Czytaj książkę: «Пока часы двенадцать бьют», strona 11

– Ну, Воронцова, получишь у меня сегодня, – пообещала Захарова, вздыхая и все же выходя из ванной.

Сразу после пробника Саша стала ждать автобус. В селе было значительно холоднее, чем в самом городе. Пронизывающий ветер вольно разгулялся по открытой местности, не встречая сопротивления зданий, хлестал по щекам, заползал за шиворот и, как шкодливый ребенок, щипал за нос.

Простояв полчаса на промозглой остановке, Саша наконец дождалась свой 89 автобус, который не спеша подкатил, приветливо распахивая двери, скрипя колесами по снегу и немного наклоняясь, как бы приглашая войти в теплое нутро.

Вот и замелькали знакомые панельки, а следом зашуршала городская оживленная трасса, за окном стали проноситься исторические здания. Автобус остановился, выпуская девушку около парка.

Когда Захарова зашла в кафе, то обнаружила, что Ярослава уже сидела с двумя огромными Синабонами, щедро политыми кленовым сиропом и присыпанными миндальными лепестками. Она буквально клевала носом над своим лакомством и очнулась лишь, когда Саша села за столик.

– Привет, Сашуль. Я взяла на себя смелость заказать на свой вкус.

– Привет, Ярик. Выглядишь так, будто всю ночь вычерпывала воду, – Воронцова действительно сидела с темными кругами под глазами, не накрашенная и сонная.

– А ты так, будто всю ночь смотрела в потолок.

– Так и было.

Девушки улыбнулись и замерли, не решаясь начать разговор.

– Я такая голодная, еле тебя дождалась! Давай кушать.

– Мне и кусок в горло не лезет, – нервно хихикнула Саша и заерзала на месте.

Ярослава откусила огромный кусок булочки и зажмурила глаза от удовольствия.

– Щещас ракажу, – с набитым ртом пробормотала подруга, поднимая пальцы вверх, призывая к терпению.

Саша разлила в чашечки чай, от которого поднялся грушевый аромат и принялась за свой десерт.

– Ну в общем, я думаю… точнее нет, не так. Я уверена, что это проделки Алёны.

Сердце Захаровой рухнуло куда-то в бездонную пропасть. Страшнее предательства было только то, что она могла своими собственными руками зарыть свое счастье.

– У тебя есть доказательства? – она дрожащей рукой пыталась поймать кусочек булочки.

– Собственные глаза, – Ярослава пожала плечами. – Он тебя несколько дней ждал около подъезда, простыл, заработал воспаление, вчера сам пересел ко мне, а потом, когда меня стали доставать, то порвал тетрадь с сочинениями нашей дорогой Сорокиной, ещё и сказал, что тебя ей никогда не получится заменить, что-то в этом роде. Ну и в целом видок, как у бездомной собаки: убитый какой-то, осунувшийся.

– Но ведь можно много чего сказать, мы не знаем, правда ли, что он ждал.

Яра пожала задумчиво плечами, отправляя в рот очередной кусочек.

– Предлагаю поговорить со Стасом и думаю… он нам поможет.

– Как же хочется быстрее со всем этим разобраться! – Саша оперлась щекой на кулак и задумчиво водила вилкой по тарелке, собирая растекшийся сироп.

– Да, надо быстрее со всем этим покончить, а то даже у меня из-за вашей истории сердце не на месте.

– Спасибо тебе, Ярик, за то, что рядом, да и вообще за всё, – без подруги девушка давно бы сломалась.

Воронцова тепло улыбнулась и вдруг отодвинула тарелку с недоеденной булочкой.

– Ты наелась? – удивилась Саша, которая привыкла наблюдать за хорошим аппетитом Ярославы.

– Нет, просто… Саш, скажи вот только честно. Мне что, правда, стоит перестать много есть?

– Чтооо? Кто такое сказал?! – возмущению не было предела, девушка начала задыхаться, пытаясь подобрать подходящие слова, такое утверждение уму было непостижимо, не то, чтобы кто-то подобное озвучил. Из головы сразу вылетели все мысли о ее драме в жизни.

– Никто… Я сама подумала…

– Не ври! Я знаю тебя, как облупленную!

Воронцова нервно жевала нижнюю губу, уставившись на остатки еды. Когда она подняла глаза, Саша увидела в них что-то, чего ранее не видела в подруге: робость и неуверенность.

– Юра, – тихо произнесла она. – Тогда, помнишь, когда мы впервые к ним сели за стол?

– Стоп-стоп-стоп. Во-первых, он же тебя так подколол. Это была шутка. Я уверена на миллион процентов, что он так не считает. Во-вторых, почему ты вообще сейчас об этом вспомнила? В-третьих, с каких это пор его мнение что-то значит?

Яра вздохнула и вновь придвинула к себе тарелку. Саша не сводила с нее пытливого взгляда, казалось, еще чуть-чуть и подруга сдастся под его напором, но та молчала. Девушка припомнила, когда они уезжали из отеля, то она сказала, что оставила ему свой номер.

– Он тебе так и не позвонил?

– Нет, – прозвучал безразличный ответ.

Захарова тоже вздохнула и сдала позиции. Человек может рассказать все, но только тогда, когда захочет, поэтому надо просто дать ей время. Им сейчас всем нужно время. Поэтому Саша решила сменить тему.

– Мне кажется, что ты нравишься Стасу, и даже очень.

– Мне тоже так кажется, – просто ответила Ярослава, подливая чай. – Поэтому и думаю, что он не откажет мне в помощи. Как бы это меркантильно не звучало, но сейчас это сыграет нам на руку.

– Но что ты думаешь о нем?

– Ммм, думаю, со мной он и пару дней не протянет, но время покажет. Давай пока ему напишем.

Саша пересела к ней на диванчик, и они открыли переписку. Там уже были сообщения от Стаса, причем не прочитанные.

Стас Чайка: “Привет! Куда вы с Сашей пропали? Тут все места себе не находят”

Стас Чайка: “Дай, пожалуйста, знать, что с вами все хорошо”

Стас Чайка: “Может быть, хоть ты мне расскажешь, что случилось? Мише очень плохо”

Стас Чайка: “Может быть, как-нибудь погуляем?”

Ярослава нажать на прочтение и переглянулась с Сашей:

– Не смотри так на меня, я редко захожу в соц сети и еще реже кому-то отвечаю.

Ярослава Воронцова: “Привет! Извини, что не отвечала, надо как-то помирить наших голубков, я тоже не могу смотреть, как Сашка мучается. Ты что-нибудь знаешь о произошедшем?”

Стас Чайка: “Здравствуй, Яра) нет, Миша ничего не понимает сам, просто все было хорошо, а потом стало резко плохо, но он предполагает, что это из-за того, что Алена на него тогда набросилась в холле, а Саша увидела”

Ярослава Воронцова: “Ситуация намного сложнее. Алена показала ей переписку, где она в новогоднюю ночь переписывается с Мишей, типа, что он так решил поиздеваться над Сашей и влюбить ее в себя, ну и так далее по тексту”

Стас Чайка: “Бред”

Стас Чайка: “Миша мне признался, что влюблен в нее несколько лет, а с Аленой он давно не общается, да и с девушками он так никогда не поступал”

Ярослава Воронцова: “Еще они созванивались в два ночи”

Стас Чайка: “Миша со мной в два ночи разговаривал, сам позвонил, сказал, что у него от меня почему-то пропущенный”

Стас Чайка: “Кажется, я кое-что понял, пойду схожу к нему, проверю свою теорию”

Ярослава Воронцова: “Дашь знать?”

Стас Чайка: “Конечно, Яра)”

Стас Чайка: “Но с тебя прогулка!”

– Ну вот, Саша, теперь еще и я влипла из-за ваших разборок, – Яра засмеялась и подлила еще чая. – Но зато, знаешь, я ему нравлюсь такой, какая есть.

Поболтав еще немного и несколько раз попросив официанта долить чай, девушки разошлись по домам, впервые почувствовав какую-то легкость на душе. Появилось ощущение, что жизнь налаживается так или иначе.

***

Стас стоял около двери друга и слушал шаги за дверью. Вот она распахнулась, и на пороге показалась красивая ухоженная женщина. Ее волосы были красиво уложены, на лице безупречный макияж, одета была в шелковое домашнее платье, а в руке она держала книгу, вроде “Думай и богатей”. Макарова Анастасия Игоревна собственной персоной, что было редкостью, так как застать ее дома сродни черному снегу.

– Стас, добрый вечер! – она удивленно вскинула брови, потому что привыкла к тому, что друзья к Мише приходили лишь тогда, когда дома никого не было.

– Добрый вечер, Анастасия Игоревна! А Миша дома?

– Нет, он ушел два часа назад, причем без телефона! – она красиво нахмурила точеные бровки. – В наш век ПОДРОСТОК уходит куда-то без телефона! Это где такое видано вообще?! О нас он вообще не думает.

Стас хотел сказать, что Миша только о них и думает, но промолчал. Он вдруг вспомнил, что по вторникам у друга были занятия в музыкальной школе, и уже собрался уйти, как вдруг понял, что мобильник то у него остался дома, а ему всего-то надо было проверить историю звонков.

– Эээ действительно странно. Он мне должен был дать номер одного человека, мне прямо позарез надо, можно я… посмотрю? Раз телефон дома… – закончил он совсем робко, так как карие глаза точно такие же, как и у его друга, внимательно сканировали. «Почему Миша не мог просто скинуть этот номер?» – промелькнула запоздалая мысль, но причина его прихода уже отправилась на суд, и оставалось лишь надеяться, что прокатит.

Она отошла от дверного проема, давая пройти парню. Из гостиной донесся голос главы семейства:

– Настенька, кто там?

– Стас пришел! – крикнула она. – Проходи на кухню, я тебе чай налью, а то на улице такой холод, погреешься.

– Не стоит, я быстро…

– Нет, стоит! Надо поговорить, – было видно, что возражения не принимались, Стас с трудом сглотнул, пытаясь приблизительно понять, что им от него надо и какую из версий друга поддерживать.

Он, повинуясь, прошел на кухню и сел за барную стойку. Следом за ним зашла Анастасия Игоревна с мобильником Миши и зачем-то за руку вела мужа.

Макаров Артем Сергеевич представлял собой статного мужчину, который был в прекрасной форме, всегда аккуратно подстриженный, а черная борода придавала ему брутальность, он обладал колючим взглядом, под которым хотелось сжаться до размера атома. Одет он был в домашние штаны и футболку, а в руке сжимал пульт от телевизора и явно не понимал, зачем его любимая жена тащит на кухню.

– Здравствуйте, Артем Сергеевич, – парень пожал руку мужчины и начал вопросительно переводить взгляд с одного на другого.

Анастасия Игоревна села напротив, наливая чай, а глава семейства остался стоять.

– Мы хотим, – осторожно начала женщина, – чтобы ты нам все рассказал.

Стас удивленно вскинул брови и уставился на нее, будто она только что предложила ему у них пожить или долю в корпорации. То есть совершенно невозможную вещь.

– Простите?

– Стас, мы знаем, что наш сын не просто так не берет водителя, да и не так часто он гуляет с друзьями, как говорят наши знакомые и он сам. Он исчезает, когда ему захочется, появляется, когда ему вздумается. С нами вообще не разговаривает, – устало пояснил Артем Сергеевич. – После поездки его как будто подменили, и мы думаем, что там что-то случилось. Мы боимся его потерять, поэтому и думаем, что нам делать. Нанять слежку?

– Чего?! – родители Стаса были влиятельными людьми, их династия из поколения в поколения занимала высшие должности в ФСБ, а отец сейчас был влиятельным адвокатом, но при этом они всегда доверяли сыну и принимали все, что он выбирал, включая музыкальную консерваторию. Поэтому такое предложение окончательно выбило землю у него из-под ног, жалость к другу навалилась огромным комом, он наконец понял его. Взгляд парня потемнел, злость языком пламени лизнуло его душу и вырвалась в гневный монолог. – Если Вы введете слежку, то как раз и потеряете его раз и навсегда! Как вы можете говорить, что он не думает о вас, когда он только это и делает?! Миша давно поставил на всех своих мечтах, да и на жизни тоже, огромные такие кресты, в тот самый момент, когда Вова ушел из семьи, потому что боится разочаровать вас. Вместо того, чтобы все свое внимание обратить на своего сына, вы ушли с головой в работу, а думаете ему одному было легко сидеть дома? Скажите спасибо, что он до сих пор не наломал дров, любой другой на его месте… Дайте ему свободу в конце-то концов! Где ваше доверие?! – Стас в сердцах стукнул ладонью по столешнице, отчего чашка жалобно звякнула о блюдце, а парень перевел взгляд на Анастасию Игоревну, в ее глазах стояли слезы, что его немного охладило. – Миша – он очень хороший, возможно, он самый лучший человек из тех, кого я знаю, а сейчас ему нелегко. Просто будьте рядом.

На кухне повисла тишина. Парень взял чай и немного отпил. Сейчас в нем боролись две тени: одна шептала, что он должен сам все рассказать, потому что Миша никогда не решится, а вторая – что надо дать другу шанс раскрыться перед родителями.

– Он все воспринимает в штыки и не рассказывает нам, мы пытались вывести его на разговор уйму раз буквально за этот месяц, чуть ли не каждый день, – тихо произнесла мама Миши.

– Если бы мы знали, что сын нам все расскажет, то не спрашивали бы тебя, – поддержал ее мужчина. – Сейчас все, что я могу сказать, это слова моих коллег, которые утверждают, что их дети, в особенности девушки, постоянно видят Мишу на тусовках. Я не могу его в этом обвинить, все же возраст такой, все мы были молоды, но мы с Настей боимся, что однажды нам позвонят и скажут, что… с ним что-нибудь случилось плохое.

Стас уставился на каменную серую столешницу, крапинки графита причудливо собирались в созвездия и разбегались, напоминая звездное небо.

– Миша занимается в музыкальной школе, никогда не переставал, несмотря на ваши запреты. – Женщина охнула, схватившись рукой за кулон, который периодически теребила. – Карманными деньгами оплачивает обучение. Отказался от водителя, чтобы вы не знали, куда он ездит. К слову, завтра у него выпускной экзамен, а мечтал он поступить тоже в музыкальную консерваторию, как и я, но все же отказался от этого и готовится к экономическому факультету, как вы и хотели. Дайте ему закончить и не говорите, что я рассказал вам, потому что в любом случае в дальнейшем это никак не отразиться, а со мной он может перестать общаться.

Артем Сергеевич задумчиво глядел на жену.

– В кого у нас такие дети, – нервно хихикнула она и поторопилась налить себе воды. – Разве ты или я имеем хоть какой-то музыкальный слух?

– А что насчет произошедшего в новый год? Теперь выкладывай все, раз начал. Со своей стороны, мы обещаем сохранить это в тайне.

– Он влюбился в одноклассницу, не знаю, знаете ли вы ее. Саша Захарова.

– Это та, которой он ногу сломал в пятом классе? – пытаясь припомнить, Анастасия Игоревна снова мило сморщила лобик.

– Да-да, она.

– И что же, она его отвергла? – отец Миши с таким удивлением задал этот вопрос, что Стас не удержался и хмыкнул, будто его друг в глазах родителей был каким-то богом. Хотя любой родитель так и думает насчет своего ребенка.

– Нет, тоже влюбилась, но влезла Алёна, но там запутанная история, я как раз хотел во всем помочь им разобраться.

С этими словами парень взял телефон, ввел знакомый пароль, пролистал список звонков, но в новогоднюю ночь он разговаривал только с ним, а еще странный звонок с телефона Стаса.

После этого он зашел в соц сеть, диалога с Сорокиной не было, а точнее лишь то самое сообщение от Алены, которое она прислала до нового года, когда они ели бутерброды с красной рыбкой, с просьбой поговорить.

Тогда он открыл настройки, и посмотрел с каких устройств был осуществлен вход, и увидел, что в новогоднюю ночь кто-то входил с телефона, а проверив IP-адрес, удостоверился, что это его мобильник.

Все это время родители Миши молча наблюдали за другом их сына. Стас вздохнул, вернул им телефон и встал.

– Спасибо за чай, мне надо идти, – он остановился при выходе с кухни и обернулся. – Надеюсь на вашу порядочность и на то, что вы все оставите в секрете, как и обещали.

Пока парень надевал куртку и завязывал зимние кроссовки, рядом появилась мама Миши, так тихо, будто она ходит на кошачьих лапках, да и сама она напоминала собой изысканную львицу.

– Держи, – только сейчас Стас увидел, что она все это время протягивала ему что-то, что нельзя было разглядеть в темноте.

– Что это? – спросил парень, принимая какие-то листовки.

– Четыре пригласительных. Завтра нашей семье двадцать пять лет, мы будем отмечать, приходи со своими родителями и передай, пожалуйста, один пригласительный этой девочке.

Стас поблагодарил и погрузился в темноту подъезда. Он, не торопясь, спускался по лестнице и думал, правильно ли поступил, на душе скребли кошки. Чтобы немного отвлечься, парень отправил сообщение Яре, сообщая, что все выяснил. Он не видел ее с новогодней ночи, но даже сейчас перед его взором возникала улыбка девушки и красивые миндалевидные глаза, в которых плясал озорной огонек. Сейчас Воронцова стала еще прекраснее, чем в третьем классе, поражала наповал одним своим жестом, и было видно, что она даже не подозревает, как притягивает парней. Взять даже хотя бы того же Юру. Стас видел, как тот не сводил взгляда весь вечер, поэтому даже не удивился, когда Савелий ему сообщил, что Ярослава пошла ночевать к их другу. Но из грустных мыслей его вывело оповещение о смс-сообщении.

Ярослава Воронцова: “Гаврилова, 20, подъедешь?”

Стас Чайка: “Буду через пятнадцать минут”

Ярослава Воронцова: “Ставлю чайник”

Глава 10. Целуясь под снегопадом.

Саша проснулась, когда за окном еще было темно, отчего не хотелось вылезать из-под тепленького одеялка. Дрема почти забрала девушку в свой плен, когда пришла смс-ка от подруги.

Захарова застонала и проворчала, что с появлением в ее жизни Ярославы, она совершенно перестала высыпаться.

Ярослава: “Стас все выяснил, это трындец! Разговор не телефонный, надо встретиться и мне надо кое-что тебе передать”

Саша: “Боже! Я сегодня после школы обещала маме помочь, в садике за детьми посмотреть, когда они будут гулять после тихого часа”

Ярослава: “Приеду сразу туда, адрес скажи только и оденься покрасивее”

Саша: “Ты меня пугаешь! И как можно к детям прийти в красивом?”

Ярослава: “Хотя да, забей, ты прекрасна! Всё, убегаю, а то в ванную не попаду, если очередь упущу”

Девушка сидела около ограждения и слушала сбивчивый рассказ о расследовании, которое провел Стас. День выдался на удивление солнечным, снег переливался миллионом блесток, ослепляя своей красотой, поэтому Саша жмурилась и пыталась во всем этом великолепии разглядеть копошащихся в сугробе ребятишек.

– Надо брать быка за рога! Точнее такси до ресторана, и уже как бы срочно, а то из-за пробок опоздаем, – подытожила Яра, пытаясь отлепить варежку от ограды, к которой примерзла.

– Стас еще Мише ничего получается не рассказал?

– Он решил его не волновать перед экзаменом. Кстати, он отдал три пригласительных тебе, потому что его родители не смогут прийти.

– Меня так трясет, а что, если я не понравлюсь его родителям? Где я, а где они, – и она задрала голову к небу.

– Вы еще не помирились, а ты уже переживаешь из-за родителей! – возмутилась подруга. – Возьми себя в руки, ты – красивая, эффектная, и, главное, нравишься ему, остальным нравиться не обязательно. Где твоя мама? Она скоро?

Алиса Сергеевна отошла к директору детского садика “Золотая рыбка”, чтобы официально трудоустроиться, а дочку попросила посмотреть за ребятишками вместе с няней.

Саша пожала плечами и снова перевела взгляд на маленьких карапузов. Один мальчик уговаривал девочку лизнуть сосульку, что вызвало теплые воспоминания о том дне, когда они застряли на подъемнике. Девочка наконец-таки подалась уговорам и приняла угощение из рук проказника.

