Czytaj książkę: «Не держи меня»

Глава 1

– И как ты в дальнейшем видишь наши отношения? – сухо осведомляюсь я.

– Так же, как и раньше.

Жених даже в лице не меняется. Смотрит жестко, уверенно, без колебаний.

– А то, что у тебя есть другая женщина и пятилетний сын? Полагаешь, это никак на нас не повлияет? Все будет как прежде?

– Естественно, – четко проговаривает мне в лицо Аяз. – Для тебя абсолютно ничего не поменяется, Гелена. Я, к твоему сведению, не вижу ни единой причины это обсуждать.

Скепсис в моих глазах набирает обороты.

– У нас свадьба осенью. Ты решил утаить информацию о наличии другой семьи, а после бракосочетания поставить меня перед фактом?

Мое ледяное сдержанное возмущение не оказывает на Аяза никакого эффекта.

– Мы все это уже обговорили с твоим отцом, – холодно отзывается жених. Расслабленно опирается на спинку стула и сверлит меня тяжелым мрачным взглядом. Выглядит до ужаса непрошибаемым. – Все учтено и обговорено. Смирись с тем, что у меня есть ребенок.

На его лице нечитаемое выражение. Как маска хладнокровия и собранности. Бесчеловечности…

– С моим отцом? – я начинаю терять самообладание. – Значит, ты обсуждал эту женщину и сына с моим отцом, а не со мной?

– Да. Никаких вопросов это не вызвало. Он умный человек и понимает, что это просто обстоятельства: есть и есть. И на нас с тобой они никак не повлияют.

– Завидую твоему оптимизму, Аяз. Но я придерживаюсь иного мнения. Я своего мужа делить ни с кем не собираюсь. Поэтому если ты заведомо ставишь меня перед выбором, то я отказываюсь от помолвки.

Оброненная мною фраза заставляет жениха поднять брови в немом удивлении. Затем Аяз берет себя в руки, полностью сбрасывая с себя налет искреннего потрясения. Оно уступает место глубокой задумчивости. Губы Аяза крепко смыкаются, превращаясь в тонкую полоску. Жених внимательно меня разглядывает, я не понимаю, чего он ждёт.

– Кто тебе рассказал? – интересуется он ровно.

– Это имеет значение?

– Возможно. Гелена, та женщина – мать моего ребенка. Ты умная, рассудительная девушка. Ты же понимаешь, что я не могу полностью оборвать с ней всякую связь. Это несерьезно.

– Я все понимаю, – мой царственный кивок отчего-то привлекает внимание Аяза. – Поэтому и предлагаю обсудить сразу. Я не согласна на такие вводные. Другую женщину я не потерплю. Если они в твоей жизни на постоянной основе, то извини. Свадьбы не будет. Я сама все отменю. Можешь по этому поводу не беспокоиться.

Тягостное молчание обрушивается на нас. Ненасытное напряжение витает в воздухе. Аяз опасно прищуривается.

– Гелена, твое счастье, что я готов сделать вид, будто ничего не слышал, – чеканит он недовольно, слегка меняя положение. Видимо, все же я вывела его из зоны комфорта. – Свадьба состоится. Ты станешь моей женой. Мы шли к браку долгое время. Дальнейшие разговоры на эту тему я буду воспринимать как женские капризы с твоей стороны.

– Мы, кажется, друг друга не поняли. Ты в этом браке уже не сможешь дать мне то, что подразумевается по умолчанию. Верность. Быть только моим. Такое для меня неприемлемо.

– Скажу один раз и больше повторять не стану: я с ней не сплю. Гелен, я вижу, ты расстроена… Именно поэтому я и не хотел сообщать тебе, чтобы не волновать. Ты знаешь, я довольно щедрый человек. Скажи, чем я могу загладить это маленькое недоразумение, и больше мы к этому разговору не возвращаемся. Я жду.

Глава 2

Потрясение расползается, как лужица от пролитого кофе. У моего жениха есть сын. Другая женщина. И это не бывшая жена, с которой все закончено и которая строит свою жизнь отдельно от Аяза, это, насколько я понимаю, его постоянная женщина, которая, хочет заполучить его себе безраздельно и единолично. Которая согласна на вот такие странные отношения. У него есть сын, с которым он видится, участвует в его жизни не только финансово, но дарит свои эмоции, внимание и время.

