Czytaj książkę: «Игра в абсурд. Сборник рассказов и миниатюр от 40 авторов»

Czcionka:

Корректор Людмила Терменёва

Дизайнер обложки Дмитрий Билык

Редактор Сергей Анатольевич Доброеутро

ISBN 978-5-0055-6614-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Выражаю огромную благодарность Свистуновой Анастасии, своей дочери, а по совместительству – личному коучу, за мотивацию на создание этого проекта и помощь в его реализации.

Выражаю благодарность всем авторам, которые приняли участие в марафоне «Игра в абсурд».

И, конечно, выражаю благодарность себе за потраченные время, усилия и за кое-что ещё.

Сергей Анатольевич Доброеутро

ПРЕДИСЛОВИЕ

Меня зовут Сергей Анатольевич. Это правда. Я подписываю свои книги как Сергей Анатольевич Доброеутро. Это псевдоним. Много лет я играю со словами. Мне это нравится. Настолько, что… Невозможно словами описать насколько. И хотя я отлично понимаю, что цитирую себя:

«Если уж человек начал играть со словами, то слова обыграют его с ног до головы!

И от этой мысли я хлопаю, припрыгивая, и прыгаю, прихлопывая…»

(Отрывок из моей книги «Я – гений абсурда»), —

…я продолжаю со словами играть. Возможно, мне просто нравится прыгать, припрыгивая, и хлопать, прихлопывая. А может, игра со словами даёт нечто большее.

Первая моя игра со словами превратилась в книгу «Сочетаемое и несочетаемое». Тогда я попросил знакомых, друзей, подписчиков в социальных сетях набросать словосочетания, в которых, по их мнению, слова не сочетаются. Полученные пары слов я превратил в миниатюры, в микроистории. Результат описанной выше игры – в первом предложении этого абзаца.

И вот перед вами итог второй игры, которая тоже превратилась в книгу. Вы удивитесь, но именно сейчас эта книга у вас в руках. Или на экране электронного устройства. И называется книга «Игра в абсурд». Она другая. В ней у меня другая роль. Я превратился из автора в составителя, а авторами стали участники одноимённого марафона, который прошёл летом 2021 года в Instagram.

В чём суть игры? Каковы её правила?

Три задания плюс одно (не четыре, заметьте, а три плюс одно). Условия каждого описаны перед началом соответствующего раздела.

Не менее 500 знаков (хотя, ай-яй-яй, были нарушители).

Не более 1500 знаков (впрочем, точное количество знаков не проверялось).

Что из этого получилось?

Логично, что эта книга.

«Ну, вы, писатели, поэты, творческие люди, поиграли, а мне, читателю, зачем это?» – может задать вопрос какой-нибудь отдельно взятый читатель.

И будет прав, потому что задавать вопросы – это правильно. Но не всегда правильно отвечать на эти вопросы логично.

«Это же абсурд!» – воскликнет отдельно взятый читатель.

«ДА! Это – абсурд. Это больше, чем абсурд. Это игра в абсурд. У него даже хэштег есть – #игра_в_абсурд, – отвечу я и задам встречный вопрос: – Уважаемый (ну, или -ая)! А вы не хотите размять свой мозг, а также входящие в него сознательные и бессознательные части?»

Вот так, вопросом на вопрос, я и объяснил бы какому-нибудь отдельно взятому читателю, зачем ему прямо сейчас стоит продолжить чтение книги. И не просто чтение, а глубокое понимание, которое всегда возможно и не всегда невозможно.

Начинаем? Итак →

ЧАСТЬ 1
АВТОРСКИЙ НЕОЛОГИЗМ, ИЛИ ДЕЛО ВСЕГО В ОДНОЙ БУКВЕ

Именно так называлось первое задание.

Что нужно было сделать?

Взять одно слово. Предмет, животное, понятие – не важно. Заменить в нём одну букву. Посвятить ему рассказ, миниатюру длиной от 500 знаков до 1500.

Что важно в этом задании?

Отсутствие текстовых ассоциаций, отказ от линейной логики, масштабность, полезность, позитивность.

Давайте посмотрим, что получилось у разных авторов, ну а потом, возможно, вы будете не против придумать что-то своё. А?

Наталья Николаевна Мослова
КАК НАПИСАТЬ АБСУРД? КМЕЛЬ

⠀

– Ну, это мы ещё посмотрим, кто из нас быстрее, – сказал Кмель и засеменил к выходу.

Но выход был только один.

И он его не нашёл.

