Czytaj książkę: «Ригодон»
Посвящается животным
Louis-Ferdinand Celine
Rigodon
* * *
Печатается с разрешения издательства Editions Gallimard
© Editions GALLIMARD, Paris, 1960
© Маруся Климова, перевод
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *
Я прекрасно вижу, что Пуле на меня обижен… Робер Пуле1, приговоренный к смерти… он больше не упоминает меня в своих статьях… а раньше я был великим… несравненным… теперь же случайное слово, да и то как-то вскользь. Я знаю, откуда это пошло, мы ведь поругались… он вконец достал меня своими разговорами!.. вы уверены, что ваши убеждения никогда не приведут вас к Богу!
– Бля, да точно нет!.. совершенно уверен! я разделяю взгляды Нинон де Ланкло2! добрый Боженька – изобретение попов! я абсолютно антирелигиозен!.. это моя единственная вера!
– Что за авторитет эта ваша Нинон!.. и это все, Селин? гм! гм!
– Нет! нет, Пуле! это еще не все!
– Ах!.. я жду! мне очень интересно!
– Все религии «Иисусика» – будь то католические, протестантские или иудейские – один хрен! мне они все по фигу! распластался ли он на кресте, или его глотают в виде облаток – без разницы! тот же обман! бредни! жульничество!
– Ну и?
– Но и это еще не все! Попытайтесь следить за мной, мой дорогой болван.
– Валяйте! Валяйте!
– Существует только одна религия: католическая она, протестантская или иудейская… все это филиалы лавочки «Иисусика»… как, они же грызутся, даже порой начинают мочить друг друга?.. пустяки!.. кровавые корриды – это так, для зевак! единственная подлинная великая работа, которую они выполняют в глубочайшем согласии… оболванивание и разрушение белой расы.
– Как это, Селин? о чем это вы?
– Смешать, сочетать браком, черт побери! со всеми таинствами! Аминь!
– Что-то я плохо вас понимаю, Селин…
– Да поймите вы, чертов смертник! кровь всех цветных рас является «доминирующей»… желтых, красных, фиолетовых… а кровь белых является «доминируемой»… всегда! дети от ваших замечательных смешанных браков будут желтыми, черными, красными, но только не белыми… белыми они уже не станут никогда!.. фокус-покус! вот вам ваши благословения!
– Но христианская цивилизация!
– Выдумки, Пуле! миф! мошенничество! обман!
– И все же! великое изобретение.
– Скрещивание пород! разрушение идет уже двадцать веков, Пуле! и ничего другого! для этого и выдумано! изобретено! любое изобретение несет в самом себе с самого своего рождения и свой собственный конец, свою смерть!
– Так что же, церковь убивает, Селин?
– Именно! и вас вместе с собой! она только этим и занимается, эта ваша Церковь! в задницу ее!
– Вы слишком любите парадоксы! Селин! китайцы никогда не были расистами!.. и негры тоже!
– Бросьте вы эту туфту! стоит им заявиться сюда всего на какой-нибудь годик, как они тут всех опустят! шутка ли! белые исчезнут навсегда! как будто этой расы никогда и не существовало… «слабый оттенок на лице», и все! остаться должны только черные и желтые! а белого человека скрещивает сама его религия! религии! иудейская, католическая, протестантская… белый человек обречен! он уже не существует! так можно ли во что-нибудь верить?
– Не смешите меня, Селин…
Больше я Пуле никогда не видел… время от времени я читал его статьи… какие-то слабые намеки… и все… я слегка перегнул палку…
* * *
Дрррринг!.. звонит мсье журналист…
– Мэтр!.. Мэээтр! не будете ли вы так добры прочитать письмо, которое мы вам адресовали?
– Мсье!.. мсье! письма!.. все письма я уже с незапамятных времен отправляю в корзину!.. не читая!.. иначе, что бы со мной было!
– Мэтр, о дражайший мэтр! ваше мнение! всего два слова!
– Но, черт побери, у меня его нет!
– О, есть, мэээтр!
– О чем, черт бы вас побрал?
– О нашей молодой литературе!
– Об этом затхлом старье? ни хрена себе дела, да ее уже давно не существует! какое-то невнятное бормотание!
– Напишите это нам!.. очень… очень почи… та… та! емый! Мэтр!
– Не так быстро! вы могли бы все позаимствовать и у Брюнетьера3! он уже все сказал!
– О, из ваших уст! из ваших! дражайший мэээтр!
– И вы больше не будете меня доставать? больше никогда не придете?
