Czytaj książkę: «Танец с бубном. Часть 1»

1

Москва. Суббота. Пятнадцатое декабря.

Эниостиль Панченко: эниотип «минус Запад плюс Юг». Сенсорно-этический интроверт. Великолепный коммуникатор, отличный рассказчик, за внешней мягкостью скрывается хитрость и интрига. Артистичен. Стремится и умеет творить красоту, дающую наслаждение и уют. Практичен, заботится о благополучии дома. Порядок в доме и одежде, имеет врождённое чувство вкуса и меры. Часто бывает ленив, поэтому для воплощения какой-либо идеи, ему требуется, чтобы его подтолкнули («пни меня»). Часто имеет курносый нос «уточкой». Известные Дюма: Дюма (отец), О. Табаков, Б. Окуджава, Э. Хемингуэй, Н. Гундарева, Н. Хрущев. Литературный герой: Обломов. Киногерои: Л. Броневой (в роли Мюллера), А. Дукалис (в сериале «Улицы разбитых фонарей»). Мультяшные герои: кот Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно!», Чебурашка.

За две недели до Нового года резко изменилась погода: закончилась гриппозная слякоть, и на Москву обрушилась снежная буря. Но к вечеру и она слегка утихла, температура упала до восемнадцати градусов. Во дворе в ореолах бледного света раскачиваются уличные фонари. Редкие в этот субботний вечер прохожие торопятся домой, постепенно растворяясь в непроницаемой мутной пелене. Кажется, будто весь город утонул в снегопаде.

Я развалился в скрипучем кожаном кресле, и тупо уставился в замерзшее окно, слушая завывание ветра. От окна сквозит и тянет холодом. На подоконнике валяется айфон, на четверть наполненный бокал и пустая бутылка из-под виски «Macallan».

Пальцем медленно вывожу на запотевшем стекле – ЛИЗА. И в глупой надежде смотрю на телефон. Он молчит. Лишь за окном в завывании ветра слышится: «Лиза, Ли-и-за, Ли-и-и-и-за…».

После нашего разрыва, моей спутницей стала депрессия. Вот и сейчас язвительный внутренний голос, я называю его своей Тенью – прошептал: «Прошел год, а ты по-прежнему ищешь с ней встречу? Тогда давай, действуй, подними трубку – позвони…». Но я знаю, что все мои звонки останутся без ответа. Поэтому рука тянется не к телефону, а к стакану.

Весь последний год, когда я остаюсь один, меня начинает прессовать Тень. Этот гад, живущий внутри подселяет мысль-вирус, который молоточком бьется в голове, лишает покоя и сна: «Ты один, один, один…». И избавиться от нее невозможно. Словно белка в колесе, одна и та же мысль совершает бесконечные многочасовые круги, лишая покоя и воли, вселяя желание куда-то бежать и что-то делать – лишь бы не оставаться в одиночестве.

Поэтому все вечера (ну, или почти все) у меня заняты. Москва превращается в большой адронный коллайдер, который вытягивает меня из квартиры и, ускоряя, бросает в ночную жизнь: на концерты, презентации, вечеринки и в клубы. В общем, на тусовку. Потолкаться среди модной публики, почувствовать себя частью весёлого карнавала, стать на несколько часов своим среди прожигателей жизни. Минут по тридцать в каждом модном месте – выпить в баре, увидеть знакомых, немного потоптаться на танцполе – и дальше, туда, где ещё лучше, ещё круче, ещё веселее. В надежде, как бы случайно, встретиться с Лизой. Будто бы эта встреча могла что-то изменить.

Я знаю, что сопротивление бесполезно, беру айфон и, неуверенно тыкая пальцем в дисплей, и с трудом попадая в маленькие цифры, звоню Алику.

– Хэллоу! – после длинных гудков, раздался бодрый, с нотками заинтересованности голос.

Алик – мой сосед, бывший военный переводчик, а ныне миллионер и плейбой. По большому счету, как мне кажется, он счастливый человек. Что важно при выборе компаньона на субботний вечер.

Да и живёт он через дорогу от меня, в тридцатидвухэтажной башне на углу Ленинского проспекта и улицы Удальцова.

