко врезается во что-то костлявое и длинное. Мир содрогнулся на мгновение, все поплыло перед глазами. Варя сбила парня с ног и повалилась вместе с ним на пол. Он, как на зло, шел с учительским ноутбуком, который его попросили перенести в другой кабинет в конце этажа.
– Куда ж ты так торопишься, – потирая предплечье, спокойно сказал парень.
– К Ирине Ивановне на английский, – наконец, поймав четкое изображение, почти проскулила Варя.
Она подняла взгляд на парня и у нее немного перехватило дыхание. Дело в том, что это была так называемая «темная лошадка» в школе, почти в буквальном смысле. У него были темные волосы, темно-синяя толстовка, под которой была черная рубашка. Часто, когда в школе становилось жарко, он ходил только в черной рубашке. Говорят, что он на много старше одиннадцатиклассника, говорят, что он приемный, говорят, что он дальтоник. Много чего про него говорили, но никто не знал правды, потому что он со всеми общался только на отвлеченные темы, но чаще всего ходил один по школе. В ней он кстати появлялся довольно редко последнее время и все же старался учиться и выполнять домашнюю работу. Варя никогда не сталкивалась с ним, не разговаривала, просто наблюдала со стороны, если он делал что-то странное. А он почти всегда делал что-то странное.
Однажды он мялся у двери в кабинет истории. Варя сидела напротив кабинета и наблюдала за ним, делая вид, что читает учебник. Он что-то шептал себе под нос, ходил из стороны в сторону, стуча пальцами по учебнику, который держал в руках. Затем он повернулся посмотреть в окно и увидел Варю, которая удивленно, но с интересом смотрела на него. Парень нервно улыбнулся и собирался открыть дверь в кабинет прямо в тот момент, когда учительница открыла дверь. Это была их единственная «встреча», если можно так сказать.
Варя, как только поняла, кто перед ней сидит, резко подскочила и продолжила уже просто быстро идти, бросив через плечо короткое: «Извини».
– И-извините за опоздание можно войти?
– Sorry? I don’t understand, – строго сказала учительница.
– А, да, точно. I am sorry, I am late. May I come in?
– Did you learn that in kindergarten?
– Sorry for being late. May I come in?
Класс молча наблюдал за этой дуэлью взглядов и всем было интересно, что же скажет учительница на опоздание Вари. Она ненавидела опоздания, поэтому всегда отправляла к директору.
– No, you may not. – строго сказала учительница, наконец оторвав взгляд от девушки, которая стояла на пороге.
– Надеюсь это вы поймете. Я тогда к директору пойду сразу. До свидания. – Варя хлопнула дверью и глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула.
Кабинет директора находился рядом с кабинетом английского, следующая дверь буквально. Варя взялась за ручку двери, чтобы открыть, но ее со всей силы дверь открылась, так, что Варе угол двери ударяет прямо в лоб. На мгновение она теряет равновесия, но опершись на стену, ей удается устоять на ногах. Откуда-то отдаленно она слышит: «Опять ты, блин, прости пожалуйста. Господи, все нормально? Эй, Варь, все нормально?» Держась правой рукой за ушиб, а левой за стену, она медленно поднимает взгляд на парня. Опять он. Опять врезалась, но уже не она виновата, это радует.
– Сильно прилетело? – почти жалобно спросил парень.
– Да нет, все нормально, просто…
– Ты плачешь, значит сильно, – он обеспокоено посмотрел на девушку и убрал ее руку от ушиба, чтобы посмотреть. – Да-а, видимо прям углом двери ударил. У тебя кровь немного идет.
В этот момент уже подошла директриса к двери.
– Ну, что у вас тут? Иванова, опять ты, – сказала почти страдальческим тоном женщина.
– Опять я, Елена Борисовна. Меня вообще Ирина Ивановна к вам отправила, потому что…
– Опоздала, да, я так и поняла. Проходи давай, будем лечить твой лоб.
Варя не взглянула на парня, обошла его со стороны и прошла в кабинет. Юноша хотел уже выйти, чтобы не мешаться, но услышал крик директрисы.
– Арсений, вернулся быстро!
– Елена Борисовна, чем я вам тут могу помочь-то? У меня биология вообще, урок идет уже 15 минут, а я и так не бываю почти.