– Клянусь! клянусь! мээтр!
– Он сказал, что всю литературу сожрут!
– И кто же, мэтр?
– Шарлатаны!
– Напишите нам об этом, мэтр! мэтр!
– Нет уж, дудки! я снова начну писать, только когда у меня опять вырастут зубы!
– А если мы все же к вам придем? мы очень дорожим вашим мнением…
– Не моим! Брюнетьера! мальчики! Брюнетьера!
– Ну окажите нам эту честь! мэтр! для нашей газеты! будьте так добры!
– Какой еще газеты?
Как сделать так, чтобы они от меня отстали?
– «Надежда»!
– Никаких надежд больше нет, бедняжки!
– О, какая жалость, напишите нам про это! мэтр! мэтр, молодежь вас не знает!
– Ну, хорошо, ублюдки! пусть заходят, если уж так приспичило, только гуськом, на полусогнутых, и трепеща от почтения! и пусть попридержат свой поганый язык…
– Молодежь от вас отвернулась! мэээтр! вы недооцениваете Францию, ее замечательные ресурсы, Алжир, Академию, ее членов!
– К черту, я сказал! все! все это! такой страны больше нет, остались одни Распорядители!.. процессий и похорон… сотни языков, куда более мощных, чем наш, уже исчезли! вы хотели бы говорить на хеттском? или на арамейском?
– Ну, тогда тем более, дорогой мэтр, мы к вам придем! ваших слуг мы выгоним, ваших собак убьем, и выпустим вам кишки! вместе с вашими прогнившими отъехавшими мозгами! алло! алло! вы нас слышите? вы все поняли?
– Ну, е-мое! я обалдеваю! жестокое интервью! что ж, я готов! в клетку к диким зверям! римский коллоквиум! я отведу душу!
– О да! о, мэтр!
– Приходите! Приходите быстрее, дорогие ребятки! я задушу вас в объятиях! я вас оттрахаю!..
– Мгам! Мгам!
* * *
Здоровенный толстяк и тщедушный заморыш… вот и они!.. я запираю собак в загоне… чтобы эти двое не пошли потом всюду трепать, будто я натравил на них своих хищников… оба эти молодых человека, толстый и тощий, все покрыты угревой сыпью, не слишком опрятные и холеные, с плохим запахом изо рта… вид упертый, можно даже сказать, угрюмый, из убежденных… неразговорчивые… да мне, собственно, все равно… я их сюда не звал, но они здесь… ну и что дальше?
– Вы из «Надежды»?
– Именно, Селин! нас и наших друзей уже давно интересовало и продолжает интересовать, действительно ли вы такой гнусный тип, как все говорят… мы пришли вас об этом спросить.
– И кто ваши друзья?
– А, ну прежде всего это гигант мысли Кусто!
– Дерьмецо еще то, особенно во всем, что касается меня!.. и где же этот мудак теперь?
– В «Же сюи парту».
– Так, сотрудник Леска и «Propagandastaffel»4.
– Он написал, что немцы регулярно платили вам жалованье, он это так прямо без обиняков, черным по белому и написал в нашем «Ривароле»! а один «Ривароль» стоит десяти «Юманите»! запомните это! запомнили?.. что вы на это скажете, Селин?
– Не надо так напрягаться, мальчики! если бы я отвечал на все подобные бредни и ерунду в газетенках и в журналах, весь остаток моей жизни ушел бы на это!.. а мне еще нужно закончить свою хронику и оплатить огромные долги!.. жалкие завистники и неудавшиеся депутаты, вроде Кусто, только и могут, что морочить головы таким молокососам, как вы…
Забавно все же, доложу я вам… подобных упертых кретинов можно встретить и среди правых, и среди левых, и среди центристов… во все времена… один к одному!.. энергичные и злобные ублюдки… подонки, заговорщики из Гизов5, сторонники Шамбора6, Смелого7!.. самого Дьявола! Этьена Марселя8 или Жуановиси9… из года в год!.. и в будущем тоже! на фоне сисек и ляжек кинозвезд!
– Селин, мы спрашивали вас по телефону и спрашиваем еще раз: до чего вы способны дойти в своем эгоизме, подлости и трусости?
– О, я способен на многое, дорогие друзья!
– Да, но осторожнее, Селин, у вас остался последний шанс! мы пришли вас предупредить! присоединяйтесь к нам! иначе свершится правосудие! хватит! хватит уже метаний!
– Черт! а я-то думал, что дело уже в шляпе!
