Czytaj książkę: «Полное превращение»
Пролог
Велика сила Вселенной. Когда она разобщена, то стремится объединиться. Но стоит ей хоть сколько-нибудь пробыть в единении, как она вновь распадается.
Ни один из ныне живущих точно не знает, кто и как сотворил этот мир. Большинство верит в древние предания и проповеди служителей культов. Кто-то считает правдой древние записи на глиняных табличках или наскальные рисунки. Другие озвучивают лишь фантазии и бредовые идеи. Но все эти истории схожи в одном.
Давным-давно в Экумене хозяйничали чудовищные силы, воплощённые в невообразимых кошмарных существ и демонов. Нынче сложно представить себе тех хтонических монстров: они обладали крыльями или ползали под землей, могли быть маленькими или колоссальными, являлись безголовыми или с множеством лиц. Имели клешни, щупальца или лапы, а то и вовсе лишены всяких конечностей. Однако в древности именно они властвовали по всему миру. По их вине в те времена горизонты полыхали от пожаров, небо затягивал черный дым, а моря и реки краснели от свежей крови. Первые люди, слабые и почти беззащитные, жили небольшими племенами, прятались в пещерах и лесах или кочевали по равнинам в попытках спастись от чудовищ.
Но все же находились сильные и смекалистые богатыри, достаточно смелые и решительные, чтобы бросить вызов кровожадным тварям. Их называли героями. В одиночку или с товарищами они убивали демонов, охотились на чудищ, вели за собой людей на битвы с нечистыми порождениями. Именно они защищали человечество на заре его существования.
Со временем кошмарные твари стали отступать. Шаг за шагом люди отвоевывали себе земли. Наконец, последние демоны пали, пожары утихли, а моря и небеса очистились. Люди окончательно уверовали во всесильность и могущество героев, защитивших человечество и одолевших тварей. Многих из них начали обожествлять. В честь героев возводили капища и святилища, прославляя их за дарованную безопасную жизнь после победы над нечистью. Почти в каждом поселении был памятник подвигу тех великих богатырей. С годами эти небольшие деревни разрастались и объединялись. Жили люди спокойно: возделывали землю и занимались ремеслами. Торгуя между собой, села со временем становились все больше. И скоро образовались первые города. Так Эра Героев закончилась, началась Эпоха Королей.
Те племена, что выбрали жизнь в лесах и смогли достичь единения с природой, начали звать себя туатами. Другие, кто скрылся в глубоких пещерах, обуздали магию камня и металла. Они стали цвергами. Люди, сохранив свой первозданный вид, в большинстве своем оседали на равнинах, не опасаясь более нападений кровожадных чудовищ.
В Эру Королей народы то объединялись в целые страны, то распадались на маленькие полисы. Торговали и воевали между собой. Туаты оказались единственными, кто сумел построить централизованную империю. Они поклонялись великой богине жизни Мельфине и ее восьми духам, повелевающими огнем, землей, водой, воздухом, деревьями, электричеством, льдом и ментальными силами. Обладая магией более могущественной, чем все остальные расы, туаты сумели стать величайшим народом и подчинить все города и государства людей.
Цвергов же не волновало господство и завоевания, их куда больше интересовало исследование подземных глубин. Они желали только ревностно оберегать свои тайны, оставаясь в стороне от войн туатов и людей. На заре времен их народ жил в пещерах, но со временем научился мастерски обрабатывать камень, вырезая в скалах целые города. В отличие от туатов, цверги поклонялись единому Богу – великому Вию, хозяину недр. Кроме того, они никогда не имели единого государства, предпочитая жить в обособленных полисах.
Среди людей оказалось немало умелых ремесленников, земледельцев и воинов, однако они не могли похвастаться выдающимися магическими способностями. Не в силах противостоять туатам, человеческие государства стали их вассалами. Туаты же требовали с людей подношения: богатства, пищу и человеческие жертвы, в том числе даже малых детей. Тех, кто пытался ослушаться законов, они жестоко карали, разоряя города и истребляя людей, чем надолго отбивали охоту противиться.
Но все же многим человеческим странам удалось сохранить свою культуру и традиции. Они имели невероятное множество культов и богов, которым поклонялись и в больших государствах, и в маленьких деревушках на отшибе цивилизации.
