Czytaj książkę: «Бывшие. Тайная дочь олигарха»
Глава 1
Тимур
– Да, я на месте, Вик, – бурчу в телефон, устало потирая шею. – Вот только что зашел в гостиницу. Да нормально все, полет как обычно. Дай хоть душ принять. Перезвоню.
Сбрасываю вызов. Голова гудит от бесконечного Викиного трепа. Теперь будет еще больше обид и предъяв. Следовало быть терпимее, но я слишком устал. Вика – балерина, бывшая. Раньше плясала только на сцене, а теперь в жизни. Пляшет на нервах. Навязчивая, драматичная, ревнивая.
Чувствую, пора закругляться с этой “историей”. Ничем хорошим не закончится, это уже ясно. Я вообще не люблю долгих отношений. Они, как кофе в пластике – горчат, когда остывают.
Ладно, о Вике подумаю позже, сейчас слишком утомлен перелетом. Отличная из меня Скарлетт ОХара получается – усмехаюсь.
Останавливаюсь в холле. В детстве эта гостиница казалась мне огромной, почти дворцом. Сейчас вижу лишь уставшее здание, облезлую лепнину, и все же, какое-то тепло от него исходит.
Не зря каждый взрослый мечтает вернуться в детство.
Сентиментальность? Черт. Неожиданно.
Сам бы, конечно, не заинтересовался этим куском рухляди, даже с пометкой «памятник архитектуры». Ни за что на свете. Это слишком мелко, не мой масштаб. Но Роберт уперся: я должен его купить. Дядя видимо решил вспомнить молодость, ну и просто на старости лет стал очень сентиментален. Гостиница принадлежит его старому приятелю Боровикову, который на данный момент оказался в сложном финансовом положении. Потому что проигрался в пух и прах в Монте Карло. Боровиков по мне редкостный придурок, бабник и хам. Но дядя его любит, да и вместе они, между прочим, в том казино гудели. Роберт выиграл, немного. Довольный как слон, словил вдохновение для нового романа.
Ну а мне в итоге пришлось бросать сделку с японцами и лететь в южную глубинку нашей необъятной родины, чтобы спасти задницу этого азартного типа.
Выделил два дня на сделку, не больше. Мое время слишком дорого стоит. Дел по горло, японцы не любят ждать. Обратный билет уже куплен, возвращение в привычный мир переговоров и сделок с шестью нулями.
А здесь вообще живенько – прохожу в холл. Шум. Суета. Люди с чемоданами, сотрудники в мыле. Похоже, здесь сегодня не просто пятница, а какой-то серьезный корпоратив. Ну вот надо же было так “попасть”.
Подхожу к стойке регистрации. Пусто.
– Есть тут кто живой? – спрашиваю в пространство.
Сначала появляется бант. Он как воздушный шар вырастает передо мной, вместо улыбчивого лица администратора. Розовый, очень пышный. А потом вижу детское личико, перепачканное чем-то бело-коричневым. Подбородок, кончик носа и щека.
Девочка, мелкая совсем, для работы за стойкой регистрации – точно. На вид ей… Пять? Десять? Я плохо разбираюсь в возрасте спиногрызов. Своих нет, и пока не планируется. Хотя Вика что-то бормотала в последнюю встречу о том, что хочет забеременеть. Что только усилило мое желание с ней расстаться.
Тем временем девочка изучает меня с пристальным интересом. На ней в тон банту пышное розовое платье. Хмурюсь, подумав о том, что если мероприятие в гостинице детское – я точно пас. Уж лучше в старом покрытом паутиной доме дяди заночевать, чем терпеть детские визги.
Уже собираюсь развернуться и покинуть негостеприимное здание…
– У меня катастрофа! – сообщает вдруг ребенок драматичным голосом. – Мама меня убьет!
Невольно подхожу ближе после такого заявления. Огибаю стойку. Надо же убедиться, что ребенок в безопасности. И вообще, где правда эта мамаша? Разве можно оставлять таких мелких без присмотра? Органы опеки по ней плачут!
Девчушка, оказывается, стоит на табурете. Довольно хлипком.
Смотрит на меня, хлопает длиннющими ресницами и выглядит так, словно сейчас расплачется.
– Что случилось? – спрашиваю не слишком заинтересованно. Дети для меня незнакомый и чужеродный вид. Не то чтобы боюсь, просто как-то повода не было познакомиться ближе. Я все больше по цифрам, сделкам и миллиардным контрактам.
