Ветряные мельницы судьбы

© Марина Безрукова, 2023

ISBN 978-5-0059-6357-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Настя собралась изменить мужу. Завтра.

Сейчас он спал как всегда рядом, и в ночной тишине раздавалось его мерное дыхание. Он никогда не храпел. В комнате пахло свежестью, и витал аромат дешевого мужского лосьона. Перед сном муж побрился. Он всегда брился вечером, утром не успевал. Настя лежала в нескольких сантиметрах от его теплого тела, чувствуя запах его кожи и геля для душа, и смотрела в темноту.

По потолку проползали блики света от фонаря, они были похожи на вытянутую шею жирафа, за окном слегка подвывал ветер. Четыре многоэтажных дома были построены с нарушением розы ветров, поэтому между ними все время гулял сквозняк. При выходе из подъезда поток холодного воздуха заставлял поежиться и закутаться поплотнее в шарф или платок. Комната была угловой, дом построен не очень ладно, между кирпичей большие щели, сквозь них-то и проникал поток холода, что зимой, что летом. Не спасал даже хороший ремонт, который Димка сделал собственными руками.

Димка… Как давно она перестала его так называть? Теперь всё как-то больше без имени привыкла обращаться. «Привет, пока, не забудь заехать в магазин». Дела, дела, быт, ответственность. В их отношениях никогда не было романтизма, но присутствовало что-то неуловимое, важное и нужное обоим. А потом что? Оно исчезло? Вроде бы, нет. Просто растворилось, стало обыденным.

Они познакомились еще в студенчестве. Были непростые, полуголодные времена, те самые пресловутые девяностые. Оба оказались на экономическом факультете Института водного транспорта. Почему Настя выбрала именно этот институт? Да все просто. Она была не очень красива. Или так считала. Но умна. Точнее нет, практична. И ей казалось, что в подобном ВУЗе, куда поступает много парней, у нее будет шанс не остаться незамеченной. И наверняка, кому-то придется обратить на нее внимание…

Обратил он – Димка… Весельчак и балагур, шатен с темными волосами и белоснежной улыбкой. Он мимолетно напоминал американского актера Тома Круза. Такой же невысокий, ниже Насти на полголовы, он компенсировал недостаток роста чрезмерной подвижностью и стремлением участвовать во всём. Юркий, как молекула, он сновал по коридорам и больше занимался даже не учебой, а организацией различных студенческих мероприятий, слетов, капустников и спортивных соревнований между факультетами института. Он был повсюду. Их распределили в одну группу. Кроме Насти, там была еще одна девушка – Юля. Но она через месяц собиралась замуж и конкуренции для нее не составляла. Невысокая, миниатюрная Настя практически сливалась с общей студенческой массой. Она с детства не любила смотреть на себя в зеркало. А всему виной длинный, сильно выступающий вперед нос. Сколько слез пролила она в подростковом возрасте, рассматривая свое лицо в зеркале, с разных ракурсов. Мама ее утешала:

– Зато глаза! У тебя большие глаза…

Глаза действительно были большими, но навыкате, как у бабушки. Сбоку на носу еще и родинка, Насте казалось, что похоже на бородавку. А вот волосы хороши. Каштановые, с рыжиной, густые настолько, что приходилось в парикмахерской просить проредить у корней. На концах они вились, так что проблем с укладкой никогда не было.

Еще одна часть тела, которая доставляла страдания – это были ноги. У Насти были довольно полные икры, и ей с трудом удавалось найти сапоги, голенище которых застегивалось бы без усилий. А если учесть, что найти хорошую обувь вообще была проблема, иногда уходила не одна неделя, прежде чем обнаруживалась нужная модель.

С Димкой они заселились в одно общежитие. Оба были приезжими, но Настя жила поближе, в области, а Димка приехал из небольшого городка на северо-западе.