– Мне тут некогда с вами. Варь, ты сядь на стул и жди, не тряси особо головой. Арсений, вот аптечка, сделай хоть что-нибудь. Ко мне там комиссия приехала, внизу стоит, мне некогда.
Она почти выбежала из кабинета, громко стуча каблуками, как будто надвигалась фурия. Дверь в кабинет захлопнулась. Арсений стоял посредине кабинета с открытой аптечкой в руках, а Варя сидела где-то в углу.
– Я не хочу конечно отвлекать, но не мог бы ты пожалуйста дать бинт? Просто тут уже на одежду начало капать, – тихо сказала девушка, держась рукой за лоб, откуда уже немного капала кровь сквозь пальцы Вари.
– Ой, да, прости пожалуйста, сейчас. – подбегая к девушке, протараторил парень, доставая бинт.
Он аккуратно убрал руку девушки, взял вату и перекись. Та громко зашипела, а девушка зажмурила глаза от боли, подняв голову вверх. Парень, кусочком ваты с перекисью, аккуратно вытер кровь. Арсений нашел какую-то мазь, которой сам всегда пользовался в случае сильных ушибов, нанес ее на вату и осторожно приложил к ране.
– Тебе бинтом голову замотать?
– Не-не, не надо, у меня же не сотрясение.
– Кто знает… – задумчиво сказал парень, убирая бинт в аптечку.
– В смысле? Там на столько все плохо?!
– Да нет, все нормально.
Он задержал взгляд на девушке, все еще с зажмуренными глазами, и невольно улыбнулся.
– Ты закончил там?
– Да, можешь открывать глаза. Я не врач конечно, но вроде все более-менее нормально, царапина.
Варя осторожно открыла один глаз, затем второй и расслабилась, пока не увидела ярко-голубые глаза, которые смотрели прямо на нее и ее лоб. Она первый раз увидела его так близко. Варя сидела на стуле, а Арсений стоял прямо над ней, положа руки в карманы. Он быстро улыбнулся, как тогда у двери и отвернулся, собирая все обратно в аптечку.
– Спасибо, – тихо сказала девушка, как будто боясь напугать зверька в лесу.
– Да не за что, это я виноват. Дверью тебя чуть не прибил, – усмехнулся юноша.
– Там… сильно?
– Нет.
– Скажешь, что до свадьбы заживет? – хмыкнула Варя, глядя в стену. Спустя время она только поняла, что сказала и испугалась реакции. Девушка быстро перевела взгляд на парня, чтобы посмотреть на его реакцию и, если что, быстро извиниться. Арсений повернулся в ее сторону всем телом с максимально удивленным лицом, а потом громко засмеялся.
– Если тебе так будет спокойнее, то да, заживет, не переживай.
Он смеясь надел рюкзак на одно плечо и собрался выбежать на урок, но посмотрел на часы на стене и понял, что урок уже идет 25 минут.
– Поздно, наверное, уже идти, да?
– Ну, я бы не пошла. Мы же у директора. Если что отмажет, – Варя пожала плечами и уселась по удобнее.
– Тогда я тоже не пойду, – он скинул рюкзак на пол и сел на подоконник.
– Ты же из параллели, да? – нарушая тишину, спросила девушка.
– Да. Ты из 11«А», а я в 11«Г».
– А, ты из «Г». Меня Варя зовут кстати.
– Арсений, – он повернулся в ее сторону и стал рассматривать, как будто проверять, все ли целое и не успела ли она еще пострадать, пока он в окно смотрел.
– Приятно познакомиться, – Варя перебралась поближе к нему и протянула руку для рукопожатия. Арсений недоверчиво взглянул на нее, но потом улыбнулся, когда увидел смотрящие прямо на него зеленые искрящиеся глаза.
– Взаимно, но я бы на твоем месте руку помыл, а то странно как-то будет по школе с окровавленной рукой ходить.
Он осторожно взял ее за запястье и показал ей руку.
– Ой, блин.
Варя подскочила и вышла из кабинета. В коридоре она поняла, что лучше ничего резкого не делать, пока что. Она медленно дошла до туалета, помыла руки и вернулась в кабинет. Так они просидели еще минут 10, но на этот раз в тишине. Варя сидела в телефоне, а Арсений смотрел в окно. На дворе был март и было непонятно, что такого красивого или интересного он мог там увидеть.