– Мороженое, – всхлипывает девочка. – Шоколадно-вишневое. Очень вкусное! Упало… – вздыхает скорбно. – На меня… На платье. И на пол.
– Сочувствую. Твоя мама здесь работает?
– У мамы много дел. Я могу вам помочь! – говорит вдруг уверенно, поправляя бант, на котором тут же появляются белые пятна.
– Вряд ли. Мне нужен взрослый.
– Я уже взрослая. Мне пять! – сообщает с достоинством, будто предъявляет диплом Гарварда.
Протягиваю платок, который достаю из кармана. Странно, мне эта девчушка кого-то напоминает…
Девочка берет платок, трет щеку, но лучше не становится.
– Ты можешь позвать свою маму? – спрашиваю терпеливо.
– Только когда приберусь тут. Можете мне помочь? Пол умеете вытирать?
– Точно нет, – поражаюсь такому предложению. Олигархи таким точно не занимаются – иронизирую про себя.
– Вы вредный, – сообщает, глядя на меня так, как будто я только что разрушил ее воздушный замок.
Отворачиваюсь, чтобы написать сообщение Роберту, как вдруг слышу:
– Ай!
Все происходит за секунду: девочка теряет равновесие, машет руками, как маленький ветряк…
Ловлю ее буквально в воздухе, прижимаю к себе, оказываясь в липких объятиях.
– Отлично, – бормочу сквозь зубы. – Армани, шоколад и вишня. Сочетание бомба.
– Простите… – шепчет виновато, утыкаясь в мое плечо.
Ставлю ребенка на пол, выхожу из-за стойки. Да где эта пропащая мамаша?
Снова оглядываю ущерб. Пиджак в сахарной катастрофе. Сменный костюм я не брал, на два дня мне достаточно одного. Вот знал же, что ничем хорошим возвращение в родные пенаты не закончится! Надо было помощника послать. Это все старый упрямец Роберт. Зациклился, что я лично должен поехать!
– Где у вас туалет? – спрашиваю проходящего мимо рослого детину с двумя чемоданами. Явно работник – чемоданы розовые.
– Вон туда, направо, – бурчит, не глядя на меня.
– Гриша! Помоги! – детский плач из-за стойки.
Детина бросается к девочке.
– Лиска? Че случилось? Ох, ну и влетит тебе! Сказал же, лопай аккуратно!
– Прости-иии, – продолжается горький рёв.
– Да ладно, идем, умоемся, – уводит ребенка.
Мне везёт – туалет для персонала видимо тут отдельный. Потому что я в уборной один. Парочка удалилась в другую сторону, что меня полностью устраивает.
Из зеркала на меня смотрит взрослый, респектабельный мужчина с остатками мороженого на лацкане. Я хмыкаю.
Отлично, Тимур. Блестящее начало.
– Всего два дня, – бормочу себе под нос. – И спасибо этой неуклюжей пигалице с бантом. Я теперь точно знаю, что не хочу стать отцом. Ни за что на свете.
Когда возвращаюсь в холл, девочки уже нет. Стойка регистрации пуста. Заглядываю за нее – мороженое все еще размазано по полу, словно след кометы.
Почему-то в груди странный, непрошенный укол.
Будто что-то ускользнуло…
Глупости. Просто устал.
Чертовски хочется кофе. Мне надо взбодриться. Но сомневаюсь, что в этой халупе есть хороший бариста.
Завтра подпишу сделку, и обратно в столицу. Потом поездка в Гонконг по плану. Мир, где все под строгим контролем. Где никто не выскакивает из-за угла с мороженым, и глазами, в точности, как…
У одной девочки из прошлого.
Дорогие друзья, добро пожаловать в мою новинку! Буду очень благодарна за поддержку!
Если вам нравится начало, нажмите на сердечко, добавьте книгу в библиотеку!
С любовью, ваша Марго Лаванда!
Глава 2
Дарья, часом ранее
– Сомова! Шампанское привезли? – властный голос начальницы заставляет дернуться.
– Нет еще, Софья Геннадьевна…
– Вот сволочи! Уже час, как все здесь должно быть. Пойду наберу им! А ты – ни шагу с ресепшн, поняла? Потому что Васильева как назло отравилась, а Яночка наша недалекая, ни фига еще в работу не вникла. Проведи с горничными линейку! Выдай указания! Хотя нет, я им еще вчера все пистоны вставила, должны работать как пчелки. Не трогай их, не надо лишний раз нервировать.