– Здорово, – отвечаю я. – С кем проводишь этот скучный вечер?

– Один, и без особых сексуальных иллюзий. Так метет, что выдвигаться в центр, лень… – неспешно отвечает Алик, что-то пережёвывая. – Разминаюсь вот, лёгким виноградным… Если стихнет метель, к двенадцати потопаю в «Фараон». Сегодня Тарзан выступает, обычно бывает много фанаток. Девочки пьют, смотрят стриптиз… возбуждаются, а я тут как тут… нарисовался, не сотрешь… Немного выпивки, и как-то само собой мы оказываемся у меня в постели… – он засмеялся. – Хорошо, когда квартира рядом…

– Мой тусовочный друг, не скучно ли тебе там будет? У меня есть более интересное предложение. Вместо отстойного «Фараона», махнуть в «Дягилев», там крутая вечеринка…

Долгие уговоры не требуются – сосед любитель светских мероприятий и, спешит жить, боясь упустить любой, из стремительно проносящихся дней.

Та-а-ак, товарищ у меня есть, пора вызвать дежурную машину. И я снова тычу пальцем в телефон.

Трубку подняли сразу:

– Оперативный дежурный Семицвет, слушаю вас. – Прокуренный бас бывшего генерала РВСН, загромыхал в трубке, на фоне музыки из «Служебного романа».

– Добрый вечер, Артём Станиславович. Это Бугаев. Телевизор выключите, – и, дождавшись тишины: – Как проходит дежурство?

– Здравия желаю, Денис Сергеевич!

И затем, несколько минут выслушиваю длинный, нудно-подробный доклад, суть которого сводится к тому, что в бизнес-центре всё спокойно. В офисной части остались сотрудники туристической компании (пьют, наверное, трудяги!), ресторан на двадцать первом этаже обслуживает новогодний корпоратив, лобби бар, готовится к закрытию, в гостинице заняты всего пять номеров – командировочными из «Славнефти». Происшествий не отмечено, видеонаблюдение в норме, все оперативные службы работают в дежурном режиме. Вот только… в сауне – замялся генерал – напились дежурные электрик и сантехник, поэтому, согласно инструкции, я их выдворил за ворота.

Я позволяю дежурному выговориться, сообщить всю не интересующую меня сейчас информацию и ставлю боевую задачу: дозвониться главному инженеру, доложить о происшествии и добиться того, чтобы он срочно выслал сотрудников на замену алкоголиков.

Субботним вечером, забирая дежурную машину, надо хотя бы сделать вид, что я забочусь о службе.

– Артём Станиславович, пришлите мне машину, – немного подумал и добавил. – Пусть подъезжает к двадцати четырём часам. – Услышав бравое генеральское «Есть!», вернул айфон на подоконник.

Зачем-то громко (напился, что ли?), как на строевом смотре, ору:

– «Северный флот не подведёт!» – и закидываю в глотку остатки виски.

Нормалёк! Хорошо пошёл.

Где-то внутри живота приятно теплеет.

Виски кончился, я встал и, бросив на пол пустую бутылку, нетвёрдыми шагами бреду в гостиную. В середине стенки из красного дерева встроен бар, со спиртными напитками. Со скрипом открываю дверцу и достаю коробку с коньяком «Давидофф Экстра» – подарок, на День морской пехоты.

Забираю с собой и хрустальный бокал с логотипом «Хеннеси», пылящийся рядом с коньяком. Несу на кухню, ставлю коробку на кухонный стол и затем тщательно ополаскиваю бокал.

Коньяк я налил на два пальца, взболтнул бокал, посмотрел, как медленно оседают на дно бокала капельки коньяка и отпил половину, наслаждаясь букетом дорогого напитка. Почистил апельсин, и снова взял бокал в руки. Растягиваю удовольствие и сквозь зубы, медленно цежу божественный напиток цвета насыщенного золота.