Нарезал круги, оглядывался через плечо, плевался и матерился, но не сдавался.

– Эх, была не была, риск никому ещё не мешал, – подумал Кмель и повернул обратно.

Дорога была незнакомой.

– Значит, правильно иду, – пробормотал он.

Препятствие в виде порога было ожидаемо. Недолго думая, Кмель зацепился за самый верх, подтянулся и упал на спину.

Не смешно смотреть со стороны на большого, зелёного в клеточку Кмеля и наблюдать, как он выписывает в воздухе всеми своими десятью ногами.

Помочь ему мог только незваный гость.

Гость подошёл поближе.

– Который час, не подскажете? – обратился он вежливо. – А то так кофе хочется, что я бы целый пирожок съел! – и задумчиво посмотрел вдаль.

– Вы как, сами дорогу найдёте или помочь? – гость всё ещё был здесь. – Ладно, я, пожалуй, пойду. Вижу, что вы очень рады.

И гость исчез так же внезапно, как и появился.

Надежда умирает, но не до конца. Кмель собрался с духом и сделал отчаянную попытку перевернуться на живот. И это ему удалось.

– Вперёд! – скомандовал Кмель и набрал высоту…

Он забыл, что умеет летать.

Ведана Михайлова
ВАСНА

Ныне я – Васна, а не ванна, и потные ноги меня больше не парят!

Какая красота знать, что никто больше не сможет замочить во мне ни себя, ни другого – никакой уголовщины!

У меня есть дар. Я невидима, но ощутима. Я и нéкто, и нéчто вместе.

Я порыв. Я меняю желания людей на резко противоположные и не устаю получать от этого большое удовольствие!

Ну-с, начнём денёк…

Вот молодой человек медленно прохаживается по скверику с букетом в руках. Я, Васна, незримым платочком ложусь ему на плечи.

Букет тут же летит сторону, в кусты, из него вываливается на ленточке шоколадка, а сам парень несётся прочь, как ошпаренный, да так быстро, что за ним увязывается патрульная машина!

Это шкодство, да, но какой эффект!

А это что за шум?

Два мужика-соседа сцепились на огороде, у межи, орут страшно, вдоль по матушке, трёхэтажным! Грузчики портовые покраснели бы точно!

Один уже поднимает лопату, а другой – тяпку.

А я тут как тут – и на каждого эфирно прилегла сверху.

Мужики кидаются друг другу в объятия, смеются и целуются, да так, как старине Брежневу даже и не снилось. Ну, разве не шик?

Где бы порезвиться по-крупному?

Водный стадион! Народу на трибунах – просто море, и заплыв спортсменов в разгаре.

Зависаю над ними прозрачным облачком, и все они, разом, поворачивают назад!

Судьи ошалело бегают по кромке, оглушительно свистят, а зрители вскакивают, кричат, топочут, прыгают и неистовствуют!

Неприличная проделка?

Что вы!

О неприличных я здесь просто умолчу, о них – потом, на ушко…

Я – Васна, и теперь мы знакомы!

Добавлю, что я всегда с вами, рядышком, и ваши резкие, противоречивые, а иногда и нелепые поступки – моя работа!

Так что оцените мои масштабы и красоту игры!

Какая я удобная оказалась, правда?

Ольга Ячевская
ВЕРЬ В СЕБЯ!

Каких только чудес не бывает на свете!

Нохля сидел на заборе и болтал ногами. Он мечтал стать отважным путешественником, посетить много стран. А ещё лучше – открыть новые, неизведанные земли!

Вот бы построить плот и поплыть на нём, далеко-далеко! Навстречу солнцу.

Куда ни взглянешь, вокруг – ни единого островка земли, только море. Шторма сменяются штилем. Запасы еды и воды потихоньку заканчиваются…

И вот он, остров, которого ещё нет на карте!

Туземцы радостно встречают Нохлю и его команду, усыпают им путь прекрасными цветами и фруктами. Для него и команды приготовили лучшее жильё, к ним относятся, как к богам.

Нохля торжествующе улыбается.

А по приезде домой Нохля становится известным первооткрывателем острова. Вот здорово!

Он так замечтался, что едва не упал с забора. Это привело Нохлю в унылую реальность. И тут он увидел смешного человечка в шляпе. Тот с важным видом курил трубку и о чем-то размышлял.

– Привет! – поздоровался с ним Нохля. – Как тебя зовут?

– Привет! Я Снусмумрик. Думаю, куда бы отправиться в путешествие в этот раз, – ответил Снусмумрик.