Управляющей гостиницы и самой следовало бы успокоительного принять. Вся буквально вибрирует, и волны негативной энергии излучает. Насколько я заметила, в ее руках уже четвертый капучино. Понятно, что там много молока, но все же не следует так злоупотреблять кофеином.
– Софья Геннадьевна, да вы не волнуйтесь. Мы со всем справимся! – пытаюсь подбодрить начальницу. Хотя у самой голова кругом.
Для меня поначалу было огромной загадкой, как можно праздновать свадьбу в пятницу тринадцатого числа. Сегодня именно такой день, и в нашей гостинице намечается аншлаг.
Впрочем, быстро нашлось объяснение. Артем, племянник Софьи Геннадьевны Орловой, открыл мне глаза:
– Они пригласили очень популярного ведущего. Теща ужасно хотела, прямо только его и никого другого. И на этот день была хорошая скидка. В другие дни его ценник просто конский.
– Ничего себе! А про молодоженов она не подумала? – продолжаю удивляться.
– Я так понял, она оплачивает большую часть банкета. Ну а кто платит, тот и музыку заказывает. Ну хочется бабе, чтобы праздник вел именно Карандашов. Веселый он, харизматичный. Очень популярный стендапер.
– Ясно, – киваю. Мне на самом деле все равно, не моя свадьба, уж слава богу. Просто день выдался явно нелегкий. Поневоле в чертовщину поверишь, и всякие там поговорки, да присказки. Потому что у меня день с утра кувырком!
– Угу, ты меня прямо воодушевила! – фыркает Орлова. – Сама знаю, что справимся, Сомова, но надо быть на двести процентов в ресурсе, поняла? Не расслабляться. О, вот и еще партия гостей! – выглядывает в окно. – Давай, займись регистрацией. Григорий где? Ну куда опять этот гад запропастился?
– Да здесь я, – басит, выходя перед начальницей, двухметровый детина.
– Отлично. На тебе багаж.
– Да я в курсе. Уже чуть спину не сорвал, пока чемоданы невесты тащил.
– Этот бедлам закончится, и я тебя в тайское СПА отправлю. Только ты не сбавляй темп, дорогой, – подбадривает его начальница.
– Мне Артем помочь обещал…
– Сейчас наберу его. Где этот несносный мальчишка?!
Артему, к слову, двадцать семь, но для любящей тетушки он еще совсем ребенок.
Софья Геннадьевна удаляется, продолжая бормотать себе под нос, а я опускаюсь на стул. Сейчас начнется новое столпотворение. Работа в гостинице – точно не моя мечта, но здесь уж выбирать не приходилось, когда с дочкой на улице оказалась. Тружусь я здесь вот уже вторую неделю, не так чтобы большой опыт у меня был в этом деле. Но выбирать не из чего, так что стараюсь. Не хочу подводить Глафиру. Она очень обрадовалась, когда мы с Сашей к ней приехали, и надеется, что я приживусь здесь. Ну а у меня просто нет выбора.
Я люблю эти места. Здесь прошло мое детство. И когда все в жизни окончательно пошло наперекосяк, именно сюда приехала. Дочке, Алисе, тоже здесь нравится. Места красивые, природа замечательная. Гостиница, в которую я устроилась на работу, памятник архитектуры, между прочим. Бывший особняк графа Боровикова. Софья Геннадьевна, заправляющая здесь всеми делами, женщина строгая, но вполне адекватная. Вроде я нашла с ней общий язык. Коллектив тоже неплохой, правда текучка горничных приличная. Но, наверное, так везде.
Вообще, я думала, что работа у меня будет спокойной, в красивом месте, вокруг природа, озеро, парк. Поначалу, в принципе, так и было.
Увы, это конкретное утро не задалось, мягко говоря.
Точно магия числа тринадцать! И не с какой-нибудь простой привычной мини катастрофы, вроде перегоревшей лампочки в холле, или опоздания горничной. Нет. Этим утром я влетела в кабинет к начальнице, чтобы взять журнал регистрации. Она забирает его в кабинет довольно регулярно, понятия не имею зачем. Приходится утром идти за ним. Так вот, открываю я дверь, а там…
Муж Софии Геннадьевны, а перед ним на коленях… горничная, Мила Васильева.