Паркет холодит босые ступни. А на душе грусть. Думаю, сейчас мне не помешает немного музыки. В комнате, на тумбочке красного дерева пылится стереосистема – «Панасоник». Я включил радио и покрутил ручку настройки. Ловлю «Мoнте-Карло», «Русское радио», «Радио на 7 холмах» … всё не то. И вдруг из динамиков мягко полилась знакомая мелодия:

«Потому что нельзя, потому что нельзя,

Потому что нельзя быть на свете красивой такой…»

«Белый орел» разрывает душу, а перед глазами картинки из прошлого… смеющаяся Лиза, танцующая Лиза, Лиза на подиуме… Развалив апельсин пополам, засовываю истекающую соком мякоть в рот. Снова пялюсь в разрисованное ледяными узорами окно, где за бесконечным кружевом падающих снежинок, за еле видимым, вечно суетливым «Макдоналдсом» горят огни Ленинского проспекта,

«Я боюсь твоих губ – для меня это просто погибель,

В свете лампы ночной твои волосы сводят с ума…»

«Стоп! Не расслабляться! Тряпка, возьми себя в руки! – одергиваю я себя. Залпом допиваю бокал. – Может в церковь сходить?»

«И всё это хочу навсегда я покинуть,

Только как это сделать – ведь жить не могу без тебя!»

Потом неторопливо направился в спальню. Из платяного шкафа достал темно-синий в полоску костюм Хьюго Босс и белую рубашку Армани. В дверь шкафа встроено зеркало в человеческий рост. Придирчиво вглядываюсь в отражение. Неплохо. Совсем неплохо.

На меня смотрит московский тусовщик средних лет. Высокого роста, с широкими плечами и подтянутой талией. В каком-то самурайском фильме герой говорит: «Мне уже тридцать, но скоро будет сорок». Будто про меня сказал! Пять тренировок в неделю, а иногда и шесть, в свободное время медитирую, не курю, раз в три месяца сажусь на диету… Вот только алкоголь портит эту благостную картинку! Но как без него пережить стресс?

«Ты все еще надеешься, тусовками отвлечься и забыть про Лизу?» – поинтересовался Тень.

Я потянулся за айфоном. Экран телефона – о чудо – вдруг засветился и пискнул, пришла эсэмэска «Водитель Капустин».

Денис Сергеевич, встал у первого подъезда. Убирают сугробы, ближе не проехать.

Кладу телефон в карман.

В глубине платяного шкафа спрятан небольшой, цифровой сейф. Набираю 33-33-33 влево, затем 13-13 вправо и, наконец, 90. Дверь открывается, и я достаю то, без чего мой образ состоятельного (ха-ха!) тусовщика не будет завершённым. На запястье скользнул стальной браслет хронографа OMEGA Seamaster. Поднимаю травматический ПСМ, и достаю лежащую под ним упаковку пятитысячных купюр. Отсчитываю десять штук и, положив остаток обратно, снова прижимаю его пистолетом и закрываю дверцу сейфа. Сбросил код. Особо тратиться я не собираюсь, но на девушек стопка пятитысячных купюр всегда производит нужное впечатление. Что, собственно, мне и надо.

Зазвонил мобильный, на дисплее высветилось – Алик.

– Ну что, мужчина? Ты выехал? Я уже у лифта. – слышу довольный голос товарища.

– Не торопись, я только выхожу.

В прихожей надеваю черные, без шнурков, ботинки Гуччи, снимаю с вешалки коричневое кашемировое пальто. Засунул в карман, плоскую флягу с коньяком, по привычке выглянул в глазок, и, вышел на лестничную площадку.

2

Улица встречает меня порывистым ветром и зарядами снега, бьющего в лицо. Припаркованные у подъезда машины превратились в огромные сугробы. Вдоль дома протоптана узкая тропинка, по которой, мимо гастарбайтера, размахивающего лопатой, в тщетной попытке побороть снегопад («И дворник – маленький таджик – с лопатой по двору кружит!» – мотив Трофима навязчиво закрутился в голове), я осторожно иду к машине, стараясь не зачерпнуть в ботинки снег.

У соседнего подъезда, кавказские ребята, не из нашего дома, пытаются запарковать «пятерку», отчаянно буксующий «BMW», заталкивая его прямо в сугроб. Я хочу им помочь, но вспомнив, что меня Алик мерзнет, ожидая меня, прохожу мимо.

