Czytaj książkę: «Входите, паук?»

Часть первая. Иван Грозный

– Да перестаньте вы, Ваня. Что вы понимаете в жизни? Мышьяком лечить сифилис – ну разве не нонсенс?

Адольф Гитлер ходил по комнате, выискивая, чтобы съесть. Он никак не мог успокоиться. Русские всегда его раздражали.

– Мальчик мой, не вам меня учить! Вы-то свой вообще запустили! И потом, вы по сравнению со мной, – грязный щенок! Меня до сих пор все любят, а вы стали всеобщим пугалом.

Адольф замер на мгновение и потом расслабленно расхохотался.

– Я старше вас на два года! Сами вы мальчик!

Примерно так разговаривали бы Иван Грозный и Адольф Гитлер, имей они возможность встретиться на нейтральной территории истории.

Летний возок, легко и быстро несся по Александровской слободе. Жители с удивлением видели, что кучера нет. По ноябрьскому льду разгоряченные кони влетели на средину пруда и… Провалились. Повозка опрокинулась вверх колесами, женский крик оживил этот голливудский экшн. Жеребцы, рванув с испугу, оборвали всю упряжь, и выбрались из воды, а легкий возок, породив круги в разорванной полынье, ушел на дно.

Всё происходящее стало великолепным и милым сердцу зрелищем для царской особы, часто вспоминаемой в наше время. Именно так избавился от жены, от своей пятой жены, Иван Грозный…

Мария Долгорукова, накануне вечером ставшая женой царя, вдруг вызвала такой гнев, что даже и ссылки в монастырь Грозному показалось мало…

Что же там такое произошло?

А произошло то, что вместо того, чтобы исполнять и прислушиваться к желаниям своего венценосного мужа, только – только обретенного, или хотя бы лежать, как бревно, и просто тихо исполнять его приказания, она, вдруг! «рукодвижениями» и советами понуждала супруга к положениям, которые были ей приятны! Ей самой!

Иван Грозный провел наутро дознание, собственноручное…

Царь стал допытываться, откуда мол, такая резвость. На что Мария божилась и плакала, что усердствовала «токмо ради угождения». Но Иван Грозный, как пишут нам современники событий, не смилостивился, а приказал посадить ее в возок с дикими лошадьми и пустить на пруд, где новенькая, с иголочки, жена и погибла…

В этом пруду, по утверждению англичанина Горсея, рыбы питались человеческим мясом давно и оказывались отменно вкусными и пригодными для царского стола…

Женская инициатива всегда была наказуема. И не дай бог, если она проявилась там, где ничто не должно быть ретушью в бликовых вспышках желаний самца.

Иван Грозный, его время и его ближайшее окружение оставили хорошо сохранившийся оттиск сексуальных предпочтений и эротических фантазий.

Семь, или чуть больше, было только одних жен, а уж так, по улицам, сколько он девок собирал, никто и не считал…

Первая жена, которую летописи отмечают как любимую, великий сексоголик использовал до смерти. Если кровотечение по женской части, то какой смысл ездить по монастырям и замаливать какие-то грехи. При этом, каждый вечер, снова и снова укладывать ее в постель и опять заставлять делать то, что её и убило…

Все исследователи, черпая свои сведения из летописей и исторических источников, пишут, что жена первая – Анастасия Захарьина-Юрьева – была любима Иваном Грозным, подчеркивая, что именно смерть этой женщины и привела к опричнине и прочее… Короче – напрочь испортила характер тирану…

Женился Иван Грозный в 17 лет. Девушку взял и того юнее – 14 лет. Когда царица умерла, ей было от силы 25-26 лет.

Яд, – сказал Иван Грозный.

Яд, – подтверждают суд-мед. эксперты наших дней. Не какие-то там остатки ртути, или мышьяка, а знаменитая «серебряная вода», так называемый «венецианский яд».

И отравил ее сам Иван Грозный. Не мог он больше терпеть недугов жены, не мог терпеть ее жалоб на боли, не хотел больше держать имидж послушного и елейного мужа. Надоело ему быть пай-мальчиком и изображать любящего пажа и принца. Сколько она родила! Шесть детей…

Ему хотелось нового. Опостылела ему старая жена, хотелось свободы и новых ощущений, разнообразия и воплощения фантазий.