– О, пока еще нет!.. наше правосудие! должно все тщательно взвесить!
– Ну и что?
– Так вы еще не читали?.. конечно, вы же ничего не читаете!.. только, наверное, какие-нибудь пакости!
– Пощадите! пощадите! я хочу знать!
– Программа новой волны! в нашей «Надежде»… это послание верховного Ясновидящего! слушайте, несчастный, думайте и запоминайте! «в полном соответствии с ходом Истории, Франция и Германия скоро станут братскими странами» 10.
– Ну, в таком случае, выметайтесь отсюда ко всем чертям! этого я слушать не стану! ублюдки! и чтобы я вас тут больше не видел! вот наглецы! я спускаю собак!
Я иду! те и так уже были готовы их растерзать… и вот я один!.. эти два жутика исчезли! как ветром сдуло…
* * *
Несмотря на то что я действовал стремительно, и мне потребовалось всего несколько минут, чтобы выставить этих шутников за дверь, на следующий день об этом происшествии трезвонили во всех редакциях и кафе. Подумать только, этот опустившийся гнусный тип поднимает голову, ага!.. и на что он замахивается!.. поносит нашего властителя дум последними словами! Ко всему прочему, он утверждает, что его ограбили!.. бросили в тюрьму и т. д… и т. п… а он, якобы, был искалечен на войне на 75 процентов из 100… и военной медалью награжден задолго до Петэна.
Черт! меня это все-таки слегка задевает!.. я все перерываю, перетряхиваю, и нахожу… я противопоставлю им текст!.. это лучше, чем стихи!.. быстренько, пресс-конференция, я ее созываю… и зачитываю!.. текст Баржавеля11…
«Для меня во всем двадцатом веке до сегодняшнего дня существует лишь один новатор – это Фердинанд. Скажу больше, единственный писатель. Я надеюсь, что это тебя не обидит. Настолько он выше нас всех. То, что его мучат и преследуют, нормально. Но это все же ужасно, потому что он живой человек, однако он настолько велик, что ты невольно рассматриваешь его как бы вне времени и обстоятельств, которые давят на него. Я убежден, что, чем более велик человек, тем больше он подставляет себя своим мучителям. Спокойствие – удел посредственностей, тех, кто не выделяется в толпе… Селин хотел бы вернуться в Париж или во Францию, и ты делаешь все, что можешь, чтобы ему помочь, но запомни: где бы он ни был, его будут преследовать. Его желание обрести покой в любом другом месте, а не там, где он находится – это лишь мечта. Он не найдет покоя нигде. Его будут травить до самой смерти, куда бы он ни отправился. И он это хорошо знает. Он ничего не может с этим поделать, мы тоже. Мы можем только при каждом удобном случае напоминать всем о его величии, однако, поступая так, мы навлекаем на него удесятеренную ненависть мелких и посредственных кастратов, всех тех, кого начинает корежить от злобы и зависти, как только их заставляют поднять голову и посмотреть на вершины. Имя им Легион».
Я ожидал хотя бы небольшого эффекта… куда там!.. напротив!
– Этот его Баржавель, о ля, ля! такая же гнусь, как и он сам!.. и его тоже в яму!
* * *
Опять дррринг!.. телефон… пожалуй, это уж слишком! Мольера так довели до смерти… Поклэн12!.. Поклэн! его маленькая интермедия! Пожалуйста!.. это балет!.. Людовик XIV устраивает большой ужин! сегодня вечером!.. две тысячи приборов! вечером! Вот так Мольера и угробили… нужно было им ответить: да пошел он подальше!.. запихните его ему знаете куда, вашего Поклэна!.. тише, он ведь умер на сцене, выплевывая остатки легких, от малокровия и неудовлетворенности… я знаю, что меня ждет, я не Мольер, меня уморит голодом Бен Ахилл13…
Нет, я протестую, так дело не пойдет… дрринг!.. еще один звонок! Это «Фигаро»! как обычно! и очень кстати… обожаю некрологи… это мой конек! и как это богатым удается так долго и счастливо жить!.. невероятно!.. в собственных замках, призванные Богом! 80… 90… 100 лет! а сколько благословений… их венчают… Большой Крест! и Гроб Господень!.. а какие помпезные похороны… помазанники, помазанницы, Епископ, Префект, Воротилы и сам Дьявол в своем тильбюри14…
Так что с «Фигаро» я отдыхаю!..
Я ведь зря не подписываюсь… каждый день – пять колонок назидательных смертей… и обратите внимание, за несколько лет… ни одного грязного коллаборациониста, похороненного, как они… с почестями, благословениями… глухо!.. таких жмуриков зарывают в вонючей земле без святой воды и хора детишек… чудовища… Поклэн едва избежал подобной участи… а я… у меня уже все повычеркивали… соскребли с наших плит на Пер-Лашез, папу, маму, меня…
В общем, «Фигаро» – это мое скубиду15!.. и не только некрологи! еще одна маленькая радость!.. вести из бывших колоний… недавние избиратели набрасываются, обезглавливают и зажаривают задержавшихся там белых… о, да у них и в мыслях нет ничего расистского и антигуманного! в сыром виде с солью!.. в Тимбукту нет свастик! коричневая чума навсегда поселилась в Германии!.. Адольф умер? давайте веселиться! со времен Бисмарка все канцлеры, выдающиеся, посредственные, молодые, старые, архи-старые, тронуты умом… такова уж особенность этой забавной страны! последний у них там совсем гнилой, решил отправиться в крестовый поход16! Европа охвачена гойскими погромами! десять миллионов убийств на каждом тротуаре!.. каждую ночь! антирасистских!.. я не доживу, так, может, вы увидите? Германия, она все еще видит сон безумца…
Дррррррринг! опять кто-то звонит!.. я что, чокнулся?.. глюки пошли!.. нет! нет! телефон!.. опять! но мне нечего сказать!.. да!..
– Алло! алло! нет, мсье, нам всем кранты! мы уже в космосе!
– В космосе?
– Да, все!.. дайте мне, прошу вас, закончить мою маленькую историю!
– А какое название, мсье? о, название?
– Для какой газеты?
– «Источник» про-коммуни-плуто-христианский!
– Браво!.. браво!
– А название?
– «Жмурки»17!
– Для кино?
– Естественно!
– А со звездами как?
– Хоть жопой ешь!
– Развейте, развейте свою мысль, мэээтр!
– Как это можно? кинозвезды, звезды, небо! Дельфы производили богов, Рим поставлял одних святых, а мы, мсье, в наши чудесные времена выдаем по сто кинозвезд в неделю!.. каково?.. с большими сиськами, маленькими, средними… ладно, я подумаю!.. дринг! я вешаю трубку, все! еще звонок… я больше не отвечаю.
* * *
Вот и Рождество!.. я говорю себе: ну наконец-то от меня отстанут! только об этом и мечтают старые хрычи, если они еще не окончательно разваливаются… чтобы их оставили в покое… Да здравствует Рождество… не особенно веселое, вам больше некому делать подарки, и к вам не приходят с визитами… свобода! Да здравствует Рождество!.. вы сами тоже уже не получаете подарков! Да здравствует Рождество еще раз! не надо говорить спасибо! Да здравствует Рождество!
Е-мое! Звонят!.. один раз, два, и это не телефон… у решетки! в глубине сада, три раза… конечно, можно притвориться глухим, я же не слуга… гав! гав!.. все собаки начинают! это их любимое занятие… у меня их четыре, маленькая и три больших… они любят пошуметь!.. а этот придурок все звонит! может, нищий? черт! этого только не хватало! я уже достаточно всего наотдавал, меня достаточно обобрали, унесли все, спустили на Блошином рынке, и с молотка! я отдал херову кучу всего!.. за свою жизнь! э, неплохо бы, чтобы мне кое-что вернули!.. некоторым-то ограбленным компенсируют, и немало! а мне – шиш!.. я из тех, что всегда должны!.. гав! упрямец у решетки позвонил уже по меньшей мере раз десять, он развлекает псов… дело плохо, Рождество!.. кроме того, я забыл вам сказать, дождь льет, как из ведра!.. он промокнет, этот хам… о, это его не смущает!.. он названивает, а ведь есть еще и соседи! а вдруг они тоже начнут лаять!.. их можно понять! сколько можно меня терпеть… десять лет!.. двадцать!.. черт! это серьезно! лучше мне туда сходить!.. спуститься к решетке и прогнать наглеца! быстро и решительно!.. я ничего не вижу… ан нет! кое-что… какой-то силуэт в темноте… сквозь пелену…
«А ну, отваливайте отсюда! хулиган! немедленно! хулиган! скотина!» лаю я! вместе с псами! гав!.. и рычу!.. р-рр! готов укусить!.. и нас четверых, можно точно сказать, слышно! р-рр! до самого Отей!.. хорошенькое Рождество! эхо над Сеной, представляете! чудная встреча Нового Года! но этот урод и не собирается уходить! вцепился в звонок и даже пытается со мной заговорить…
– Мсье Селин, я хочу вас видеть!