Открыв заднюю дверь, плюхаюсь на сиденье.

– Володя, привет!

– Здравствуйте, Денис Сергеевич.

– Сейчас за Аликом и потом в центр.

Водитель кивает. Володя работает у меня несколько лет, и адрес моего товарища ему хорошо известен.

Несмотря на снегопад полноприводный «мерседес», словно большой корабль, плавно покачиваясь, легко пробивается сквозь заснеженный узкий проезд на улицу Обручева. Мы постояли в пробке, и на желтый сигнал светофора успели повернуть на широкий Ленинский проспект.

Территория элитного дома, в котором живёт мой приятель, окружена забором. Но Алик уже вышел из ворот и мерзнет, приплясывая на одном месте. Он в дублёнке, без шапки, с повязанным вокруг шеи шарфом. Он юрко ныряет ко мне в машину.

– Будешь «Хеннеси»?

– Давай, – кивает сосед. Его зубы выбивают чечётку, и я протягиваю фляжку с коньяком. Он отвинтил крышку, глотнул, и вернул флягу мне. Я тоже дернул. Потом пожал приятелю закоченевшую руку.

Я опоздал на десять минут. Впрочем, как и обычно. Опоздания – мой недостаток, правда, я надеюсь, что самый большой недостаток.

Алик снова забирает флягу, морщится и делает еще несколько маленьких глотков.

С Аликом я познакомился около года назад. На скучной вечеринке, которую устроил в своём загородном особняке мой босс – Адамович. Они с женой, вернулись из очередного океанского круиза, и по этому случаю устроили небольшой прием. Среди гостей оказался Алик, с которым Ильич познакомился на корабле. Я отбыл положенные по этикету пару часов и уже собирался уезжать, когда ко мне, подошёл добродушный и улыбчивый человек. Он был круглолиц и длинноволос, с причёской а-ля Оззи Осборн (он и похож на Оззи), то ли хиппи, то ли рок-н-рольщик, я тогда не разобрался.

Выглядел Алик – как тридцатилетний мальчишка; одет, в молодёжный luxury-бренд Филипп Плейн – потёртые джинсы и майка с черепом.

– Мужчина, а не выпить ли нам лёгкого виноградного? – предложил он. – Адамович рекомендует вас как заядлого тусовщика!

– Выпить? Да не вопрос. Правда, я уже порядком набрался, а хочется-таки относительно живым поехать поклубиться, – соглашаюсь я.

– Тогда давайте накатим по маленькой и вызовем такси. Я тоже собрался уходить, – Алик подошёл к столу и взял два бокала с виски.

– Я с водителем – могу подвезти, – предложил я. Мы сдвинули стаканы. – Надо только попрощаться с хозяином…

По дороге выяснилось, что мы соседи – оба живём на Ленинском проспекте, да еще и напротив друг друга. Я недавно расстался с Лизой, а Алик развёлся с женой, оба были свободны, и очень быстро наши совместные выходы в свет стали еженедельными. Нас объединила любовь к тусовочной движухе. Пару раз мы даже слетали вместе на отдых к океану. Летом почти все выходные проводили на его катере в яхт-клубе «Адмирал». Но чаще всего, нашим лекарством от скуки, становилась ночная Москва.

В соционике психотип Алика называется – «Дюма». Это человек, который знает «секрет великого рассказчика». Меня привлекает в нем его добродушие и веселость, а также то, что уболтать и познакомиться с любой девушкой, для Алика, не составляет труда. С таким дружелюбным сексоголиком мне прикольно клубится.

У Панченко в Эниостиле, типу Алика – «минус Запад плюс Юг» даются более развернутые характеристики. Кроме того что он «обаяшка» и сексоголик, этот тип еще и артистичен, но при этом ленив (в литературе это Обломов), и для воплощения в жизнь какой-либо идеи, ему нужен свой Штольц, чтобы постоянно подталкивал его («пни меня»). Он внушается по интуиции и ведется на слово «интересно». Собственно, я и использовал «интересно» в качестве гипнотизирующего слова при телефонном разговоре.