– Соня, не облизывай сосульку! – крикнула Захарова, отчего девочка инстинктивно занесла руку с лакомством за спину.

– Ты уже их имена выучила? – поразилась Яра.

– Нет, только этой сладкой парочки, они просто маме вчера нервы потрепали, она сказала следить за ними особенно тщательно.

Захарова перевела взгляд на других детей и остановилась на мальчике лет шести. Он вызывал какой-то ажиотаж среди девочек, которые обступили его кругом, наконец Саша разглядела, чем это было вызвано. Он держал в руках детскую гитару и собирался что-то сыграть. Девушка уже приготовилась затыкать уши, однако услышала красивую мелодию, отчего маленькие девочки принялись визжать от восторга, и прикрывать уши пришлось по другому поводу.

Мальчик явно наслаждался вниманием, но интерес у нее он вызвал совсем другим. Медовые глаза, шоколадные волнистые непослушные волосы, которые выбивались из-под шапочки, открытая улыбка с милой ямочкой на правой щеке.

Девушка моргнула, прогоняя наваждение, но оно никуда не исчезло.

– Какой ужас, мне уже Миша мерещится в этом мальчике!

– Да нет, реально похож, – оценила подруга. – Ты смотри-ка вырастет звездой! Пожалуй, я его дождусь. Думаешь, у меня есть шансы против этой своры?

Импровизированный концерт продолжался, когда подошла мама девушки и приветливо помахала подписанными бумагами.

– Мамочка, мне надо срочно бежать, там Миша… в общем, я была не права.

– Чудо ты моё, Саша! Вы еще такие молодые, но со временем научитесь слушать друг друга, а главное, слышать и доверять. Ох, этот маленький разбиватель сердец снова устроил концерт, – покачала она головой, переводя взгляд на мальчика.

– Как его зовут? – спросила Яра, вытягивая шею, чтобы лучше разглядеть.

– Миша Макаров.

– Чего?! – хором воскликнули девушки, отчего с березы сорвалась толстая откормленная ворона, уронив на них горстки снега.

– Мама, кто его родители? Ты их видела?

– Да-а-а, маму только. Девушка с африканскими косичками, вся в татушках, невысокая, темненькая, и пирсинг еще в брови.

Саша кинулась к ребятне, сердце ей подсказывало, что сейчас нельзя упустить что-то очень важное, что прямо находится у нее под носом. Мальчик как раз закончил одну композицию и собирался начать другую.

– Миша, – окликнула его девушка, усаживаясь рядом с ним на колени прямо в снег. Он удивленно уставился своим ангельским взглядом, каким могут смотреть только дети. И Яра. – Привет, скажи, пожалуйста, как зовут твоего папу?

– Вова.

– И он у тебя музыкант?

– Раньше у них с мамой была своя группа.

– А своих бабушку с дедушкой ты знаешь?

Мальчик замялся.

– Родители учили меня не разговаривать с чужими.

– Умничка! – Саша погладила его по шапочке и встала с колен. Она была ужасно взволнована и теперь лихорадочно думала, что же ей делать.

– Я их не знаю, – раздалось за ее спиной. – Ба с дедой не общаются с нами.

Сердце больно кольнуло после этих слов, и на глаза навернулись непрошенные слезы.

– Мама, мне надо поговорить с его родителями, – твердо произнесла она, наконец понимая, как должна поступить.

– Саша, ты с ума сошла?! Мы ведь опоздаем! – возмутилась Яра, все также стоявшая по другую сторону забора, так как на территорию садика попасть не могла.

Но Захарова осталась непреклонна и ушла глубоко в себя, раздумывая над тем, что ей придется сказать. Сомнений быть и не могло, это был племянник Миши. Ее Миши, который столько лет ждет возвращения брата и скучает по нему. Надежда примирить их, хотя бы братьев, была, крошечная, но теплилась, и сейчас была лишь в руках Саши. Раз Вова назвал своего сына в честь младшего брата, то еще не все потеряно.

