Objętość 520 stron
2006 rok
Даниэль Штайн, переводчик
O książce
*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ УЛИЦКОЙ ЛЮДМИЛОЙ ЕВГЕНЬЕВНОЙ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА УЛИЦКОЙ ЛЮДМИЛЫ ЕВГЕНЬЕВНЫ.
Мудрая старуха, обитающая среди книг и молчания. Озлобленная коммунистка, доживающая свой век в израильском приюте. Сорокалетняя американка – якобы благополучная, но искалеченная воспоминаниями. Немка, ради искупления вины своего народа работающая в христианской общине под Хайфой. Католическая монахиня, ныне православная попадья, нашедшая себя на Святой Земле. Израильский радикал, неуравновешенный подросток, грустный араб-христианин, специалист по иудаике. Большая политика и частная жизнь. США, Израиль, Польша, Литва, Россия. А в центре этого разрозненного и все же отчаянно единого мира – еврей, бывший «крот» в гестапо, бывший партизан, ныне – католический священник. Человек, чья жизнь объясняет, как люди живы до сих пор, как не утопили себя в ненависти и боли. Новый роман Людмилы Улицкой – о странствиях духа во мраке мира, о том, как всякий ищет и находит свет вокруг и в себе. О Даниэле Руфайзене – человеке, с чьей жизнью не способна соперничать никакая литература. О человеке, который до последнего дня оставался милосердным солдатом.
Грандиозное произведение!Такие важные темы подняты, душа радуется! Для меня прочтение этой книги, как исповедь и причастие! Я,как,будто выкупалась! Помимо событийной и художественной ценности, книга оказала на меня какое-то очень тонкое духовное исцеляющее воздействие. Прикосновение к личности Даниэля очень благостное. Здесь помимо таланта, очень много труда по сбору информации. Столько всего для размышлений и столько радости, от прикосновения к истине! Спасибо огромное дорогой автор, за такой подарок нам всем!!!
Книга потрясающая. И потрясающий и такой простой человек, в ней описанный. И действительно – почему все обряды, обычаи – из Греции, если Иисус был евреем? Книга покушается на некоторые основы веры, но это не отторгает, а, наоборот, заставляет задуматься. Все мы имеем право задумываться. Единственное, да простит меня автор, я бы убрала из книги письма…автора! Показались абсолютно лишними и выбивающимися из общей канвы. В остальном – спасибо за прекрасную книгу.
Для своего свежего романа Людмила Улицкая выбрала поистине необычную личность. Во время Второй мировой Даниэль (Дитер) Штайн работал переводчиком в гестапо, затем стал католическим священником в Израиле. Еврей, получил гражданство не по рождению, а по факту пребывания в стране. Родному брату-военному написал, что будет молиться за него, но только после молитвы за кошку. Уже этого достаточно, чтобы заинтересоваться его биографией, а стоило копнуть – обнаружились еще более удивительные эпизоды. Но роман этот не только и не столько о личности Штайна, сколько о поиске – внутри себя и себя в мире. О том, что человеческая душа может оставаться чистой, какой бы грязью ее ни пытались испачкать.
Динамичное повествование, ироничные и серьезные ремарки, необычные сюжетные ходы – все это позволяет читать книгу, не думая о том, когда же она, наконец, закончится. Рекомендуется любителям пространных рассуждений о вечном, а также поклонникам эпистолярных романов.
Роман в письмах и документах по мотивам реальной биографии подвижника еврея-католика (!) на Святой земле.
Понравилось: возможность прикоснуться к своеобразному и странному Израилю, взглянуть на его историю и религиозно-конфессиональный винегрет через письма и свидетельства участников – людей очень разных.
Смутило: вплетение в канву писем самой Л.Улицкой как приём – как будто сам факт интереса автора к объекту соединяет автора с объектом и может этим украсить повествование. Добавление мистических нот про ритуал «отвержения» в самом конце показалось странным, а отсылка «Троцкий – Ицхак Рабин – Даниэль Штайн» не очень уместной.
Рекомендовать к чтению? С оговорками, для интересующихся Израилем и/или творчеством Улицкой.
Чужая жизнь может чему-то научить. В данном случае как минимум любви, милосердию, терпимости и отваге задавать неудобные вопросы.
Людмила Улицкая, скорее всего, навсегда покинула стан «женской прозы». Уже в «Казусе Кукоцкого» она начала примериваться к новому жанру, и ее теперешняя книга идеально подходит под жанровое определение «роман-миссия». «Даниэль Штайн, переводчик» (М.: ЭКСМО) масштабнее, чем незаурядная история незаурядного человека, это роман острых вопросов, на которые даже сами себе пытаются ответить немногие...
Людмила Улицкая познакомилась со своим будущим персонажем в 1992 году, брат Даниэль проездом оказался в Москве на несколько часов. Встреча перевернула душу, а создание текста, соотносимого с масштабом личности, стало моральным долгом. Сначала Улицкой предложили перевести серьезное научное исследование о Руфайзене, изданное в Америке. Потом писательница сама села за книгу, основанную исключительно на документах и воспоминаниях. Но этот человек не укладывался в жесткие рамки документального романа. Наконец, отказавшись от сухой фактологии, она дала своему герою другую фамилию и об`рела свободу самовыражения. В итоге получился объемный орнамент, сплетенный из десятков голосов и судеб, в которых, так или иначе, отразилась судьба брата Даниэля, Переводчика не только Слов, но и Смыслов. «Роман-миссия» состоялся. Но, похоже «миссия-понимание» пока невыполнима.
Возраст сам по себе образует некую скорлупу, и собственные эмоциональные реакции слабеют.
...мне было важно понять, во что веровал наш Учитель? И чем больше я углублялся в изучение того времени, тем яснее осознавала, что Иисус был настоящим иудеем, который в своей проповеди призывал выполнять заповеди, но считал, что одного исполнения - мало, и только любовь - единственный ответ человека Богу, и главное в поведении человека - непричинение зла другому, сострадание и милосердие. Учитель призывал к расширению любви. Он не давал никаких новых догматов, и новизна его учения заключалась в том, что Любовь Он ставил выше Закона... И чем дольше я живу на свете, тем очевиднее для меня эта истина.
Я убежден, что каждый новый язык расширяет сознание человека и его мир. Это как будто еще один глаз и еще одно ухо.
Он любит говорить, что мы с ним люди очень пунктуальные, но я — по-немецки, а он — по-еврейски. На мой вопрос: а в чём разница? — он отвечает: немец приходит вовремя, а еврей — когда надо!
Африканцы не могут принять европейского христианства. Церковь живет в своем этносе, и нельзя навязывать всем римскую интерпретацию. Царь Соломон плясал перед престолом. И африканец готов плясать. Мы - более древняя церковь, чем римская. Мы хотим быть такими, какие мы есть. Я учился в Риме, я много лет молился в римских церквах. Но мои чернокожие прихожане не имеют этого опыта, почему я должен требовать от них отказа от их природы, настаивать на том, чтобы они становились Римской церковью? Церковь не должна быть так централизована. В поместной свободе - универсализм!
Recenzje, 125 recenzje125