– Мсье, нельзя же ночью!.. ступайте! и больше не возвращайтесь! а то я спущу на вас собак!
Однако ублюдок упирается!
– Я писал вам двадцать раз! говорил о вас в ста статьях! дорогой писатель! но ни разу вы мне не ответили! и как я вас только не называл, Селин! сволочью!.. продажным!.. порнографом!.. двойным агентом! тройным! ни разу вы мне не ответили!
– Я никогда ничего не читаю, туманный призрак! у меня нет ни малейшего желания, гав! р-рр!
– И все-таки, я до вас докричусь! мой вопль не заглушит лай ваших собак! я прошу у вас прощения! очень прошу! вы меня простите? пощадите меня! пощадите! в Рождество!
Он опускается на колени… и хлоп, прямо в кашу… гав! гав! этого-то я и опасался: скандал! ночь-то она ночь, а все ведь слышно!
– Я преподобный отец Таллуар из Ордена Святейшей Империи! я прошу у вас прощения! я специально для этого пришел… я страшно вас оскорбил! ну ради Рождества, Селин!
Он бьет себя в грудь, я слышу соседей… они уже вовсю возмущаются и орут! я не обращаю внимания.
– На арену, поп!.. ко львам, святоша, гав! р-рр!
Но он упорствует! да! сопротивляется… поднимается с колен… и набрасывается на меня!
– Самого тебя – на арену! самого! чертов извращенец!.. твое место там!
Он уходит по тропинке… хорошо бы он там споткнулся и раскроил себе череп! из-за этого попа, да еще под таким сволочным дождем… я наверняка подцепил себе какую-нибудь заразу! я уверен! не такой уж я и неженка, но результат мне известен… я никогда не выхожу по ночам, я знаю, чем рискую… пусть еще кто-нибудь заговорит со мной о Рождестве, он или кто другой! в сутане или без!.. тоже мне, предводитель волхвов! скатертью дорога!.. мы ведь с ним, можно сказать, так друг друга и не увидели…
* * *
Я ложусь, Лили поднимается к себе на второй этаж… я привожу вам все эти нескромные детали, чтобы вы немного поняли мое положение… я на это надеюсь! я имею в виду этого навязчивого кюре!.. которого я выставил… конечно, он заслужил в сто раз худшее! в тысячу раз! будь он раввин, анабаптист, протестантский пастор, православный, я бы выпроводил его точно так же… все сторонники Иисусика для меня на одно лицо!.. их пустяковые размолвки и склоки меня не обманут, все они родом из Библии и сходятся в одном… что мы, белые – лишь материал для скрещивания, нас превращают в черных, желтых, потом в рабов, потом в солдафонов, а потом в груду трупов… да вы это и сами знаете… Библия ведь самая читаемая книга в мире… более скотская, расистская и садистская, чем двадцать веков арен, смесь Византии и Петьо18!.. там столько расизма, трусости, геноцида, избиений побежденных, что наши самые жуткие кукольные представления в сравнении с ней выглядят бледной тенью, жалкими байками для начальной школы… в сравнении с Библией, что Расин, что Софокл кажутся полной туфтой… так, подслащенной водичкой, не более… вдумайтесь, стал бы я еще высовываться, если бы меня не обложили долгами… да я бы сидел себе спокойно, возраст, пенсия и твердые намерения! я бы хотел совершать небольшие прогулочки на костылях и в темных очках… чтобы никто меня не замечал… немало мы повидали19… черт! все ведь сказано!.. особенно моему сутенеру Бен Ахиллу, который публикует в день по двадцать романов… не считая его Карманного Ревю… и бюллетеня Ваша Указка… ежемесячника страшилок для детишек и маразматиков… пожалуй, я уведомлю его об отказе! таково мое намерение!..
Я ложусь и жду… недолго! меня начинает трясти вместе с койкой!.. приступ дрожи!.. второй!.. еще в полном сознании я успеваю сказать себе: готово!.. этот поганый грязный ублюдочный поп добился того, что я заболел!.. я предчувствовал это, когда его слушал!.. и не хотел идти туда!.. я предчувствовал, что у меня начнется приступ бреда!.. когда бредишь, время летит незаметно… но бред – дело деликатное, особенно в присутствии посторонних… вы можете пожалеть о своих словах… а поскольку речь идет о малярии, которая у меня вот уже сорок лет, с Камеруна, вы понимаете, что я не был удивлен… и этот случай под дождем с вымокшим до костей на северном ветру попиком, бредни которого я слушал, имел логическое продолжение!.. но это было еще не все!.. нет!.. нет!.. что-то виднеется в углу… у двери… я уверен, там кто-то сидит… я не буду зажигать свет… шевелиться… может, это просто из-за жара! тот ведь тоже твердил про Рождество… может, просто какая-то горячечная идея… или же очередной наглец?.. все возможно!.. ведь звонил же этот поганый поп… может быть, он и вернулся?.. ни в чем нельзя быть уверенным… во всяком случае, там в углу кто-то был… но я туда не пойду… я дрожу и истекаю потом… кто там?.. что там?.. мне-то что!.. рассудок работает, заметьте… я всматриваюсь… так! уже лучше! там кто-то сидит, он зеленоватый… светится, как светлячок… я правильно сделал, что решил подождать… такие видения длятся недолго… теперь я почти его рассмотрел… это какой-то военный… он что, пришел со мной поговорить? так пусть говорит!.. я жду… а этот зеленоватый… не говорит и не шевелится… сидит себе…
– Ну, так что?.. что?
Спрашиваю я… я весь дрожу… о! он меня пугает!.. черт возьми, да это он!.. я его узнаю… узнаю! этот зеленоватый… весь переливающийся… кажется, это он…
– Водремер!
Зову я его… но он ничего не отвечает… зачем он здесь? тоже из-за Рождества?.. как и поп?.. он что, пролез через решетку?.. сквозь решетку?.. а собаки не лаяли… странные шутки!.. этого Водремера я знал, когда он был врачом с четырьмя нашивками… где это было?.. надеюсь, вы понимаете, что в состоянии, как у меня, в жару, в поту, на трясущейся койке, можно и запамятовать… моя забывчивость простительна… да и он мне совсем не помогает… я повышаю голос… я стараюсь, заметьте…
– Водремер!.. полупрозрачный!.. я настаиваю!.. чего вы от меня хотите?.. вы это?.. да?.. или нет?.. что это за привидение?..
Он не двигается… я не вижу его лица… и тем не менее! это он… мы с ним вместе проводили консультации20… он был главным врачом… в каждом бараке его осыпали бранью… все было проникнуто ненавистью… все беженцы жаловались, что им холодно, нечего есть, что их мучит жажда… весь персонал SNCASO поселили в бараках Адриана! рабочие, преподаватели, инженеры и санитары… это было ужасно!.. они считали, что во всем виноваты врачи, враги народа, реакционеры… будто мы все это подготовили, сволочи, пятая колонна, обжиравшиеся в то время, когда бедные люди умирали от голода и эпидемий… даже своими так называемыми лекарствами мы, естественно, пытались их отравить… свидетельством тому было то, что попасть в сортир стало невозможно (трое детей даже утонули), отхожие места были настолько переполнены, что, из-за колик и мочеиспусканий, все это напоминало коричневое наводнение, и виной всему были наши так называемые лекарства… общая диарея затопила все… а чтобы никто не мог бежать, боши в Сен-Жан д’Анжели специально избрали такую тактику, так расставили все свои танки, заняли такие позиции, чтобы утопить нас в дерьме, чтобы мы все сдохли, не могли больше двигаться, захлебнулись собственными экскрементами…
Удалось ли кому-нибудь спастись? хотел бы я знать! но мы избежали общей участи, Лили, я и Бебер, благодаря нашей «скорой помощи»… нашей? не совсем! «скорая помощь» была из Сартрувиля, куда я ее и доставил… пробег, о котором никогда не говорят в анналах Истории… «Сена – Ля Рошель»!.. и с каким трудом!.. не только себя и Лили, но еще и бабульку с двумя младенцами! я мог бы бросить их на главной площади в Ля Рошели… вы скажете: выдумки! отнюдь!.. свидетельство тому – малышка, самая маленькая, я еще помню ее имя: Стефани!.. теперь она, должно быть, уже вышла замуж и мать семейства… а тогда ей был месяц, не больше… генерал, который там командовал, французский генерал, настаивал, чтобы мы отправились в Лондон, вместе с нашей колымагой, бабулькой и малышками, естественно, искушение был велико!.. моя судьба могла бы сложиться совсем иначе, каким героем я был бы сейчас! сколько было бы стел и улиц моего имени!
