Czytaj książkę: «Соучастники в любви», strona 2

Глава 4

Изабель

Think Up Anger ft. Malia – Shout

Мое тайное место – это трейлер в двенадцати милях за городом. Я нашла его случайно несколько месяцев назад, когда после очередной ссоры с тетей решила сбежать из ненавистного мне города, но, наткнувшись на этот трейлер, осталась тут. Когда я обнаружила это место, оно выглядело заброшенным. Все было ржавым и затхлым, внутри все было покрыто толстым слоем пыли, но трейлер оказался пригодным для жизни. Не без перебоев, но все же поступала вода, электричества хватало благодаря солнечным батареям на крыше, а остальное я привела в относительный порядок своими силами. Вот настолько мне не хотелось возвращаться к Рейли. Я рискнула остаться в трейлере и со временем поняла, что бывший хозяин вряд ли планирует вернуться. Это было идеально для меня. В лесу, посреди деревьев, подальше от шоссе. Здесь я ощущаю полную изолированность от внешнего мира. Именно это мне и нужно было летом. И именно это нужно Нейтану Диверу сейчас.

Не без труда затащив его в трейлер и усадив на кровати, снова спрашиваю, надеясь теперь, наконец, освободиться:

– Можно мне уже идти?

Но вместо ответа Дивер устало поднимает на меня руку с пистолетом. Черт, как же он меня раздражает!

– Делай, что говорю, и успеешь к первому уроку в школе, – снисходительно говорит он, будто с ребенком.

– Что тебе нужно?

– Найди аптечку, – говорит Дивер, снимая куртку и болезненно кривя лицо. – Подлатаешь меня, ответишь на вопросы и будешь свободна.

Это все какой-то бред! Подлатать его? Он же не думает, что я всерьез могу обработать такую рану?

– Нет, правда, Дивер, тебе лучше в больницу, я не смогу…

Меня охватывает паника. Кажется, я слышу собственное сердцебиение. В ушах гул, сквозь который отдаленно слышится голос Дивера:

– Сможешь, это нетрудно, я в тебя верю.

Он ухмыляется, но его улыбка тут же исчезает из-за очередного приступа боли.

Поняв, что придется сделать то, что он требует, пытаюсь подавить в себе страх и на мгновение прикрываю глаза. Мне очень хочется сбежать. Просто распахнуть дверь и бежать из этого проклятого трейлера так быстро, как я только могу. Дивер ранен и вряд ли в состоянии догнать меня. Но, боюсь, он все еще в состоянии выстрелить. Он не выпускает из рук пистолет. В реакции Дивера я не сомневаюсь. Наверняка он даже на бегу смог бы прострелить мне голову…

– У тебя нет выбора, Изабель, – напоминает он, словно прочитав мои мысли.

И он прав. У меня нет выбора. Сейчас я могу лишь подчиниться ему и начать искать аптечку.

Несмотря на то что я бывала здесь множество раз, прежде у меня не возникало необходимости в аптечке в этом месте, поэтому приходится осмотреть каждый шкафчик в трейлере. Не уверена, может ли она тут вообще оказаться? Дивер пытается снять с себя рубашку, но из-за боли в плече то и дело замирает и издает пугающие звуки – не то стоны, не то рычание.

– Помоги мне, – выдыхает он наконец.

Найдя какую-то металлическую коробочку, похожую на аптечку, я направляюсь к Диверу. Он сидит на кровати и ждет, что я помогу ему снять рубашку. Дрожащими пальцами начинаю расстегивать пуговицы. Приходится быть слишком близко к нему. Так, что я чувствую его тяжелое дыхание на своем лице. Справившись, наконец, с пуговицами, помогаю ему стянуть рубашку. Резкий металлический запах бьет в нос. Все его левое плечо и грудь – в крови.

Мне снова не хватает воздуха, и я вскакиваю с кровати, но Дивер хватает меня за плечо, и я останавливаюсь.

– Эй, сам я не справлюсь, – в его грубом голосе слышится отчаяние. – Прошу.

Несмотря на слабость и человечность, которых я совсем не ожидала увидеть в нем, Дивер не выпускает из руки оружие. Я понимаю, что это не просьба. В очередной раз сделав над собой усилие, я все же опускаюсь рядом и надеваю одноразовые перчатки из аптечки.

– Серьезно? – фыркает он, глядя на то, как я натягиваю перчатки.

Игнорирую его насмешку и начинаю протирать края раны. Если это действительно то, что ему от меня нужно, то лучше покончить быстрее. Крови так много, что ватный тампон мгновенно пропитывается, а рана все продолжает кровоточить. Он тоже это замечает.

– Продезинфицируй и прижми рану, – хрипло указывает Дивер.

Достаю из аптечки флакончик, похожий на тот, в котором продают антисептик, и замечаю напряженный взгляд Дивера.

– Я не уверена, безопасно ли это использовать…

Все надписи на флакончике потерты и не читаются. Кто знает, сколько лет он здесь провалялся?

– В том, что сейчас происходит, нет ничего безопасного. Давай, – грубо приказывает он.

И я слушаюсь. Смачиваю антисептиком чистый ватный тампон и со всей силы прижимаю к ране. Дивер вдруг дергается и мычит от боли. Все его тело напряжено, а вены на шее вздулись так, будто вот-вот лопнут.

Представить не могу, как это больно. Зажмуриваюсь, не в силах больше видеть страшную рану.

– Прости, прости… – бормочу я зачем-то и давлю сильнее. «Какого черта я вообще извиняюсь перед ним? Мне сейчас не легче, чем ему. Я не привыкла к подобным ситуациям! Я вообще не должна ничего этому преступнику», – возмущенно думаю я в то же время.

– Еще сильнее, – выдыхает Нейтан Дивер.

– Ты уверен?

– Да, надо остановить кровотечение. – Кивает он, будто убеждая не меня, а себя.

Слушаюсь и сильнее прижимаю рану.

– Дерьмо! – Дивер вскрикивает от боли, его дыхание становится тяжелее.

Продолжая прижимать ватный тампон к ране, пытаюсь мысленно отвлечься от происходящего. Мое внимание цепляется за татуировки, покрывающие почти весь его торс, шею и руки. Впервые вижу подобное вживую. Его тело – словно умело расписанный холст. На тяжело вздымающейся груди вытатуирован фрагмент из «Сотворения Адама». Он расположен так, что руки Бога и Адама словно тянутся к сердцу. А вокруг этой татуировки гармонично вписаны различные символы и цветы, опускающиеся к животу и ниже. Так странно… Дивер не выглядит ценителем искусства. Мне казалось, парни вроде него набивают скорее непристойные картинки в виде обнаженных женщин или нецензурные надписи. Замечаю на его шее большое изображение птицы с распахнутыми крыльями. Интересно, значат ли для него что-то все эти татуировки?

Тут Дивер вдруг кашляет, и я вспоминаю о том, в какой ситуации нахожусь. Опасливо поднимаю взгляд и ловлю его – изучающий. Похоже, я слишком открыто пялилась. Нервно сглатываю и пытаюсь заполнить неловкую паузу:

– Эм… А мне ведь не придется доставать из тебя пулю? Я видела, как в фильмах…

– Черт, точно, посмотри, есть ли сзади выходное отверстие.

Он отбирает ватный тампон и, зажимая рану вместо меня, встает с кровати и становится ко мне спиной.

– Да, еще такая же рана.

– Хорошо, – заключает Дивер. – Не придется доставать пулю, как в фильмах.

После этих слов я замечаю легкую ухмылку на его лице. Видимо, его смешат мои вопросы и поведение. А меня пугает то, что для Нейтана Дивера словить пулю – это обычный вечер среды.

Дивер подходит к небольшому зеркалу, висящему на шкафчике справа от входной двери, убирает ватный тампон и рассматривает рану. Все его тело напряжено, а лицо мрачно нахмурено.

– И швы пока не нужно накладывать, – задумчиво добавляет он.

– Вот так повезло мне… – бормочу я.

Пока Дивер, кряхтя и ругаясь от боли, рассматривает свою рану в зеркало, я решила попытаться подобраться ближе к двери. Может, удастся ускользнуть? Я боюсь представить, что взбредет ему в голову, когда мы закончим с перевязкой.

Тихонько встаю и медленно подкрадываюсь к выходу. Тянусь к дверной ручке, и вдруг раздается оглушающий хлопок и я вижу яркую вспышку. От страха и неожиданности я вскрикнула. Выстрел. Кажется, что пуля пронеслась в нескольких дюймах от меня. Решившись открыть глаза, вижу Дивера стоящим на том же месте и направляющим на меня пистолет. Вся его фигура напряжена, но теперь не от боли. От злости.

– Серьезно, Изабель? А я уже подумал, что мы друзья, – ядовито ухмыляется он, а в его взгляде чистая ярость.

В страхе я пячусь назад, но упираюсь в столик. Дивер приближается ко мне вплотную. Хватает меня за шею и приставляет пистолет к моему лицу. Еще горячее после выстрела дуло касается моей кожи, и я даже слышу, как стучат мои зубы. Разъяренное лицо Дивера оказывается так близко, что я зажмуриваюсь, чтобы не видеть его.

«Черт возьми! Зачем я пыталась бежать?!»

– Ты уйдешь, когда я скажу, – гневно шипит он мне на ухо.

– Ты – чертов психопат, Дивер, – вырывается у меня.

– Это был предупреждающий выстрел. В следующий раз я не промахнусь, – он резко отпускает меня и пистолетом указывает на кровать, веля сесть обратно.

Его угроза прозвучала вполне реально, поэтому я слушаюсь и опускаюсь на край кровати, с опаской наблюдая за Дивером.

Он возвращается к зеркалу и самостоятельно накладывает повязку на рану спереди. В воздухе все еще чувствуется запах пороха, и я слышу, как пульсируют мои виски. Из последних сил пытаюсь успокоить себя, чтобы не показывать страха перед этим психом. Опускаю взгляд на свои трясущиеся руки и понимаю, что поздно: ему удалось запугать меня. И Дивер это знает.

– Сделай то же самое сзади, – сев рядом, указывает он ровным голосом, словно и не стрелял в меня только что.

Промываю и дезинфицирую рану сзади, прижимая к ней ватный тампон с антисептиком. Мышцы на его спине напряжены и вздрагивают каждый раз, когда я прикасаюсь. Дивер вновь рычит и ругается, не сдерживаясь в выражениях. То, что я не вижу его лица в этот момент, намного облегчает задачу.

Вся спина Дивера, так же как и грудь, покрыта татуировками: черепа, вьющиеся растения, цветы, непонятые символы, которые невольно хочется рассматривать… Каким-то образом все это выглядит вполне гармонично и приятно и даже помогает на секунду отвлечься от того, в какой заднице я нахожусь.

– Спасибо, – тихо благодарит Дивер. Так тихо, словно благодарить кого-то – стыдно.

Он вяло разворачивается ко мне. Его лицо стало болезненно бледным, а тело покрылось испариной. Он выглядит так, будто скоро потеряет сознание, но его взгляд остается таким же тяжелым и испытующим.

– Как ты оказалась на том пустыре?

Похоже, начался допрос. Нервно сглотнув, решаю отвечать честно, чтобы не отхватить пулю. Одному богу известно, на что еще способен такой человек, как Дивер.

– Это была моя работа: доставить посылку на указанный адрес. Я – курьер в почтовом офисе, вот и все.

Дивер молчит – наверное, обдумывает мой ответ. И лучше бы мне заткнуться, но проклятое любопытство берет над разумом верх и заставляет меня продолжить:

– Что было в коробке?

Сощурившись, он поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза. Ощущение, словно он способен проникнуть мне в мозг и прочесть все мысли. Я будто под полиграфом.

– Это не твое дело, – грубо отмахивается Дивер и отсаживается, устало откинувшись на стенку трейлера. – Откуда у тебя вообще эта коробка?

– Нет, это и мое дело тоже, – осмеливаюсь я возразить. Наверное, временная слабость Дивера придает мне храбрости. – Ведь это я доставила посылку, и из-за этого пострадали люди! Я хочу знать.

Нахмурив темные брови, он устало опускает веки и выдыхает:

– Это было послание.

– Какое послание? От кого? – не унимаюсь я.

– Теперь моя очередь, Изабель. Откуда у тебя чертова коробка?

– Мне дал ее какой-то чувак в школе. Обычно я так не работаю… Но он дал конверт с деньгами, и я…

– Стоп, – он открывает глаза. – Что за чувак? Он ходит с тобой в школу?

– Какой-то мальчик, я его не знаю. Он выглядел младше меня. Смуглый, темные короткие волосы…

Стоит ли мне сдавать Диверу этого парнишку? Я ведь не знаю, что он собирается с ним сделать! Он может избить его, как того Рика на пустыре, или запугать, как меня, или, может, и вовсе убить! А я не хочу быть в ответе еще и за это. Я уже достаточно напортачила в своей жизни.

– Конкретнее. Опиши пацана конкретнее. – Дивер начинает раздражаться, но я вижу, что сил у него остается только на то, чтобы держать в руке пистолет.

– Черт, Дивер. Парню лет четырнадцать, не больше… Что ты с ним сделаешь, если найдешь?

– Это не твоя забота, Изабель. Просто скажи, кто он. И ты сможешь уйти.

Я помню про татуировку на ладони того парня. Безусловно, эта информация будет полезна Нейтану Диверу. Но, черт возьми, я не могу заставить себя сказать ему об этом. Не хочу, чтобы он прикончил этого парня. Или кого-то еще. Я просто сделаю вид, будто ничего не знаю.

– Это все, что я помню, Дивер, правда, – говорю я, опустив взгляд.

Я ведь не должна чувствовать вину за то, что обманываю преступника, который угрожает мне пистолетом? Но в то же время я не чувствую, что поступаю правильно. Вся ситуация ужасна, и поступить правильно здесь невозможно. Парень, который передал мне посылку, тоже явно замешан в грязных делах, как и Дивер. К тому же он и меня подставил!

– Черт… – досадливо бормочет Нейтан. – Должно же быть что-то… – Он прислоняет голову к стене и закрывает глаза. – Принеси воды… пожалуйста, – каждое слово дается ему с трудом, особенно последнее.

Я отхожу на несколько секунд за своей сумкой, возвращаюсь и протягиваю Диверу бутылку. Взглянув на него, я вижу, что он сидит в той же позе, с закрытыми глазами. Но его лицо уже спокойно, а брови не нахмурены. Кажется, будто он уснул. Но у меня в голове все еще звенит его предупреждающий выстрел, и боюсь уйти так просто.

– Дивер? – зову шепотом в надежде, что он уснул, и я не услышу ответа.

Тишина. Был жуткий вечер. Он потерял много сил из-за ранения и побега. Должно быть, он и правда уснул? Я наконец решаюсь. Оставляю бутылку на столе и хватаю сумку. Медленно и тихо выскользнув на улицу, я со всех ног пускаюсь прочь.

Пробежав несколько минут, я понимаю, что погони нет, и останавливаюсь. Ноги дрожат от напряжения, и такое чувство, что легкие вот-вот разорвутся внутри меня. Надо сделать передышку: я не смогу преодолеть двенадцать миль пешком. Надо выйти на шоссе, а там – поймать попутку до города.

Тянусь к карману, чтобы достать телефон и включить на нем фонарик, но вспоминаю, что он так и остался у Дивера.

«Черт!»

Проклиная себя за это, понимаю, что возвращаться за ним глупо: собственная жизнь мне дороже. И вот я стою темной ночью посреди леса в полном одиночестве и пытаюсь понять, в какую сторону идти.

