…Тот запах детства с вишней навек остался мне.
Когда семья – вся вместе, варенье на – столе.
Когда ещё все живы и, радуясь весне,
Под вишней стол накрыли… Я грежу в полусне…

Л. Старшинова «Вишнёвое варенье»

Глава 1

Шло время, а иногда и летело. Забывалась война, и мирная жизнь брала своё. Большими и яркими событиями не были освещены последующие три года. Кроме того, что в семье Никифора родилась дочь Татьяна. Постоянные заботы о колхозе и семье были по-плечу Никифору – богатырю. Он успевал везде. Казалось, что он может находиться одновременно в нескольких местах. Очень скоро колхоз, которым руководил Никифор, стал занимать в области передовые места. Он успевал приготовить утром завтрак и обед, а ужин готовила Ганна. С Танюшкой оставляли пятилетнего Валеру, когда Ганна на весь день уходила на работу в школу. Несколько раз за день забегали домой то Никифор, то Ганна. Но ничего, справлялись и дети росли. Чтобы поддержать семью погибшего брата Фёдора, Никифор выбирался в Москву, возил подарки для близких. Это всё помогало Галине растить детей, всё же трудные времена были. Возвращаясь из Москвы, Никифор в ярких красках рассказывал о поездках, о Москве. Казалось, что он мечтал перебраться в Москву. Но он даже заикаться об этом боялся. Он был человеком партийным, поэтому собой не распоряжался. Куда пошлёт партия, там будет работать и жить. Но мечтать-то никто не запрещал. И он мечтал. Жил и мечтал, работал и мечтал. Но мечты не мешали выводить колхоз и людей к лучшей жизни. И он целиком отдавал себя своему делу.

Жизнь есть жизнь и, в ней горе чередуется с радостью, так – попеременно. Внезапно пришла, печальна весть из Москвы о скоропостижной кончине Галины. История была запутанная. Отчего, невзначай, почила относительно молодая женщина, было не понятно. Концов в этой истории не нашли, а может и искать не хотели. Схоронив Галину стали решать, как поступить с детьми. Никифор на правах старшего в семье распорядился: детей в детский дом не отдавать, а оформить на них опекунство. Сам покинуть свой пост он не мог, Петра так же на месте удерживала партийная ответственность, а терять жильё в Москве он считал расточительным. Поэтому решили, чтобы Лёнка оформила на детей опеку и, продав в селе дом, перебиралась в Москву. Так и поступили. Оформление бумаг заняло немного времени. