Пленник любви во мраке веков

Глава 1

Солнце катилось к горизонту, окрашивая лица сидящих на каменистой площадке людей в багровые тона. Каждый из них занимался своим делом, не подозревая, что вместе с солнечным теплом навсегда уйдет их привычная жизнь. Сейчас массивные носы втягивали запах жарящегося мяса, вытянутые вперед широкоскулые лица поворачивались к вождю в ожидании знака к пиршеству. Наконец тот, бросив взгляд на светило из-под нависших мохнатых бровей, медленно встал и начал ритмично ударять древком копья о землю. Следом поднялся второй охотник племени, затем третий, пока все шестеро взрослых мужчин не встали полукругом.

Женщины откатили от костра тлеющие бревна, заостренными камнями и палками сняли верхний слой земли. Общими силами достали из ямы две ноги лошади, завернутые в широкие листья, и одна из них разделила мясо между мужчинами на неравные части. К каждому из шести глав семьи подошли женщины и дети. Мужчины, оставив для себя мяса, оставшуюся часть разделяли между своими женщинами, те повторили то же самое с детьми. Племя принялось за еду.

На краю площадки рос невысокий кустарник. Хотя листья только начали появляться на хрупких веточках, прошлогодняя лоза дикого винограда надежно скрывала четырех незваных гостей – похожих на мужчин на поляне, как родные братья. Они делали все, чтобы быть незаметными до поры до времени – лежали на животе, не шевелясь, вот уже несколько часов. Два молодых изредка немного поднимали глаза и разглядывали девушек.

Племя заканчивало ужин, когда солнце наполовину провалилось за край земли. Обглоданные кости свалили в костер – они были прекрасным топливом, особенно в той местности, где дерево встречалось нечасто. Вместо ароматного дыма по поляне поплыл смрадный запах горелой кости, но языки огня заплясали веселее и костер охотнее делился своим жаром с людьми. Мужчины, уставшие от дневной охоты, разморенные сытным ужином, присматривали себе место для сна поудобнее. Женщины кормили детей, собирали разбросанные вещи и раскатывали спальные шкуры.

Когда сумерки окончательно накрыли поляну, и на ней перестали слышаться шорохи, старший мужчина в кустах знаками указал каждому из своих сопровождающих на его противника. При этом себе самому и второму взрослому охотнику он выбрал сразу по две цели – охотников постарше, оставив ребятам по одному их ровеснику. Силы были неравны, поэтому главными помощниками ночных нападающих были темнота, внезапность и опыт. По знаку все очень медленно и абсолютно бесшумно поползли вперед.

Первым дозорным, как и всегда, остался самый молодой охотник племени. Это была наиболее легкая часть дежурства – еще не все окончательно заснули, огонь горит ярко, ночные хищники пока не вышли на охоту. Более опытный охотник непременно почувствовал бы присутствие злоумышленников – эти люди обладали прекрасным слухом и отлично запоминали характерные для местности звуки. Хруста небольшой сухой веточки хватило бы старшему соплеменнику, чтобы обойти вокруг поляны с проверкой и уловить чужой запах. Но долгий переход, утомительная охота на быстроногих лошадей, доставка мяса на стоянку – все это лишило юного дозорного сил и внимательности. Он смотрел слипающимися глазами в рыжие хвосты костра, когда услышал дикий женский крик.

Мальчишка не успел узнать, в чем дело. Вскочив на ноги, он ощутил жуткий треск в голове, и блики огня навсегда погасли в глазах, залитых кровью из проломленного черепа. Одновременно с ним погибли или были смертельно ранены еще трое мужчин его племени. Оставшиеся двое – вождь и один из молодых – успели схватить оружие, как и несколько женщин. Но чужаки, не обращая ни на кого внимания, набросились все вместе на вождя. К тому моменту, когда последний охотник племени понял, что происходит, вождю уже мало чем можно было помочь. Нападавшие скомандовали всем отбросить оружие и сесть на землю. Оставшегося охотника сразу добили копьем. Старший, прихрамывая, вытащил из костра ярко горящую ветку и протянул ее своему взрослому соплеменнику со словами:

– Дрэк, брат мой, отбери женщин, – речь его звучала грубо, гласные он произносил гортанно, как бы с трудом.