Ну просто слов нет, до чего омерзительная картина! И я ворвалась в нее ураганом. Застыла от шока.
– Вон отсюда! – орет Владимир Степанович.
Краска бросается мне в лицо, я зажмуриваюсь, бросаюсь к двери. Спотыкаюсь, на ощупь, на четвереньках кое-как покидаю ужасную сцену, мечтая сквозь землю провалиться!
Одно хорошо, в этот день думать о том, как я должна поступить в этой ситуации, должна ли признаться начальнице в том что видела, совершенно некогда.
Мила, в итоге, появляется только через час, заявляет, что отравилась и уматывает домой. Я разрываюсь. Телефон на ресепшене звонит безостановочно. Вот точно, хуже свадьбы только пожар, или как там в народе говорят…
У меня нет времени не то что на кофе, даже глотка воды не сделать! Мир превратился в круговорот просьб, жалоб и беготни.
Я работаю здесь всего третью неделю, но уже твердо уяснила: если хочешь выжить, помни, что ты – все сразу. И администратор, и носильщик, и психолог, и иногда даже сантехник. Особенно, когда дежурный мастер опять “приболел”, а если точнее – запил.
– Даш, все в порядке? Ты очень бледная сегодня, – сочувственно смотрит на меня Артем. Он племянник Софьи Геннадьевны, устроился по блату. Неплохой парень, только очень любит отлынивать от работы и сваливать свои обязанности на других.
– Хочешь, кофе тебе принесу? “Соль и перец” уже открыты, наверное. Там новый бариста, талантливый парень.
– Буду очень благодарна, Артем, – выдавливаю улыбку.
– Слушай, Даш, а может поужинаем сегодня где-нибудь?
Глава 3
– Спасибо… Но я боюсь, сегодня буду к вечеру как труп.
– Ну что ты такое говоришь.
– Правда, дел очень много, извини.
– Ладно, Даш, ты только не думай, что я навязываюсь, – улыбается, почесывая шею.
– Я ничего не думаю, Артем. У нас аврал, если ты не заметил. Некогда мне, прости.
Ты бы лучше работой занялся, – думаю про себя, но при этом улыбаюсь. Уже неделю Артем оказывает мне знаки внимания. И если честно, это только раздражает. Но я не могу отшить его грубо. Не хочу портить отношения в коллективе. Жду, когда ему просто надоест.
– Спасибо, Артем, но правда, мне сейчас не до ужинов. Сам видишь – мы тут скоро на потолке гостей размещать будем, номеров не хватает, горничные на грани нервного срыва.
– Ладно, пошел за кофе. И учти, неприступность меня только мотивирует.
Очень обнадежил. Закрываю глаза.
Спустя минуту новая гроза накрывает меня с головой.
Женщина лет пятидесяти, в белоснежном брючном костюме, с идеальной укладкой и губами, поджатыми так, будто они могут выстрелить. Мама невесты, та самая, поклонница Карандашова.
– Кто здесь главный?! – ее голос пронзает воздух. – Где администратор?! Почему в номере моей сестры нет свежих цветов?! И почему в моем люксе пахнет химическими средствами? У меня аллергия!
– Доброе утро, Мария Витальевна. Я Дарья, администратор. Сейчас попрошу все привести в порядок, не волнуйтесь. Цветы вот-вот доставят, номер я сама проверю еще раз, – спина ровная, улыбка профессиональная, голос – спокойный, будто я на медитации, а не на линии фронта.
Женщина проходится по мне взглядом. Холодным, тяжелым, как глыба льда.
– Проверите? Надеюсь, вы понимаете, что моя дочь выходит замуж один раз в жизни. И если хоть что-то пойдёт не так…
– Все будет идеально, не переживайте, пожалуйста. Поверьте, ваш комфорт и безупречное торжество – наш приоритет. Позвольте, я провожу вас в ресторан, познакомлю с шеф-поваром. У него были к вам несколько вопросов…
Мать невесты долго и пристально смотрит на меня, явно пытаясь найти хоть какой-то изъян. Брешь. Видно, что на нервах, и нуждается хоть на ком-то выплеснуть напряжение. Но я справляюсь. И не через такое в жизни проходила. Уже не та наивная дурочка, которой можно наговорить всякого и заставить отказаться… От всего. Запугать, запутать.