Спустя какое-то время мои глаза начинают привыкать к темноте, и я различаю следы шин на земле. Точно! Я ведь привезла сюда Дивера на угнанной машине. Идя по следу, наконец выхожу к проселочной дороге, а затем – на шоссе. Но оно пусто: видимо, уже глубокая ночь. Первая машина – серый седан – появляется на нем лишь спустя много времени и, к счастью, заметив меня, останавливается.

За рулем лысый мужчина лет пятидесяти. Он говорит, что направляется через город на юг штата и что может довезти меня до центра. Садиться в машину к незнакомцу посреди ночи – полное безумие. Но остаться с Дивером было бы еще хуже, поэтому я соглашаюсь и сажусь, сжав на всякий случай в кармане куртки перцовый баллончик. К счастью, мужчина оказывается неразговорчивым и не задает вопросов. Как и обещал, высаживает меня в центре, и оттуда я добираюсь до дома пешком.

Забираюсь в свою комнату так же, как и выходила из нее вечером, – через окно. Я чертовски хочу помыться и поесть, но сил на это у меня нет. Ложусь в кровать прямо в грязной одежде и только в этот момент ощущаю каждой клеточкой своего тела, насколько истощена.

Я все думаю о Дивере. Он ведь просто уснул? Он ведь не потерял сознание? Что, если я оставила его умирать? Но какого черта меня это волнует? Этот психопат размахивал перед моим лицом своей пушкой, заставил угнать чью-то машину, запугивал и стрелял в меня! А еще отобрал самое важное – мобильник. Но я заснула раньше, чем успела ответить на свои вопросы.

Глава 5

Изабель

Two Feet – I Feel Like I’m Drowning

Меня будит глухой стук:

– Изи, ты еще спишь?! – слышу я возмущенный голос тети Рейли из-за двери. Ручка дергается, но я с вечера закрыла дверь на щеколду.

Только проснувшись, вспоминаю вчерашний день и осознаю, что это был не сон. Сразу же вскакиваю с кровати и отпираю дверь.

– О боже! Который час?!

– Уже без четверти восемь, – отвечает она, и я ловлю ее недоумевающий взгляд на себе. – Господи, это что, кровь?!

Поворачиваюсь к большому зеркалу в углу и вижу: я все еще во вчерашней одежде, куртка на мне и в какой-то грязи, светлые волосы жутко растрепаны, серо-голубые радужки глаз тонут в болезненно красных белках, а на шее – следы крови.

Я молчу, не зная, как объяснить это тете. Не стану же я рассказывать ей про Дивера. Или кому-либо еще. Тогда мне придется объяснять и то, каким образом я оказалась на проклятом пустыре и почему вообще помогала этим преступникам!

Принимаю самое глупое, но единственное подходящее сейчас решение – проигнорировать ее вопрос, пока не придумаю хорошее объяснение.

– Ты не могла бы подбросить меня до школы? – прошу я, не в силах даже смотреть Рейли в глаза. – Уже не успею на велосипеде… – и тут вспоминаю, что велосипед оставила на том проклятом пустыре.

«Черт!»

Тетя в ответ едва заметно кивает, продолжая недоумевающе разглядывать меня. Неловко и хочется провалиться сквозь землю от ее взгляда.

В школу едем в тишине и привычном между нами напряжении. Ехать еще минут десять. Смотрю в окно и надеюсь, что тетя так и не заговорит, потому что я до сих пор не знаю, как объяснить ей все. Когда тишина становится невыносимой, включаю радио.

