Czytaj książkę: «Забытый путь. Книга 3», strona 7
Последние лошади скрылись за стенами Ронады, конница Тульгана, преследовавшая беглецов, резко осадила и повернула прочь от крутых стен столицы Дангрисиды. В след отступающим взметнулась туча стрел.
– Успели, – удовлетворенно улыбнулся Лимом.
Ворота острога с треском лопнули, толстые доски все больше расходились в стороны под натиском тарана, открывая приготовившегося к атаке врага. Над головой засвистели стрелы и арбалетные болты Тульгана. Дробно стуча по щитам и навесам, они опустились на лагерь. Из-за дверей шагнули первые воины, прикрываясь щитами тульгане вливались во двор. Сухой треск перекрыл общий шум боя, яркие вспышки ослепили как стрелков, так и тульган. Секундное замешательство сменилось воплями ужаса, и треском разбиваемых щитов. Заостренный металл, выпущенный из рельсотронов и новых арбалетов, прозванных в народе блискавицы, смел первые ряды врага. Пробивая насквозь тела рыцарей и воинов раскаленные пули косили сразу по нескольку бойцов, легко преодолевая щиты и стальной доспех лучших куватранских образцов.
Телохранители столпились подле принца, закрывая собой наследника. Вольмар завороженно смотрел, как почти невидимые глазом белые пятна сносили стены сруба. Буквально испаряя дерево, они проносились по рядам его войска разрывая на части рыцарей. Методичный треск и сверкание на той стороне оповещали об очередной порции смертоносного металла. В краткие моменты, когда чудные стрелки перестраивались, принц видел, длинный навес покрытый дубленными шкурами, под которым в несколько шеренг выстроились три сотни воинов. Сменяя друг друга они методично отстреливали стальные шарики. По флангам расположились удивительные самострелы на лафетах с высокими колесами, они запускались молнией, выплевывая раскаленный металл. Кто-то неудержимо потащил Вольмара прочь от места бойни.
Тульгане в ужасе откатили от полуразрушенного лагеря. Лимом развернул самострелы, и нанес несколько ударов в накатывающую кавалерию противника. Визг лошадей и крики всадников слились в единый шум. Мерзлая земля разлеталась веером ослепляя наступавших. Затрещали арбалеты стрелков Лимома, лошади тульган понесли, свалка рассыпала построение противника. Обезумевшие скакуны несли на свои ряды сметая пехоту и сшибая конных соратников. Из города вышли защитники, гудение рога выправляло разношерстную армию Мстислава, организуя кавалерию и ровняя пехоту.
Вольмар перестроился и направил конницу в тыл Лимома, но к удивлению принца, его встретили пули блискавиц и снаряды рельсотронов. Стрелки выстроились в квадрат, передняя шеренга побросала необычного вида арбалеты и ощетинилась копьями, в то время как задние ряды сменяя друг друга вели беглый огонь из-за их спины. Иногда одна из сторон квадрата расступалась, точно приглашая кавалеристов внутрь построения и тогда всадников встречали самострелы нового типа.
Стрелы и болты тульган, постепенно выбирали стрелков Лимома. К тому же несколько атак тяжелых рыцарей, на закованных в доспех лошадях, выбили почти всех копейщиков. Треск звучал все реже, Лимом привалился к лафету одного из самострелов, и прижимая руку к разбитой голове отдавал приказы. Впереди позвякивая кольчужными кольцами появилась пехота Вольмара, Сантар оставался подле воеводы. Ученый рвался в схватку, но Лимом не позволил ему взять оружие в руки, и запретил отходить от себя. Сантар склонился к нему и загудел на низкой ноте. Несколько стрелков удивленно обернулись, Лимом грозно глянул в их сторону, переглянувшись, воины с удвоенным рвением принялись снаряжать арбалеты. Минуту спустя к стрелкам присоединился совершенно поправившийся воевода. Он попытался удержать Сантара, но ученый уже склонился над раненным. Тяжелое гудение окрепло, и умирающие воины один за другим начали подниматься с земли. Удивленно оглядывая срастающиеся раны, стрелки искали глазами источник чуда. Голос Лимома отрывисто гремел над полем брани, возвращая исцеленных на свои места в поредевших шеренгах. Тульгане не могли знать, что у Дангрисиды случилось чудо, и с нескрываемым страхом и изумлением продолжали накатывать на окрепшие ряды противника.