Заставить умирать от ревности.
Так, стоп, Сомова. Чего тебя не в ту степь понесло? Может потому что у меня никогда не будет свадьбы?
Я слишком часто обжигалась. Сначала одна измена, от мужчины, которого любила всем сердцем. Думала, что не выживу, когда узнала, что женится на другой. Недавно – Артур, когда собрала себя из осколков и решилась попробовать снова…
– Девушка! Дарья, или как вас там! – вырывает из грустных мыслей Мария Витальевна. – Вы будто в кому впали! Надеюсь, остальные работники гостиницы более расторопные! Все, у меня нет сил с вами разговаривать! – резко развернувшись, удаляется в сторону сада.
Выдыхаю. Впереди свадебный банкет, пятьдесят гостей, но мы ведь обязательно со всем справимся?
– Мамочка, можно мне мороженое? Я видела целый огромный ящик! – слышу голос Алисы, своей доченьки.
– Детка, вы почему так рано пришли? – спрашиваю, вымученно улыбаюсь. Обнимаю дочку. Она узнала, что в гостинице будет свадьба и очень просилась посмотреть, хоть одним глазком.
Я подумала, что ничего страшного не будет, если приглашу их с Глафирой.
– Тут так интересно! – говорит моя драгоценная.
Вот уж точно. Сплошные американские горки.
– Хорошо, разрешаю тебе одно мороженое. А мне надо проверить цветы. Найди Глашу, пожалуйста. И будь с ней все время.
– Конечно!
Вижу Артема с кофе, машу ему рукой.
В нашей гостинице как назло сломалась кофемашина. Сейчас мастер занимается ею, надеюсь, сделает все быстро. Проблемы множатся. Цветы не те прислали. Софья Геннадьевна на грани истерики. Мария Витальевна писхует, но мне удается ее успокоить.
– Карандашов сказал, что ему нужна помощница! Женского пола. Иначе он не станет вести праздник, – трясется в возмущении мать невесты. – Его личная ассистентка заболела. Что теперь делать?
– Что делать? – Карандашов лично, собственной персоной, вырастает перед нами.
Совет проходит в кабинете Софьи Геннадьевны. Том самом, где еще утром, ее муж совершал непотребства с Милой. Меня от воспоминаний инцидента подташнивает.
– Ну вот она сгодится, – тычет в меня пальцем. – Ты одной комплекции с моей Розочкой. Накрасить поярче и сойдет. Будешь делать что скажу. Ничего сложного.
– Я администратор! У меня и так дел полно, – смотрю на него округлив глаза от новости, что из меня хотят сделать помощницу ведущего.
Глава 4
– Даша, ты чего споришь? Не нужна премия? – Софья Геннадьевна как обычно решает вопрос деньгами, озвучивает сумму, от которой мои глаза округляются.
Деньги мне очень нужны. Все сбережения на квартиру потратила съемную, в которой собиралась жить с Артуром после свадьбы. Но застала жениха с другой. Выскочила не помню как, даже вещи не все забрала. Схватила Алису и уехала сюда, к двоюродной бабушке, в маленький южный городок своего детства. Чтобы забыть как страшный сон измену. Почему все изменяют, куда ни посмотри? Почему так трудно быть честными?
– Хорошо, Софья Геннадьевна. Я согласна, – киваю.
Меня сажают в кресло. Если честно, мне все равно уже. Кем работать, как выглядеть. Выдают платье с пышной юбкой чуть ниже колен, узкий лиф, в котором трудно дышать. Но сидит как влитое. Красить меня почему-то берется Мария Витальевна. Одновременно она воркует с Карандашовым. Флиртует с ним. Он что-то там отвечает, тоже подмигивает. Я же между ними – как неодушевленный предмет.
Смотрю на себя в зеркало.
Слишком ярко!
Я на куклу похожа! Я же старший администратор гостиницы. Но не сейчас.
Голубые тени до бровей, стрелки, длинные густые ресницы. Они у меня и от природы темные и длинные, но Мария Витальевна щедро их тушью намазала.
– Просто шикарно, – хвалит Карандашов.
Смотрю на себя в зеркало в ужасе. Да меня мама родная не узнает! Точнее, словит сердечный приступ, если увидит!