Я тогда кто? Галочка в его идеальном образе?

– Аяз, ты никогда не упоминал, что наш брак будет пустой формальностью. Я ожидала совсем другого. Я ожидала, что тебе нужна именно я, а не любая девушка, которая подходит под требования твоих родителей. Что ты испытываешь ко мне чувства…

– Гелена, ты по-женски веришь во всю эту чушь. Брак должен строиться по другим канонам. Любовь – это не фундамент. Фундамент – это взаимная ценность, востребованность, необходимость. Уважение и самоотдача. Любовь это пшик. Когда она проходит, браки без всего остального распадаются. У нас с тобой так не случится. Мы с твоим отцом все обговорили и пришли к соглашению.

У нас так не случится, потому что проходить нечему? Любви нет совсем?

– Если для тебя это всего лишь сделка, ты мог бы поставить в известность меня, дав возможность выбора, как равноценному партнеру. А получается, ты делал вид, что женишься на мне. На самом же деле ты женишься на мешке с деньгами моего отца. А я хочу другого. Я хочу, чтобы во мне видели желанную женщину. Любимую и единственную.

– Я зарабатываю достаточно, чтобы не цепляться за деньги твоего отца. После ужина поедем ко мне, я напомню, как сильно тебя желаю и готов любить, – спокойно заявляет Аяз, круша все мои представления и мечты о распланированном будущем.

Спасибо, конечно, ему за готовность…

– Ну что ты. Я больше не стану занимать чьё-то место, тем более что чувств ко мне, как выяснилось, у тебя нет. Ты можешь поехать к той женщине, которая родила тебе сына, и провести время с ней. Уверена, разницы ты не ощутишь.

Даже удивительно, а я считала его своим…

– Гелена, у нас с тобой самый лучший расклад. Как ни крути.

– А ничего, если у меня ребенок обнаружится? И мужчина, которому я по-настоящему нужна. С которым я буду общаться постоянно, не ставя тебя в известность.

– Хватит, – пресекает он мои доводы, начиная заводиться. – За то время, что мы с тобой вместе, тебя хоть раз потревожило наличие в моей жизни ребенка, которому уже пять лет?

– Нет.

– Так будет и в дальнейшем.

– Я разрываю помолвку, Аяз. Мне такой брак не нужен.

– Я отвезу тебя домой. Ты остынешь, успокоишься, и мы поговорим вновь.

– А что все это время будешь делать ты?

Вместо ответа он пристально глядит на меня.

А я не понимаю. Он всерьез рассчитывал отделаться легким испугом? Все его слова, обещания. Планы на будущее, поцелуи, касания, близость – все это рассеивается, как будто ничего и не было.

– Сегодня вечером я встречаюсь с сыном. После – домой.

– А как ты планировал объяснять эти отлучки, когда мы бы начали жить вместе?

– Я был бы с тобой откровенен, но, признаться, не рассчитывал на такую детскую реакцию, правда. Ты всегда мне казалась благоразумной девушкой, воспитанной до мозга костей. Все это было давно.

– И обо всем этом нужно было мне сказать сразу, я бы, возможно, отреагировала более благоразумно. А двухлетний обман застает меня врасплох, и иначе отреагировать я просто не могу.

Я всегда была сдержана в эмоциях. И сейчас внутренний ступор мешает их продемонстрировать. Да я и сама не понимаю, что творится внутри. Уму непостижимо. Если в жизни моего жениха есть ребенок, он должен был выстроить другую модель нашего взаимодействия. А получается, он прятал сына. И я не понимаю, как на это реагировать. По сути, и о той женщине мне мало что известно.

– Счет, пожалуйста, – просит Аяз мимо проходящего официанта. Жених недоволен. Он действительно обычно очень скуп на эмоции, но сейчас кажется мне олицетворением бездушия и холодности.

Закрывает счет, поднимается. Стягивает со спинки пиджак. Вдевает руки в рукава. Движения его вальяжные, с виду даже не нервничает. Даже не сожалеет. У него все в норме.