– Вон они, – мама девушки ткнула в сторону калитки, буквально в пяти метрах от того места, где они сидели. Там стояла совсем молодая пара: девушка, как и описывала родительница, неформальной внешности со множеством мелких африканских косичек, которые доходили до талии, на шее были видны татуировки, и даже на кистях красовались темные завитки; и парень, коротко подстриженный и в военной форме, на которой красовалась эмблема “Федеральная служба судебных приставов”. Они радостно махали своему сыну, а он летел к ним на всех парах, размахивая гитарой. Вот отец подхватил его на руки, мама взяла его рюкзачок, и они направились к выходу.

Саша сорвалась с места и побежала за ними, норовя поскользнуться и растянуться прямо под их ногами.

– Постойте! – задыхаясь, крикнула она.

Они удивленно развернулись, Захарова еле успела затормозить, чтобы не врезаться.

– Ой, я снова забыла расписаться в журнале, но вы ведь видели, что мы его забрали? Можно я завтра подпись поставлю? – произнесла приветливо девушка.

– Что? – Саша не сразу смогла понять, о чем речь. – Нет, я не об этом. Постойте, я так волнуюсь, не могу собраться.

Они все продолжали удивленно таращиться друг на друга.

– Миша вас очень ждет. Другой Миша, ваш брат, – запутано начала она. – Он скучает, тоскует, даже пытался самостоятельно разыскать. Вы нужны ему, да и в целом семья должна быть семьей, это все сейчас неправильно! Я уверена, что вам будут рады!

– Девушка, вы, видимо, обознались, – сухо произнес парень, и Саша увидела, что у них с Мишей есть схожие черты. Такой же цвет глаз (интересно от кого из родителей он им достался), нос, овал лица. Пока она разглядывала его, они снова двинулись по своему маршруту.

– Да постой же, Вова! – она сама не ожидала, что окликнет его так по имени, но это придало ей храбрости, будто имя способно приравнять людей. Он замер, не решаясь повернуться, зато его жена и ребенок на руках смотрели на нее во все глаза. В спину тоже оказалось говорить намного легче. – Неужели тебе так все равно на своего собственного брата? Младшего брата! Ты понимал, когда уходил, что на него обрушил? А ему между прочим было всего двенадцать, когда пришлось отказаться от всего, что было ему дорого, да и сейчас приходится! – Она не заметила, как перешла на крик, но отчаяние затапливало ее. – Каждый божий день он сейчас делает выбор в пользу семьи! А его до сих пор никто не спросил, чего же хочется ему! На новый год он загадывает желание, чтобы тебя увидеть еще хоть раз! Будь же мужчиной и наберись смелости вернуться… хотя бы ради него… – еле слышно закончила она и развернулась, чтобы уйти.

Дети испуганно таращились на нее и расступались, пока она подходила к оторопевшей маме, та, видимо, тоже была в шоке от того, что ее дочь могла так повысить голос. Саша сама от себя такого не ожидала, но сейчас злость бушевала в ней, вытесняя все остальные чувства и мысли. Яра присвистнула и полезла в сумку за телефоном, видимо, чтобы наконец вызвать такси.

Пока Захарова пыталась отдышаться и прийти в себя, она не заметила, как к ней подошла девушка с африканскими косичками. Та заметно нервничала и теребила в руках рюкзачок Миши.

– Прости, как тебя зовут?

– Саша.

– Очень приятно, Саша, я – Вита. Хочу, чтобы ты знала, я много раз с ним говорила насчет примирения, но все бесполезно. Как об стенку горох. Я специально попросила, чтобы он перевез нас обратно в этот город, надеясь, что в нем всколыхнутся воспоминания, но… в общем, прости…

Сзади нее возник Вова, глубокая морщина пролегла у него между бровями, которая придавала ему устрашающий вид в купе с формой, и Саша лишь восхитилась Вите, которая не боялась его и могла противостоять, потому что Захаровой лишь хотелось сжаться под его взглядом.

– Саша, да? Ты знакома с моими родителями?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Тогда ты не можешь утверждать наверняка: будут они нам рады или нет, – его голос звенел от напряжения. Ей хотелось спрятаться с головой в куртку, но она заставила себя выпрямиться и не сводить взгляда. – Да и я точно знаю, что не заслуживаю прощения, много чего творил до побега, не говоря уже о том, как я все это усугубил. Перед Мишей я в особенности виноват, не было и дня, чтобы я не жалел.