Надоело… Надоела роль, которую он взял на себя…

А тут еще Макарий… Зануда. Со своими соборами. Строго присматривал за ним… С двух сторон контроль…Это было слишком…

На восьмой день после погребения любимой, как пишут хроники, жены, Иван, тогда еще просто четвёртый, предался царским потехам. А происходили эти потехи примерно так. Едет Иван Васильевич по городу, навстречу – местные бабы. Понравилась какая-то, и он кричит своему спутнику Басманову.

– Эй, Федька, доставь-ка мне вон ту…

И начиналась облава… Пойманных сгоняли к самому богатому ближайшему дому, хозяев на мороз – в сени баб. Но, царь уже и не помнил, кто там ему глянулся. Потому раздевали всех и по одной ему в спальню, жарко натопленную, заводили… Если кто кричал, или супротивился царскому удовольствию – тех на мороз голышом, пока сами внутрь не запросятся…

Да, простые были нравы.

А вот итальянец один писал, что и вовсе, на одном пиру царь отрубили мужу голову, и все только для того, чтобы жену его разок поиметь… Видать, несогласный он был жену делить с Грозным…

Царские посланцы рыскали по всему городу, хватали женщин во всех дворах и отвозили их во дворец, а там царь с Басмановым насиловали, и, задушив, развозили трупы по окрестностям.

Пастор Одерборн свидетельствовал, что при налете опричников на немецкую слободу, девушек насиловали и убивали… И царь сам участвовал в этом…

Шестая жена сгинула. Возможно, в том же пруду – Анна Васильчикова.

Седьмую Иван Грозный закопал живьем, заколотив в гроб.

А ведь просвещенный был человек! О библиотеке Ивана Грозного до сих пор легенды ходят!

Очень забавляла Грозного игра в охоту. Голых девок – крестьянок заставляли ловить всполошенных кур. Голая молодая плоть металась за курями, нагибалась, падала в пыль, и это мельтешение и колыхание, подрагивание и раздвигание, шевеление грудей и растопыренные ягодицы, – очень возбуждали государя и веселили. Он безудержно хохотал и хватал лук. Стрелу пускал, кому в лопатку, кому в ягодицу…

С Федором Басмановым он так сблизился, что вполне уверенно разделил с ним свое царское ложе, в чем упрекали потом Федю современники, – что, мол, не тем ты служишь государю…

Отравил он и царицу свою Марию Темрюкову – черкесскую княжну.

И третью жену – Марфу Васильевну Собакину, выбранную им из двух тысяч московских невест, тоже уморил… Это же надо было столько голых девок осмотреть!

Скончалась она буквально сразу после выбора его…

Эх, Марфа, Марфа…

За что же отравил тебя царь?

Может, она оказалась не девственницей?

А может САбак – это фамилия эфиопская – и она была мусульманкой?

А может быть, царь бутылочки перепутал? И дал вместо снотворного – яд? К тому-то времени он был уже сифилитиком, запросто мог перепутать…

Сразу же после обручения красавица Марфа заболела, но свадьба все-таки состоялась!

28 октября 1571 года московский царь Иван 4 нарек царицею Марфу Собакину!

Но женой царя Марфа Васильевна так и не стала.

И это было засвидетельствовано!!!! – приговором высшего духовенства ( видимо к тому времени она была уже слишком больна).

Загадочный поворот истории. И такие расшаркивания.

Что это значит? Зачем надо было жениться и при этом не жениться… Венчаться и после этого освидетельствовать отсутствие законных отношений, положенных между мужем и женой? Откуда такая щепетильность?

В чем тут собака зарыта? Или, вернее, в ком?

Кто такая Марфа Собакина?

Может это внебрачная дочка кого-то из вельмож?

Известно, что Марфа была родней Скуратову. И не просто родней. Свахами Марфы стали сам Малюта Скуратов, его жена и его родная дочка Мария. Это уже говорит о чем-то. И фамилия, видать, Собакина – дочь, от собаки, от девки, видать, какой-то…

И царь делает царский подарок рабу своему и другу, верному псу и помощнику – роднится с ним. Теперь он кровный родственник царя – Малюта-то.