Я не понимаю, зачем было обманывать? Мы знаем друг друга не день, не неделю, не месяц. Я живу мыслью о предстоящей свадьбе, кропотливо занимаюсь подготовкой, очень переживаю. Но сейчас во мне горит единственное желание: послать все к черту и отменить грядущее событие, которое изменит мою жизнь.

То самое кольцо, что он подарил мне, выжигает кожу на пальце.

– Идем, – рявкает он и недовольно отодвигает мой стул. Я молча поднимаюсь, не удостаивая Аяза даже взглядом.

Выходим на улицу. Привычный городской воздух кажется мне загазованным и зловонным. Хочется подальше. На природу. Насытиться кислородом.

– Гелена, я тебе уже сказал. Тебя это никак не касается и не коснется. Я должен из-за твоих круглых глаз отказываться от сына? Или, если он есть вне брака, мне поставить крест на браке, на жене, на будущих детях?

– Я не заставляю тебя отказываться от ребёнка. Но это все должно было происходить по-другому.

– И как же?

– Ты должен был сообщить о том, что он есть. Что ты его любишь. Поставить меня в известность и предоставить мне выбор и возможность принять этого ребенка. Познакомить нас. Возможно, я смогла бы привыкнуть к нему и полюбить, как твое продолжение. А ты обманывал меня насчет своей жизни, таился, прятался. Сейчас, Аяз, ты скрутил мне запястья, заставляя подчиниться и прогнуться под обстоятельства.

– И что в этом плохого? – осведомляется жених, и я искренне не понимаю: а он сам не видит, что здесь плохого?

– Мы как чужие люди. Ты скрываешь своего ребенка. У тебя там женщина есть. Ты спишь с ней? – спрашиваю смело.

– Нет, – звучит уверенный ответ.

– А я тебе уже не верю.

Он распахивает передо мной дверь своего роскошного авто, я же шагаю назад и занимаю место на заднем сиденье, ярко демонстрируя, что находиться рядом с ним мне неприятно.

Аяз молча проглатывает мою выходку.

Мы и дальше едем в напряженном безмолвии. Я, право слово, не знаю, как реагировать, что говорить, как себя вести.

Люблю ли я Аяза? Да, раньше я думала, что люблю, но теперь вдруг размышляю, смогла бы я оборвать с ним связь и спокойно жить дальше без мучений и слез, отказавшись от распланированного будущего.

И мне кажется, что… да. Смогла бы. Лучше одной быть, чем жить в вечном вранье и неуважении. Есть пример перед глазами, и я так не хочу.

Машина неожиданно тормозит на обочине.

Аяз выбирается из салона, рядом со мной распахивается дверь. Жених теснится рядышком.

Теплая ладонь накрывает мои пальцы. Аяз крепко сжимает мою руку.

– Я не поставил тебя в известность, да. Посчитал, так будет лучше.

– Ты ездил к ним тайно. Проводил с ними время. Аяз, я не стану терпеть вторую семью. Это не ко мне, извини. Думаю, будет лучше, если ты найдешь себе другую девушку. Ту, что согласится. Ту, которой будет безразлично, с кем проводит время ее муж. Безразлично, что она не любима.

Освобождаю пальцы. Мне неприятны его касания и его обман.

– Держи меня за руку! – рявкает он на меня, а я стряхиваю с бедра его ладонь.

– Не хочу.

Аяз начинает злиться.

– Хорошо. Хочешь, я покажу его фотографии? Так тебя устроит?

Он просто хочет успокоить меня. Заткнуть мне рот, чтобы не слышать сердечных возмущений и обвинений. Мы с ним, конечно, ругались раньше. Но это…

– Нет, – отрезаю уверенно.

На самом деле я растеряна. Я не против наличия ребенка у Аяза. Я против обмана. Я думала, у нас будет нормальная семья. А это… это совсем как у отца. И, пожалуй, так сложнее всего, когда подавляют волю, собственные желания и заставляют принять возникшие обстоятельства.

– Иди за руль, – настаиваю я.

– Гелена…

– Если не хочешь, я могу себе вызвать такси.

– Ладно, – роняет он и выскакивает на улицу. Даже дверью слегка хлопает: злится.

– Идем, – выдает он, когда мы подъезжаем к моему дому. Машина останавливается.

– Спасибо, что подвез. Вечер был прекрасным, – машинально благодарю я и выбираюсь из салона, игнорируя протянутую руку.

