Woodpark 3

-Эй, ты как? – в дверях стояла Катя с глазами полными жалости.

– Все в порядке, мам. – ответил Герман, не отрываясь от книги.

Вот уже битый час Герман пытался прочитать один и тот же абзац, но его мысли все время путались, не давая сконцентрироваться на смысле написанного.

– Я сегодня утром звонила тете Свете. Хоть мы и не общались раньше, когда Вы дружили с Глебом, но я должна была её как-то поддержать в этот трудный момент. В общем, она держится, конечно, но голос у нее дрожал весь разговор.

Кате было неловко делиться этим диалогом со своим сыном, боясь навредить его еще неокрепшей психике. Для неё он все еще был ребенком, которого нужно было оберегать от невзгод, но она и не подозревала сколько всего ему уже довелось пережить. И эта смерть была вовсе не первой, от которой ему пришлось плакать.

–Когда похороны? – сухо спросил сын.

– Завтра… в три часа дня.

– Хорошо, я буду готов к этому времени.

– Совсем забыла. – в последнее время Катя стала рассеянной, ещё и последние события всех выбили из колеи. – Я Варю встретила в магазине, она передала, что завтра они с Витей будут ждать тебя возле убежища.

–Угу.

Катя закрыла дверь и поспешила вниз. Сейчас, как никогда раньше, ей требовался успокаивающий ромашковый чай.

В назначенное время и нужном месте Герман оказался перед старым убежищем. Вокруг него еще читались следы от велосипедных колес. Тогда их было еще четыре.

Герман смотрел на инициалы свои и своих друзей, вырезанные на косяке входной двери убежища. Он вспомнил, как Глеб специально вызвался выцарапывать последним, чтобы поместить свои буквы выше всех. Они тогда нехило поругались по этому поводу. Хоть оба и отвергали факт соперничества между ними, но не проходило и дня без их споров. Возможно, это был особый стиль их дружбы, и будь все иначе, они не держались бы вместе. И не прошли все выпавшие на их долю испытания, сражаясь со злом плечом к плечу.

–Помню, как ты кинул яблоко в Глеба за эту надпись. – за спиной Германа послышался голос Вари.

– Ага! И я помню. Только тогда ты промазал и попал в меня. – рядом остановился Витька.

Не оборачиваясь, Герман легкой улыбкой поприветствовал друзей. В такой день настрой на разговоры был снижен до минимума.

–Я тоже скучаю по Глебу. – Варя положила руку на плечо Германа.

– Интересно, а могло ли все сложиться иначе? – произнес Герман, наконец, обернувшись к друзьям лицом.

– Все произошло так, как должно было произойти. Помнишь?

– А что если бы мы не ушли тогда в портал…

– Манч, в том, что произошло нет нашей вины. Мы пошли на это ради своих друзей и по другому не могло быть. А теперь нам пора идти. Все уже собрались возле дома Глеба.

– Это уже не дом Глеба. – пробурчал себе под нос Витька, немного задержавшись возле убежища.

***

Тремя неделями ранее

-Что ты делаешь?

– Да вот, решила перебрать старые вещи. – ответила мама.

– Это я на фото? – Герман присел рядом с мамой.

– Согласна, сложно удержаться и не посмотреть миллион старых фотографий. Ты такой сладкий пирожок на них. Даже не верится, что тебе скоро 15. Это было словно вчера. А здесь ты устроил истерику, потому что папа не дал тебе облизывать грязные перила.

– М-да! Интересно, что у меня тогда было в голове?!

– Вот родится твой брат и узнаешь, что там у Вас в голове переключается.

Мама ласково погладила Германа по голове, а затем свой округлившийся живот.

–Можно я в гараж перееду, когда он родится? Варька сказала, что Витька постоянно плакал, когда был младенцем.

– Нет, конечно! Не выдумывай.

– Значит, все-таки придется смириться с ролью старшего брата.

– Давно пора! Посмотри, какой ты серьезный здесь получился. А на самом деле ты стоишь в полном памперсе!

– Фу, мам.

Вдруг снизу послышались грохот и бурчание отца.

–Похоже, Ваш отец решил все же самостоятельно собрать комод.

Мама неспешно направилась на причитания своего супруга. Ему явно требовалась поддержка.

Когда Герман остался один в комнате, окруженный сотнями фотографий из своего детства, его охватила тревога, природу которой ему было сложно объяснить. Он взял в руку снимок, на котором он был запечатлен со своими родителями.

–Я помню этот день. – тихо произнес Герман, слегка улыбнувшись.

Бабушка с дедушкой тогда прислали посылку с подарками. И папа предложил опробовать пистолет с мыльными пузырями на улице. Они быстро собрались, и весь день провели на пикнике. Пока отец вновь и вновь заправлял мыльный раствор в емкость пистолета, мама ловила в объектив каждый момент дурачества сына. Герману тогда казалось, что они погрузили в пузырьковое облако весь парк.

Но почему с каждой секундой воспоминания ему становилось все тяжелее. Отчего это желание заплакать от безнадежности? И тут Герман осознал.

Это была одна из многочисленных прогулок по парку, которых не было у Ника с Тимохой.

По воле судьбы, эти два Мечтателя были лишены родительской любви. Они скитались по жизни, крепко держась за руки, но не имея возможности испытать заботу матери, и выслушать наставления отца. "Все мы дети, пока живы наши родители!" – гласила народная мудрость. И Ник с братом повзрослели слишком рано. Все это время Герман сомневался, кого именно он видел на острове. Были ли это, действительно, Лаврентьевы старшие, или ему просто показалось. Ведь он видел лица незнакомцев лишь доли секунды. Как можно было узнать тех, кого он никогда не видел вживую?

И эти мысли не покидали его ни днем, ни ночью. Но не только его.

***

Тимоха шел на ласковый голос своей мамы. Как давно он не слышал ее заливистого смеха. От счастья его дыхание спирало, из-за чего хотелось кричать, ведь он вновь обрел родителей.

Родители ждали своих сыновей во дворе их дома. Они обсуждали то, что не успели сделать за время разлуки. Столько времени было упущено, но впереди их ждала долгая жизнь в кругу семьи. Тимоха спускался по лестнице, перешагивая через две ступени. А последние четыре он и вовсе решил перепрыгнуть. Приземлившись с грохотом, мальчик поспешил к заднему дворику.

–Мам! Мама! – кричал Тимоха, заметив знакомые силуэты через стекло на входной двери. – Папа!

– Мы здесь, Тимофей! – ответил отец. – Иди к нам, скорее!

– Скорее, сынок! – повторила мама.

На этот раз голос мамы показался Тимохе встревоженным. Когда мальчик открыл дверь, родители стояли посреди двора. Их испуганные глаза смотрели в сторону. Тиканье настенных часов стало невыносимо громким, что не давало сосредоточиться на происходящем. Пытаясь избавиться от постороннего шума, Тимоха выбежал на встречу к своим родителям, но внезапно ему преградили путь. Темная фигура встала между сыном и родителями. Это его присутствие вызывало страх в глазах отца и матери.

–Это ты? Но почему? – Тим оцепенел от увиденного.

Вдруг Тимоха стал задыхаться, глядя, как родители удаляются. Сколько бы усилий он не приложил, он оставался на месте. То ли от удушающего кашля, то ли от осознания повторяющейся потери близких, слезы наполнили глаза мальчика.

Когда Тимоха открыл глаза, то с облегчением понял, что это был сон. Лишь кашель доставлял ему неудобство. На его звуки всегда прибегал Ник. Не желая делиться с братом своими переживаниями, Тимоха иногда менял сюжет снов, но не в этот раз. Включив ночник, он ждал, когда в комнату войдет старший брат.

–Опять кошмар приснился? – в дверях появился сонный Ник. – Тим, не прошло и ночи без дурных сновидений, после того, как Герман заявил, что видел наших родителей на том острове.

– Со всеми этими событиями я совсем позабыл, как скучаю по ним. – ответил Тимоха.

– Я тоже скучаю по ним.

– Ник, я тебе раньше не говорил, но все это время мне снился один и тот же сон.

– Это немного странно, знаешь ли. – Ник почесал лохматый затылок.

– Вовсе не это странно, а то что сегодня я увидел продолжение.

– Ты о чём?

– В начале все выглядело как прежде. Родители звали нас во двор. Они были такие беззаботные и счастливые, но потом их лица искажались в страхе.

– Страхе?

– Там был кто-то ещё, кто их пугал. Раньше я мог разглядеть лишь силуэт, но сегодня…

– Что было сегодня, Тим? Ты сумел разглядеть? Кто это был?

Тимоха поднял глаза на брата:

– Это был ты, Ник. Все это время их пугал ты.

Ник озадаченно встал с кровати. Как старший брат, он должен был его утешить, сказать ободряющие слова. Но как Мечтатель, он понимал, что эти сны – настоящие знаки. И они не обещают ничего хорошего.

–Ты спи давай, – еле слышно произнес Ник, выходя из комнаты. – Мы завтра с тобой все обсудим.

Но о каком сне могла идти речь, когда ты чувствуешь себя виноватым день ото дня. Каждое мгновение своей жизни Ник винил себя за то, что оказался не в силах вернуть родителей. Он считал, если бы он был более храбрым и находчивым, то давно бы нашёл выход. Но этого не происходило, отчего муки совести нарастали. Особенно в доме, где все напоминает о былых временах. Когда ты чистишь зубы или садишься за большой обеденный стол. Все что находилось вокруг, все было сделано руками отца, под чутким руководством матери. Каждый предмет в доме нёс с собой крупицу воспоминаний, от которых становилось все невыносимей. По этой же причине братья стали проводить время вместе все меньше. Ведь друг в друге они видели свое прошлое и будущее, которое невозможно было изменить. Ник имел хмурый взгляд отца, а Тим ухмылку матери. Им становилось все больнее замечать эти сходства, поэтому не сговариваясь они стали отдаляться друг от друга. И пока Тимоха скитался по деревне, Ник пропадал в домашней библиотеке или на водопаде.

***

Тимоха знал, где искать брата. Между ними будто была не дверь, а целая пропасть. Когда они успели так отдалиться друг от друга? Многолетняя разлука казалось сблизила братьев еще больше, но это был всего лишь временный порыв. Осознав это, Тимоха все чаще стал покидать отчий дом, чтобы побродить по деревне. То ли ежедневный завтрак, за которым они обменивались парой формальных фраз, то ли чувство вины, заставляли Тимоху вновь и вновь переступить порог дома. Даже прежняя чрезмерная опека Ника над братом сменилась полным безразличием. Закрываясь в библиотеке или просто читая очередную старую книгу в гостиной, Ник не замечал, как проходят дни. Порой Тимоха не приходил домой, в ожидании, что брат бросится на его поиски. Но возвращаясь под утро, дверь библиотеки была по-прежнему заперта изнутри.

Но Тимоха не переставал верить, что старый Ник вернётся и они заживут, как прежде.

–Ник, можно я сегодня пойду к дальнему водопаду? – спросил Тимоха, встретив брата возле библиотеки.

– Ты вправе делать, что пожелаешь. – ответил Ник, открывая ключом дверь библиотеки.

Тимоха нервно перебирал пальцами за спиной, стоя в коридоре.

– Я тут подумал, было бы неплохо сходить туда вместе. Помнишь, как пальцами нас туда водил…

– Я тебе не отец! – вырвалось у Ника, когда книги из его рук упали на пол. – Я не обязан с тобой нянчиться!

Братья замолчали. Эта фраза уколола каждого из них. План по воссоединению с братом был провален. Ник быстро отвел взгляд от испуганного лица младшего брата, не желая осознавать, что он стал тому виной. Он никогда не был черствым и грубым. Поднимая книги с пола, Ник размышлял, что же с ним стало? Угрызение совести выдавливало из него хоть что-то, что можно было бы принять за сожаление за свое поведение.

–Мне сейчас некогда. – не оборачиваясь, пробубнил Ник. – Позже поговорим, ладно?

– Ладно. – быстро ответил Тимоха, скрывая дрожащий голос.