– Мой генерал! нет! я отказываюсь! мне очень жаль, но при всем моем к вам уважении, мой генерал! приказ есть приказ! эти младенцы и их бабушка-алкоголичка должны быть доставлены в Сартрувиль! вместе с колымагой!.. мне приказано все вернуть в Сартрувиль!
– Превосходно! действуйте, доктор!
В общем, в этот зловонный лагерь Адриан я не вернулся… прощай, Сен-Жан-д’Анжели!.. так я и не узнал, погибли ли они там все под танками… или в потоках поноса…
Больше я никогда не видел Водремера… однако, конечно же, это был он… сидел себе, помалкивал… и весь светился!.. позвать, что ли, его наконец?.. нет!.. не могу… кстати, чуть не забыл!.. я сказал, что с радостью отправился бы в Лондон… вы, наверное, подумали, что он утверждает это под давлением обстоятельств, чтобы примазаться к сопротивленцам… ну уж нет! нет! я стал англофилом, и это всем известно21, уже давно… гораздо раньше, чем те, что туда уехали! я вспомнил про этого генерала и его предложение… думая об этом призраке Водремера, сидящем там и светящемся… во всяком случае, чем-то вроде призрака… но я чувствую, что начинаю отходить… о, не то, чтобы совсем!.. но это что-то вроде Водремера угасает… угасает потому, что завыли собаки… у-у-у!.. и вправду, собаки… это не сон!.. я весь в поту, покрыт испариной, и еще сильно дрожу, но это уже конец… у меня приступы вот уже тридцать лет, и я знаю, как они заканчиваются… точно так же, как и наступают… на сей раз из-за этого поганого попа, что держал меня у решетки… не нужно было его слушать… гав!.. гав!.. а это еще кто?.. Лили и собаки… она зажигает свет… все лампы… она не боится…
– Ты с кем-то говорил?
– Это был Водремер…
Она не спорит… думает, что я еще в бреду…
– Послушай, ты что, ходила к решетке?
Спрашиваю я…
– К тебе кто-то пришел… какой-то полковник…
– Что еще за полковник?
– Камбремус!
– И что он хочет мне сказать?
– Ты в состоянии его принять?
Я очень устал…
– Пусть зайдет! только ненадолго! и проваливает! меня еще трясет!
Он входит, и это именно он, Камбремус, а не какая-нибудь бледная спирохета… краснолицый, полнокровный, я-то знаю, какое у него давление… но ему плевать!.. он слишком увлечен кухней и национальным возрождением, чтобы терять время на такие пустяки, как диета и капли… для него вкусная еда и Франция важнее всего в мире! он не может простить унижение величайшей из наций…
Камбремус, ожидая пока его впустят, слышал все, что я говорил… тем лучше!.. можно не церемониться!
– Селин, мы основали новое движение национального возрождения! мы рассчитываем на вас!
– И напрасно!.. я не собираюсь ничего возрождать!.. Европа погибла под Сталинградом… теперь она во власти Дьявола! пусть он ей и занимается!.. этой зачумленной распутницей!
– Селин, вы пораженец! и всегда им были!.. но вы способны внести свой вклад!
– Ну, уж нет, к чертям собачьим, нет! китайцы в Бресте и как можно быстрее!.. это мое самое страстное желание! части желтой армии в морской Префектуре! вот решение всех проблем!.. в пять секунд! эти люди, которые никогда не ели досыта, набьют себе брюхо блинчиками!.. все ваши усилия напрасны, Камбремус!
– Какой вы забавный, Селин!.. сам того не замечая!
Я отдаю приказ…
– Тото, посвисти!.. для полковника! пусть он поучится!..
Мой попугай Тото свистит… он такой послушный, исполнительный и знает только одну эту мелодию!.. «В степях центральной Азии» Бородина…
– Полковник, вот оно, будущее… слушайте То-то и учитесь!.. Лили, отведи-ка их туда! я хочу сказать, в другую комнату, а то мне еще нужно обдумать свою «Хронику»… у меня серьезная работа!.. до прихода китайцев! месяцев так пять-шесть у меня еще есть… может, год… а они пусть репетируют свою «Центральную Азию»!.. вдвоем! они мне мешают… Камбремус и Тото…
– И все же! о нашей программе!.. всего два слова!..
Опять он за свое!.. он меня отвлекает!
– Нет, полковник! нет! я же сказал!.. в этих похоронах я не участвую! этим занимается великий Распорядитель! у него всюду глаза и уши! так что слушайте Тото! молчите… и учитесь!