Играет какая-то попсовая заставка, а затем диктор бодрым голосом объявляет: «Доброе утро, жители Хеджесвилля! Но не такое уж и доброе для жителей восточного района, где ночью произошла перестрелка, в ходе которой погиб один местный житель и ранено двое полицейских. По версии полиции, убитый был членом местной преступной группировки. В его убийстве подозревается другой ее участник, скрывшийся во время перестрелки. Как сообщает департамент шерифа, преступник – белый мужчина двадцати лет, высокого роста, плотного телосложения, темные короткие волосы. Особые приметы: множество татуировок, одет в джинсы и кожаную куртку, вооружен и очень опасен. Полиция просит граждан быть осторожнее и проявлять бдительность, потому что подозреваемый – Нейтан Дивер – все еще на свободе…»

Услышав это имя, я будто теряю над собой контроль, меня бросает в дрожь, и, чтобы скрыть волнение, отворачиваюсь к окну. Черт, неужели он все же убил того несчастного Рика? И ведь действительно, Дивер все еще где-то недалеко. Вдруг он вернется, чтобы убить и меня?! Стоит ли мне идти в полицию и сдать его? Тогда мне придется сдать и себя: ведь в той посылке, скорее всего, было что-то незаконное!

– Ох, умеют же СМИ развести панику! – фыркает тетя и убавляет громкость.

– Да уж… – соглашаюсь я с ней, хотя и сама уже готова поддаться панике.

С минуту помолчав, тетя все же спрашивает:

– Что это было? Ну, дома.

Мы сворачиваем на улицу, ведущую к школе, и я пытаюсь оттянуть время:

– Что ты имеешь в виду?

– Не придуривайся. Ты понимаешь что. Грязная одежда, кровь… Где ты ночевала на этот раз?

Она останавливается у тротуара перед школой и поворачивается ко мне.

– Я не… Нигде. Я спала дома.

– В куртке?

– Наверное… наверное, я ходила во сне, я не знаю, – говорю первое, что приходит в голову. Но сразу же понимаю, что это звучит как полная чушь.

– Никто не ходит во сне, надев куртку, Изи!

– Но на улице холодно.

Она лишь устало качает головой, и я снова вижу в ее взгляде разочарование. Чувствую себя ужасно.

– Мне пора. Спасибо, что подвезла.

Это было неприятно. Я привыкла врать Рейли, – за прошедший год наши с ней отношения стали хуже некуда, – но сейчас я и сама в замешательстве, поэтому мне тяжелее врать. Тяжело, когда я не контролирую ситуацию. Ее контролирует, видимо, тот психопат, который размахивал пушкой у моего лица.

Как я позволила этому произойти? Весь последний год я стараюсь держать под контролем все в своей жизни, не позволяю себе совершать глупых ошибок, стараюсь не создавать себе лишних проблем, чтобы после окончания школы сразу свалить из Хеджесвилля. Но из-за Нейтана Дивера мне пришлось принять несколько неправильных решений. И что мне теперь делать? Сдать его полиции, подставив и себя? А что, если он уже мертв? Что, если уже поздно? Господи! Если я бросила его умирать, может ли полиция обвинить меня и в этом?!

Переживания из-за прошлой ночи заставили меня забыть о моих обычных проблемах, но, подходя к школе, я вижу у входа Линду Джонс. Она увлеченно обсуждает со своими подружками свежую новость о Дивере, и я надеюсь, что мне удастся проскользнуть в школу незамеченной. Я уже почти прохожу через главный вход, как вдруг слышу ее раздражающий писклявый голос:

– Эй! Ты уже слышала, что натворил твой дружок Нейтан Дивер?

У меня уже достаточно проблем из-за этого парня, и я не хочу усложнять ситуацию с Линдой, но меня раздражает то, что она называет этого психопата моим дружком! Ничего не ответив, я лишь на ходу поворачиваюсь и показываю Линде средний палец. В этот момент вокруг раздаются смешки, заставляющие меня обернуться. Директор Бартон стоит в центре школьного коридора и строго глядит прямо на меня.

– Мисс Харт, – обращается он ко мне. – Пройдемте в мой кабинет.

Под всеобщее хихиканье я направляюсь по школьному коридору за директором в его кабинет, где он сообщает мне, что я «наказана за непристойное, оскорбительное поведение» и что я останусь после уроков. Чертов Дивер: одно лишь упоминание о нем, и у меня снова проблемы!