Горечь жгла изнутри. Тимоха стоял перед закрытой дверью библиотеки, вдыхая старый древесный аромат. "Так не честно!" – повторял про себя мальчик. В его ушах до сих пор был слышен грохот от закрывающейся двери. Это был единственный протест, на который он был способен. Ведь слово ему так и не дали.

Стоя в тишине, Тимоха всматривался в лица на старых фотографиях, что висели на стене. Все улыбались и каждый из них был счастлив. Возможно, по своему, но эмоции были искренними. Он, действительно, жалел о своём поступке, о котором так боялся признаться даже самому себе. Слезы покатились по его щекам. От обиды на брата, от жалости к родителям, и к самому себе. В этот самый момент он ощутил такое одиночество, которое не испытывал все те годы, которые он скитался среди людей. Пройдя все испытания среди домочадцев детских приютов, он оказался в мире, где у него не было ни единой родной души. Тимоха не раз сталкивался с жестокостью. Его предавали, унижали и обманывали. Разочарование в мире, о котором его народ заботился не одно поколение, привело к тому, что он просто от него отвернулся. Тимоха стал тем, против кого боролись все Мечтатели. Он пошёл войной против своей же сути. Это и стало той отправной точкой к полному надлому веры и надежды в лучшее. Но даже став дряхлым и озлобленным стариком, он брел по миру, так и не признавшему его, в поисках своей земли. Но не для того, чтобы попробовать что-либо изменить, а чтобы впасть в забытие, ведь он не желал помнить всего, что с ним сделал мир людей.

Всю последующую ночь Ник провел перед Древом. Он не сводил взгляда с ветвей своих родителей, пытаясь мысленно воспроизвести сон Тимохи. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, Мечтатель потерял счет времени. Лучи солнца скользили по крепкой коре, подсвечивая одно за одним имена его предшественников.

Ответ пришел, когда солнце озарило своим светом всю комнату. Как он мог забыть, что теперь он не один. Мечтариум просто переполнен мудрыми жителями, но его интересовала определенная персона. Дом, которой его родители предпочитали обходить стороной. Перед тем как отправиться на встречу, которая не сулила ничего хорошего, Ник решил об этом предупредить брата.

–Тимоха! – позвал Ник, но ответа не последовало. – Тим?

В поисках брата, он вспомнил об их последнем диалоге, что оставил неприятный осадок. И вместо того, чтобы обсудить все происходящее с Тимохой, Ник, уже по традиции, решил отсидеться в библиотеке. Там было место, где он мог в тишине пережить все свои страхи и обиды. Подсознательно, Ник оберегал брата от призрачной надежды на возвращение родителей. Сначала нужно было тщательно изучить материалы и исторические данные на эту тему, а уж потом вводить в курс дела Тимоху. Так остро все воспринимающего. За все время, проведенное взаперти, Ник не нашёл ни единого описанного случая возвращения Мечтателей, после длительного пребывания на Временном узле. Исключением же была Вера. Но ее спасли ребята, а в этот раз он не мог себе позволить ими рисковать. Поэтому он и искал сутками напролёт другие варианты, жертвуя отдыхом и беззаботным времяпрепровождением со своим младшим братом. И с каждой провальной попыткой, настроение Ника становилось хуже, из-за чего появились срывы, за которые ему было стыдно и досадно. От чего извиняться становилось все сложнее.

Тимоха же был другим. Он всегда приходил мириться первым, но только не в этот раз.

"Ладно, поговорим позже, когда ты вернешься домой". – подумал Ник и вышел из дома.

По дороге его не покидало странное чувство. Вроде дежавю, только оно было не краткосрочным, как это обычно бывало, а длительным. Ник шарахался от каждого совпадения, но все же продолжал идти. Он надеялся наткнуться на заброшенный дом, опутанный в паутине. На крыше таких обычно восседают каменные горгульи, с устрашающим оскалом. Но на деле все оказалось иначе. Свежевыкрашенный маленький дом утопал в розовых кустарниках. Единственной странностью, которая сразу бросилась в глаза, были разноцветные таблички.