Резко открылась дверь и в кабинет вошла тяжело дышавшая директриса.
– О, вы все еще тут, голубки, – протараторила женщина, ловя на себе недоумевающие взгляды, – Слушайте, снимите снежинки пожалуйста у меня с окна, раз вы тут, а то я не успела.
– Март, а мы снежинки только снимаем… – буркнула девушка, подходя к окну.
– Да-а, все некогда, да некогда было. Я сейчас коробку принесу, куда складывать нужно. Отпрошу вас с урока. Арсений, а ты со своими долгами делай что-нибудь, задания попроси, никто не откажет.
– И Ирина Ивановна? – грустно усмехнувшись сказал парень.
– Договорюсь. Снежинки снимите, потом разберемся с тобой.
Она опять вышла, хлопнув дверью. Варя уже стояла на подоконнике и во всю снимала бумажные украшения. Арсений присоединился к ней, но стал снимать на другом окне, благо их было только два.
– Ты решил куда поступать будешь? – резко, для самой же себя, поинтересовалась девушка.
– Эм-м, думаю да. А ты?
– Думаю нет. Вроде английский классный, но учительницу сам знаешь.
– Ты в курсе, что уже март, а ЕГЭ в конце мая?
– Да и это пугает, но мы же все на бюджет поступим, да? – кинув последнюю снежинку в коробку, сказала Варя, с надеждой смотря на Арсения. Он заметил ее странный взгляд и перестал отдирать скотч от бумаги, так, чтобы не повредить фигуру. Арсений хотел ответить: «Нет, конечно, это невозможно.», но увидел зеленые глаза полные мольбы, как будто именно от него сейчас зависело все ее будущее.
– Ну-у, я слышал истории, что к ЕГЭ можно подготовиться и за месяц. Так что, шанс всегда есть.
Варя громко выдохнула и снова задумалась о своем. Это была их последняя встреча в школе, потому что потом Арсений не появлялся. Ни на следующий день, ни на следующий месяц, ни до конца учебного года.
III
Последнее дуновение свободы перед экзаменами, от которых зависит вся жизнь. Все учителя, родственники, друзья, которые старше на год и даже соседка, которая думает, что ЕГЭ – это болезнь, о которой говорят каждый год по телевизору, и касается она только молодых людей. Все говорят одно и то же: «Все зависит от тебя. Поступай на бюджет. Готовься к ЕГЭ, иначе потом пойдешь работать дворником», а Варя не понимала никогда, что плохого в профессии дворника, он дарит людям чистоту на улицах и в домах. Ей хотелось учиться в институте, как в школе – ничего не делать. Прогуливать физкультуру, опаздывать из-за того, что очередная собака съела домашнюю работу, а пришла она в спортивках, потому что школьные брюки стираются.
Спящую Варю очень долго толкала локтем ее соседка по парте и, по совместительству, подруга.
– Варя, блин, не спи. Варя. Варвара Николаевна! – крикнула Настя, не выдержав того, что Варя брыкается и что-то мямлит себе под нос.
Спящая принцесса резко встала и вопросительно посмотрела на Настю.
– Ты че так пугаешь-то? Ирина Ивановна проверяет тетради только еще у первого ряда, а мы с тобой на третьем. Насть, на т р е т ь е м. Я могла еще спать минут 5 точно. Спасибо, подруга, – Варя недовольно буркнула на последнем слове и завалилась опять спать.
– В следующий раз вообще будить не буду. Что ты ночью делаешь? Я как не зайду ВК, ты онлайн до 4 утра.
Варя не могла сказать: «Смотрю, как индусы строят бассейн, как китайцы едят еду и как начать разбираться в квантовой физике за 5 уроков», поэтому ответ был очевиден:
– Готовлюсь к ЕГЭ конечно. Обществом занималась, – зевнув сказала Варя, попутно выпрямляя спину.
Подруга пристально посмотрела в сторону Вари и медленно стала улыбаться:
– Варь, ты можешь врать кому угодно, но не мне. Че ты тут сейчас пизд…
– Доброе утро, Ирина Ивановна, – весело сказала Варя, чтобы перебить то, что собиралась сказать ее подруга.
Из-за плеча соседки по парте показалось недовольное лицо женщины в очках, которая пристально смотрела в тетради девочек, игнорируя их самих. Молча, убедившись в наличии домашнего задания, она прошла дальше.