Аяз ставит машину на сигнализацию и идёт за мной.

– Я не приглашаю.

– А я не спрашиваю разрешения. Я поднимаюсь с тобой.

– У меня дела. Я вспомнила, что должна заехать к брату.

– Гелена. Мы заключили договор с твоим отцом. Он отдает мне тебя в жены. Ты – становишься моей. Других вариантов не предусмотрено.

«Его» я стала давно. Свадьба оставалась уже решенным делом. Мне было не до нее, правда. Сначала выпускные экзамены. Да и я очень недоверчиво и с осторожностью отнеслась к договорному браку, считая, что брак – это все же в первую очередь любовь. Но мы с Аязом стали общаться, узнавать друг друга, проводить вместе время… и постепенно эта идея перестала быть для меня такой странной. Я восхищаюсь Аязом, горжусь им. Люблю. Наверное.

До сегодняшнего дня я была в этом уверена. Строила воздушные замки в голове. А теперь? Я обязана принять тот факт, что у него есть не только сын, но и привязка к матери мальчика? А потом? Потом появится еще и еще одна? Разве это честно? Разве вот с этого нужно строить отношения? Говорит, других вариантов не предусмотрено?

– Тогда найди их, Аяз. Мне нужно время обдумать. Не поднимайся, пожалуйста, ты сделаешь этим только хуже.

– Хорошо. Я приеду от сына и позвоню тебе.

Мне уже заранее хочется выключить телефон.

Я только сейчас соображаю, что Аяз ни разу не признавался мне в любви. Ни разу.

Глава 3

Дома я не чувствую привычного умиротворения. Я разбита. Разгромлена.

Медленно переодеваюсь: хочу принять душ, освежиться. Но еще больше мне нужно проветрить голову. Может, позвонить подругам – вытащить их куда-нибудь? Потанцевать. Развеяться. Переключиться.

Я привыкла отдыхать с Аязом. Я просто к нему привыкла. Быть постоянно на связи, даже если не рядом, но все равно вместе.

На бессмысленные раздумья уходит еще полчаса. Из меня словно все силы выпили. До ванной комнаты я так и не добираюсь: раздается звонок в дверь.

Видеть Аяза на пороге своей квартиры нет желания. И я решаю его не впускать.

Но он звонит мне на телефон, морально давит на меня, заставляя поднять трубку.

– Я бы не хотела больше сегодня видеться, уходи.

– Дверь открой.

– Аяз. Мне нужно время обдумать. Не сегодня.

– Десять минут, – уговаривает он бодрым голосом.

Я сдаюсь. У меня сейчас нет сил сопротивляться. Я не понимаю, за что браться. Отменить ресторан, фотографа, оператора. Обо всем самой рассказать родителям, потребовать объяснений от отца.

Проворачиваю ключ в замке, впуская гостя. Огромный букет белых роз, что оттягивает руки жениха, не производит на меня никакого впечатления. Все эти галочки теперь кажутся мне унизительными.

– Букет прекрасный. Оставь на полу, я поставлю цветы в воду попозже.

Но Аяз разувается. Зачем-то.

– Сейчас ничего адекватного ты от меня не услышишь, – предостерегаю я.

Сама не успеваю опомниться, как оказываюсь в крепких надежных объятиях. Терпкий такой привычный аромат мужского парфюма врывается в легкие.

– Я тебе уже сказал. Тебя они никак не коснутся.

– Расскажи об этой женщине, – прошу я. Ну да, меня это цепляет. Нехило так цепляет.

– Мы давно знакомы. Одно время были вместе. Планировали детей, семью.

Кошмар. Это услышать еще хуже.

– Потом разошлись. Но она забеременела. Общаемся до сих пор. Мы в обычных отношениях. Я с ней не сплю. Сына люблю. Отказываться не собираюсь. Вас познакомлю, если ты захочешь. Если не захочешь, то нет.

А меня? Он меня-то любит?!

– А в твоем сердце я на каком месте? На задворках?

– Конечно нет. Ты для меня женщина номер один.

Прекрасно. Вот именно это желает услышать каждая женщина. Что она под номером один. Не единственная. Не самая-самая. Она первая. А за ней еще вереница нерастраченного потенциала.

Я не ожидала такого удара под дых.