– Ух ты! А ты когда-нибудь открывал остров? – с восхищением спросил Нохля.

– Ты говоришь о морском путешествии? – Снусмумрик задумался, что чуть не выронил трубку. – Можно. А когда?

– Ну, не знаю… – немного растерялся Нохля. – А давай прямо сейчас построим плот и поплывём на нём по реке. А река приведёт к морю. А море…

– Приведёт в океан, – закончил Снусмумрик. – А давай.

– Ура! – Нохля спрыгнул с забора и подбросил вверх шапку (кстати, у него тоже была шапка). – Ура!! Теперь я больше не Рохля-Нохля. С этого момента я путешественник Шохля-Уольха!

Тамара Масаренко
СТАРУШКА КНИФА

Старушка Книфа покинула зону.

Несмотря на то, что зона имела благозвучное имя – «Комфорта», – всё равно она оставалась зоной «от сих и до сих».

А Книфе хотелось свободы! Новых нарядов! Путешествий! Знакомств!

«Комфорта» была тёплым местечком, что и говорить. Насиженным и уютным. Книфа никогда не была одинока. Многочисленная родня жила тут же, неподалёку. И гости навещали её. А кто-то даже называл её любимой и забирал с собой. Ненадолго.

Книфа старела и знала, как поступают с такими, как она, отжившими свой век.

– Так продолжаться не может, – со слезами думала она, отряхивая от пыли залатанное платье.

Всё изменил господин Хлучай. Он прибыл в «Комфорту» в сопровождении армии помощников и велел снять мерки со всех желающих.

Предстояло путешествие. Но никто не знал куда. И… Книфа решилась…

Прошло немного времени после того случая, а как изменилась её жизнь! Да её не узнать! Старость?! О чём вы? У неё нет возраста. Она может позволить себе любой наряд. А главное – она может оказаться в любое время и в любом месте, где её ждут. Стоит только нажать волшебную кнопку. Ведь её миссия – быть полезной.

А что же «Комфорта»? Она по-прежнему процветает. Стареющие подруги, знающие себе цену, всё так же шепчутся по вечерам и распивают чаи под старинным абажуром. Да там полно и молодых. И Книфа заглядывает к ним на огонёк похвастаться очередным нарядом, а то и задержаться на пару деньков, пока волшебная кнопка не позовёт её в путь.

Елена Лебединская
ПИФРЫ

Как думаете, в три часа день наполовину пуст или наполовину полон?

В три часа дня цифры перестали быть цифрами и стали пифрами. Теперь они не отсчитывают время, а гуляют сами по себе. Как кошки.

Пифры не указывают на возраст, не регламентируют время пробуждения и конец рабочего дня, не собираются группами и не делятся друг на друга. Они просто пифры. Не меньше и не больше. Пососкакивали со всех циферблатов, линеек, экранов, паспортов, кредитных карт – и были таковы.

Лежебочат себе на солнышке в ромашковом поле, листают страницы в произвольном порядке, выдувают бессчётное лучишество ягодных коктейлей и поют песни.

Как считаете, в мире пифр стало бы лучше?

Валерия Малыхина
ТАБУРЕШКА

Табуретка решила уйти.

Думала долго. Минут восемь.

Нацарапала прощание саморезом по подоконнику.

Взяла псевдоним, вырезав на ножке криво: ТАБУРЕШКА.

– Всегда мечтала об имени Шанель, – воздушный поцелуй полетел в трюмо, потерял балласт, вляпался в обивку кресла.

Табурешка решительно переминалась с ноги на ногу в дверном проёме, бубнила считалочку. Захотела сразу всё. Эников, беников и вареников.

Храп комода выстрелил Табурешкой за пределы мебельного ангара.

– Это так по-чешски – уйти, не почувствовав славы, бросить концы в траву, остаться голодной после сна, не солоно спавши, и с горячей головой окунуться в пожар водоворота жизни.

Столб ответил свинским молчанием, и Табурешка побежала по проспекту Гагарина.

– Не прощаюсь! – бросилась в подворотню.

Прекрасный собеседник, сразу видно человека с образованием!

…Утро разрывало СМИ новостями из города П:

«Табурешка в гостях у мэра…»

«Уроки риторики и осознанного гербария с Табурешкой в день города П…»

«Жители города П голосуют за Табурешку…»

А вечером сторож Абрам Иванович проиграл в шашки комоду, закупорил бутыль с уайт-спиритом, проветрил помещение мебельного цеха.