В самом древнем и могущественном королевстве людей Этерии поклонялись великому богу грома Магнусу и его сыновьям: Магнару – богу солнца, Мансу – богу луны, Ману – богу воздуха и ветра и Манану – богу моря и воды. Города этерийцев прославились великолепными дворцами с резными колоннами и натуралистичными статуями. Власть в Этерии принадлежала мыслителям, ученым и философам.
В Ольвии, не менее влиятельном царстве, почитали богов огненного пантеона: Решефа, его потомков и его брата Мардука. Ольвийцы ценили силу, поэтому наибольшим уважением пользовались солдаты и полководцы. В архитектуре жители Ольвии предпочитали создавать грубые угловатые постройки из черного камня, больше напоминающие крепости.
Народы Арамантов верили в богиню света Тирис и являлись одним из немногих человеческих племен, исповедующих монотеизм. Этот народ стал известен своими зданиями, увенчанными полусферическими куполами. Славу Арамантам принесли искусные музыканты, скульпторы и писатели.
На юге, в королевстве кеметов, чтили могущественного бога солнца и его свиту. Согласно кеметским обычаям, мертвецов мумифицировали и хоронили в усыпальницах. Кеметские воины шли в бой на колесницах. Несмотря на миролюбивый нрав, они всеми силами старались защищать свои границы.
Данайцы, как и жители прочих прибрежных королевств, молились морским богам. Из них вышло много искусных мореплавателей и путешественников.
На западе люди долгое время кочевали по великим степям. Наконец, часть из них осела, занявшись земледелием. Западная знать одевалась в разноцветные халаты, а в боевом искусстве предпочитала верховую стрельбу из лука и древковое оружие. Влияние туатов в этих землях оказалось особенно сильно, благодаря чему люди начали возводить многоярусные башни с черепичными крышами и покрывать лаком доспехи на манер своих господ. Поклонялись на западе Длинному Небу и Великой Богине Солнца.
Никто точно не знает, сколь долго длилась Эпоха Королей, но такой порядок не мог продолжаться вечно. Не все люди согласились мириться с господством туатов. Не желая терпеть несправедливые законы и поборы, Этерия и Ольвия не раз пытались поднять восстания, но, не имея в своем распоряжении достаточно сильных колдунов, не могли противостоять туатам. Все изменилось в одну роковую ночь.
На восточных берегах Экумены располагалось небольшое и слабое королевство моронов. Это был мирный народ, который занимался земледелием и рыболовством. Следовали культу предков, встречались и верующие в Магнуса.
В ту самую ночь король моронов Гисскал увидел во сне колоссальное создание, обладающее невероятным могуществом. Ему явился Баал, могущественный бог крови. Сперва Гисскал испугался величия представшей перед ним сущности, но древний бог пообещал ему помощь в войне с туатами. Он научил, как при помощи крови усилить магические способности во сто крат, как призывать демонов и оживлять мертвых, как подчинять разум и волю живых существ.
Когда Гисскал убедился в силе заклинаний, открытых ему Баалом, он всецело уверовал в нового бога. Культ крови начал активно насаждаться по всему Моронскому Королевству. Древние идолы предков безжалостно уничтожались, а на их месте строились высоченные пирамиды, где поклонялись Баалу и его пантеону.
В Этерии новую религию немедленно объявили ересью, посчитав кровавых богов той самой силой, что хозяйничала в Экумене в незапамятные времена и которую великий Магнус смог изгнать, дав человечеству будущее. Араманты решили, что Баал является повелителем тьмы и извечным врагом их богини Тирис. Туаты пришли в ужас, посчитав кровавую магию противоестественной, и потребовали у людей пресечь поклонение Баалу.
Но Гисскал не собирался слушать никого из них. Он передал знания множеству колдунов и собрал огромное войско. Отказавшись от человеческого обличия и навсегда скрыв лицо под устрашающей медной личиной, Гисскал открыто выступил против туатского владычества. Началась Эра Воинов.
По легендам, туаты обладали невероятным могуществом над силами природы: они могли управлять огнем, ветром и водой, оживлять леса, повелевать зверьми. Те, кто вторгался во владения туатов, погибали от града ядовитых стрел и дротиков. Но даже они не могли помочь справиться с полчищами демонов и мертвецов, насланных на них Гисскалом. Туаты пытались воззвать о помощи, но никто не явился. Цвергов заботило лишь собственное благополучие, а королевства людей жаждали поделить между собой наследие туатов.