И я снова принимаюсь за свою работу…
* * *
Эта бабья болтовня о судьбах человечества никого не интересует… тем, что победнее, вообще на все плевать!.. Вельзевул, китайцы, русские!.. может, еще алжирцы?.. почему бы и нет?.. вот богатым – тем нужно лишь одно… чтобы ничего не менялось!.. а коммунисты?.. е-мое! да скоро все сольются с ними в экстазе! вот увидите!.. супер плутократы, прошедшие через века естественного отбора… однажды они все облачатся в вечерние наряды и соберутся на большую вечеринку… как-нибудь, попомните мое слово, руководители крупных банков совместно с мастерами живописи, звездами эстрады и хлопковыми и цинковыми магнатами проведут мастер-класс в Москве…
В этом-то все и дело!.. побеждает сильнейший! жалкие борцы!.. красные пояса 1900-го… на исторической сцене всегда одни марионетки! карманьола, джаз, бутафорские баррикады… и я устарел, я отдаю себе в этом отчет, ясное дело, ведь я смотрю на вещи реально! скоро сюда явятся афроазиаты, повяжут Ахилла и загонят по дешевке его НРФ22, вот так! быстро же я состарился!.. но не будем отвлекаться!.. на чем мы там остановились?
* * *
Наше повествование прервалось в Цорнхофе… я не хочу вас больше сбивать с толку… а тут опять какой-то интервьюер!.. да!.. он явился от Марселя… а также моего коллеги Жендрона… ради пары слов!.. всего пары слов!.. он даже не представился!.. нет!.. ну тогда я сам ему представлюсь!.. я ору со своей кровати, прежде чем он успел открыть рот…
– Незнакомец, знайте, кто я такой! наша эпоха располагает к гигантомании!.. я самый великий писатель в мире! вы с этим согласны?
Он вопит в ответ:
– Превосходно, мэтр! более великих, чем вы, нет!
Существую только я один! остальные шарлатаны и недоумки… гротескные писаки, гнойные тараканы!
– О, вы абсолютно правы, мэтр! всех в костер!.. а пепел развеять по ветру!
Превосходно!.. превосходно!.. но кто же этот скромник?.. пусть покажется!
– О нет! нет! мэтр! ваши произведения!.. у вас же так мало времени!
Какой догадливый тип!.. я и сам предпочитаю его не видеть…
– Приходите попозже! месяца через два!.. или восемь дней!
– Конечно… конечно!..
* * *
Да, но все-таки… как все это устарело!..
– Мы слишком стары!.. наши истории уже ничего не значат!
– Нет!.. нет, Марсель!.. некоторые люди еще ими интересуются!
– Какие люди?
– О, фольклористы!
– Ты думаешь?
– Десять писем в день!
– И ты их читаешь?
– Нет!.. но телефон!
– И как часто?
– Два раза в неделю… ты понимаешь, Марсель, а ты ведь не особенно врубаешься, особенно с тех пор, как заболел, ведь все происходит, как во время наводнений!.. так что следи за мной!.. попытайся! я два раза повторять не стану… когда я был маленьким, совсем маленьким, мы часто ездили в Аблон, зимой и летом… и там, уверяю тебя, я кое-чему научился… всем тонкостям плавания по реке, вдоль берегов и песчаных отмелей… я научился обращаться с кормовым веслом и никого не бояться… научился подниматься вверх по течению, проскальзывать в гавань против сильнейшего течения, с точностью до миллиметра! тютелька в тютельку, просто артистически! можешь мне поверить! ведь стоит хоть на волос отклониться в ту или другую сторону, как поток унесет твой ялик, малыш, и крикнуть не успеешь! все кончено!.. а во время паводка мне вообще не было равных! я лавировал между караванами судов, буксирами, баржами с их усатыми владельцами, которые рулили просто насмерть, а ведь тогда я еще не умел ни читать, ни считать… вдумайся, Марсель, в это и сумей оценить это феноменальное искусство плавания против течения! которым тот, кто говорит с тобой сейчас и уже почти не способен шевелиться, у кого больше нет ни сил, ни желания, овладел еще совсем маленьким, ибо тогда я был известен как чемпион бьефа при подъеме против течения!.. все это тебе кажется скучным и безвкусным!.. и наводнение тоже мало что тебе говорит, ведь ты еще не успел родиться!.. а какой был потоп, Сена вся вспененная, плотины сорваны, берега и липовые деревья – под водой, обширные долины с виллами и домами – тоже… национальная катастрофа!.. и еще много лет спустя все это, включая Кур де Ром, было покрыто толстым слоем грязи… Марсель, ты себе даже не представляешь…