Неожиданно враг отступил, впереди замаячили черно-белые знамена Дангрисиды. Рог Мстислава возвестил о подходе основного войска. В рядах Вольмара началась паника, рыцари побежали, бросая на произвол судьбы ошеломленную пехоту. Самострелы били в спину бегущим достигая каждым выстрелом отступающих. Под Вольмаром пала лошадь, его пересадили на другого скакуна, и принц помчался в сторону родного Тульгана, унося с собой последнюю надежду на победу.
****
– Как ты мог просрать победу?!!! Она же сама упала тебе в руки!!! – орал багровея от гнева Ульфдар.
– У них самострелы, которые извергают раскаленный металл… – начал оправдываться Вольмар.
– И что?! Самострелы… Мне все рассказали! Их было всего-то четыре штуки! Четыре!!! – перебил сына Ульфдар.
– Отец ты не видел на что они способны. Эти самострелы могут бить как цельно литыми, так и полыми железными сферами с множеством мелких шариков внутри. У меня половина рыцарей покалечено, я уже не говорю о лошадях. Так жалко скакунов. К тому же у них новая тактика, и грозовые арбалеты, они их называют блискавицы. Эти штуки бьют маленькими шариками, но с такой силой, что ни один доспех, даже откованный в Куватре не выдержит.
Принц хлопнул в ладоши, в зал вошел барон Ирга Куанен, рыжий бородач. Рыцарь, склонив голову нес на вытянутых руках кирасу. Не доходя до короля пять шагов, барон опустился на колено и положил искалеченный доспех на каменные плиты наборного пола. Ульфдар не отрывая глаз от гнутой пластины подошел к барону. Глаза короля расширились, дыхание сбилось, монарх толкнул носком туфли кирасу, точно желая убедиться, что это не мираж. Металл скрипнул и половины доспеха с грохотом рассыпались по полу. Оплавленные края огромных пробоин, в которые свободно влезло бы копыто тяжеловоза поразили воображение короля. Бросалось в глаза, что пуля вошла через нагрудник в области живота, а вышла у поясницы пробив доспех насквозь. Бурые пятна красноречиво говорили о судьбе владельца брони.
– Чья эта? – придушенным голосом спросил Ульфдар.
– Вон Пинга, его разворотило до самого седалища. Пришлось пеленать, чтобы довезти в имение, к родным.
– Чем его так?
– Пуля из арбалета, мы один такой успели отбить. – Суман!!! – прокричал Вольмар.
Из-за дверей показался молодой парень, доверенный слуга. В точности следуя движениям барона, он поднес принцу арбалетное ложе, на котором покоилась сложная конструкция.
– За счет чего он стреляет, я не вижу дуг и тетивы, – смущенно поинтересовался монарх.
– Его приводит в действие молния, если приложить эту булавку вот сюда, – не успел Вольмар коснуться ажурной булавкой выемки, что пристроилась в основании двух стальных направляющих, с удивительной точностью уложенных на деревянном ложе, как с сухим треском вспыхнула молния.
– Если сюда поместить железную бусину, то мы получаем стреляющий раскаленной сталью арбалет.
– Дайка сюда, – заинтересовался Ульфдар.
– Вот, – сын вручил отцу блискавицу.
– А где бусины? – король осторожно прикоснулся к выемке, вспышка ослепила Ульфдара, и он закрутил головой пытаясь вернуть четкость зрению. – Как они из него стреляют? Молния слепит, ничего не видно.
– У них очки, с дымчатыми стеклами, – но мы не смогли захватить никого из новых стрелков.
– А сколько их всего?