Никто тогда не мог подумать, что набирающая мощь Моронская Империя не собирается ни с кем делить господство. Когда Гисскал почувствовал, что его смертный час близок, он написал книгу, где подробно излагались все известные ему заклятия. Этот фолиант он передал своему ученику, который стал следующим императором.
Даже когда моронские легионы обрушились на Этерию и Ольвию, люди не спешили объединяться. Миролюбивые кеметы не желали воевать, пока враги не вторгнутся в их земли. Араманты и данайцы верили, что боги смогут защитить их от слуг Баала. Лишь цверги поняли всю опасность и заключили договор с моронцами. В обмен на неприкосновенность своих владений цверги открыли моронцам секрет стали. Так несметные армии, вооруженные стальными клинками, ведомые могущественными колдунами, что шли в бой верхом на трехглавых драконах, усиленные нежитью и демонами, стали практически непобедимы.
Когда весь север Экумены оказался захвачен Моронской Империей, оставшиеся туаты и королевства людей все же попытались объединиться. Но даже вместе они не смогли выдержать натиска Империи и в итоге оказались разбиты и захвачены. Всех туатов без исключения обратили в рабство, дабы унизить за века поборов, притеснений и унижений. Людей, что отказались признать власть моронов и уверовать в Баала, безжалостно принесли в жертву.
Так, с полным завоеванием Экумены, началась Эра Империи. Моронцы вбирали все лучшее из культур и технологий покоренных народов. Миллионы рабов под надзором моронских господ отстраивали величественные города и храмы. Развивалась культура и наука. Моронская знать богатела. Настал Золотой Век человечества. Но и он не мог продолжаться бесконечно.
Шел триста двенадцатый год от окончания завоевания. Моронской Империей правил Великий Непот, названный так не только за свою власть, но и за невероятную полноту. Пользуясь своим могуществом, он предавался распутству и чревоугодию, совершенно забросив все государственные дела. Придворные боялись его колдовской силы, никто не смел перечить. Напротив, они льстили государю и заискивали перед ним, ища выгоду. Оставшаяся без должного внимания Империя впала в запустение: чиновники и фавориты императора погрязли в коррупции, местные правители злоупотребляли властью все сильнее и сильнее. Должности и титулы распродавались, словно на рынке.
Переломный момент наступил, когда император Непот явился с визитом в Южные земли. Повсаний, правитель Юга, немедленно организовал пир в честь приезда императора, созвав туда всю местную знать. Когда вино обошло три круга, Непот обратил внимание на молодую девушку необычайной красоты из Западных земель. Это была Лин Юнь, возлюбленная Каллимаха, младшего сына Повсания.
Однажды Каллимах прогуливался ночью в саду и увидел Лин Юнь, которая любовалась полной луной. В следующий миг облака затянули луну, что Каллимах расценил как знак самих богов: девушка была столь красива, что даже луна не могла сравниться с ней блеском, посему небеса укрыли ее. Юноша без памяти влюбился в Линь Юнь и на коленях вымаливал у отца разрешение жениться на ней.
И вот теперь, когда император Непот потребовал себе девушку, Повсаний не мог согласиться на это, чтобы не разбивать сердце горячо любимому сыну. Склонившись, он стал умолять владыку изменить решение, но Непот остался глух к мольбам. Его слуги схватили Лин Юнь и увезли в Базилонополь, столицу Моронской Империи, где император сделал ее одной из наложниц. Три недели Каллимах рыдал, не выходя из своих покоев, требуя у отца вернуть ему любимую. Желая узнать, как помочь сыну, Повсаний решил отправиться к жрецу Вассаго, одного из верховных божеств. Его почитали в Империи за умение предсказывать будущее. Но лишь жрецы-маги могли общаться с великим Вассаго.
Явившись в храм, он предстал перед служителем культа. Повсаний отдал в жертву самого лучшего раба, которому колдун вырезал сердце. Положив еще трепещущее сердце на раскаленные угли, оракул прикоснулся к нему, и великий Вассаго открыл будущее: «Старый мир падет! Трехглавый дракон будет повержен, а править будет великий орел, рожденный в тени змеи перед сбором урожая!». Таково было пророчество.