Именно Димка первый обратил на нее внимание. Ей было неловко, роста он небольшого, значит, не носить ей каблуков. Экономный очень. «Для того на экономический и поступал, – беззаботно смеялся он – чтобы экономику наладить экономную». Он мог жить на одной картошке в разных видах. К слову сказать, они все там жили небогато. Стипендия – слезы. Но Насте родители помогали деньгами, присылали переводы, а Димке приходилось раз в пару месяцев ходить на вокзал и забирать увесистые посылки, которые с проводницами передавали мать и отец.

С Настей он мог щедро поделиться, например, принести в комнату мешочек с клубнями уже сморщенного мелкого картофеля с бледными, прозрачными отростками, готовыми размножаться.

А однажды она вечером заглянула к нему за сахаром. В общаге все друг у друга постоянно одалживали, а чаще просто делились некоторыми продуктами: соль, одна луковица, одна морковка, пару картофелин – вот и супчик-лайт, как они его называли, готов. Еще можно было покрошить туда сосисок, тогда вообще богато получалось.

Димка, как всегда улыбаясь, вынес в коридор пакет сахара и стал насыпать в банку Насте. Сыпал щедро, от души. Настя даже удивилась.

– Хватит, хватит, – проговорила наконец она, когда он уже насыпал до краев. – Куда так много?

– Ничего! Ты же все равно столько же отдашь, когда купишь…

Настя закатила глаза. Вздохнула, но вечером в кино с ним пошла. Билеты Димка купил заранее. И, наверное, записал в тетрадочку.

Он все расходы записывал и не видел в этом ничего плохого. Наоборот, сразу становится понятно в конце месяца, что было лишним. Хотя при его аскетизме, что могло быть лишним? Если только вот билеты в кино.

Была у Димки не только особенность экономить на всем, но и большой плюс: его родители, люди тоже рачительные, поднабрав денег, вложились в жилье для сына. Правда, на стадии котлована. Но зато двухкомнатная сразу. С прицелом, что в будущем Дмитрий обзаведется семьей.

Насте жилье в этом городе светило только съемное. Если сразу она не найдет после института работу с приличной зарплатой. А возвращаться к родителям в область не хотелось категорически. Так что Димка, в принципе, пока как кандидат на будущее ею рассматривался.

Несмотря на большое количество парней в институте, на Настю как-то больше никто не заглядывался. Был у нее, правда, небольшой роман с африканцем, когда Димка уехал на каникулы домой. Так, ничего серьезного, больше из экзотических побуждений.

Вспомнив темнокожего Лоренса из Алжира, Настя улыбнулась.

В их общежитии весь третий этаж был отведен для иностранных студентов. Там же находился и санаторий-профилакторий. Комнаты здесь были меньше, рассчитаны на двоих, был сделан неплохой ремонт, а в коридоре даже лежала длинная ковровая дорожка.

Настя еще перед зимними каникулами собрала все справки о том, что ей просто необходимо поправить свое подточенное сессией здоровье, и с шестого этажа общежития торжественно переехала на третий – в профилакторий.

Целых три недели ей предстояло вкушать кислородный коктейль, ходить на массаж и усиленно питаться в местной столовой. Зато не надо готовить еду самой, большой плюс, между прочим.

Вечером, когда студенты стояли в очереди за талончиками в столовую, Настя заметила высокого юношу с черной блестящей, как глазурь кожей. Своей красной майкой он сразу выделялся на фоне бледно-зеленых стен коридора. Дождавшись, когда он обернется, Настя кокетливо улыбнулась и взмахнула ресницами. Подействовало! Юноша заинтересованно оглянулся, раз-другой! Настя смущенно отвела взгляд и потупилась.

В столовой он подсел за ее столик. Так и познакомились. Лоренс плохо говорил по-русски, только-только начав изучать язык, он смешно коверкал слова, и Настя от души хохотала. Он широко улыбался в ответ, белоснежные, крупные зубы блестели, как клавиши фортепьяно.