Родители у меня строгие, отец военный, полковник, а мама во всем ему потакает, никогда не перечит. Поэтому, когда я забеременела, отец требовал признаться кто виноват в этом. Допросы с пристрастием, упреки… Я так и не сказала, и с тех пор родители меня вычеркнули из жизни. Мы не общаемся и мне до сих пор очень больно от этого. Но такой уж характер у отца. Очень жесткий и непримиримый.
Да что меня так на воспоминания сегодня тянет?
Накинув легкий серый плащ, чтобы прикрыть безобразие, в которое меня нарядили, возвращаюсь на ресепшн, мечтая, чтобы этот ужасный день побыстрее закончился. Мой “выход” через тридцать минут.
За стойкой грязь ужасная. Смотрю на размазанное по полу мороженое, закатываю глаза. Быстро убираю это безобразие. Представляю, как выглядит сейчас моя любимая хулиганка. Надеюсь, платье не сильно пострадало. Надо быстро найти Алису. Домой отправить. Хватит с нее праздника. Кажется, он обещает быть очень “взрослым”. Ну а невесту Алиса наверняка уже видела.
Быстро мою руки и возвращаюсь за стойку, быстро сортирую бумаги, и внезапно застываю, увидев направляющегося ко мне мужчину.
Он двигается размеренно, уверенно. Сначала я уверена, что мне показалось – но все равно шок.
Белоснежная рубашка выгодно оттеняет бронзовый оттенок кожи, будто он только что вернулся с яхты, гуляющей вдоль берегов Лазурного побережья. Широкие плечи, атлетическая фигура, волевой подбородок, хищный изгиб скул, безупречная стрижка. Отстраненное выражение лица – с таким входят в переговорные и выходят с миллионами. Пиджак небрежно перекинут через руку. В черных волосах едва заметная седина, будто несколько штрихов, тонко намекающих на богатый жизненный опыт. Случайный прохожий не заметил бы их, как и тонкой морщинки, прорезавшейся на переносице. Но я вижу все. Потому что помню, каким он был тогда. Семь лет назад. Без ледяной тени в серых глазах, которая сейчас обжигает кожу… Он стал еще красивее, неприступнее и опаснее.
И я все эти годы была твердо убеждена – мы больше никогда не встретимся. Он вообще не в России.
Но я так же наивно верила, что мои чувства исчезнут. Уйдут, как уходит жара после ливня. Они действительно ушли, вот только боль никуда не делась. Она по-прежнему проедает меня изнутри, как кислота. Оставляя после себя черные дыры в моей душе.
Мимо него проходит сегодняшняя невеста, кажется ее зовут Елизавета, в пышном белом платье, с букетом в руках. И к моему шоку даже эта счастливая новобрачная оборачивается вслед, цепляя взглядом, будто забыв, что вообще-то она сегодня произносила клятвы верности другому.
Типично. Это же Тимур Алиев. Опасность в чистом, отутюженном виде. В костюме от Армани и с дорогой дорожной сумкой в руке. И как в замедленной съемке он направляется прямо ко мне.
В ту же секунду, как наши глаза встречаются, мое сердце срывается вниз, рассыпаясь на осколки.
Стою, как вкопанная. Ни живая, ни мертвая. В ушах звенит. Пальцы судорожно сжимаются в кулак под стойкой. Тимур приближается, окидывает взглядом зал, потом меня. Равнодушно. С легкой тенью раздражения. Он меня не узнал. Это хуже, чем пощечина.
Почти сразу вспоминаю: на мне дурацкий макияж. И ужасно вульгарный наряд под серым пальто. Запахиваюсь сильнее. Ну конечно, он меня не узнал.
Слава богу. Нежданная удача.
– У меня забронирован люкс, – произносит Алиев коротко и четко.
Глава 5
– Извините, свободных номеров нет, – выстреливаю, не глядя на него.
Только бы ушел. Просто уйди.
Я очень наивная, да?
– Я не спрашивал про свободные, – голос становится ледяным. – Номер уже забронирован. На имя Игнатова.
– О, Игнатов, вижу, – если бы забронировал на свое имя – меня бы тут не было! Как минимум взяла бы больничный, как максимум – неслась бы уже сверкая пятками в другой регион необъятной родины. – Но люкс… сейчас в ремонте, – бормочу. Хватаюсь за первую попавшуюся отговорку. – Извините, вышло недоразумение.
Он смотрит прямо, пристально. Как хищник, который чувствует ложь на вкус.