А девушка лишь жертва, кровное звено, ягненок, кровь которого заранее подразумевалась алтарной…

Вопрос – а зачем сзывали на смотрины 2000 девок из знатных и известных семейств? Раздевали их, осматривали…

Если все было заранее известно, сговорено, предрешено…

Ну, как зачем, собрали девок, раздели, осмотрели, поимели их конечно…

Вот это размах был, вот это оргии…

А то, что Марфу Собакину пришлось отравить, так и не прикоснувшись к ней, – так то ж ограничения…

Нельзя было жениться царю больше трех-то раз… Тогда он еще соблюдал себя в рамках предписанного.

Это потом Иван 4 разошелся, наплевал на все, стал Грозным и женился… и женился…

А тогда он еще думал, что останется в границах позволенного…

Но Малюте и этого мало показалось. Женил-таки он свою дочку на двоюродном брате Ивана Грозного – Иване Глинском…

Четвертую жену царь отправил в монастырь…

Может, яд кончился?

Восьмая, – Мария Нагая, терпела все покорно, и побои и секс, но и тут ждал ее печальный финал, – царь отправил сватов к английской королеве Елизавете, прося в жены себе племянницу Марию Гастингс… Решил жениться в этот раз по расчету, а не по любви.

Бедный, бедный Иван Грозный…

Он и сына-то убил – тот вмешался – воспротивился отцу, – свою жену решил от изнасилования защитить… Ну, какое там… Разве такого остановишь… Сын –чей? Царский. Значит и жена сына чья? – его же…

И болезнь у них общая была с сыном… Значит и жены должны быть общие…

Сифилис… Иван Грозный, под конец своей жизни, смердел, как помойка, – гниение выходило наружу, и никакие мази ртутно-мышьячные не спасали его от наступавшего, от раздавившего тело и мозг сифилиса…

Ну и Иван, сын его…

В останках царя и его сына нашли много ртути. Это объясняется легко – достаточно вспомнить уровень медицины того времени. Возбудитель сифилиса, бледная трепонема, обладает высокой чувствительностью к соединениям ртути и мышьяка, висмута и йода. На этом и было основано лечение болезни – втираниями ртутных мазей, впервые предложенное в 16 веке Парацельсом. При невысоком проценте излечившихся, токсичное воздействие на организм больного было, напротив, очень интенсивным.

Возбуждался он и при казнях. Царь все-таки Грозным был. Да и казни были не простые…

Бориса Телепнева посадили на кол, развернув к телеге, на которой опричники сосредоточенно насиловали мать князя…

Сам и пытал…

Сам допрашивал…

Вот оно как всё было… Кремль наш залит кровью и спермой…

А когда умер он, то осталось кругом разбросано куча побочных детишек. И встретился с одним из них – нет, – не со знаменитым царевичем Дмитрием, – тот в Угличе на собственный ножик напоролся в припадке эпилептическом, – а с другим, – с Гришкой Отрепьевым… Кто бы вы думали? Да Иван Глинский! Муж дочки Малюты Скуратова… Двоюродный брат Ивана Грозного по матери его – Елене Глинской… И встретились они в монастыре…

Почему принял иночество Иван Глинский – не знаю… Но ушел он от жены – претил ему, видать, сам облик наследницы Скуратова…

Вообще – не стрессоустойчивые они были. Эти Глинские…

И пошел Гриня Отрепьев к Мнишекам, в Польшу…

Почему пошел к Мнишекам? Почему жил там несколько лет? Почему?

Да потому что написал ему Иван Глинский записочку в дорогу, к родственникам. Так, мол, и так, посылаю вам родственника незнатного, но обыграть можно, так как не любят тут Скуратова, ненавидят всех потомков их в виде жены Бориса Годунова и жены Шуйского. Разыграть можно карту, и взять престол…

А, что, логично…

После Смуты, когда все утряслось, и всех казнили, выбрали на царство род жены Анастасии Захарьиной. Романова она была. Род первой жены царя Ивана Грозного. Типа – любимой, но отравленной им самим. Дети там все умерли, одного он сам убил. И вернулись, типа, к этому роду. К роду первой жены…

Но Иван Глинский считал, что логичнее было бы вернуться к роду матери царя. Не жены, что не дала росточка, а к матери, от которой кровь и плоть был – сам царь – Иван Грозный… К Елене Глинской…

Логично и вполне законно. Вот именно поэтому и послал Иван Глинский своего послушника и племянника – Гришку Отрепьева к своим родственникам – пусть бедным, но влиятельным. К Мнишекам в Польшу…