– Аяз. Я к такому не готова. Пока не готова, извини. И дальше вряд ли приму. Я понимаю, почему наша свадьба так затянулась, но всегда считала это моим решением. А оказывается, это было удобно тебе. Чего ты от меня ждешь?

– Что ты примешь ситуацию и отнесешься к ней с пониманием. Именно поэтому я и не хотел тебе рассказывать.

– А если нет? Если я не смогу смириться и верить тебе дальше?

– Тогда я смогу тебя убедить, что ничего страшного не произошло. Ну всякое бывает в жизни. У меня вот так вышло.

У него такой взгляд… я бы еще смогла отойти от шокирующей новости… наверное… если бы он так хладнокровно не говорил об отсутствии чувств ко мне. О сыне. И о женщине, с которой просто не сложилось. Он поэтому решил организовать брак без эмоций со своей стороны?

– Езжай к ребенку. Мне нужен перерыв. Я сама тебе позвоню. Через пару дней, – добавляю вежливо.

– Гелен… – пытается возражать он.

– Берём тайм-аут. Мне нужно обдумать.

И если раньше при каждой нашей ссоре я искренне хотела, чтобы Аяз остался и заставил меня передумать и помириться, то сейчас я просто не хочу его видеть.

Дверь за его спиной закрывается тихо. А я наконец иду в душ.

Глава 4

Попытавшись разобраться в собственных чувствах, я потерпела сокрушительное фиаско.

Я понимаю, что у Аяза за плечами может быть свое прошлое. Я понимаю, что мы вместе могли бы вписать его в свое общее будущее.

Но я не согласна на обман! Я не согласна, когда меня вынуждают принимать неприемлемые для меня решения! Подчиняться! Наступать на горло своим принципам и ценностям.

Почему он за все время ни разу не сказал, что у него есть сын и он с ним регулярно видится? Что он его любит? Гордится им? Да хоть что-то!

Неужели за столько времени ни разу не возникло ситуации, когда можно было это сделать? Чтобы он был у сына, а я спросила «где ты?» Сколько раз он мне врал? И о чем еще он не счел нужным поставить меня в известность?

Потуже затягивая поясок черного шелкового халата, я возмущенно останавливаюсь возле зеркала, ощущая, что начинаю закипать. Мне нужно остановиться. Отстраниться. Отдышаться. Эта прекрасная тактика работает безотказно.

Набираю Польку.

– Алло! – кричит она в трубку, стараясь перекричать шум. Что у нее там такое?

– Почему так громко? Тебя плохо слышно.

– Мы с Андреем проверяем новую аппаратуру. Он сегодня работает и меня с собой взял.

Ясно. Полина упоминала недавно, что ее парень – Андрей – заказал новое оборудование, но что-то пошло не так, и они до сих пор разбираются.

– Поль, ну выйди на улицу. Поговорить надо!

– Ой, тебя не слышно совсем! Повиси, я сейчас на улицу выбегу!

Аллилуйя, блин!

– Говори! – снисходит до меня Полинка.

– Полька! Я тебя хотела на сегодня сделать своей рабыней! Собирай авоську с оброком и дуй ко мне!

– Милая моя, крепостное право в нашей стране отменили еще в 1861 году. Так что сори, подруга.

– Начинается… – сникаю я.

– Ну правда. У Андрюшки сегодня закрытая вечеринка. Тут такой размах, даже знаменитости будут. Ты же не хочешь, чтобы я сие мероприятие пропустила, правда?

– Ладно. Иди. Веселись. Но если я сегодня от одиночества и горя оставлю этот бренный мир, то знай, виновата будешь ты!

– Ой-ой, напугала. Как ты сама с Аязом, так ничего. А я сразу виновата!

– Вот сейчас вообще не смешно. Это все оказалось правдой. У него и сын, и женщина. Хотя клянется, что они просто «друзья».

– Ну и проверь. Позвони ей. Или встреться. Спроси.

– Прекрасный совет, Поль. Если слышишь хлопки, знай, это мои бурные овации.

– Неа, не слышу, – смеется подруга.

– То-то и оно. В общем. Ты сегодня меня бросаешь?

– Вот вечно ты так, Лен, – расстраивается Полинка.