– Сложно сказать. Но не меньше семи тысяч, мои рыцари не смогли прорвать их каре. Они точно бессмертные, на место павших тут же встает новый стрелок или пикинер.
– Немало. При такой мощи, не удивительно что нас опрокинули, – задумчиво проговорил король. – Сезар, тебе придется изучить новый арбалет, найди мастеров и сделай достойную копию. Мне нужны такие стрелки.
– Да сир, – отозвался граф Сезар Дегалини.
– Не печалься Вольмар. Сын мой, мы обязательно вернем тебе узурпированный престол. Главное, чтобы дангрисидские жрецы не сбежали. Я слышал, что Мстислав назначил своего архижреца, а нам нужно сохранить избранного нами. Пусть Тлаиман ни в чем не знает нужды.
Сезар склонил голову показывая, что услышал приказ короля. Принц бегло улыбнулся, и приблизился к отцу так, чтобы их никто не слышал.
– Отец, а что мы будем делать с боярами-предателями. Они не надежны. Может используем их в предстоящих переговорах. Скажем, Мурлозовы родственники последнего короля, их жизни не мало стоят. Как ни посмотри, а везде выгода. Отдадим родственникам, получим немало золота, а если Мстиславу Узурпатору, то можно попробовать выторговать, что-то для себя.
– Нет, бояр оставим в Тульгане, пусть будут при нас. Придет час, и они первыми пойдут возвращать свои вотчины, и восстанавливать справедливость, а мы им поможем. Они теперь с тобой связаны, ты их король, пути назад нет. Родственники беглецов вряд ли будут приветливы. Князь Мстислав крут нравом, и потому любой, кто посмеет сомневаться в его праве на трон, будет изничтожен. У Мурлозовых и других опальных бояр выбора нет, или они откажутся от родственников-перебежчиков, или лишатся всего.
– Угу. Ну тогда подождем.
****
Прилично повозившись Довруж все же приладил штуцер, отдуваясь старик хлопнул крышкой капота, и оперся на окрашенную в синий цвет сталь. Металл нагрелся и приятное тепло пошло от ладоней вверх по рукам. Он внимательно разглядывал белую кожу заднего сидения через лобовое стекло. Элементы роскоши, давно забытые в его мире. Мысли вновь вернулись к прошлому.
****
Весть о чудотворце разнеслась в мгновение ока, сам Мстислав заинтересовался необычным алхимиком. Особенно когда появились послы Тульгана, просившие мира и торговых прав. Новое оружие и способы производства породили серьезные изменения в обществе. Земледельцы попали в еще большую зависимость, крепостное право усилилось, породив новых аристократов – дворян. Служилая знать быстро расчистила себе дорогу во власть. Короткая война, получившая название «Боярский мятеж», закончилась жесточайшим избиением последних и полным переделом наследных владений потерявшей актуальность элиты. Вотчина исчезла, ее сменило поместье, и полная зависимость дворянина от царской воли. За сто последующих лет новые знания, и школы, на которых особо настоял Сантар, изменили облик аристократии и горожан. Ширились мануфактуры, росло промышленное производство, которое снабжалось приписными крестьянами. Жречество скрепя сердцем приняло волю нового царя и отказалось от монополии на знание, отдав образование в руки мирян. Взамен оно обрело значительные земли и имущество с огромным количеством храмовых пахарей. Участь последних оказалась еще более печальной нежели их собратьев в дворянских имениях. Жизнь бедолаг протекала в неустанных трудах на благо служителей Марзы. Царь получил статус божьего избранника, осененного благодатью всевышнего.
Случай с раненными вызвал много вопросов у архижреца и жреческой коллегии. Служители бога долго решали, как воспринимать удивительные способности алхимика, пока не случилось то, что перевернуло историю Дангрисиды. Сантар подарил царю и особо приближенным дворянам бессмертие. Лимом корил Сантара за его неосмотрительность. Воевода видел, как ширится круг чудес, захватывая все больше участников, и такое положение дел не могло привести к хорошему. Архижрец согласился, что способности алхимика ниспосланы Марзой, но лишь после того, как царь дал согласие на дарование всей жреческой коллегии бессмертия. Обделенные благостью Сантара начали роптать, и чем больше представителей дворянских родов, оставшихся без дара, забирала смерть, тем настойчивей становились требования аристократии поделиться бессмертием.