Встретив кого-либо из знакомых, Лоренс сразу же произносил: «Сава?». Настя сначала не понимала, в школе она изучала немецкий, поэтому кивала головой, чтобы не казаться совсем уж дурочкой и неуверенно на всякий случай улыбалась. Позже узнала, что это переводится: «Как дела?».

В отличие от Димки темнокожий юноша никогда и никуда не торопился. Жить вдумчиво, размеренно и беззаботно – это и был смысл его неспешности. На родине Лоренса люди никуда не торопятся, ни в делах, ни в обещаниях. Сначала Настя думала, что Лоренс просто ленив. Но нет, потом поняла – это не лень, это такая философия. Вера во Всевышнего. Что должно произойти, обязательно произойдет, а что нет, значит, и не должно случиться.

У Лоренса была большая семья, большой дом, большие планы. Настя даже вдруг размечталась, что и она в эти планы вполне впишется. Она осторожно расспрашивала на смеси русского и ломаного французского, сколько комнат в доме молодого мужчины, и раз его родители могут позволить себе его обучение в России, значит, они богаты? Слова для этого допроса Насте писал на бумажке знакомый студент, знающий язык на уровне школьной программы. Лоренс часто белозубо хохотал, а потом говорил: «Тьяк же не гаварьят».

«Так, как ты, тоже не говорят», – злилась Настя. Но он хватал ее за руку, подносил к полным шоколадным губам и, прищурив черные, как маслины глаза в пушистых ресницах, легонько целовал запястье. По коже пробегали мурашки.

Настя держалась пять дней. Но потом так получилось, что сопротивление ее было подавлено, да она особо и не противилась, и всё завершилось одним лишь вечером в комнате заморского принца. Да, всего один раз.

Потом восточный красавец-Отелло лениво возлежал на продавленной кровати, подобно падишаху под балдахином и жалел лишь об одном: здесь совершенно негде достать хороший крепкий кофе. А так хотелось бы чашечку.

Настя была разочарована, но виду не подала. Так ее сказочные фантазии на тему Северной Африки развеялись, как легкий дымок, оставив лишь послевкусие алжирских сладостей да запах каких-то благовоний.

Буквально на следующий день они лишь сухо кивнули друг другу, встретившись на лестнице и больше никаких «сава?» в адрес Насти не звучало. Оставшееся на отдых время, она старалась с Лоренсом больше не встречаться. Да он и не настаивал.

Глава 2

Вскоре ее пребывание в комнатах комфортного третьего этажа закончилось и пришлось возвращаться в свою обитель, рассчитанную на четверых.

Димке о своем падении Настя благоразумно не рассказала. Он вернулся воодушевленный, нагруженный ворохом коробок, сумок и пакетов – теперь продуктов хватит до самой весны! Это ли не удача?

Настя глумливо осматривала пещеры Али Бабы, которые с гордостью ей показывал Димка. Он светился от радости, а на специально отведенных полочках его комнаты стояли пачки серых макарон, сахар, какие-то крупы, что-то жуткое наподобие перловки. Между окнами застыли ряды банок разного калибра с квашеной капустой и салатом «Весенний». Не поленился он привезти и чайный гриб, который теперь лениво трепыхался в трехлитровой банке и напоминал большого склизкого ската. «Иммунитет поднимает», – сообщил Димка, наливая себе стаканчик.

Мама Димки была поварихой в заводской столовой, которая еще теплилась при одном из цехов и снабжала сына тем, что ей удавалось прихватить с работы.

Учиться было неинтересно, тошно, скучно. Настя зевала над формулами и конспектами, Димка продолжал проводить бесконечные КВНы и был доволен «тройками» в зачетке, которые ставили ему за бешеную общественную деятельность преподаватели. Активистов на курсе было немного, их беречь надо.

Так и продолжалось почти все пять лет.