Дрэк обошел женщин, хватая их за спутанные волосы и заглядывая в лица. Самых молодых он бросал в ноги вождю, остальных отшвыривал в сторону. Внезапно он обратился к вождю:

– Брэд, подойди, – и указал брату на лежащего на земле, связанного по рукам и ногам, молодого парня странного вида. Он был не старше молодых соплеменников Дрэка и Брэда, однако сильно уступал им в количестве мышечной массы. Плечи и бедра его были уже, кожа темная, волосы черные, а лицо – каким-то плоским. Ниже четко очерченных пухлых губ на челюсти был выступ, а на коже в этом месте располагалась ямочка. Черные глаза со страхом смотрели на братьев и в них метались отражения языков пламени от костра.

– Они приходят с юга, – пояснил Дрэку брат, – редко. Но много. Я видел таких, когда был мал. И еще раз – когда был юн. Помнишь мою первую женщину, Кэтри? Я похитил ее у них. У нее потом родились сын Гром и дочь Сола. Где вы его взяли? – спросил он у одной из женщин.

Женщина испуганно посмотрела на возвышающегося над нею рыжеватого мужчину с льдисто-голубыми глазами, пытаясь понять, что от нее требуется. Тот ткнул пальцем в мальчишку на земле, обвел рукой вокруг и сделал головой вопросительный жест. Она, видимо, поняла: ткнула в связанного одним пальцем, затем вытянула еще один и ткнула рядом с пленником в землю, затем в костер, а третьим пальцем еще чуть дальше от связанного, и снова в костер.

– Их было трое, – перевел Брэд, – двух они сожрали. Этого оставили на случай неудачной охоты.

– Прибить его? – спросил равнодушно Дрэк, покусывая прядь своих пыльных русых усов.

В памяти Брэда вдруг всплыло, как поразила его детское воображение многочисленная толпа темнокожих людей. Почему-то вспомнились огромные печальные глаза его умершей жены, которую он, увидев однажды на берегу реки, уже не смог никогда забыть. Ее тонкая фигурка, прямые стройные ноги, непохожие на кривые короткие ноги женщин племени, светящаяся плотная гладкая кожа… Он несколько дней не мог выкинуть ее образ из головы, а затем вернулся к стоянке этих людей, подкараулил возле реки, куда она ходила за водой, и украл вопреки запрету тогдашнего вождя. Всему племени пришлось спешно покинуть привычные места кочевки, опасаясь мести гораздо более многочисленного племени чужих, и удалиться в сухие пустынные приозерные степи. Это происшествие серьезно поколебало его авторитет как наследника вождя. Он не жалел об этом – мог бы даже совсем отказаться от места впереди всех охотников. Но глава племени, в конце концов, поддался на уговоры своей женщины – матери Брэда – и оставил все как есть. Именно Кэтри сделала ему это роскошное ожерелье из трех рядов когтей беркута, которое он считал теперь знаком своего положения и собирался впоследствии передать его своему наследнику. Но недолго прожил он с любимой женщиной. Она умерла при вторых родах, производя на свет Солу. Слишком изящная фигура была у нее для рождения большеголовых детишек племени. В этом году Сола станет взрослой, у самого Брэда давно уже есть новая женщина и пора бы взять еще одну – но он так и не забыл свою первую любовь, и у него так и не прошел интерес к этому странному южному народу.

– Нет, – промолвил он, наконец, ощупывая по привычке острые когти ожерелья, – возьмем пока с собой. Он может пригодиться.

– Опять выдумываешь, – недовольно пробубнил Дрэк, выплюнув прядь, – зачем лишние проблемы?

– Заткнись, – хмуро ответил Брэд, сведя круто выступающие брови и наморщив резко убегающий назад узкий лоб, – когда станешь вождем, будешь решать ты.