Тем временем Куватра, творчески переработав научные достижения соседа, принялась активно развивать промышленное производство. В короткие сроки город-государство превратился в центр притяжения, а король Арнен Скупой стал жертвой прогресса. В новом центре промышленных городов, на трон взошел император, потомок удачливого гильдийца Туне Сапожника. Императорский род и впрямь вел свою историю от сапожника, но к моменту восшествия на трон, Туне владел сетью сталелитейных заводов, и являлся крупнейшим производителем оружия. Его предки вовремя подсуетились и пристроившись к известному ростовщическому дому Чиволини, сумели сколотить состояние сначала на торговле с Дангрисидой, а немного погодя и на перекупке и краже промышленных секретов соседа. В свою очередь Чиволини и еще несколько Банковских домов, после экономической войны, которая зачастую перерастала в настоящую, пришли к договору о распределении сфер влияния. И с этого момента начинается взлет крупного, промышленного производства. Оборотистые купцы, состоятельные гильдийцы представлявшие крупные ремесленные объединения, воспользовались льготными ссудами перестраивая производство на промышленные рельсы. Огромные состояния дали им власть, но старая аристократия не желала уходить, и тогда банкиры, промышленники и владельцы крупных торговых объединений пошли на хитрость. Деньги в обмен на происхождение. Браки между представителями капитала и отпрысками аристократии стали нормой, но не все согласились с новой ролью денежных хозяев жизни. И тогда возник заговор, который и возглавил Туне, а после случился мятеж, получивший его имя. Никто не планировал смерть короля, но сторонники старого порядка взяли монарха в заложники и действовали от его лица. В итоге после поражения сил роялистов, народ потребовал голову короля. Так Арнен Скупой оказался на плахе.
Обретя императорский жезл Туне растерялся. Пока он думал, как же распорядиться той властью, что свалилась к нему в руки, соседи решили подобрать оставшееся без рачительного руководства Арнена королевство. Куватра оказалась в окружении. Ведущую роль в интервенции играл Вольмар Тульганский, его войска, не останавливаясь на крепостях в две недели дошли до столицы. Туне тем временем, поставил во главе армии молодого генерала Буальдо Паро. Используя техническое превосходство Куватры, Буальдо разбил Вольмара под стенами столицы, а позже развил наступление на земли Тульгана. Еще до разгрома интервента, Буальдо поставил под ружье половину населения, и разбив на несколько экспедиционных корпусов атаковал остальных соседей. Многие дивились откуда такие деньги у молодой империи, и лишь Туне знал, что его государство полностью заложено Гильдии Независимых Банков. Блестящие победы Буальдо, решили судьбу Туне. Очередной мятеж стоил первому императору жизни, а наследовал ему Буальдо Паро. Генерал вернулся в Куватру и провел расследование гибели императора Туне, по итогам все заговорщики сложили головы на плахе, а Банки получили героя, которому вверили строительство нового мира.
****
Тульган умирал медленно, с трудом отдавая города и крепости непобедимому Буальдо. Против Вольмара выступили все имперские сателлиты, только Лаганда, сохранявшая независимость, пришла на помощь бывшему врагу. Ее правитель Гилха Третий, не пожелал терять свободу, король стремился остановить рост промышленности Куватры. В ответ Буальдо вытеснил Гилха с материковых земель, и осадил островную часть Лаганды. В море Куватра значительно уступала флоту Гилха, потому высадить сухопутный корпус не удалось. Последнюю точку в материковой войне поставила гибель Вольмара и его сына Ульфдара Четвертого. Но королевский род Тульгана не пресекся, дочь Вольмара Еваналия незадолго до гибели отца стала супругой Гилха Третьего и успела родить двойню.