На старших курсах Настя любила ходить на дискотеки, куда обязательно наведывался и Димка. Он ревниво следил за ней, как она танцует с незнакомыми парнями, всеми подряд, а потом ему приходилось у выхода их караулить и объяснять, кто в доме хозяин. Иногда получалось плохо: ему прилетало. А Настя снова смеялась, рассказывая с горящими глазами, сцены поединка подругам. «Как олени-самцы дерутся за самую лучшую самку, так и все парни дерутся за меня». Это, конечно, ей льстило. Подруги посмеивались, они в такие клубы не ходили, выбирали что-нибудь поприличнее. Им драки оленей-самцов почему-то были не интересны.

***

Настя громко вздохнула и снова посмотрела на спящего Димку. «Конечно, изменять нехорошо», – подумалось ей. Она лежала на диване, вытянувшись, как струна, стараясь не задевать мужа ногами, и смотрела в потолок и на стены, зная точно, что на них есть пятна от убитых комаров. Сейчас в темноте их не видно. Димка в целях экономии никогда не покупал фумигатор или клейкие ленты. Он предпочитал сам охотиться за насекомыми, а потому черные размазанные штрихи были повсюду.

Рядом с домом протекала узкая речка, точнее канава, выкопанная много лет назад, когда район только застраивался. Она-то и была источником бед всех жильцов. Тучи насекомых добирались даже до девятого этажа. Но в квартирах соседей царила цивилизация, поэтому они трудолюбиво стеклили модными стеклопакетами балконы и окна, ставили москитные сетки, ругались с коммунальными службами и включали устройства, отпугивающие комаров.

У Насти и Димки окна оставались экологичными – деревянными, как и было задумано при постройке дома, а балкон был единственным на всем фасаде, где можно было прямо на ветру сушить белье. Димка стеклить его не хотел. Дорого. Настя пыталась настоять, убедить, даже устраивала скандалы, но муж оставался тверд, как скала: «Нечего не пойми на что, деньги тратить». Так и жили.

После института Димка сразу же устроился в небольшую фирму по реализации соков, на должность не то менеджера, не то бухгалтера. А Настя пыталась отыскать что-нибудь получше, работать счетоводом её не тянуло совершенно. Столбики цифр, отчеты и налоговая наводили на нее тоску. Димка категорически советовал идти по его стопам, иначе свадьбе не бывать, а Насте очень хотелось замуж. Она не понимала зачем, но вроде, как положено, а Димка лучшая кандидатура. Да и прописка городская сразу появится, и тогда она уж точно найдет себе занятие по душе.

При всей своей веселости Димка был патологически нудным и правильным. Поэтому пункт «работа» у будущей его супруги должен быть заполнен. Пришлось Насте пойти экономистом в интернат для детей с ментальными особенностями. Тогда ей вдруг очень захотелось измениться, и она купила себе парик блондинки. До сих пор невозможно смотреть на фотографии, где она щеголяет в этом парике и длинной шубе из искусственного меха под леопарда. Так она казалась самой себе более успешной и взрослой.

Свадьба состоялась. С родителями у Насти были ровные и, порой, даже прохладные отношения. Особенно с мамой. Поэтому они вполне равнодушно отнеслись к новости о скором замужестве. Хорошо, что у претендента есть своё жилье, не надо мыкаться по съемным, есть и работа, хотя зарплата там так себе.

В августе устроили торжество. На Насте было блестящее платье с кринолином, шляпка с вуалью и очень неудобные босоножки, которые нещадно натирали. Было жарко, шумно и болела голова.

Заявление они подали в родном городке Димки, решили, что так будет удобнее. Точнее решал жених и его родственники, которых было великое множество, даже из Белоруссии собирались приехать всевозможные троюродные братья, сестры и внучатые племянники. Дворец бракосочетания стоял на высоком холме, с которого открывался вид на реку. Получились очень живописные фотографии. Фотографа не нанимали, ведь у всех есть примитивные «мыльницы», а снимки печатают в любом фотоателье.

Всё прошло, как положено: был даже выкуп невесты, пусть и не из родного дома. Со стороны Насти гостей было немного – мать, отец, младшая сестра да бабушка.