Под размышления о сходстве и расхождении в различных классификациях последователей Юнга, мы, проскочив на красный сигнал светофора свернули с Удальцова на Ленинский проспект. И сразу же уткнулись в хвост пробки, выстроившейся за снегоуборочными машинами.

Безостановочно скрипят «дворники». Порывы ветра плотно забивают лобовое стекло снегом, закрывают обзор водителю и заставляют его тихо материться. Термометр на приборной панели машины показывает нам, что за бортом минус восемнадцать градусов.

– Ну, и как прошла твоя трудовая неделя? – с ехидством спрашиваю я.

Мое ехидство, отчасти связано с тем, что мировой кризис незаметно докатился и до рынка недвижимости. А значит и до моего соседа, потому что Алик частный инвестор. При минимуме занятого времени, получает с каждого проданного объекта до ста двадцати процентов прибыли, что в денежном выражении, составляет около миллиона долларов с проданного коттеджа.

Погрустневший от съёжившихся финансовых возможностей Алик большую часть времени теперь проводит дома, или на тусовках. Машина медленно ползёт по Ленинскому проспекту, а мы смакуем французский коньяк и слушаем радио «Монте-Карло». Алик поведал мне, про то, как в четверг приятель позвал его на Саввинскую набережную в клуб «Сохо», на презентацию нового глянцевого журнала («… блин, представляешь, название забыл»). Там были Малахов, Ирена Понарошку и прочие медиа персоны. Шампанское, виски, модели… в общем, всё, как всегда. «Записал» одну модельку и после вечеринки забрал с собой. Так на три дня она и зависла у него в квартире. Только вчера вечером сумел ее выпроводить.

– Ты, подлый негодяй! – деланно возмущаюсь я. – Чего не позвонил? Наверняка у неё есть подруга.

– Да звонил я тебе, – оправдывается Алик. – Твой мобильный был отключен. Секретарь сказала, что тебя вызвал Адамович, но она обязательно тебе передаст.

– Она сказала, – выдохнул я. – Но я закрутился. Шеф решил завтра отметить день рождения, Типа, своей компанией, по скромному, без особой помпы. Ты же знаешь, он зажал днюху, мол сорок лет не отмечают, и, укатил в океанский круиз. Вот я экстренно и обзванивал артистов. Попробуй найди в декабре хоть кого-нибудь, даже для нашего лайт-олигарха! Все на новогодних корпоративах бабло рубят. Кстати, а тебя Ильич пригласил?

– А что, должен?

– Думаю да, – соврал я.

– Пока не звонил – Алик качнул головой. – А ты, что ты натворил на неделе? – спрашивает он, отнимая фляжку с коньяком.

– Работу работал. Повседневная рутина – как обычно. Ну и одна новая встреча была. «Высший свет» правда испортил настроение – подогнал мне, блин, красавицу в кавычках.

Мы подъезжаем к Гагаринской площади. Я, смотрю сквозь запотевшее стекло на памятник первому космонавту и рассказываю Алику про «попадалово» на встрече с девушкой, сосватанной элитным брачным агентством.

Надо сказать, что весь последний год, после расставания с Лизой, я безуспешно ищу жену. В этом мне помогают три брачных агентства, где я считаюсь VIP-женихом и, между прочим, ни копейки за это не плачу. А вот за встречу со мной, как рассказала мне одна претендентка, «Высший свет» берёт сто тысяч рублей. И ведь платят, дуры! Жену, пока найти не удалось, но процесс затянул, он весьма приятен, и обеспечивает необременительным сексом.

Свидание, с девушкой, я решил провести в театре. «Ну не всё же время таскать «невест» по ресторанам, да и денег сэкономлю», – рассказываю я, ход своей мысли перед встречей. На фото, которое сваха сбросила мне на почту, девушка выглядела моложе заявленных 30 лет. Свой бизнес. Ребёнку шесть лет. «Не надо, – думал я, – снова заморачиваться пеленками». Бизнесвумен, что тоже неплохо. «Наконец-то, – мечталось мне, – не придётся оказывать бесконечную материальную помощь». Секретарь взяла нам билеты в «Современник», на первый ряд. Я давно хотел увидеть нашумевший спектакль «Мамапапасынсобака». Дроздова и Хаматова играли в паре метров от нас, но сидящая рядом мымра… При ближайшем рассмотрении оказалось, что фотография была фотошопом, что лет Элине значительно больше – около сорока. Силиконовые губы и бог знает, что ещё. Хабалка в поведении, в разговоре, в одежде – во всём. С доставшемся ей от мужа, тяжёлым и не вполне женским бизнесом, хозяйки сети автомастерских.