"Здесь ты никогда не найдешь ответов", "Если ты ищешь ответы – проходи мимо", "Искателям ответов здесь не рады" и еще десятки деревяшек с подобными высказываниями были рассредоточены вдоль всего забора.

–Почему среди мудрецов столько безумцев? – сказал вслух Ник, стоя перед покосившимся, но ярким ограждением.

На этом иллюзия обмана была отключена.

Калитка с трудом поддалась, но это было лишь детское препятствие на пути поиска ответов. По всему двору были растянуты веревки, на которых сушились травы, часть из них Ник видел впервые. Помимо специфического лекарственного запаха, в воздухе еще витал дух негостеприимства. Единственная дорожка, ведущая к дому, была усеяна слизняками.

–Он что специально привлек слизняков сахарным сиропом? Кто так вообще делает?

Пытаясь не растянуться на скользкой поверхности, Ник то и дело натыкался на колючие кустарники, заботливо высаженные вдоль дорожки. Испачканный в слизи и сахарном сиропе, с торчащими из ладони шипами, юноша пробирался к дому. Улитки же приняли его за транспорт, что отвезет их с ветерком к кустам со спелыми томатами.

–Будет здорово, если его еще не окажется дома. – вскрикнул Ник, упав на очередной куст. Теперь ему придётся доставать шипы не только из ладоней.

Последние два метра дорожки, Ник предпочел преодолеть ползком. Ударившись головой о деревянную дверь, юноша облегченно вздохнул. Но вскоре он столкнулся с очередным препятствием.

–Кто бы ты ни был, иди домой. – крикнули в ответ на стук. – Особенно, если ты пришел за ответами.

– Здравствуйте! Мне нужна Ваша помощь!

Ник попытался разглядеть хозяина дома через дверной замок, раз уж он оказался прямо перед ним. Сироп оказался довольно липким, что мешало ему встать на ноги.

–У меня нет времени на эти глупости.

– Обещаю, что не займу много времени – Ник вытянул губы в трубочку, чтобы его было лучше слышно через щель в закрытой двери. – Это дело жизни и смерти.

– Что за глупец?! Мечтатели не умирают… – послышался голос, а затем кашель из глубины дома.

– Да, я в курсе. Но это совсем другое дело.

– Я туг на ухо, ничего не слышу, придите в другое время.

– Хорошо, хорошо! – обрадовался Ник. – Так, значит, Вы мне поможете?

– Нет, конечно. – сказал, как отрезал хозяин хижины.

– Но Вы же сами только что сказали прийти мне в другое время. – Ник был в замешательстве.

– Ничего не слышу. Я туг на ухо.

– Упрямый дед похоже туг не только на ухо. – прошипел Ник, сдерживая себя не ударить ботинком дверь.

– А теперь тем более не помогу.

– Что? Вы же туги на ухо.

– А ты веришь всему, что тебе говорят?

Эти слова Ник воспринял как сигнал к действию, некий знак судьбы, что пора брать все в свои руки. Один удар ногой и перед ним оказалось небольшое помещение, окутанное тёплым свечением очага. От испуга хозяин дома упал с кресла, на котором еще минуту назад мирно посапывал в послеобеденное время.

–Опять ты! – взмолился старик, пытаясь встать на ноги. – Я же сказал, чтобы ты шёл прочь.

– Давайте я Вам помогу.

Только Ник хотел помочь старику подняться на ноги, как хлесткий удар ладонью посоветовал ему не делать этого.

–Ай, больно же. – Ник вцепился в запястье, куда пришёлся внезапный удар.

Старик даже и не пытался быть вежливым, похоже в этот самый момент его волновали совсем другие дела.

–Только привык… только освоился и вот опять… все заново…. Что за жизнь такая? – невнятно ворчал себе под нос старик.

Хозяин дома выглядел лет на шестьдесят, но по поведению ему было все двести лет. Его сгорбленная спина отбрасывала тень на каменную стену, а крючковатые ноги шаркали по пыльному полу, оставляя продольные следы. "Вероятно, что он прожил нелегкую судьбу, что заставила его склонить голову над землёй", – подумал Ник.