Машину молодым предоставил одноклассник Димки, это был черный мерседес. Одноклассник работал в милиции и изрядно уже продвинулся по службе. Настя была в ужасе, на крыше автомобиля красовались два лебедя, вырезанные из картона и обваленные в пухе. Они нежно обвивали шею друг друга, олицетворяя верность и любовь. Но со стороны казалось, что один из лебедей хочет откусить голову второму.

После официальной церемонии все отправились в местный ресторан, где гости до глубокой ночи поглощали салаты, устраивали конкурсы, шумели и веселились. Женщина-тамада в бархатном и почему-то лиловом платье радовалась больше всех. Ее конкурсы были нарасхват. В лучших традициях нужно было лопать шарики мягким местом, зажимая бутылку, передавать ее соседу, а главный ее призыв «Горько!» заканчивался возгласом: «Сколько насчитают гости во время поцелуя, столько раз в неделю и будет под молодыми скрипеть кровать!»

Насте казалось, что это никогда не закончится. Вот уже дядя Гера спит лицом в салате, а вот тетя Нина пробует вино и морщится, а потом опрокидывает рюмку водки, вот раскрасневшаяся мать Димки – Галина Степановна танцует медленный танец со свояком, приехавшим накануне из далекой деревни. И везде шум, гам, хохот и сизый дым от сигарет.

Когда уже совсем стемнело и стало понятно, что праздник подходит к концу, Димка объявил сюрприз для новобрачной. Настя покосилась подозрительно, супруг к тому моменту уже изрядно выпил, ожидать чего-то романтического и удивительного не приходилось. Обычно Димка не пил, ему было жалко денег на спиртное, но если он оказывался в гостях, то тут уж летели рюмка за рюмкой. А еще он обожал сладкое, но ввиду экономии ни пирожные, ни шоколад не покупал. Зато если кто-то угощал или ставил на стол вазочку с конфетами, Димка садился рядом, и уже через пятнадцать минут вазочка пустела, а рядом высилась большая гора фантиков. Дмитрий же, облизываясь, как сытый кот, мечтательно жмурился от удовольствия.

Свадебный сюрприз удался, хотя и не отличался изобретательностью. Когда все гости и невеста вывалили на улицу из душного помещения ресторана, уже стемнело, вокруг горели редкие фонари, а на небе показались звезды. Городок небольшой, экология хоть куда, поэтому даже рыба водилась в изобилии.

Димка провозгласил: «Фейерверк в честь моей супруги!». Потом отбежал в сторону, немного покопался в темноте и чуть не вприпрыжку вернулся к Насте. Взяв ее за руку, он прошептал: «Смотри!». В небо со свистом и шипением взметнулись две одинокие ракеты синего и розового цвета. «Какая ракета первая упадет, тот ребенок у нас и родится», – торжественно пропел он. Обе ракеты потухли почти сразу, одновременно, но это нисколько Дмитрия не смутило. Он вообще никогда не унывал.

Настя слегка пошевелилась, Димка что-то промычал, переворачиваясь на другой бок. Во сне он случайно задел ее ногой, и она отодвинулась к стенке, стараясь с ним не соприкасаться. Нет, ей не было противно, просто не хотелось портить себе предвкушение завтрашней встречи. С Костей.

Сам факт измены не сильно затрагивал моральные аспекты Насти. Ничего в этом такого нет. Главное, чтобы никто не узнал. А вот где и как это произойдет – это было для нее важно. Конечно, хотелось бы, чтобы всё было красиво. И романтично. Насте-прагматику иногда мечталось о бабочках в животе, ужине при свечах и всё такое.

Димка и романтизм – вещи несопоставимые. В последние годы брака Настя совсем заскучала, муж не считал нужным даже хоть как-то изобразить идиллические картинки конфетно-букетного образца.