Закрыв Гилха на острове Кимвара, Буальдо развернул мощь армии Куватры на старого недруга Дангрисиду. Мстислав едва успел собрать армию, чтобы встретить врага у столицы. Бойня, произошедшая под Ронадой вошла в историю как самое кровопролитное сражение времен Первой империи. Два дня шло сражение на подходах к столице, трупы устилали огромное поле с южной стороны. К утру третьего дня, новые пушки Куватры разрушили городские стены смешав защитников с каменным крошевом и пылью. Стрелки Буальдо били точно, Куватра создала новый тип спускового замка, в котором использовались мощные батареи. Открытые разряды ушли в прошлое, а солдаты императора перестали слепнуть, и теперь могли вести прицельную стрельбу.
К вечеру Ронада пала, войдя в полуразрушенный город, враг застал брошенные дома и пустые склады. Мстислав вывез все, вплоть до подковы. Несколько месяцев проведенные в ожидании подхода подкреплений украли драгоценное время. Буальдо ждал послов от Мстислава рассчитывая на присоединение Дангрисиды к империи. Он разбил дангрисидского царя в бою, и теперь поверженный монарх должен был заключить мир, который признал бы царство частью империи и закрепил статус сателлита. Но «подлый» Мстислав засел в Улавае, и собирал войска со всего царства.
Пришла ранняя зима, Ирог Мурлозов, потомок бояр предателей, рассказывал, что такие холода стояли сто лет назад. Так ему говорил дед. Мурлозовы, Каначевы, Зубаровы и еще несколько потомков боярских родов, разоренных Мстиславом, встретили поход императора Куватры, как освободительный. Впервые на родные земли вернулись их родственники, из бежавших, во времена Трехлетней Зимы. Руководил опальными боярами Улад Мурлозе, потомок Мурлозовых мятежников, изменивший фамилию на имперский манер.
Именно они организовали беспрепятственный проход огромной армии Буальдо, по гигантской Южной равнине, славившейся тучными стадами скота, и обильными урожаями хлебов. Предатели развалили попытки царя мобилизовать войско для встречи противника у границы. Все шло неплохо, пока имперцы не начали хозяйничать на захваченных землях. Грабеж, насилие, и угроза голода вынудили местных земледельцев и часть верного Мстиславу дворянства организовать недовольных в отряды. Сначала незаметно, а затем все более масштабно, в тылу имперской армии вспыхнула партизанская война. Обозы со снабжением иссякли, подкрепления или не доходили до Ронады, или пробивались с большими потерями.
Разрушенное хозяйство и партизанщина поставили огромную армию Буальдо на грань голодной смерти. Не дождавшись мирного договора от Мстислава, император вывел войска из Ронады и пошел по дороге в Кидам. Сентябрьский мороз, слишком жестокий для этого времени года, гнал армию императора обратно к границам Тульгана. Буальдо планировал пополнить продовольствие за счет богатых городов запада Дангрисиды. На подходах к Кидаму Буальдо натолкнулся на передовые части вновь собранной армии Мстислава, а уже через час, имперские войска обмороженные, больные и голодные вступили в сражение со свежими частями полководца Налома. Неся огромные потери Буальдо повернул на Южную равнину. К удивлению императора, Мстислав не стал навязывать генерального сражения, а неотступно следовал в дне пути от его армии, лишь иногда тревожа тылы. Партизаны, затаившиеся в лесах, постоянно били отряды, что имперцы рассылали по многочисленным селам и деревням юга. Ограбленная прежде территория теперь представляла пустыню, где сожженные поля перемежались густыми лесами, которые полнились волками и не менее жуткими партизанами. Мороз с каждым днем крепчал, к октябрю давило уже под тридцать. Костры не спасали, сотни людей замерзали каждую ночь сидя прямо у потухших очагов. Скученность, голод и холод привели к болезням, имперские войска таяли все быстрее. Буальдо бросил армию и бежал в Куватру, там его встретили холодно. Банкиры отказались давать ссуды на сбор новой армии, а императору посоветовали приготовить государство к отпору идущему с ответным визитом Мстиславу.