Сокращенное имя мне даже уже слух не царапает. Я привыкла и бывает забавляюсь по этому поводу. Иногда.

Тихо всхлипываю в трубку.

– Ну давай мы тебя к себе возьмем? Приедешь на вечеринку?

– Я сейчас пришлю тебе свое фото, и ты увидишь: именно так и выглядит человек, жаждущий предстать перед именитыми людьми.

– А почему нет? Собирайся, приезжай. Начало нескоро. У Андрюши подготовка, финальный прогон программы. Отвлечешься. Может, не все так плохо. Пока он с сыном тусуется, ты – с нами. Все по-честному.

– Ты же сказала, вечеринка закрытая, – отзываюсь я нехотя.

– Ты забываешь, что с нами Андрюшка. А он нас проведет, для него нет никаких сложностей.

– Ладно, я подумаю.

– Полтора часа тебе на собраться и намарафетиться. Сейчас я еще позвоню Машке и Эльвире! Проветримся!

В ее голосе чувствуются задор и предвкушение.

Поля отбивает звонок, а я, не отнимая трубку от лица, подхожу к шкафу. Дверцу распахиваю неуверенно, с ленцой.

Завтра ординатуры нет – выходной. А на работу надо. Вечером. Но я же успею выспаться?

Думать о том, что скажет Аяз, когда узнает, что я без него приперлась на какую-то сомнительную закрытую вечеринку, мне совсем не хочется. Он же не думал, как я отреагирую через два года отношений на известие о том, что у него есть сын и отношения с бывшей девушкой. Наша свадьба в сентябре теперь действительно под большим вопросом.

Ладно. Съезжу. Часик потанцую, погляжу на толпу и вернусь домой. Делов-то.

Так! Где тут спряталось мое короткое черное платье, которое должно быть в гардеробе каждой женщины?

Глава 5

Навигатор обещает еще пятнадцать минут. Пробки сегодня просто жесть какая-то.

Кстати, давно я не водила машину в обуви на высоченной шпильке. Ну ооочень захватывающее занятие!

И все бы ничего, но дождь повалил. Прям стеной! Зонта у меня, ясное дело, нет, это же я… что ж, попробую припарковаться поближе ко входу.

К зданию подъезжаю чертыхаясь. Ну вот. Ни одного навеса, а с прилегающей парковки маршировать и маршировать. Да что ж все сегодня так ущербно-то, а?

Ладно. Попробую пересидеть в машине. Еще минут пятнадцать, и дождь хоть немного ведь должен прекратиться. Я как раз добегу. Но не под этим тропическим ливнем!

Пытаясь придирчиво отыскать себе местечко, подмечаю одно. Шире других, чуть в глубине, за поворотом. Так и манит меня приглашающе.

И только я собираюсь заехать, как меня подрезает черный длинный седан. И прямехонько встает туда, куда намеревалась припарковаться я. Ну спасибо, блин! Приоткрываю окно, морщась от противных брызг. Мужчина с водительского сидения отвечает тем же. Он уже в годах, седина на висках, лицо излучает спокойствие и уверенность.

– Здравствуйте! – стараюсь я перекричать шум льющейся с небес воды и раскатов грома. – Я хотела сюда встать!

– Это частная территория, место закреплено, – спокойно возражает мужчина.

– На нем нет опознавательных знаков! Это общее место! Как все остальные.

– Вы ошибаетесь. Можете сдать немного назад и там выбрать любое свободное место. Хорошего дня.

Стекло насмешливо поднимается, отрезая незнакомца от моих возмущений. Шедеврально! Нет там больше мест! Я надуваю щеки и следую совету седовласого умника.

Прекрасно. Останавливаюсь прямо посередине парковки и просто жду. Жду, пока в душе уляжется буря неприятных эмоций.

Отгоняю подальше противные мысли и обессилено складываю руки на руль.

Из люксового авто выбирается мужчина, который со мной разговаривал, раскрывает зонт.

Хорошо ему. У него зонт есть.

Крупные капли барабанят по натянутой непромокаемой ткани.

Он обходит машину и открывает пассажирскую дверь.