Она даже пыталась обижаться на Димку, всем видом показывая, как ей хочется цветов или на худой конец пойти в ресторан. Однажды они долго гуляли за городом, и Настя сильно проголодалась. Она попросила Димку зайти в кафе, перекусить, но он лишь недоуменно повел плечом и спросил: «Что, маленькая что ли? До дома не потерпеть?» Настя разозлилась, но промолчала, знала – бесполезно.

Сейчас, лежа на диване, рядом с мужем она снова почувствовала раздражение, а потом вдруг вспомнила первую после замужества ссору в свадебном путешествии.

Глава 3

Димка обожал ездить на Азовское море. Брал самый дешевый плацкарт, всю снедь с собой, на месте уже снимал какой-нибудь курятник задешево и вперед – наслаждаться купанием и бесконечными прогулками в окрестностях. Его неугомонный энтузиазм не оставлял шансов на тюлений отдых на пляже.

Так было и после свадьбы. В поезде стояла изнуряющая жара, Настя после полутора суток пути вывалилась на перрон совершенно измученная, грязная и потная. Не хотелось уже ничего – ни моря, ни пляжа, ни фруктов. Она мечтала лишь о душе и прохладной комнате, где можно было бы укрыться от назойливых попутчиков и бесконечных голосов. Голова от шума и усталости кружилась, в ней то и дело всплывали крики торговок пирожками и сладостями, плач детей, храп пассажиров и запах грязных носков.

Димка, подхватив вещи, деловито направился на рейсовый автобус. Он здесь уже не впервые, поэтому знал, где, что и почем. Зачем переплачивать теткам на вокзале за жилье и ехать на частнике? Когда можно спокойно добраться в трясущемся битком набитом автобусе до небольшого поселка и там уже, у местной бабульки, снять небольшую комнатку.

Настя поплелась следом, стараясь не думать, когда ей теперь удастся помыться. Она очень хотела пить, вода в бутылке была теплая и противная, но другой ей не предлагалось. Димка жизнерадостно шагал вперед, его не брали ни зной, ни толкотня, ни другие невзгоды. Его лозунг: Жизнь чудесна! Всё остальное временные неудобства и мелочи.

Он не был злым или замкнутым, но мог помочь, только если светило хотя бы небольшое вознаграждение. Слишком был прост в своей натуре скряги. Никому не вредил, не обманывал, не воровал – только экономил. Потратить для него лишний рубль, было сродни подвигу. Только самое необходимое, остальное баловство, можно и обойтись. Зато всегда веселое, хорошее настроение и радость от активной жизни. Главное, не стоять на месте!

Им удалось снять небольшой домик с одной комнаткой и отдельным входом. Летняя кухня на улице, и душ с большой бочкой на крыше – в саду. Готовить должна была Настя, кафе не полагалось и в медовый месяц.

Димка каждое утро вставал в шесть часов, обливался холодной водой и врывался в комнату со смехом, шутками и прибаутками. Он тормошил сонную Настю, торопил ее пожарить яичницу, а потом бежать на пляж. Не степенно идти с надувным кругом подмышкой, а именно бежать, как нетерпеливый подросток.

По вечерам они гуляли по пыльным улочкам городка и набережной. Настя не очень хотела, эти прогулки ей совершенно не нравились, но Димка и слушать ничего не желал. Что, приехали на юг, чтобы в доме сидеть?

Так прошло несколько дней, распорядок дня не сильно отличался, рутина. Как-то вечером, когда Настя без всякого воодушевления, собиралась на уже осточертевшую прогулку, Димка, почесывая ноги, съеденные комарами, вдруг сказал:

– Э, Настен, ты бы накрасилась, ну там брови, ресницы…

– Зачем? – недоуменно спросила Настя. – Я же на отдыхе…

– Ну… Ну, вот посмотри! – он театрально обвел комнатку рукой, как будто сейчас перед женой должны были открыться прекрасные картины, – все женщины тут ходят с макияжем. Накрашенные. А ты нет.

– Ну и что? – опять не поняла Настя.