– Тебе не кажется странным, что в 11 классе она проверяет тетради на наличие домашнего задания. Это же глупо, – сказала Варя, провожая презрительным взглядом учительницу.
– Ты просто проспала всю жизнь, а она это делала первый раз, потому что Антон ее выбесил.
Варя ничего не ответила подруге. Просто отвернулась и продолжила спать. А это был ведь урок английского. С той самой ужасной учительницей, которая держала в страхе всю школу своей строгостью. От куда-то с задней парты послышалась ругань и опять на Антона, но Варя уже почти спала и ей было не до этого.
В ее голове уже 2 месяца крутилось огромное количество мыслей, которые по ночам ее съедали. Она переживала из-за бюджетного места, из-за оценок, из-за ЕГЭ, из-за ссор с мамой и из-за отца. С тех пор, как он ушел из семьи прошло немного времени, но она уже успела его забыть, как будто его и не было никогда. Лишь иногда она вспоминала о нем, когда получала перевод денег с смс-кой «Папа». В такие моменты она вспоминала, как он выглядит и его взгляд. Каждый раз, когда он приходил домой, Варя встречалась с ним взглядом. У него были ярко-голубые глаза и уставший взгляд. Варе хотелось подбежать и сказать: «Пап, ну, нельзя так работать. Хочешь я пойду работу найду, а ты дома будешь?», но она никогда так бы не сделала. Он превращался в холодную глыбу, которая не жила, а просто передвигалась. Этот взгляд Варя запомнила на долго. С тех самых пор она не особо доверяла людям с таким цветом глаз. Как правило, она никогда не ошибалась. Судить людей только по цвету глаз было ужасно, но она ничего не могла с собой сделать. В такие моменты в ее голове возникал Арсений, но лишь на моменты, потому что это был просто парень, с которым она виделась пару раз и не больше, а проблем и без него море было. Такое же холодное и синие море, как цвет глаз у отца.
После тяжелого английского на последнем уроке, Варя пришла домой. Она медленно сняла ветровку, бросила на рядом стоящее кресло и прошла на кухню. Варя резко остановилась в дверном проеме, когда увидела темную фигуру, сидящую прямо за столом. Первая мысль была: «Где у нас нож лежит? В правом или в левом ящике? Где лево, а где право вообще?!», вторая была хуже первой
– Пап? – тихим, дрожащим голосом сказала Варя.
– Привет, Варь. – повернувшись, сказал мужчина.
Он стал выглядеть старше, появилось больше седых волос, а взгляд был не таким уж и страшным, как это запомнила Варя, а уставшим и запуганным. Он выглядел, как побитый зверь, которого загоняли охотники, но так и не отстрелили. Отец продолжил сидеть в том самом сером пальто, в котором он ходил, казалось, всю жизнь. Перед ним на столе стояла дымящаяся кружка кофе. Варя вспомнила этот запах, потому что только папа умел делать такой кофе. Мужчина говорил так: «Кофе – это не просто напиток, чтобы почувствовать бодрость. Это нечто большее, что должно проникнуть тебе под кожу и течь по венам. Если такого эффекта нет, значит это неправильный кофе.» Иногда в детстве Варе казалось, что отец больше всего любит кофе, а не их с мамой.
– Не знаю пьешь ли ты кофе, но в любом случае могу предложить, только сварил, – мужчина полностью повернулся к дочери и слабо улыбнулся.
– Не пью. Мама пьет, я больше по чаю или энергетикам.
– Уже по энергетикам, удивительно, – мужчина задумчиво стал рассматривать дочь с ног до головы, как будто пытаясь запомнить все детали – Ты так выросла, а я и не видел, как это произошло…
– Ты мог в любой момент прийти, увидеть хоть часть процесса мутации во взрослого, – Варя села напротив отца и улыбнулась. Ее раздражала мысль, что он пришел только потому что ему что-то нужно. Никак не потому что он скучал, ему ее не хватало, он хотел бы проводить с ней больше времени. Это не возникало в голове вообще, только вопрос: «Что тебе нужно?» и ничего больше.
– Не буду долго задерживать тебя.
– Не задерживаешь ни сколько. Я тебя последний раз видела сколько лет назад-то? Все нормально, – она перевела взгляд на отца и задумчиво сказала – Столько лет прошло, столько воды утекло.