Сражение у Палы, столицы Тульгана, принесло Буальдо поражение. Остатки его войск вернулись в Куватру, где император попытался национализировать банки. В короткой схватке полководец проиграл, и его арестовал Национальный Совет, во главе с Олбаром Риспадо, внуком Туне. Буальдо поместили в башню крепости Авалея, а Совет пригласил на трон потомка Арнена Скупого. Принц Филано принял предложение Олбара, и вернул Куватру под королевскую руку. В Тульгане сели править внуки Вольмара, объединив Лаганду и наследство деда в единое королевство.
Остатки армии, вернувшейся из Великого похода на Север, потребовали освободить императора. Получив отказ, ветераны схлестнулись с силами роялистов, в те дни в Куватре пролилось много крови. Буальдо вернулся на трон, и в короткий срок собрал новую армию. Мстислав еще не ушел с территории бывшей империи, и Налом повернул армию к Куватре, с другой стороны к нему спешили союзники из Тульгана и Лаганды. На полях Ипареиды сошлись три армии, и в несколько сражений разбили Буальдо. Император пал, но ужас остался. Мстислав предпринял немало усилий, чтобы закрепить победу, и впредь не допустить объединения южных соседей в империю.
По итогам заключенного мирного договора старые династии вернули престолы, развалив единую империю на отдельные королевства. Для сохранения королевской власти и сложившихся границ, правители возрожденных монархий провозгласили Священную Лигу международной организацией. Отныне все попытки сменить форму правления, или насильственно изменить границы государств должны были пресекаться общим Советом монархов. Банки такой расклад не устраивал, и потому они протолкнули своего человека в Священную Лигу. Олбар Риспадо возглавил организацию, и сразу же противопоставил стороны, Дангрисида вновь оказалась врагом цивилизованных королей.
****
Довруж точно застыл, глядя на солнечные блики, гулявшие по гладкой поверхности капота. Машина напоминала гигантского синего жука. В глубокой синеве старику мерещились разрушенные стены Ронады, заметенные снегом поля Южной равнины, и сложенные штабелями вкруг кострищ тела Куватранцев, на которых точно на скамьях, привалившись друг к другу сидели имперские солдаты. В памяти всплыли огромные обозы с награбленным добром, что растянулись по южной дороге. В них было все, от золота до картин, не было самого главного – еды.
****
Нашествие императора показало насколько Дангрисида технически отстала от соседей. Некогда передовые технологии теперь не позволяли конкурировать с промышленными гигантами Куватры или Тульгана. Священная Лига быстро превратилась в систему сдерживания Дангрисиды, и Мстислав уже и не знал, победил он в войне с императором или им воспользовались чтобы вернуть все на прежние позиции. Тем временем строительство промышленности шло очень туго. Крепостное население не могло обеспечить потребности растущих заводов, а дворяне категорически не желали отмены закрепления земледельцев. Интересы крупного землевладения вошли в противоречие с промышленным ростом. На строительство требовались существенные средства, которые нашлись в Гильдии Независимых Банков. Ссужаемые деньги проникли во все сферы жизни царства. Дворяне, глядя на царя, начали брать в долг, закладывая имущество, а после и совесть. Кто-то создавал торговые фактории в неизведанных землях, кто-то строил заводы и фабрики, а кто-то поддерживал роскошный образ жизни, не жалея дурных денег на драгоценности, ткани, произведения искусства. Незаметно, госчиновники начали проводить интересы соседей. Поделившись на партии, они не таясь вели борьбу за благополучие Тульгана, или Куватры. Армия под началом Налома все еще сохраняла верность короне, но и здесь стали появляться признаки разложения.
Из-за конфликтов в Священной Лиге, Дангрисиду ограничили в праве свободной торговли, и Мстиславу пришлось вести дела через семьи опальных бояр, что остались в землях Куватры. Сырье все меньше приносило дохода, а промышленные товары не могли конкурировать на рынках цивилизованных королевств из-за неподъемных пошлин. Дело шло к потере независимости.