Дрэк с досадой пнул лежащего под ребра, жестом приказав ему подняться. Тот с трудом сел, стараясь незаметно заглянуть в глаза этим странным людям. Он видел, что произошло с его товарищами. Его кровь превращалась в лед при воспоминании об этом. Это были его друзья детства, с которыми они отправились путешествовать, и на его же глазах… он больше никогда не будет таким, как был. Пленник испытывал отвращение и страх к этим полулюдям-полузверям. Но все же… надежда тускло тлела где-то в глубине души. С одной стороны, пришедшие ничем не отличались от побежденных ими людоедов. С другой стороны, – раз имело место убийство всех мужчин – друзьями им, видимо, не были. Значит, обычаи могли отличаться. Юноше очень хотелось поверить, что ему повезет больше, чем его товарищам. Однако лица этих людей особой уверенности в этом не вызывали: за грубостью и жестокостью чувствовался страх, страх к чужим, непохожим на себя созданиям. А где есть страх, там никогда не будет доверия, значит, всегда будет существовать опасность. Несмотря на свою молодость, парень прекрасно это понимал. Поэтому он решил, что самым правильным поведением на данный момент будет полное послушание, чтобы постепенно исключить в глазах этих людей самую маленькую вероятность угрозы со своей стороны.

Победители отобрали трех самых молодых и симпатичных женщин, связали им руки спереди, а также ноги таким образом, чтобы веревка позволяла сделать небольшой шаг. Также перевязали ноги и пленнику. Затем собрали все оружие, засыпали огонь землей и ушли, бросив оставшихся женщин и детей умирать голодной смертью.

Через три дня группа почти достигла своей кочевой стоянки. Брэд копьем указал пленникам на землю и девушки просто повалились на нее без сил. Парень сел рядом с ними. Он так и не понял, зачем его ведут с собой. В дороге с ним обращались без лишней жестокости, даже бросали ему на землю полуобглоданные кости, в отличие от предыдущих хозяев. Благодаря этому он впервые за два дня смог хоть что-то поесть, хотя и вынужден был грызть их без помощи рук, прямо с земли – ведь его руки были связаны назад. Только один раз Дрэк избил его ногами – когда одна из пленных девушек поделилась с ним отпущенной ей водой и он не нашел в себе силы отказаться. До сих пор он жевал молодую траву, чтобы восполнить отсутствие воды в организме. Самой пленнице надавали пощечин. С тех пор она стала бояться не только своих новых хозяев, но и парня. Если с женщинами было все понятно, то планов вождя этих странных и диких, на его взгляд, людей относительно себя он даже не мог представить. Мужчин никогда не брали в плен. Разве только для того, чтобы подвергнуть участи, которая постигла его друзей. Но почему-то пленнику казалось, что не эту цель преследует вождь этих дикарей. Иногда он ловил на себе его взгляд – тот как будто пытался разгадать какую-то загадку. И еще пленник заметил – в нем одном не было того самого страха перед чужим.

Вождь действительно разгадывал загадку. Но как ни старался, не мог решить ее, так же, как и его беспомощный пленник.

Глава 2

Брэд еще до восхода солнца послал своего наследника Грома – оповестить племя об их возращении. Это означало, что теперь можно выбираться из укрытия, где они прятались во время отсутствия основных охотников. Мир вокруг был полон смертельных опасностей – от нападения хищников до налета других племен, которые рассматривали неродственные племена в качестве добычи. Два оставшихся мужчины не могли обеспечить полноценную защиту.

Утром четвертого дня пленник увидел людей. Они все, в том числе и женщины, были, на его взгляд, сложены так же, как и охотники и очень похожи между собой: широкая грудь, мускулистые плечи, кривые короткие ноги, вытянутые вперед лица, которые казались ему похожими на звериные морды. У старших заметно выделялся и нависал над кожаными штанами живот. Кожа у людей была светлая, волосы длинные, запутанные, преимущественно русые, однако видны были и темные и рыжеватые. Одеты они были примерно одинаково – верхние накидки, сшитые из двух кож по надплечьям и бокам, без рукавов, и штаны. Многие женщины, особенно молодые, вместо штанов были лишь в набедренных повязках. Но тут он обратил внимание на одну совсем молодую девушку, заметно выше и тоньше соплеменниц, хотя на руках и ногах отчетливо выделялся рельеф мышц. Талия была тонкая, но бедра широкие, кривизна ног едва заметна. Но главное, что бросалось в глаза – густые кудри до пояса цвета солнца на закате в ветреный день. Смуглое лицо ее тоже имело более нежные черты, чем лица остальных женщин. Оно было лишь немного вытянуто вперед, нос имел более изящную форму, брови выглядели не мохнатыми и нависающими, а просто густыми и пушистыми; подбородок хоть и был почти незаметен, но все же был. В целом лицо было очень миловидным, а если принять во внимание большие синие глаза с густыми темными ресницами – то просто красивым, по любым меркам и взглядам. Поэтому пленник, подняв на нее глаза, опустить их уже не смог.