– Действительно, говорю, как будто со взрослой «воды утекло», – повторил он, улыбаясь и попивая кофе из кружки.
– Я серьезно. У нас потоп был неделю назад. Столько воды утекло, – Варе хотелось шутить и шутить, позабыв о проблемах и сделать вид, что все хорошо, что все так и должно быть.
Отец Вари рассмеялся, потом посмотрел куда-то в сторону и погрузился в свои мысли.
– Я не просто так пришел. Думаю, ты поняла уже это.
– (Не говори так пожалуйста. Давай просто посидим, как семья) Да.
– Дело в том, что ты в этом году ЕГЭ же сдаешь и поступать будешь. – с каждым словом у Вари сжималось все внутри, а глаза начинали слезиться – Я пришел, чтобы спросить: ты на бюджет рассчитываешь или все-таки сто процентов платно пойдешь учиться?
– На бюджет рассчитываю. Я готовлюсь к ЕГЭ с репетиторами и сама. Мама сказала, что ничего кроме бюджета не рассматривать, поэтому да.
– Твоя мама всегда слишком в тебя верила, – он сказал это с какой-то едкой усмешкой и отодвинул от себя чашку.
Варя продолжала молчать, не понимая к чему это может привести. Она не знала и не понимала, что он от нее хотел услышать.
– Я пришел, чтобы сообщить, что оплачивать твое обучение не смогу. Деньги также продолжат тебе поступать, но на обучение их не хватит. Поэтому, если вы рассчитывали на меня с мамой, то тут я вам ничем не помогу, извини.
– Мы давно на тебя перестали рассчитывать, как ты ушел, – почти шепотом, боясь разрыдаться сказала девушка. Она чувствовала боль и разочарование, но понимала отца, некогда близкого человека.
Они продолжили сидеть в тишине, затем он встал и направился к двери, надевать обувь. Варе не хотелось бежать и провожать его. Она продолжила сидеть на месте, покручивая в руках кружку. Девушка ждала, что он зайдет попрощаться, но мужчина просто хлопнул дверью и ушел.
– Опять ушел. Не впервой, не так уж и больно, – буркнув себе под нос, она поднялась с места и пошла мыть чашку.
До прихода мамы, Варя делала домашнюю работу, посмотрела фильм про зомби, на котором чуть не уснула и поверхностно послушала репетитора по обществознанию. Затем наконец-то пришла мама. Они прошли на кухню и стали обсуждать у кого как день прошел.
– Папа приходил кстати, – боясь реакции, еле слышно, сказала Варя.
– Зачем?
– Сказать, что не будет платить за обучение в институте.
– Ты ему сказала, что мы и без него прекрасно справляемся?
– Да, если можно так сказать.
– Варь, – она отложила в сторону нож и вилку, которой пыталась разрезать котлету, затем взяла дочь за руки – Дело в том, что у нас действительно не так много денег и все-таки хотелось бы, чтобы ты поступила на бюджет. Просто если не поступишь, я не знаю, что мы будем делать. Про работу не заикайся, знаю я.
Варя смотрела в темно-зеленые, уже почти потерявшие свой природный цвет глаза, и видела в них надежду. В нее верила мама, верили друзья, что еще нужно?
– Я постараюсь получить бюджетное место любой ценой.
– И главное. Если придется идти по головам – иди. Они сами выкарабкаются, а вот мы – не уверена.
– Понимаю. Ладно, я в комнату пойду. Спасибо за ужин.
Варя заперлась в комнате и стала слушать грустные плейлисты в спотифае, не зная самих песен. Девушка легла на кровать и стала думать. Экзамены в конце месяца, она мало что знает и маловероятно, что поступит. Единственный талант, который не понятно, как она обнаружила, это способность к языкам. Английский она знала хорошо и без репетиторов. Даже без участия учительницы по английскому, Варя все равно хорошо знала этот предмет. Единственное, что у нее прокручивалось в голове это фраза мамы: «Иди по головам, если потребуется». Что за ситуация такая должна сложиться, чтобы идти по головам? Что это вообще значит, если по факту это просто контрольная на государственном уровне. Да, из-за ЕГЭ в мае повышается процент самоубийств, но это же не повод. С такими мыслями она уснула, не собрав рюкзак на завтра. Но об этом Варвара пожалеет только завтра.