– Вы заставляете меня ждать, – говорит спокойно. Но я знаю этот тон. За ним всегда следует удар.
– Нет, я вам все подробно объяснила. Очень жаль, что так вышло, – но сожаления в голос не получается добавить. Выходит скорее резко и вызывающе. Я сама это слышу, но не могу ничего поделать. Слишком нервничаю.
Тимур вскидывает бровь. – Вы сейчас серьезно?
– Абсолютно.
– У меня был долгий перелёт из Штатов. И я не в настроении играть в чьи-то странные игры. Что вы себе позволяете?
Что я себе позволяю?.. Да я позволила себе родить от тебя дочь. Хотя ты просто поиграл со мной как с игрушкой и выбросил. Уехал. Обещал так много… Говорил, что любишь.
А теперь я позволяю себе стоять перед тобой и чувствовать, как все снова сжимается внутри от боли.
– Есть другие отели в городе…
Алиев чуть подается вперед, его голос становится мягким, но опасным.
– А вы точно администратор? У вас странная манера общения с постояльцами.
Я на мгновение замираю. Вот сейчас он узнает кто перед ним. Прочтет в глазах. В голосе. В дрожащих пальцах.
Но в этот момент нас прерывает Софья Геннадьевна.
– Что случилось? Все в порядке, Дашуля?
Тимур поворачивается к ней.
– Вы кто? Надеюсь, управляющая? Что здесь за бардак? Я хочу попасть в свой номер. Как можно скорее.
– Конечно! Даша, в чем проблема?
Делаю неопределенный жест.
– Номер люкс в ремонте.
– Ремонт закончился на прошлой неделе! – недовольно морщит лоб Софья Геннадьевна. – Дорогуша, не выдумывай, пожалуйста. Это ваша бронь? Господин Игнатов?
– Игнатов мой помощник. Он бронировал люкс для меня. Оплачено за два дня.
– Все верно! Вот, вижу! – улыбается Алиеву так, что мне хочется провалиться сквозь пол. – Простите еще раз за недоразумение. День сегодня такой. У нас, конечно, немного шумно из-за свадьбы, но в остальном – тишина, комфорт, лучший вид из окна! Вам точно у нас понравится.
А я сглатываю, чувствуя, как позвоночник буквально скручивает от напряжения. Мне нельзя находиться так близко к нему…
– Мама!
Голос Алисы – звонкий, чистый, как колокольчик в тумане. Я вздрагиваю всем телом. Тимур, почти уже собравшийся проследовать к лифту, оборачивается на зов моей девочки.
Алиса бежит ко мне, счастливая, с раскинутыми руками, ленточки на платье развеваются, щеки пылают от бега. Моя малышка. Моя любовь. Моя тайна.
– Дорогая, идем, умоемся, – произношу поспешно, голос едва не срывается.
– Меня Гриша уже умыл, – говорит она с недоумением, хватаясь за мой рукав.
– Все равно. Пойдем, скорее, – выдыхаю. И почти тащу ее прочь, будто за нами гонится беда.
Глава 6
В комнату для персонала мы влетаем на полном ходу. Я захлопываю дверь, прижимаюсь к ней спиной, как будто она на самом деле может спасти меня от взрыва из прошлого.
Алиса стоит посреди комнаты, растерянная. Чувствую, что дочка испугана моим поведением. Подбородок моей крошки дрожит.
– Мамочка от кого мы убегаем?
От прошлого…
– Прости, милая. Я просто тороплюсь очень. Мне предстоит вести свадьбу, представляешь? Я так волнуюсь. Напугала тебя, да?
– Немножко. Почему мы сбежали от того дяди? Ты на него так испуганно посмотрела. Он плохой? А я с ним уже болтала. Просила, чтобы помог убрать мороженое. Но он не стал…
– Он не плохой, наверное. Откуда мне знать? Он устал с дороги. Просто решил остановиться в нашей гостинице… – боже что я несу! Безумно стыдно лгать своей крошке. – Давай я тебя переодену?
– Прости, что испортила платье, – хнычет Алиса, показывая на несколько белых пятнышек.
– Ничего, отстираем. Садись, выпей сок. Сейчас позвоню Глафире. Где она вообще?!
– С каким-то дедулей. Улыбается, вся такая важная! – сдает ребенок мою двоюродную бабушку.