Повсания охватил ужас и трепет, когда он услышал предсказание. Ведь его младший сын был рожден в начале осени, в покоях с мозаикой в виде змеи на потолке. А лучшие ловчие обучили Каллимаха ездить верхом на огромном орле. Решив, что в пророчестве речь шла именно о сыне, Повсаний задумал немыслимое. Он открыто не подчинился императору, созвал верных ему дворян и призвал знать со всего государства присоединиться к восстанию. Владыка Юга заявил, что власть колдунов должна закончиться и перейти в руки простых людей. Так началась первая в истории Моронской Империи гражданская война, а этот рассказ будет о человеке, который определит ее исход.
Глава первая,
из которой вы узнаете, как император Непот был побежден
Тит Флавий вместе с отцом Клодием, правителем небольшой северной провинции – Норикума, и матерью Тевтой ехал в коляске по главной императорской дороге в Базилонополь. Их сопровождали отряд всадников и несколько десятков рабов, перевозивших поклажу и дары для императора. Широкий тракт, мощенный белым камнем, пролегал вдоль горной цепи. Иногда высоко в горах виднелись монастыри, окруженные невысокими стенами.
В одном из ущелий располагался город цвергов Куту. Дома, храмы, дворцы и мавзолеи были вырублены прямо в скалах и соединялись с природными пещерами и гротами. Отвесные своды ущелий сами по себе были стенами, обеспечивая поселению хорошую защиту.
По правую руку от дороги раскинулись бескрайние леса. Иногда вдоль тракта попадались деревни и небольшие города. В таких местах обочину дороги украшали фонари и резные каменные стены, на которых высаживали экзотические цветы, устанавливали бюсты великих правителей и скульптуры животных – гиен, быков, грифонов, гидр, драконов или орлов.
Некогда славный род Флавиев, берущий свое начало от одного из лучших моронских генералов древности, теперь находился на обочине политической жизни Империи. Но из уважения к былым заслугам они все же получили приглашение от самого императора на Агаресалии, праздник в честь бога – покровителя воинов Агареса, имеющего власть останавливать бегущих и обращать в бегство стоящих.
Этот день приурочивали к великой победе Моронской Империи над войсками объединенных королевств, положившей конец их сопротивлению. По традициям, в ночь накануне праздника знати полагалось пировать в императорском дворце, затем всю неделю в храмах устраивались жертвоприношения, а в цирках проводились игры. Кроме того, именно в эти дни жрецы при помощи особого ритуала могли общаться с самим Агаресом.
Тит не хотел ехать на торжество. Раньше ему часто удавалось увиливать от официальных приемов. Молодой Флавий предпочитал проводить время в своих покоях, читая многочисленные книги, или же беседовать с учеными мужами, коих нанимал для него отец. Но к величайшему негодованию юноши, в этот раз родители твердо настояли на его присутствии на церемонии.
У Титуса практически не было друзей. За все немногие разы, когда ему приходилось являться на торжества, он сумел сблизиться лишь с Ливией Курионой, дочерью аристократов из Лютеции, столицы Северного региона. Но из-за натянутых отношений Клодия с Курионом-старшим молодые люди виделись крайне редко. Тит рассчитывал остаться в родовом поместье и провести время с Ливией, пока родители, с радостью принявшие приглашение от гонца из Базилонополя, будут на празднике. Но отец настоял на необходимости представить Титуса ко двору императора, не слушая возражений сына.
– Мой мальчик, уймись же наконец! Рано или поздно тебе придется предстать перед обществом! Нельзя же всю жизнь проводить взаперти! – поучал его Клодий. – Мы так долго не могли зачать ребенка, мы приносили в жертву сотни рабов, приглашали колдунов, и вот, наконец, родился ты! Великий Баал не одарил тебя магическими талантами, и искусного война из тебя не вышло, поэтому ты должен проявить себя в политике! Не посрами же нас!
– Верно, ты уже не ребенок, тебе следует жениться! – увещевала Тевта, с укором глядя на сына. Она на мгновение замолчала и плотно сжала губы, но потом продолжила: – Ничего, думаю, на приеме императора мы сумеем подобрать тебе достойную жену и устроить брак!
Титус не смел более перечить родителям, понимая, что, если упомянет Ливию, отец будет поносить ее семью, не переставая. В это время юноша еще не мог вообразить, сколь роковой для него окажется дружба с этой девушкой!