– Что? Что? – Димка даже подскочил с кровати, заправленной стареньким покрывалом. – То! Надо, чтобы… Вот… – беспомощно закончил он свою пламенную речь.

Настя уставилась на него в упор и вдруг прошипела:

– Ты считаешь, что я без косметики страшная?! Тебе, что, со мной ходить по этим закоулкам стыдно?!

Слово за слово они разругались в пух и прах. И Димка, громко хлопнув дверью, ушел прочь в ночь. А Настя радостно завалилась на кровать, чтобы почитать журнал, который прикупила еще в поезде, но с неугомонным мужем не могла пока даже открыть его на первой странице.

Они только успели помириться, как после прогулки на лодке, когда все осматривали чудесные виды, Димка обнаружил свою новоиспеченную супругу в обнимку с другим мужчиной.

***

Настя вздохнула, не спалось совсем. К чему эти воспоминания? Может быть, таким образом, она хочет найти оправдание для своей предстоящей измены? Оправдания ей были не нужны. Димка хороший, добрый и веселый парень. Открытый и незлопамятный. Он искренне не видел в своей бережливости ничего плохого. Зачем тратить больше? Зачем вкручивать яркие лампочки по всей квартире, если можно использовать самые слабенькие? Светло же? Светло, не тьма кромешная. Зачем покупать свежую рыбу, когда есть замечательная килька в томатном соусе? Он ее просто обожал, а Настя даже сейчас скривила губы.

Зачастую ей хотелось подчеркнуть свою возвышенность над приземленным Димкой. Поэтому в пику ему она объявляла, что не ест картофель – это крестьянская пища и от него полнеют, а еще она никогда не готовила винегрет. «Пролетарский салат», – фыркала Настя с презрением. А Димка его очень любил и всегда ждал на праздник.

Настя снова вспомнила свадебное путешествие. Она даже стеснялась его так называть, тоже мне путешествие. Смех один…

Тот случай, когда она обнималась с другим мужчиной был, действительно, забавным. Димка в честь примирения с супругой, решил все-таки сделать ей приятное и расщедрился на морскую прогулку. Настя нехотя согласилась, открытой воды она боялась, плавала плохо. Димку это никогда не смущало. Он мог, радостно хохоча, затащить ее на глубину, несмотря на испуганные глаза и просьбы не делать этого. «Да чего ты боишься? – искренне не понимал он. – Тут ведь неглубоко». Он считал ее страх глупостью.

И вот на моторной лодке, которую гонял туда-сюда какой-то частник, они отправились наслаждаться морскими видами. Настя сидела на неудобной скамье, которую владелец лодки обмотал поролоном, устроив, таким образом, вип-ложу, и молилась, чтобы всё это побыстрее закончилось. Вцепившись в борт, она посматривала на соседей, проверяя их реакцию. В лодке оказалась еще одна молодая пара. «Девушка, конечно, ни о чем», – хмыкнула Настя. А вот мужчина был хорош: особенно волосы, волной падающие на лоб, густые брови и густые ресницы. А еще он был высокий, его длинные мускулистые ноги в сандалиях не помещались в узком пространстве, и приходилось их все время подбирать, чтобы не мешать Насте и Димке. Парню было неловко, он смущенно улыбался и постоянно извинялся за причиненное неудобство. А еще у него были длинные, как у скрипача пальцы. Всё это Настя просканировала буквально за минуту.

Димка возбужденно подпрыгивал и вертелся, как щенок, которого выпустили наконец-то на свободу. Именно щенка – жизнерадостного, доверчивого, но не способного сидеть на месте, напоминал Насте муж. Наконец прибыли на соседний пляж, полюбоваться закатом. К тому времени там уже собрались и другие туристы, всем хотелось сфотографироваться на фоне неба, моря и солнца, исчезающего за горизонтом.