Ник наблюдал, как хозяин дома бережно собирал семена с высоких растений, расставленных повсюду. Казалось, что его кто-то или что-то торопит. Суета старца заставила незваного гостя испытать чувство неловкости. Возможно, он напрасно потревожил его покой и этот безумец, действительно, не знает никаких ответов.

–Пожалуй, я все же пойду. – робко произнес Ник, обернувшись к двери.

Хозяин даже не пытался остановить гостя, вцепившись жадным взглядом в его спину, старик ждал. Его сердце замерло вместе с дыханием. Каждый шаг гостя в сторону двери, делали его глаза больше, а улыбку шире. Даже семена, разбегающиеся по столу, уже не так его волновали.

Чтобы удостовериться в правильности своего поступка, Ник решил на прощание обернуться. И это была главная его ошибка. Встретившись глазами с обезумевшим стариком, нависшим над столом, Мечтатель поскользнулся на одном из слизняков, что полз по его следам. И пока старик продолжил ругать свою несчастную судьбу, вернувшись к сбору непослушных семян, Ник все же удержался на ногах. Вцепившись в дверной косяк, он лишь растянулся в проходе. Кончики его пальцев нащупали еле заметную резьбу на косяке, как вдруг внутри него будто что-то оборвалось. Его голову вновь вскружило ощущение дежавю.

–Что Вы имели ввиду, когда встретили меня словами: "Опять ты"? – само собой вырвалось у Ника.

– То и имел ввиду. У меня еще был шанс на спокойную старость, не поскользнись ты на том несчастном слизняке. Значит, именно этот слизняк был рожден, чтобы однажды быть размазанным твоим ботинком, что заставит тебя остаться.

Старик говорил несвязно, и каждый раз невпопад, что головная боль не заставила Ника себя долго ждать. Все вокруг теперь казалось ещё страннее, картинка перед глазами будто двоилась. Или же это все от насыщенных ароматов трав, развешанных повсюду.

–Вы можете говорить по очереди. – Ник пытался понять, где именно стоял настоящий старик в раздвоенной картинке.

Нику показалось странным, что старик сменил несколько комплектов одежды. То он больше был похож на фермера, то будто собрался взбираться на самую высокую гору, а потом опять надел этот дырявый кардиган.

– В следующий раз, я повешу амбарный замок, а вместо слизней привлеку ядовитых змей, возможно, тогда тебя это остановит. – ворчал старик, помогая Нику удержать равновесие.

– Что это со мной? – Ник пытался сконцентрировать внимание.

Старик стал всматриваться в глаза Нику, подсвечивая его лицо лампадой. Затем он взглянул в уши, ну в завершении постучал по зубам. Последние манипуляции скорее всего были проделаны по старой врачебной привычке.

– Скорее всего ты сейчас находишься в двух временных промежутках. Но это не точно.

Растерянный от предположения старца, Ник попытался встать, но лишь смел все, что стояло на журнальном столике.

–Тебе нужно сконцентрировать свое внимание на каком-то предмете.

Старик поднял с пола книгу по травоведению, и всучил её Нику в руки.

–Вот держи. Смотри только на неё.

– И долго мне на неё смотреть? – Ника охватила паника, вокруг все кружилось и двоилось.

– Пока в комнате нас не останется двое, дурень.

Было легко советовать смотреть лишь на книгу, другое дело это исполнять, когда вокруг тебя носился вихрь из картинок. Хоть в реальности все неподвижно лежало на своих местах, а снаружи беззаботно щебетали миниатюрные птицы Перилы, пол из-под ног Ника стремительно уходил. Кресло же под ним, словно ретивый скакун, то и дело пыталось его сбросить.

В полной тишине старик наблюдал за раскачивающимся Ником, пока ему это не наскучило. Взглянув на настенные часы, старик решил, что у него еще найдется время для продолжения сбора непослушных семян.

Только ощутив пол под ногами и устойчивость кресла, Ник поднял глаза. Наконец, все остановилось. В комнате их осталось двое.

–Что это было? – спросил Ник, борясь с остатками головокружения и тошноты.