И бросил пить, курить и материться разом.

Татьяна Мотовилова
ДОР

На поверхности засохшего вулкана стоял стол, рядом ютились воробьиные пёрышки и восседал на краешке дор.

Неказистый сверчок-дор был не стар и даже очень-преочень немолод. Он каждый день просил мать отдать ему стокилограммовый поезд, чтобы улететь на первом облачке в страну невиданных чудес. Ему очень хотелось найти заблудшие налету думы, и гудок поезда как нельзя лучше смог бы ему в этом помочь.

Мать у дора – весьма почтенная сверчиха – была в преклонном возрасте и ничуть не преклонна.

Поезд был ей и самой нужен, для ощущения собственной нужности.

«Зачем тебе эти думы?! – твердила, присвистывая, она. – Так стало неспокойно без них, что я забываюсь и живу спокойно дальше».

Дор, медленно покачиваясь на торчащей из стола щепочке, взывал к непонятному объекту, заблудившему его думы, и нескончаемо дул.

Неугомонная забота поиска придавала ему значимости.

Мать восхищалась, а сын почётно переливался в лучах славы.

Даже стих придумался:

Гор не видно, лишь вулкан,
На столе – чудной чулан.
Снизу – щепка, справа – пыль,
Дор сидит, жуя имбирь.

Мать преклонна, поезд рядом,
Вычурным светит нарядом.
В неспокойствии живёт,
Дзен, как может, познаёт.

Думы сын свои колышет,
Ищет что-то, сам чуть дышит.
Все довольны и при деле,
Пусть и в странной канители.

Картина вызвала бы бурное недоумение у случайных путников, но в каждом абсурде есть свой смысл.

Какой смысл увидели вы? А может, что-то вас удивило больше всего?!

Лора Элис
БУЛЯ

«А пули летят, пули…» – вертелись строчки у Пули, пока она летела вперёд и вперёд.

И вдруг: бумц, дрынц, рикошенц!!!

Что-то булькнуло – и Пуля стала… Булей.

Цель потерялась.

Мягкотелые мысли ошарашенно разбредались кто куда, а Буля всё пыталась дергаться по направлению куда-нибудь.

– Ать-два! – раздалось рядом, и Буля обрадовалась: где-то она это уже слышала, но вот где?

Не хочешь не узнать ответ – не задавай вопрос.

Поэтому она спросила: «Как вы считаете: мне в ать или в два?»

Вопрос был поставлен прямо, в лоб.

Блестящий, гладкий лоб ушёл от ответа, он давно уже собирался уйти, не прощаясь, по-английски.

Вопрос ненадолго повис в воздухе. И с грохотом рухнул на асфальт.

Буля немного поотскребала свой вопрос, но он уже прижился на асфальте, пустил корни, дал побеги. Даже поболтать был не прочь.

– Располагайтесь, прошу вас, отдохните на травке!

– Что-о-о? – рявкнула Буля. – Какой отдых? Покой нам только снится!

И сама испугалась: «Ой, что это я? Или не я?»

И смущённо добавила: «Это совершенно точно: или не я».

– Все вы так говорите, – огорчилась травка, – вот всё сделаю, потом отдохну, всё завтра да завтра. А знаете, какой день завтра?

Она открыла настенный календарь, вырвала листик и подала его Буле.

Буля развернула листок, на котором красовалась надпись: «Завтра».

– Вот именно, – Буля растянулась на травке. – Именно этот день я и имела в виду.

Над ней голубело небо. И только быстрые стрижи, как пули, проносились мимо, напоминая о том, что где-то есть какая-то цель.

Инна Грачёва
СЕКРЕТЫ СОСТОЯНИЙ. ЖЕРТВА

Женщина юно-пожилого возраста нервно топала ножкой перед зеркалом, выбирая шляпку.

Примерила новую. Щёчки порозовели, губки налились сочным алым цветом.

«Мертва…» – неуверенно прошептала она с ударением на «е».

Сменила на привычную, старую. Глаза потускнели, лицо осунулось.

«Жертва», – отчётливо произнесла вслух.

Прислушалась к ощущениям. Рука сама потянулась за новой шляпкой. Лицо разгладилось, волосы заструились по нежной шейке. Серая юбка окрасилась в яркий оранжевый с огненным подпылом.

«Что я теряю?!» – подумала новоявленная красотка и шагнула сквозь стену.

На остановку далеко от дома по свежим рельсам спешил автобус сиреневого цвета.