Она шла среди своих соплеменников с задумчивым видом, крутя в руках какой-то алый цветок. Казалось, в его лепестках была скрыта какая-то жизненно важная задача, которую, однако, девушка решить не могла. Из-за этого на ее лице лежал оттенок какой-то печали. Они подошли к вождю и девушка грустно спросила:

– Гром сказал, охота была удачной?

– Добыча, – Брэд гордо повел рукой в указующем жесте, – охотники не ранены, Сола. Враги погибли.

Она повернулась в ту сторону, куда указывал вождь и вскрикнула.

– Кто это? – спросила Сола, широко раскрыв глаза.

– Пленник. Он из другого народа, из которого была твоя мать, – пояснил Брэд.

Сола подошла к юноше поближе. Брэд наблюдал за ней. Она протянула руку и провела по волосам пленника. Они были очень жесткие, но не спутанные, как у нее и ее соплеменников, а каким-то образом разделенные на отдельные одинаковые пряди и сплетенные в нечто похожее на колоски, которые она собирала в степях. Затем Сола дотронулась до его темной блестящей кожи щеки. Он с удивлением смотрел на нее, а Брэд нахмурился, резко схватил в кулак кисть Солы и сильно сжал ее.

– Не трогай! – твердо буркнул Брэд.

– Почему? Я никогда не видела таких людей. Почему у него такие волосы и кожа?

Глубокие морщины еще сильнее прорезались на твердом лбу вождя.

– У него все так, как у его народа. Тебе уже десять весен, ты взрослая девушка. Скоро станешь женщиной охотника нашего племени. Этот – чужой. Ты не трогаешь его. Он не трогает тебя. Если тронет – умрет. Я оставил ему жизнь. Но заберу ее, если будут проблемы.

– Но мама была чужой! А стала твоей женщиной! – Сола была любимицей вождя, поэтому осмеливалась противоречить и даже порой не слушать его приказов.

– Твоя мать – женщина. Он – мужчина. Он не станет нашим никогда, – Брэд повернулся и пошел к охотникам.

Сола села на землю напротив парня. Тот отвел глаза от ее лица и посмотрел вслед Брэду. Он ощутил в его словах угрозу, заметил недовольство на его лице, когда девушка дотронулась до него. Осмотревшись по сторонам, пленник увидел, что привлекает много внимания к себе. Поэтому он решил сидеть тихо, опустив взгляд в землю и производить как можно меньше действий со своей стороны. Однако это ему не совсем удалось.

– Как твое имя? – спросила Сола. Хотя голос ее звучал мягче, чем у мужчин ее племени, все же юноше ее речь казалась ворчаньем хищника из рода кошачьих. Он никак не отреагировал на незнакомые слова.

– Как твое имя, – повторила Сола, дотронувшись до его колена. Он вздрогнул, отодвинулся, снова огляделся, затем посмотрел на нее и помотал головой.

Она приложила руку к своей груди и сказала:

– Сола! – переложила руку на его грудь и сделала вопросительное движение головой. На этот раз он понял и ответил:

– Тармир.

У Солы не получилось сразу выговорить это имя, и Тармиру пришлось повторить его еще несколько раз, пока девушка, смеясь над своей неумелостью, не приспособилась к необычным звукам. Тогда он улыбнулся и ответил:

– Сола.

– Тармир! – снова засмеялась она, выговаривая имя гораздо грубее, чем оно звучало на самом деле. В этот момент к ним подошли соплеменники. Нависшие брови Брэда резко сошлись на переносице, на лице Грома застыло злое выражение. Сола быстро встала.

Брэд демонстративно ударил пленника ногой, смотря при этом Соле в глаза. Она вскрикнула, вождь схватил ее за волосы и оттолкнул на пару шагов.

– Перевяжи ему руки вперед, Дрэк, – проговорил вождь.