– Простите, что прерываю ваши душевные разговоры, но такси приехало, – вклинилась Ярослава.

– Я тоже виновата перед Мишей и как раз еду исправлять свою ошибку, – Саша встала и протянула пригласительные. – Мне ваши родители передали пригласительные, сегодня у них юбилей. Так, может быть, вместе сделаем шаг к примирению?

– Да, да, соглашайся! – вдруг вскрикнула Вита. – Тем более такой повод! Милый, прошу, одумайся. Мы уже не те, что были раньше, но ведь и они – тоже.

Вова гипнотизировал яркие бумажки, которые Саша держала в руке. Было видно, как в нем происходит сражение с самим собой, две частички сошлись друг против друга.

Он глубоко вдохнул и наконец молча кивнул. Вита запрыгала от восторга и запечатлела на его щеке поцелуй, затем обняла Сашу, и они все направились к машине, которую заказала Ярослава. Немного поспорив с водителем, они наконец уговорили его, чтобы Миша поехал на ручках у Виты, иначе они бы не влезли, и направились в неизвестность.

В один день решалась судьба нескольких человек.

К тому времени, как такси затормозило перед рестораном, начал идти снег, также как в тот день, когда они впервые провели время вместе.

Он медленно порхал крупными хлопьями, покрывая землю, крыши и еловые ветки, которые украшали входы магазинов, кафе, ресторанов. Вывески, обрамленные гирляндами, призывно мигали, привлекая к себе внимания, на окнах висели новогодние шары, а фонари бросали теплый свет на прохожих.

Сашу трясло от волнения, зубы стучали, а руки не могли попасть даже в варежку. Однако мысль, что она увидит сейчас Мишу, грела изнутри, так сильно успела по нему соскучиться, что казалось, ей сейчас не хватит сил и чувств, чтобы передать все, что у нее накопилось.

– Мы опоздали на полчаса, – сообщила Яра. – А еще надо решить проблему с пригласительными: вас четверо, а их – три.

– Я останусь, а они втроем пусть идут, – произнесла Вита. – Меня все равно там хотят видеть меньше всего.

– Не выдумывай. Вы – семья, так и должны это показать, чтобы раз и навсегда стало понятно всем, кто это отрицает, – возразила Саша. – Просто вы зайдите по пригласительному и передайте Мише, что я его жду.

Вита благодарно пожала пальчики Саши, на которые она оставила попытку надеть варежку.

Они немного помялись около входа, и вот троицу робко поглотили дубовые тяжелые двери ресторана. Тут же девушка почувствовала толчок в бок.

– Предлагаю занять пост около окна, интересно же.

– Как ты туда залезешь? – Захарова проследовала взглядом туда, куда ей указывала Воронцова. Окно находилось на уровне полутора метров от земли.

– Вот так, – Ярослава уже перелезла через перила ресторана и вступила на выступ под окном, ловко схватилась руками за внешний подоконник и маленькими шажочками передвинулась дальше.

– Ну нет, мне и здесь хорошо, а то не хватало, чтобы нас отсюда с позором выгнали! Если что, я с не с тобой! Что там? Видишь их?

– Ммм, пока нет. О! Я увидела Мишу, Стас рядом, а это, наверное, родители. Так, где наши новые друзья?

Саша оглядывалась по сторонам, боясь, что сейчас кто-то увидит, как они подглядывают, тревога за встречу с Мишей сразу как-то отошла на второй план, а адреналин забурлил в крови, она нервно хихикнула, представляя, как их застукают за подглядыванием.

– Вот они, идут. Мамочки, мне самой так волнительно, я как будто смотрю турецкий сериал.

– Такие сюжеты, скорее, в российский сериалах, которые идут по России 1.

– Ага, так ой, мамочки! Что же сейчас будет?!

– Что там? Яра, не молчи!

– Родители встали, Миша тоже вскочил, мама его выронила бокал, все стоят и молчат. Ой, их мама обратно села и схватилась за сердце!

– Блин, у нее же проблемы со здоровьем! Как я не подумала, что это для нее будет таким ударом?! Надо было мне пойти и подготовить их.