Солнце опускалось, уступая место непроглядной ночи, освещаемой лишь россыпью звезд и растущей луной. Вскоре лес и горы по бокам дороги стали практически неразличимы. Но впереди были отчетливо видны огни великого Базилонополя. Огромный город, в котором жило более миллиона человек, окружала неприступная стена с крытыми башнями. В округе расположились сотни деревень. Жившие здесь крестьяне постоянно возили в столицу огромные повозки с хлебом, овощами, маслом, яйцами и мясом, обеспечивая горожан едой.
За многие километры взорам путников открывались освещаемые факелами и фонарями храмы-пирамиды, величественно возвышающиеся над стенами, и колоссальных размеров башня императорского дворца. С каждой минутой они становились различимы все больше и больше. У городских ворот собралась огромная очередь желающих попасть внутрь. Однако стража пропускала лишь знатных и благородных, оставляя простолюдинов мяться за стенами. Семья Флавиев прождала около получаса, прежде чем им дозволили войти в Базилонополь. Народ толпами вывалил на улицы. Охранникам приходилось разгонять людей, чтобы дать возможность проехать поезду Флавиев.
Титус с презрением смотрел на пьяных, кричащих и поющих песни горожан. Большинство простолюдинов носили скромные, почти бесцветные рубахи и портки. Те, кто побогаче, могли позволить себе разноцветные туники. Владельцы попин выставляли столы прямо на улицах – их заведения не могли вместить всех желающих. Часто встречались музыканты, играющие на буцинах, кифарах, кроталах и флейтах. Пахло выпечкой, жареным мясом и дымком. Но из проулков тянуло мерзкими помоями.
Проститутки оголялись прямо на улицах, зазывая к себе клиентов, чем очень радовали толпу. Тит видел, как некоторые мужчины подбегали к девушкам, не глядя отсыпали щедрые горсти монет и тащили к инсулам, в которых обычно жили простолюдины. Зажиточные горожане приглашали жриц любви к себе на первые этажи, где имелись отопление и канализация. Бедняки же не могли приводить проституток в свои жилища: в их комнатах не было удобств, и очень часто им приходилось ютиться несколькими семьями. Вместо этого они волокли девушек в подворотни. Флавию стало мерзко от мысли, как немытые босяки в загаженных переулках сношаются с продажными женщинами под радостное улюлюканье тех, кто не отправился пить в попины и теперь пялился на происходящее из окна.
Когда коляска с сопровождением въехала в богатые районы, народу на улице стало гораздо меньше. Аристократы и богатеи предпочитали праздновать в кругу семьи и друзей на просторных виллах, откуда доносились их голоса и звуки музыки. Храмовый квартал встретил поезд Флавиев тишиной. Огромные ступенчатые пирамиды напоминали безжизненные темные монолиты, освещаемые лишь уличными фонарями. Жрецы готовились к завтрашним жертвоприношениям, поэтому тут соблюдалась тишина.
Титус увидел по правую руку сорокаметровую трехступенчатую пирамиду Аамона, великого бога, имеющего власть примирять и сеять вражду. За ней виднелась чуть менее высокая девятиступенчатая пирамида Пеймона – покровителя искусств, наук и тайных знаний. Именно его Тит почитал больше всех остальных богов и, взирая на храм, раздумывал о том, как лучше будет преподнести ему жертву. Вокруг каждой пирамиды имелась большая площадь, готовая принять тысячи людей, жаждущих восславить свое божество.
Слева располагалась церковь Аграт, исполненная в форме огромного черепа. У входа по бокам располагались отшлифованные камни изогнутой формы, напоминающие человеческие ребра. Аграт, хозяйка пауков, являлась покровительницей мертвых и единственной, чей храм находился под землей. Ей прислуживал зловещий культ Черного паука.
Согласно этому учению, каждый человек после смерти попадает в подземное царство Аграт на суд. Те, кто должным образом чтил богов и их заветы, окажутся в верхних покоях, построенных из белого золота, и проведут вечность в своих любимых утехах. Преступники же попадут в паутинные сады Аграт и до конца времен останутся опутанными в коконы, став пищей для бесчисленных полчищ порождений хозяйки пауков.
Где-то вдалеке, напротив главных ворот, возвышалась самая большая пирамида Баала, верховного бога – учителя и повелителя крови, открывшего Гисскалу тайну кровавой магии. Перед колоссальным шестидесятиметровым сооружением, с огромной лестницей почти во всю ширину стены пятиступенчатой пирамиды, меркли все остальные храмы. Титус знал, что храм являлся полым и на вершине в главном ритуальном зале имелся вход во внутренние камеры.