Дрэк зашел за спину пленника и развязал ему руки. Остальные мужчины стояли рядом с оружием в руках. Дрэк переместил руки вперед и хотел снова их связать, но Сола обратила внимание на опухшие, растертые в кровь запястья.

– Подождите! Надо лечить! Нельзя пока связывать! Ему больно! – Просительно сказала Сола.

– Потерпит. Ему оставили жизнь, но не свободу, – спокойно ответил Брэд.

Сола смотрела на Тармира, но он не поднимал взгляд от земли. Он был рад уже тому, что онемевшие за несколько дней руки перевязали вперед и боялся ухудшить свое положение. Он продолжал надеяться на благоприятный исход – в шестнадцать лет не особо верится, что смерть неизбежна.

Пленницы сидели, сбившись в кучу. Пока мужчины рассматривали их, не обращая больше на чужака внимания, Сола пошла к матери вождя, в надежде, что она даст совет.

Мика, пожилая полная женщина, переваливаясь на больных опухших ногах и морщась, выслушала Солу и покачала головой. Она знала, что девушка не могла равнодушно смотреть на чужую боль. Иногда им попадались раненные животные, и Сола каждый раз просила ее полечить их, если это было возможно.

– Оставайся тут, – сказала она, – и больше не давай вождю повода злиться. Я сама поговорю с ним.

– Брэд, – подойдя, обратилась она к вождю, – вы привели пленника из чужих. Что ты решил с ним делать?

Брэд не мог признаться, что взял его под влиянием минуты воспоминаний о любимой женщине. Теперь он даже жалел, что привел его сюда и были мысли поступить с ним так же, как поступили с двумя другими в случае неудачной охоты. Он ответил матери неопределенным движением плеча. Тогда она сказала:

– Мне уже тяжело одной справляться с хозяйством. Спот болен, за ним нужен уход. Да и я нездорова и слаба. Пленник может помогать в тяжелой работе.

– Мы привели лишнюю женщину. Она будет помогать, – распорядился он.

– Мне не нужен лишний рот. Мне нужна помощь. Сил у девчонки нет, да еще и забеременеет вскоре, – возразила ему мать.

Брэд недовольно нахмурился, пробуя остроту когтей ожерелья, но подумал, что съесть они его всегда смогут, и пока пусть действительно отрабатывает свое содержание. Он кивнул. Тогда старуха продолжила:

– Развяжи его. Начнется воспаление. Он руками делать ничего не сможет.

– Нет, – резко ответил вождь, – и так справится.

– Брэд, тут много мужчин. Каждый сильнее его. Он один. Когда на охоту идете – свяжите. На ночь тоже.

– Нет. Наложишь лечебные повязки, потом свяжем снова, – отрезал он и поднялся, давая знать, что разговор закончен.

Они подошли к пленнику. Вождь жестом приказал ему встать, указал на него, затем на свою мать и махнул рукой. Пленник пошел следом за старухой. Сола дожидалась их у огня, возле которого лежал на носилках из стволов небольших деревьев, перевязанных по углам веревками и натянутой между ними кожей, глубокий старик. Мика устало опустилась на камень.

– Сола, кипяти воду, – распорядилась она, – и подай мою сумку с травами.

Сола бросила в огонь четыре гладких камня и принесла сумку.

– Тармир, садись, – улыбнулась она, показывая на землю рядом со старухой, – Я принесу воды, и Мика вылечит твои руки. Мика – повторила она, указывая на нее.

Парень повторил имя. Он ничего не понимал.

Старуха добродушно покивала головой. Сола ушла к ручью, а Тармир снова огляделся. Он решил не принимать поспешных решений, дождаться благоприятного момента и сделать все без намека на ошибку. Возможно, ночью удастся перерезать веревки, теперь, когда руки были связаны спереди. Но сможет ли он сделать это за одну ночь? Ведь надо же еще успеть убежать до рассвета на достаточное расстояние. Догнать они его не смогут, однако их копья еще как догонят. Силы им, как видно, не занимать, поэтому при побеге он должен опередить их как минимум на полет копья.

Сола вернулась с водой, и Мика отправила ее за листьями березы, а сама стала по очереди бросать раскаленные камни в каменный горшок с водой. Когда камень остывал, она вытаскивала его лопаткой косули. На третьем камне вода забурлила и Мика засыпала туда горсть сухих цветов и листьев ромашки.