– А мне вот другое интересно. За что судьба злодейка прицепила ко мне такую напасть?! Почему я должен из раза в раз отвечать на одни и те же вопросы?! Я ведь только в начале своего жизненного пути совершил одну малюсенькую ошибку, а теперь мне приходиться снова и снова за нее отвечать. Одна ошибка против сотни наказаний. Где справедливость, а?

– Вы хотите сказать, что я уже задавал Вам этот вопрос? Но когда?

– Да всегда. Ты каждый раз приходишь ко мне с этим вопросом, на который у меня нет ответа. Понимаешь? Нет у меня ответа.

– Я ничего не понимаю. Мои родители всегда рассказывали про Вас истории, как про мудреца, который способен разгадать любую тайну.

– Каждый имеет свои роли в истории. Конюх, плохо подковавший коня генерала, способен изменить ход войны. Вот и твои родители, когда-то рассказав старую историю, запустили механизм, который и привёл тебя ко мне. По-видимому, что-то в этом мире должно быть неизменным.

– Что Вы имеете ввиду?

– Понимаешь, мы с тобой встречаемся, независимо от того, что происходит вокруг. Кем бы я ни был: травником, лекарем, кукловодом. Я скрывался повсюду, лишь бы не начинать жизнь сначала, но ты всегда находил меня и задавал мне один и тот же вопрос. На который, как я уже сказал, не знаю ответа.

– Почему тогда я Вас не помню.

–Я не знаю. Я знаю лишь одно, мы с тобой попали в неприятную историю. Ты – мое наказание, а я лишь должен отнять у тебя время, вот и все.

– Отнять время?

– Именно. Чтобы твой маленький братец успел сбежать подальше отсюда.

– Тимоха? – лицо Ника скривилось в ужасе. – Но куда можно сбежать отсюда?

– Если меня не подводит память, то он должен быть где-то на подходе к миру людей.

Время Тимохи среди людей неумолимо заканчивалось, а это означало, что он может никогда больше не вернуться в Мечтариум. Все внутри Ника оборвалось. -Что Вы наделали?

– Я же говорю, одну малюсенькую ошибку. – ответил старик, пожимая плечами. – Всего-то когда-то впервые отнял у тебя всего пять минут времени.

Старик смотрел во двор, через открытый дверной проем.

–Теперь эти пять минут стоят всей моей жизни.

Но эти слова Ник уже не слышал. Перепрыгивая через колючие кустарники, он помчался к дому. Минуя приветливых соседей, он пытался понять, для чего Тимохе потребовалось рисковать своей жизнью? Ноги не слушались, как и мысли в его голове.

Старик устало рухнул на стул. В этот раз он решил не пускаться в бега. Больше не будет новой жизни и новой роли. Для чего он проживал сотни разных судеб, если вновь и вновь время бросало его в эту избу, чтобы украсть каких-то жалких пять минут у мальчишки, чьего имени он так и не узнал. Замкнутый круг, по которому он устал бегать. Помутневшие от возраста глаза обвели маленькое помещение. Это было его последнее пристанище. Не сговорись он однажды с тем, чье сердце пронзил злой умысел, все в его жизни могло быть совершенно иначе. Но он выбрал судьбу предателя, чья жизнь заключалась в краже чужого времени. Это была даже не второстепенная роль. Он был лишь массовкой.

***

Тимоха стоял перед сферой, покрытой многолетним слоем пыли. Его привели сюда ноги, что помнили тропы, ведущие к ней, и горькое воспоминание. Большие пальцы на руках кровоточили от нервного почесывания. Ему было страшно вновь просить помощи у этого места, ведь в прошлый раз, все пошло совсем не так, как он задумывал.

Вокруг было ни души, что позволило Тиму собраться с мыслями, чтобы вспомнить уроки отца по управлению сферой. Это был последний урок, который он преподнес своим сыновьям перед исчезновение. На следующее утро спальня родителей уже оказалась пустой.

–Вспомнить бы ещё как ты работаешь.