Ученые мужи, которых отец нанимал для обучения молодого Флавия, рассказывали, что помимо подземного царства Аграт и материального мира, к которому относятся небо и земля, существует космос. Именно там обитают Баал и другие великие боги, которые неустанно наблюдают за людьми. Поэтому храмы строят как можно выше, дабы боги могли лучше рассмотреть проводимые в их честь жертвоприношения.
Однако даже столь величественные храмы-пирамиды казались крошечными по сравнению с императорским дворцом. Отделенный от всего остального города широким рвом, окруженный пятиметровыми стенами с башнями, дворец являлся сердцем Империи, откуда сотни лет моронские владыки вершили свою волю.
Когда-то давно император Тигеллин возвел небольшой форт на границе Империи, образовавшейся после завоевания Этерии, где расположил ставку. Именно отсюда моронцы отправляли армии на покорение Ольвии и Арамантии. Со временем крепость обрастала домами и деревнями, пока не превратилась в город, который, из-за удачного расположения в центральной части континента, и стал столицей Моронской Империи. В свое время Тит зачитывался трактатом Тигеллина о воинском искусстве «Послание к войскам», поэтому хорошо запомнил историю столицы.
Огромная двухсотметровая башня возвышалась над остальными зданиями, напоминая жителям об их ничтожности перед могущественными колдунами. Попасть во дворец можно было только по четырем мостам, пролегающим через ров с юга, севера, запада и востока. Ни одно существо не могло пройти по ним без приглашения императора. Любой, кто попробует ослушаться, будет убит лучниками, которые круглосуточно дежурят на стенах.
Коляска Флавиев остановилась на площади перед восточным мостом. Встречающий их привратник потребовал у гостей оставить все сопровождение и войти во дворец пешком. Слезая с повозки, Тит заметил, как вдалеке стражники тащат какого-то кричащего и вырывающегося мужчину ко рву. Затем они сбросили его в воду, где несчастного тотчас же сожрал огромный водяной змей. Титус решил, что стража поймала вора, который пытался ограбить храм. Это каралось смертью без суда.
В это время Клодий объяснял привратнику, в каких тюках находятся подарки для императора, а где их личные вещи. Тот приказал слугам доставить все во дворец, а сам повел семью Флавиев внутрь. Едва Тит ступил на мост, как на него нахлынуло ощущение тревоги и первобытного страха. Он ожидал, что его вот-вот поразит молнией, и каждый шаг давался все тяжелее. Но ничего не происходило. Дойдя до самых ворот, все четверо упали на колени и поклонились три раза. Массивные ворота с бронзовой облицовкой медленно отворились.
Внутри их встретил красивый сад, собравший в себе самые экзотические растения со всех уголков Империи. По бокам дороги, мощенной черным камнем, стояли фонарные столбы, горящие разноцветным пламенем: от привычного желтого до фиолетового или зеленого. Между столбами Титус приметил людей. Присмотревшись, он пришел в ужас. Дорогу охраняла гвардия бессмертных.
Колдуны изымали души у лучших воинов империи, превращая их в ходячие трупы, которые, тем не менее, сохраняли все боевые навыки и беспрекословно повиновались императору. Облаченные в кольчуги и панцири из драконьей чешуи, вооруженные копьями и большими щитами, в шлемах с личиной в форме клыкастого черепа, бессмертные внушали ужас всем без исключений.
В мирное время они охраняли дворец и являлись телохранителями императора и его приближенных. На войне они составляли элиту, которую отдавали в распоряжение лишь лучшим генералам. Бессмертных бросали в бой, только когда дела на поле брани становились плачевными. Их мощи хватало, дабы переломить ход любого сражения. Тит отметил, что отец и мать тоже с тревогой косятся на гвардейцев, лишь привратник сохранял спокойствие.
Из-за темноты цветы и деревья сделались практически неразличимыми. Но по освещаемым фонарями широким длинным зеленым листьям Тит догадался, что они находятся в той части сада, где росли растения, привезенные с юга страны. Иногда между стволов и ветвей просматривались силуэты павильонов и беседок. Флавии пересекли небольшую журчащую речку по арочному мосту. Титус определил, что где-то в левой стороне, напротив парадного входа в сторону храма Баала, должна располагаться главная площадь дворца. Именно там проходили все важные церемонии и праздники.