Ну Глаша! Нашла время для флирта.
Пока переодеваюсь дочку, в голове продолжают пульсировать вопросы.
Откуда Тимур здесь взялся? Зачем? Почему сейчас?
Что мне теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Мы только здесь устроились. И София Геннадьевна премию обещала…
Больше всего на свете я ненавижу ложь. Никогда за нее не прощаю.
Слышу голос Тимура, как сквозь толщу воды.
Проваливаюсь в прошлое. Перед глазами – Алиев.
Мрачный, холодный, жесткий. Он рассказывал тогда, как жена его партнера сбежала, не сказав, что беременна. А тот… Дождался родов. А потом забрал ребёнка. Спокойно. Хладнокровно. Лед разливается в груди. Дрожат пальцы, дыхание сбивается. Икота подступает к горлу.
Нет. Он не посмеет поступить так же! Не имеет права.
Он обманул меня первым.
Мы не просто расстались, потому что надоели друг другу! Или потому что поссорились. Я узнала, что Алиев собирается жениться! Мне рассказала мама Тимура. Смотрела на меня, как на жалкую дурочку!
Его невеста Виктория уже выбирала себе свадебное платье! Я сама видела…
Тамара Альбертовна лично отвезла меня в свадебный салон. Вспоминаю ее уничижительные слова в мой адрес. Что я – никто. Игрушка на короткий промежуток времени. Меня стошнило, еле до туалета добежала.
Но я все же хотела услышать объяснения от самого Алиева.
Он улетел в Америку. Виктория, его невеста, вылетела следом за ним. И когда я наконец дозвонилась до него, она ответила по его телефону…
– Ты? Серьезно? Он просто развлекался с тобой. Неужели ты правда думала, что это может быть по-настоящему? Не звони сюда больше! Его это только раздражает.
Это был жестокий удар. Не знаю, как я смогла не разбиться. Наверное, только потому что тогда уже внутри меня жила новая жизнь. Моя Алиса. Маленький, хрупкий смысл жить дальше.
Прячу дрожащие руки под стол, складывая их на коленях, не в силах даже сделать глоток остывшего кофе.
Страх, стыд, злость, обида – все перемешалось. – Лиска? Ты тут, кроха непутевая? – в комнату заглядывает Глафира. – Что случилось, Даша? – смотрит на меня пристально. – На тебе лица нет.
– Все потом, ладно? – Смотрю на неё умоляюще. – Вы едете домой. Я потом все объясню.
– Ну что хулиганка доигралась? – Качает головой Глафира, смотря на девочку.
– Я хорошо себя вела, просто мороженое оказалось очень неустойчивым! – заявляет Алиса.
Дочка на удивление не стала сопротивляться возвращению домой, сказала, что устала. Действительно, выглядела утомленной, уже сколько часов носилась в саду.
Провожаю Глашу и Алису до такси.
– Увидимся дома, дорогая! – машу уезжающему автомобилю.
А потом несусь на всех парах через холл, через служебный выход, перелетаю через лужайку, и даже чуть не сшибаю влюбленную парочку свидетелей, которая фоткается на фоне старого дуба.
В саду гремит музыка, гирлянды над головой переливаются мягким светом, будто растекшееся молоко на фоне ночного неба. Белые скатерти струятся по столам, марлевые драпировки развеваются на ветру. Жених в смокинге обнимает свою сияющую невесту, и на фоне всего этого безукоризненного декора все выглядит идеально.
Почти волшебно.
Вот только я не могу дышать.
Внутри все скрутилось в тугой узел. Не от жары, не от усталости. От страха. От ожидания. От того, что Тимур здесь, не на празднике, но в гостинице. И он может узнать меня в любую секунду.
– Где тебя носит?! – налетает на меня Карандашов, размахивая листком, как крыльями. – У нас тут свадьба в разгаре, а ты ведешь себя так, будто пришла на прием к зубному!
– Извините… форс-мажор, – выдавливаю, все еще чувствуя, как пульс стучит в висках.
– Так, забудь про всех своих мажоров, работай! У нас публика требовательная, развлекай! – сует в руки мятый листок. – Конкурсы. Шедевр! Сам сочинял.
Я пробегаюсь глазами и зажмуриваюсь.
«Поймай подвязку зубами», «Угадай жениха по коленке», «Передай сердечко без рук», «Удержи огурец между бёдер».