Сола шла, неся в маленькой плетеной корзинке сорванные молодые листья березы. Почему-то в ее душе и следа не осталось от того печального настроения, в котором она пребывала последнее время. Она прекрасно знала, что по обычаю своего народа должна стать женой одного из мужчин своего племени. Другой возможности просто не было – дальние племена были настроены враждебно и не контактировали, а ближайшие соседи тоже все были родственными. Но прямыми родственниками эти люди считали только мать и ее детей. По их представлениям, мужчины не имели прямого отношения к рождению детей, их обязанность была прокормить женщину, живущую у его очага и ее потомство, появившееся под его покровительством.

В случае Солы даже перейти в соседнее племя не было никакого шанса – вождь и брат крепко вбили себе в голову, что она должна стать женщиной одного из них. Межродственные связи не запрещались, даже приветствовались, так как эти люди боялись влияния извне и тяжело приспосабливались к новому. Сола не знала, что этот обычай в результате погубит весь ее народ. Другие девушки племени были только рады остаться здесь, среди своих, но Соле почему-то претила эта мысль. Присущие ей фантазия, впечатлительность, любопытство, унаследованные от народа ее матери, сильно отличали девушку от остальных представителей племени, которое все быстрее и быстрее вырождались. Вождь был уже стар в свои тридцать весен, она вовсе не таким представляла своего мужчину. Брат был молод и красив – пожалуй, красивее всех ранее виданных ею мужчин, выше их уже сейчас, с тонкими чертами лица, высокими скулами, но широким подбородком, с волосами цвета снега и глазами, как небо в солнечный день. Но характер у него был отвратительный. Хотя он по-своему любил сестру и с самого детства даже мысли не допускал, что она может достаться кому-то другому, тем не менее, ни во что не ставил ее, постоянно обижал и мог даже ударить. И, хотя по обычаю требовалось ее согласие, выбор у нее был невелик.

Когда вождь принял решение идти за женщинами, она поняла – срок пришел. Такие походы были очень опасны, и предпринимались, только когда несколько охотников нуждались в женщинах, а в племени их не хватало. И брачный ритуал проводился сразу для всех. Ей до сих пор не было известно, чьей женщиной она станет. Но теперь почему-то ее перестал мучить этот вопрос. Он просто вылетел из головы. Где-то глубоко внутри пробивалось чувство, что ее жизнь может быть иной, не такой, как веками диктовали правила жизни женщин. Впервые она осознала, что в мире много такого, о чем она понятия не имеет. И это понимание как будто открывало перед нею много дорог, давало свободу. Она радостно вздохнула всей грудью. Но тут кто-то грубо схватил ее за плечо и развернул к себе.

– Куда летишь? – злобно сказал Гром, – чему так рада?

– Пусти, – она попыталась вырваться, – я не должна тебе объяснять!

– Должна! – он так сжал ее плечо, что она вскрикнула, – или забыла, что время пришло?

– Я ничего не знаю, – возразила она.

– Знаешь. И чтобы я не видел тебя возле чужого. Иначе пожалеешь, – угрожающе произнес он и так толкнул, что она едва не упала.

Сола передала листья Мике и та бросила их вместе с последним раскаленным камнем в горшок. Вода побурлила и стала остывать. Когда ее температура стала терпимой, Дрэк, под присмотром брата бывшего вождя Мунка развязал руки Тармиру. Старуха знаками предложила Тармиру опустить руки в отвар и подержать в нем. Сама промыла кусочком мягкой кожи образовавшиеся раны от грязи и пыли, после чего вытащила листья, разложила их на мягко выделанной полоске заячьей кожи и обмотала ее вокруг запястий в виде компресса. Потом Дрэк снова связал руки, оставив расстояние между ними в длину ладони. Охотники ушли, а Тармир поймал взгляд Мики, прижал руку к сердцу и наклонил голову. Та благодушно похлопала его по плечу.

Сола стояла рядом и как будто ожидала чего-то. Тармир перевел взгляд на нее и едва заметно улыбнулся. Она ответила ему искренней, счастливой улыбкой. Мика перехватила этот обмен и нахмурилась. «Возможно, зря я на этот раз выполнила ее просьбу» – подумала она.