«Билет до рыбалки, пожалуйста, – попросила знакомка. – Сегодня нестерпимо хочется ловить».

Лучики солнца, плескающиеся в воде, сами прыгали ей в ладошки.

Наигравшись вдоволь с ручейками, ещё безымянная, она сорвала лист подорожника у надгробной плиты. Прочитала имя. Улыбнулась.

«Аминь, Жертва Печальевна Беспомощная. Ты отдала самое ценное, что было, – привычность и предсказуемость. Да ладно тебе, вставай, нам нужно срочно кое-что сделать».

Жертва поднялась, отряхнулась, они взялись за руки, подпрыгнули на месте и приземлились в душной конторке.

Шлёпнув на стол паспортистке лист подорожника, сообщили: «Нам бы имя поменять. Мертва Живицкая. Ударение на „е“. Отчеств не счесть, обойдёмся без них. Место жительства – оранжевая юбка у синего ручья».

В соседнем кабинете кто-то грохнулся в обморок.

«Но это невозможно. Такого не бывает. Вы всегда жили в обычном сером доме, по улице Грусти, в Унылом квартале».

Лицо паспортистки выражало «как все».

Новорождённая и восставшая мягко склонились к столу.

«В следующий раз, милочка. Когда почувствуете себя не в силах что-либо изменить. Наденьте яркую юбку, смените привычную шляпку и смело беритесь за дело».

Подмигнули, щёлкнули каблучками и растворились в пролетающем мимо закате.

Вместо листа подорожника перед паспортисткой лежала юбка цвета сочной травы.

А какого цвета юбку предпочитаешь ты?

Светлана Макарова
ТАКСИСТ КОККА

Я КоКка. КоКка-таксист. Не спрашивайте, почему вдруг и с какого перепугу.

Вот только вчера я лежала на мягкой лежанке и задумывалась об отношении ко мне двуногих.

Несправедливо!

КоШку не пускают гулять, где и куда она хочет, коШку заперли дома.

А сами разъезжают на машинах, когда хотят и куда хотят.

Вот я и размечталась, как было бы прекрасно, если бы я могла сама кататься на машине хоть целый день. Ох и насмотрелась бы я той жизни, которой живут двуногие. Взять хотя бы такси… И катаешься, и общаешься, и ещё на этом зарабатываешь.

Замечталась я и не заметила, как заснула. А утром…

А утром проснулся КоКка, да ещё за баранкой. За баранкой такси. Сначала испугался (бог ты мой, я – «он»), а потом подумал: «Была не была, дай-ка покатаюсь в своё удовольствие, раз уж я в машине и, оказывается, умею шоферить».

И тут звонок от диспетчера. Вызов. Надо ехать. Вот сейчас отвезу пассажира и накатаюсь всласть. Только одного отвёз, тут и второй пассажир подоспел. Неразговорчивый и ворчливый, да ещё с запахом перегара. Наконец довёз, высадил. Ну всё, ща один прокачусь. Не-е-ет, снова заказ такси. И снова, и снова.

Оказывается, ты за рулём сам себе не принадлежишь. Тебя дёргают то туда, то сюда. Никакого личного времени. Ни полежать, ни поумываться, ни, в конце концов, почесаться, ни спокойненько в туалет.

Несправедливо!

Как было бы здорово лежать в постели и ничего не делать! И чтоб тебя накормили, и погладили, и почесали, и даже в туалете за тебя помы-ыли. И никуда не хочется уходи-ить. Ведь дома уютно и тепло-о-о. Вот бы стать кошшшшш-хр-хр-хр.

Дарья Фомина
КОЛОБОК И ВОЛОБОК

Под огромным старым дубом сидели Колобок и его брат Волобок. Они уже очень давно ждали, когда придёт Додо, потому что им кто-то когда-то сказал, что нужно обязательно дождаться Додо, которому они смогут выгодно продать свои души. Наступил новый день, прибежал мальчик-посыльный и сказал, что Додо очень извиняется и просит передать, что сегодня занят и придёт только завтра.

– Надоело ждать! Давай уйдём отсюда, если Додо и завтра не придёт, – предложил Колобок.

– Нельзя уходить, ведь мы должны дождаться Додо, – возразил Волобок.

Оба вздохнули и принялись ждать. Наступило завтра, но Додо не пришёл. Наступило послезавтра.

– Ну что, уходим? – спросил Колобок.

– Да, пойдём, – нерешительно согласился Волобок.

Но они не сдвинулись с места.

Darmowy fragment się skończył.