Несмотря на все попытки догнать соседей, Дангрисида отставала все сильнее. Не хватало ученых. В то время, как за границей создавались Исследовательские центры, в Дангрисиде большая часть населения пребывала во мраке необразованности. Сантар несколько раз лично общался с царем, пытаясь донести до монарха мысль о значимости всеобщего образования для развития науки. Сельские школы, созданные по указу Мстислава, пустовали, детям земледельцев было не до учения. В хозяйстве, застрявшем в средневековье, требовались все наличные силы, и родители просто не отпускали детей в ненужную школу.
В то же время, для соседей пятьдесят послевоенных лет не прошли даром. Внук Олбара Риспадо, названный в честь великого предка Туне, подмял под себя Гильдию Банков, соединив под своим началом промышленные мощности Куватры и финансы цивилизованного мира. Всего за пять лет Туне сумел поглотить заводы и фабрики соседей. В результате образовался экономический союз крупнейших стран Юга. Местная элита к тому моменту настолько перемешалась, что национальные интересы отошли на задний план.
Все началось незаметно, без видимых причин. Гигантская армия южан перешла границу, Мстислав собрал значительные силы, и попытался остановить врага, но потерпел поражение. Подвели дороги, вернее их отсутствие. Железнодорожная колея пронизала все пространство Куватры, Тульгана и Лаганды, войска противника быстро перебрасывали к местам боев живую силу, технику и продовольствие. Отсталая Дангрисида не имея железных дорог, не поспевала за южанами. В тылу начались перебои с продовольствием и боеприпасами, промышленники саботировали заказы казны, или поставляли неликвид. В армии, дворянство массово переходило на сторону врага, оставляя солдат без командования. Вместе с войной вспыхнули восстания по всей территории Южной равнины. Селяне сбивались в огромные толпы и громили дворянские гнезда. Мобилизация захлебнулась, разбитая армия рассыпалась и частями отходила к столице. Мстислав вышел на встречу южанам, и в битве у озера Чува войска Налома полегли.
****
На горы Рояла опустилась вечерняя мгла, у дома губернатора горели газовые фонари, ярко освещая парадную лестницу и дорожку, ведущую в кедровый парк. У высоких, дубовых дверей стоял коренастый, косматый мужик. Глубоко посаженные глаза внимательно следили за суетой конюхов, разводивших усталых скакунов по стойлам конюшни примостившейся у самого края парка. Открытая улыбка сгладила жесткое выражение заросшего лица владельца дома, он протянул руку приветствуя седого воина. Лошадь седого появилась со стороны Царского тракта. Судя по виду, воин провел в седле несколько дней. Покрытая кровью и пылью одежда всадника привела горожан в смятение.
– Рад видеть тебя живым! – прогудел косматый.
– И я рад, что ты здесь, – пожимая протянутую руку ответил Лимом. – Сантар у меня очень плохие новости. Мы проиграли войну. Мстислав пал. Ронада разграблена и разрушена.
– Это Туне, его Гильдия давно точит зуб на богатства Дангрисиды.
– Нет, сегодня они идут не за богатством, они ищут секрет бессмертия. Я же тебе говорил, что не нужно так щедро раздавать благодати. В мире слишком много негодяев, для которых вечная жизнь противопоказана.
– Они узнали обо мне? – Сантар обеспокоенно глянул за Лимома, в черноту парка.
– Нет, Мстислав сделал все, чтобы тебя прикрыть. Мои ребята уже двадцать пять лет работают над этим. Если бы ты знал сколько убито шпионов и авантюристов.
– Но почему мне никто ничего не говорил.
– Давай-ка в дом пойдем, а то прямо на крыльце болтаем о том, о чем не следует говорить даже в одиночестве, – Лимом шагнул в распахнутые двери и направился вверх по парадной лестнице. Сантар следовал за воеводой, едва поспевая за воином.
– Может провести мобилизацию в моей губернии? Роял еще не поднимали.
