Objętość 770 stron
1919 rok
Под сенью дев, увенчанных цветами
O książce
Первый том самого знаменитого французского романа ХХ века вышел в свет более ста лет назад – в ноябре 1913 года. Книга называлась «В сторону Сванна», и ее автор Марсель Пруст тогда еще не подозревал, что его детище разрастется в роман «В поисках утраченного времени», над которым писатель будет работать до последних часов своей жизни.
Читателю предстоит оценить вторую книгу романа «Под сенью дев, увенчанных цветами» в новом, блистательном переводе Елены Баевской, который опровергает печально устоявшееся мнение о том, что Пруст – почтенный, интеллектуальный, но скучный автор.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Продолжение мемориальной эпопеи Марселя Пруста в прекрасном, обновленном переводе Елены Баевской. В процессе чтения возникают новые ракурсы прочтения прустовского текста, по другому теперь смотришь на парижский мир начала 20-го века. Способствуют этому и некоторые детали, на которые обращаешь внимание. Кроме фамилии одного из ключевых персонажей, в котором теперь две буквы "н" – Сванн, что было замечено еще в первой части, обращаешь внимание также и на обновленное название всего романа, которое теперь содержит аллюзию на известную лермонтовскую стихотворную строку. Вообще, новый перевод стал более атмосферным, как будто сам являешься участником происходящих событий, которые переживаешь наравне с повествователем.
Мудрости нельзя научить, к ней можно прийти только самостоятельно, и никто не может проделать за нас этот путь, не может нас от него избавить, потому что мудрость – это точка зрения на всё вокруг.
Гениальное произведение оттого трудно полюбить сразу, что его автор – не такой, как все, мало людей на него похожи. Таких людей будет выращивать и множить само это произведение, оплодотворяя те редкие умы, что способны его понять. Таковы квартеты Бетховена (Двенадцатый, Тринадцатый, Четырнадцатый и Пятнадцатый): пятьдесят лет они создавали и преумножали слушателей квартетов Бетховена и, как все шедевры, обеспечивали прогресс если не в искусстве музыкантов, то по меньшей мере в духовном росте общества, в котором сегодня много таких людей, каких просто не найти было, когда появился этот шедевр, то есть людей, способных любить. Так называемое потомство – это потомство самого произведения.
имело бы, в сущности, никакого оправдания, если бы не твердило о каком-то умысле: каждая деталь была то залогом нежности, то символом тайного признания, то знаком суеверия, то памятью об исцелении, об исполненном желании, о любви или выигранном пари
загнан в раму этих посторонних людей и вещей, и ничего другого в нем не осталось. На маленькой станции, где останавливались
Recenzje, 2 recenzje2