Да и вышло не дешевле. После спектакля я пригласил её в ресторан «Ностальжи» на Чистых прудах. Подвёл коньяк, выпитый в театральном буфете. Я захмелел и повёлся на собственную идею, что разведу её на быстрый секс. Но Элина была за рулём «Лексуса RX-300», и в ресторане я снова пил один. Поехать в гости на «китайскую чайную церемонию» она отказалась. Облом! Как говорится, не всё коту масленица. Её телефон я удалил сразу же, как сел в свою машину.

– Денис Сергеевич! – прервал меня водитель. – Похоже, за нами хвост на черном бумере.

– Вова, не парься! Какой хвост? Я, конечно, ценю, намётанный глаз лучшего оперативника Западного Бирюлёво, но никому мы с тобой не нужны. Вот только если кто-то заинтересовался моим волосатым другом! – я хлопаю Алика по плечу и весело ржу, как мне кажется, смешной шутке.

Бывший оперуполномоченный уголовного розыска пожимает плечами, но продолжает пялится в зеркало заднего вида.

– А что с интернет знакомствами? – интересуется Алик, прикладываясь к фляжке.

– Переписываюсь сейчас с тремя девицами. Я сам тяну со встречами. Некогда понимаешь. Я еще не встретился, с той блондинкой, ну… редактором с телевидения, Наташей. Помнишь, на «Флиртанике» она тебе сильно понравилась. Пока выдумываю командировки и безумную занятость.

– Может дашь мне ее телефон, я с удовольствием позвоню… – осторожно, с несвойственными ему, заискивающими нотками, спрашивает Алик.

– С удовольствием, мой друг, всегда дороже! Нет. Она мне самому понравилась, но пойми, проводить по три встречи в неделю мне реально тяжело. Брачным агентствам, а они, не переставая шлют мне девиц, я отказать не могу, себе дороже станет. А с Наташей, я встречусь, думаю – я посмотрел на улицу, – на следующей неделе.

Брачные агентства, вечеринки «Флиртаника» и знакомства в Интернете, дают бессмысленное количество встреч, имена, которые я забываю уже утром, вместе со стираемыми из памяти телефонами. Развлечение? Да. Но радости как таковой нет. Всё ради того, чтобы быстрее забыть Лизу. Но – не получается. В борьбе с любовью не смогли помочь ни гипноз, ни психология, и даже восточные практики, все оказались бессильны …

За этой болтовней мы незаметно подъехали к центру. Красно-жёлтые пунктиры и точки хвостовых огней машин причудливо разукрашивают ночь возле Охотного ряда. Огромная ёлка на Манеже в гирляндах разноцветных огней. Наша машина сворачивает с Моховой улицы на Тверскую. Едем мимо рекламных щитов, ночных клубов, модных ресторанов. Я, закинув ногу на ногу, развалился на заднем сиденье, и мы, прикончив флягу, продолжаем болтать про общих знакомых.

Для пре-пати мы заезжаем на Петровку в модное заведение с двусмысленным названием «Кокос». Заходим в бар, и скинув верхнюю одежду протискиваемся к барной стойке. Присутствующие девушки начинают с интересом бросать взгляды в нашу сторону. Конечно, из-за моего богемного друга. Выглядит Алик и вправду круто. Одет он небрежно, но в то же время изысканно. На нём вязанный кардиган от Прада, объёмный, небрежно накинутый яркий шарф и зауженные брюки от Валентино. Длинные волосы собраны в пучок, на носу – очки в дизайнерской оправе. Знакомых мы не находим, и свободные девушки не наблюдаются тоже, поэтому заказываем по двойному «Чивас ригал», быстро выпиваем и валим обратно в машину.