– Наши склады в руках Гильдии, у нас нет продовольствия, нет вооружения, все потеряно, – не оглядываясь ответил воевода.
– А что с людьми? Куда денутся миллионы людей? Что они будут есть?
– А жителей…, а жителей они уничтожают. Малых, баб и стариков сразу расстреливают, а мужиков рассовывают по лагерям. Прямо в открытом поле.
– Геноцид? – удивился Сантар.
– Он самый. Они ищут того, кто может им раскрыть тайну бессмертия, и пока не найдут будут просеивать миллионы дангрисидов. Ненужных уничтожат, полезных отправят в Куватру, кого-то оставят здесь. Нужно же добывать железо, уголь, лес, да и много чего еще.
– Все серьезней чем я думал, – задумчиво произнес Сантар. – Но у нас есть еще шанс.
– Что ты несешь? У нас нет армии, предатели убили Мстислава, Налом тоже погиб.
– Я тебе сочувствую, но царь не просто так отдал мне Роял. Как ты заметил, – Сантар наконец добрался до двери своего кабинета, и широко распахнув створу пропустил Лимома внутрь, – у меня уже тридцать лет нет крепостных. Мои люди образованны и работают на себя. Заводы принадлежат губернии, как и все земли, у нас нет ни аристократов, ни промышленников, ни частных банков. Все общественное.
– Чего? – выпучил глаза воевода. – То-то я смотрю селяне наглые, что обожравшиеся гусаки, да и деревни дюже богатые. Сколько же денег царь вбухал в твои прожекты? – раздраженно проговорил Лимом присаживаясь в кресло.
Сантар бегло улыбнулся.
– Мы не берем денег уже много лет. Все за свой счет. Моя наука превосходит любое достижение юга.
– Ага. Я заметил. Мы на лошадях, а Куватра и Тульган в стальных коробках. Ты знаешь, что они по воздуху летают? А пушки их? А рельсотроны?
– Они не летают, у них новая технология, основанная на преодолении гравитации. Это действительно достижение, но и у нас есть чем ответить. Чрез два часа мы начнем первое испытание силового щита.
– Щит? Зачем нам щит? Сейчас нужна артиллерия, машины, рельсотроны, а не силовой щит, – с укором произнес воевода. – На границе нужен был твой щит, а сейчас уже поздно.
– Не успели немного, – с досадой в голосе ответил Сантар. – Сегодня закроем Роял и Лесной край, а через пару дней я тебе покажу будущее войн. Я научился передавать мощный разряд по воздуху, не нужны ни пушки, ни танки, нужно время и силовая установка.
– Посмотрим, – недоверчиво отозвался воевода.
В дверь тихо постучали, а затем сразу, без приглашения, ввалился Довруж.
– Сантар там инженеры зовут. Сейчас будем начинать.
– Передай, через минуту подойдем, – дверь прикрылась, Лимом уставился на Сантара.
– Уже?
– Пойдем. Сам все увидишь.
****
Броневики бесшумно скользили над землей, следом шли двуместные мотоциклы. Небольшие с виду машины тащили за собой тяжелые рельстроны, установленные на антигравитационных платформах. Огромные стволы, спрятанные в серо-зеленных чехлах, мерно покачивались в такт движению колоны. Черная полоса вековых кедров, с каждой минутой поднималась все выше, точно вырастая из земли. С такого расстояния тайга казалась древней, неприступной стеной. Легкий ветерок принес смолистый запах хвой. До Рояла оставалось десять часов пути, генерал Ульрих Шанц подсчитывал сколько еще времени займет компания. Всего два месяца понадобилось, чтобы Объединенные войска Юга дошли до горных границ бескрайней Дангрисиды. Десятки городов остались позади, имущество отсталых дураков нескончаемым потоком шло к границам союзников. По данным Яна Мурлозова, Лесной край, как и Роял много богаче равнинной части. Фантазия Ульриха отказывалась рисовать картины, лежащих за горной цепью Рояла, сокровищ. Генералу казалось, что больше не может быть, но Ян упорно стоял на своем.