Пока привратник вел семью Флавиев сквозь заросли экзотических растений, отец, не переставая, растолковывал Титу правила поведения на приеме.
– Никогда не заговаривай с более почтенными господами первым, жди, пока к тебе обратятся! Не забывай кланяться, не повышай голоса! Будь смиренным и почтительным! Не вздумай грубить, перечить или влезать куда не следует! – Клодий бубнил монотонным голосом, растягивая слова, и время от времени недовольно косился на сына. – Помни, от этого приема все зависит! Не смей нас опозорить! Будь ты уже достойным аристократом, в конце концов!
Титус лишь утвердительно кивал головой и пытался изобразить на лице сосредоточенность и понимание. Хотя внутри кипело раздражение, вызванное очередными однообразными поучениями отца. За все эти годы он уже вдоволь наслушался речей о сыновьем послушании, которое предписывает, что сын обязан повиноваться отцу, как и любому старшему, подобно тому, как раб служит господину, а подданный – государю.
Вскоре впереди показались стены дворца. Нижние этажи располагались в широченном пятиугольном основании. Стены, выполненные из черного морского гранита, усеянные множеством окон и балконов, покрывали барельефы, изображающие великие битвы древности. Края крыши опоясывали остроконечные зубцы в форме пик. Из центра постройки вверх устремлялась колоссальная башня. Никто не знал точно, что находится внутри нее. Только императору и его доверенным лицам дозволялось посещать верхние этажи. Комнаты для слуг, покои гостей, кухня, казармы стражи и залы для приемов находились в нижней части дворца.
Привратник направился к широкой лестнице, ведущей к двустворчатым дверям. Отворив их, он повел гостей внутрь дворца. Мрачные каменные коридоры освещались масляными лампами и лунным светом, который сквозь окна падал на разноцветные ковры, устилающие полы. Миновав несколько поворотов, привратник, наконец, вывел Флавиев в тронный зал.
Просторное светлое помещение украшали резные колонны, увитые золотыми фигурами змей и драконов. Пахло изысканными и утонченными благовониями. Стены были обиты темно-розовым деревом и украшены красными гобеленами с изображением расправившего крылья трехголового дракона, изрыгающего пламя. Посередине зала находился длинный низкий стол с разложенными вокруг подушками. В помещении имелось еще несколько дверей, широкие окна и балконы с правой стороны и резные двустворчатые ворота главного входа.
Напротив них на другом конце зала на шести ступенях возвышался богатый золотой трон, подлокотники которого украшала драконья кость. Позади висели два фиолетовых полотна с изображением императорской печати. Тит впервые видел драконью кость, которую он узнал по ярко-белому цвету. Красота трона настолько поразила молодого человека, что в его голове родилась мысль украдкой занять место государя. Однако Титус моментально отогнал сию идею прочь, опасаясь наказания за столь варварский поступок.
Семья Флавиев оказалась одной из последних, прибывших на торжество. У дальней стены расположились музыканты, игравшие легкую музыку на буцинах и кифарах. Сотни аристократов и чиновников, одетых в дорогие халаты с причудливыми узорами, разбились на группы и беседовали.
Среди собравшихся гостей Тит заметил множество юношей и девушек – дворянских детей, которые, как сам Тит, а также его мать и другие женщины, были одеты в белые халаты. Такие одеяния полагались аристократам, не занимавшим какой-либо государственной или военной должности. Некоторые молодые девушки и многие женщины носили широкие розовые пояса, охватывающие весь живот, что означало пребывание в браке. Согласно традиции, на передней стороне пояса красовался герб знатного рода, из которого происходил супруг.
Тит вспоминал, как отец любил наряжаться в желтый халат, расшитый изображением бабочки-махаона – фамильным гербом рода Флавиев, и подвязывался тонким поясом с россыпью граненых цитринов. В отличие от большинства аристократов, Клодий плотно запахивал халат, а не носил его слегка распахнутым на груди на манер дворян из Центральных земель. Глава семьи часто поучал сына, что тот обязан заслужить цветной халат, иначе жизнь будет кончена. В детстве Титуса крайне раздражали подобные нравоучения. Но на императорском приеме, видя все великолепие знатных одеяний, не идущих ни в какое сравнение с отцовскими, юный Флавий впервые искренне захотел заполучить такой халат.