Тимоха все еще боялся прикоснуться к сфере, но это был единственный шанс попасть в человеческий мир. Портальный ключ Ник всегда носил при себе, в то время, как Тимохин было решено запереть в библиотеке. Это все из-за того, что младший брат решил, что хочет сделать его более современным, залив эпоксидной смолой. Ключ, действительно, отличался дизайном, но лишен силы. Ключ бесконтрольно стал создавать порталы, отчего собирательницы растений проработали на двенадцать часов больше, ведь солнце было всегда в зените. Нику пришлось тогда несладко, отдуваясь за брата перед толпой разъяренных работниц. И к тому же еще пришлось расстаться с запасом лекарственных мазей. Ладони собирательниц горели не меньше их обгоревших щёк и шеи.

Именно поэтому Тимохе временно было запрещено использовать свой ключ, и, конечно, он считал это несправедливым и жестоким наказанием для такого пустякового проступка. Но Ника разозлило не само происшествие с собирательницами, а то, как именно брат отреагировал. Тимоха так и не понял, почему они так разозлились, ведь он удвоил их урожай вдвое, а они такой шум подняли. Неблагодарные. Теперь его ключ всегда лежал в закрытом ящике стола библиотеки, дверь которую мог открыть только Ник.

Тут то на ум и пришла идея со старой сферой. Народом было принято перенести ее вглубь леса. Но чтобы вернуться домой, ключ был необходим, поэтому прежде чем убежать, Тимоха его выкрал. Возвращая ключ от библиотеки, он мысленно пообещал спящему брату, что это его последняя тайна от него. И когда он исправит свою ошибку, то обязательно расскажет всю правду.

Портальные ключи были более портативные, хоть и не имели ряда функций, что были у сферы. Но на самом деле новое поколение просто не знало, как ей пользоваться, после чего и было принято решение спрятать громоздкое оборудование подальше от глаз.

Вообще в мире Мечтателей многое изменилось за последнее столетие. Они все чаще покидали мир людей, не справляясь с нагрузкой. Все войны, которые люди порывались устраивать в каждом веке, выматывали тех, кто воевал на стороне добра. Остались лишь единицы, кто хоть как-то сдерживал натиск зла. Родители Ника и Тима были именно такими. Они самоотверженно боролись за благополучие тех, кто потом издевался над их сыновьями. Именно так думал Тимоха, будучи стариком. "Пустое дело – помогать неблагодарным". – ворчал он всякий раз, проходя мимо человеческой беды. Точно так же, как переступали через него.

Из тяжёлых раздумий Тимоху вырвали летучие мыши, что неожиданно вылетели из сферы, когда тот туда шагнул. Это были ее единственные жители за последние семьдесят шесть лет.

–Что едят эти мыши, что их помет так воняет? – Тимоху чуть не стошнило от спертого запаха внутри. – Будто зашел в туалет после Ника.

Тимохе сперва пришлось повозиться, чтобы подключиться к сфере. Весь пол был запачкан пометом летучих мышей. Немного поразмыслив, мальчик пожалел, что рядом не было Ника. Он обычно справлялся с грязной работой в один момент. Но он не мог постоянно рассчитывать на помощь, ему нужно было заново научиться самостоятельности. Поэтому он уверенным движением стал соскабливать застывший помет широкими листьями кустарника, что рос рядом. Параллельно пытаясь сдержать тошнотворные порывы, он получал свой опыт через слезы.

И вот, когда работа по очистке сферы была, наконец, проделана, Тимоха аккуратно занял позу лотоса ровно в центре. Тоска промелькнула у него на лице. Прежде чем покинуть родные земли, он решил воспользоваться одной возможностью, что давала сфера всем желающим. Было достаточно лишь прикрыть глаза и немного подождать, чтобы произошло чудо.

–Тимоша! Ты почему такой грустный? – послышался ласковый голос матери.

–Мечтателям не подобает вешать нос. – второй голос принадлежал отцу.

Тимоха безмолвно стоял перед своими родителями. Это говорили не они. Все слова были взяты из его мыслей, поэтому отвечать было бесполезным занятием. Мальчик просто вспоминал их обычные обращения к младшему сыну.