Не успела Настя даже выйти из лодки, как Димка перескочил за борт, подхватив фотоаппарат, и умчался на камни, которые приметил заранее. Встал на один из них и застыл, как статуя, стараясь не пропустить момент, когда можно будет сделать лучший кадр. Настя же осталась раздумывать, как ей выбраться на песок, чтобы не замочить сарафан и вдруг увидела, что сосед по лодке протягивает ей руку. Он уже помог своей девушке и теперь галантно предложил помощь Насте. Это было приятно, и она многозначительно заглянула ему в глаза. Но он лишь улыбнулся, взял свою спутницу за руку, и они не спеша пошли в сторону тех же камней.

Настя направилась следом, с легким раздражением разглядывая эту сладкую парочку. Она встала недалеко от камней, кивнула Димке, который махал ей рукой, показывая жестами, что сейчас он подойдет к ней. Рядом оказался и парень из лодки. Его девушка чуть в отдалении собирала ракушки в специально припасенный пакет. Настя смотрела на море, на сгущающиеся, темнеющие облака, на расслабленных людей, которые вырвались из душных городов, чтобы немного сменить обстановку. Вот и Димка, она даже не заметила, как он подошел, просто боковым зрением отметила его белую футболку.

На душе стало вдруг спокойно и радостно, даже в носу защипало. Насте показалось, что она слишком уж придирается к мужу, а он вон как старается, пытается по мере своих сил и способностей ее развлечь. Ей захотелось его обнять и романтично, как Ассоль стоять на берегу и смотреть на бесконечную гладь моря…

– Настя! – раздался отрезвляющий окрик мужа.

Она вздрогнула и в этот момент поняла, что обнимает парня из лодки, на котором тоже была белая футболка. Ситуация была скорее комическая, чем трагическая. И Настя даже рассмеялась, но Димка юмора не оценил. Мужчина из лодки, кстати, тоже весело рассмеялся, когда обнаружил, что его обнимает не его девушка. И только Димке было не до смеха. Он надулся, обиделся и не хотел слушать никаких ее объяснений.

Вот так праздник примирения снова обернулся непониманием. «А парфюм у парня что надо», – тем не менее, успела отметить Настя. – Не то, что у моего…»

После этого случая Димка не разговаривал с ней два дня. Но Настя не расстраивалась, она знала, что муж отходчив.

Знать бы ей еще тогда, что подобные поездки больше не повторятся. Моря она больше не увидит, потому что Дмитрия охватило новое увлечение – отдых на природе в палатках. А если учесть, что климат в местности, где они проживали, был сырым, влажным и дождливым, такие кэмпинги Настю абсолютно не радовали. Уж лучше скромный поселок у моря, там хоть тепло.

***

«Пойти чаю, что ли выпить? Все равно не уснуть», – подумала она. Но вставать не решилась, вдруг муж проснется и начнет приставать, почему она не спит. А главное, начнет ворчать, что еще по ночам свет горит. Первым делом в своей квартире Димка поставил раздельный счетчик на электричество «день/ночь». И хотя ночью дешевле, долгий просмотр телевизора или посиделки на кухне им не одобрялись.

Зарплата у мужа была небольшая. Но ему хватало, амбиций он не имел, да и ленив был, по правде говоря. Настя намекала ему, как мужья некоторых подруг таксуют по вечерам или устраиваются дополнительно охранниками. Но Димку было этим не пронять, он не понимал, зачем лишние телодвижения, если на всё про всё хватает.

Себе Настя нашла подработку, бухгалтером удаленно. Нужно было готовить отчетность для одной крохотной фирмочки и оформлять для них документы. Всё это можно было делать в течение дня на основной работе. Это было удобно. И Димка не знал, что у Насти появились свободные средства, а значит, можно было купить и лишнюю пару колготок, и тушь для ресниц, муж все равно не замечал. Главное, что деньги не просит снова на косметику.

Раньше, когда у нее заканчивалась тушь, Димка приводил ей в пример свою маму, которая разводит остатки водой и можно еще целый месяц, а то и больше пользоваться.