Сначала из дорогого авто показывается носок коричневого мужского ботинка. Затем нога в светло-бежевых узких брюках. И вот моему заинтересованному взору предстает высокий крепкий мужчина с грозным выражением лица, разговаривающий по телефону. Кажется, он чем-то недоволен. А водитель сию же секунду заносит над ним зонт. Оу… он провожает хмурого пассажира. Куда именно – мне не видно. Очевидно, с той стороны находится служебный вход.

Я совсем пригорюнилась. И идти уже вообще никуда не хочется. Мне звонит Элька, уточняет, приехала я или нет. Сообщает, что они с Машей немного задерживаются: пробки.

– Я на месте. Паркуюсь. Тут, кстати, с этим делом проблемы. Забито все. Даже странно, еще ведь не все приехали.

Мы договариваемся встретиться внутри здания, и я отключаюсь.

Вновь обнимаю руль, не видя ничего перед собой. Мысли улетают далеко.

Внезапно сердце начинает колотиться, как будто норовит сбежать, а я подпрыгиваю на месте, напуганная уверенным стуком в окно.

Тот же мужчина. Под зонтом.

Я опускаю стекло.

– Вы можете закрыть меня, – предлагает он, имея в виду запарковать мою ласточку четко перед его – почти его: теперь становится очевидным, что он водитель, – черными седаном. – Машина будет здесь еще долго. Скорее всего, до утра. Поэтому смело вставайте вон там.

Он указывает рукой на то место, которое проворно занял, опередив меня.

Каково же было мое удивление, когда мужчина не просто дождался, пока я перегоню машину, но еще и отворил мне дверь, подняв вверх зонт. Это… это мне?

– Я провожу.

– Ну что вы! Не стоит.

Я даже немного теряюсь, вглядываясь в его строгие глаза.

– Такой дождь. Конечно, стоит. Идёмте, я получил разрешение провести вас через служебный вход.

Никаких лишних вопросов он не задаёт. Действительно помогает мне выбраться из машины, твердо придерживая зонтик над моей головой. В молчании провожает до двери. Распахивает её.

Я удивленно моргаю. Здесь же «посторонним вход воспрещен»! Он оставит меня тут?!

– Спасибо, – обескураженно бормочу я.

– Пожалуйста. Всего доброго.

И направляется обратно к машине.

Мне ничего не остается, кроме как набрать Польке и сообщить о своем прибытии.

Они с Андреем спускаются за мной, и вместе мы проходим наверх – туда, где расположено оборудование.

– Осветители тормозят! – возмущается Андрей, кричит невидимому собеседнику. – Ну что такое?!

– У них что-то не ладится. Не обращай внимания.

Андрей переговаривается с кем-то, кто сидит в кабинках, скрытых от глаз, и внезапно его голос становится почтительным.

– Здравствуйте, Айрат Вахидович! У нас почти все готово, осталось немного.

– Ой смотри, Андрюша, если организаторам хоть что-то не понравится, пеняй-ка на себя, договорились?

К мужчинам приближается еще один. Ох! Я его узнала! Именно его водитель провожал, укрыв зонтом! На мужчине был темно-коричневый пиджак по типу куртки, сейчас он остался в рубашке на выправку; ни галстука, ничего такого, зато пуговицы на груди брутально расстегнуты, а рукава белоснежной рубашки раскованно закатаны почти до самых локтей.

– Проблемы? – строго уточняет он.

– Нет-нет, все в порядке, ребята вносят последние коррективы, – раболепно оправдывается тот, который Вахидович. И тут же рявкает в лицо Полинкиному парню: – Андрей! А что у нас тут посторонние делают?!

– Это со мной, Айрат Вахидович, – как ни в чем не бывало заявляет Андрей.

– Я сказал, чтобы посторонних здесь не было. Девочек своих потом вдохновлять будешь. А сейчас все лишние быстро покинули помещение…

Я тяжело сглатываю. Внезапно у меня начинает колоть кожу на ладонях. Я чувствую себя некомфортно. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с тем самым, в коричневых ботинках. Мужчина оглядывает меня с головы до ног. Даже в лице не меняется, пока его изучающий взор медленно ползет, облепляя мое тело.

– Что, подружек привел развеяться? – тихонько осведомляется загадочный мужчина.

Андрей осторожно объясняется:

– Да они ж не помешают…

– А я тебе сказал, девай их куда хочешь! – свирепо шепчет разъяренный Айрат.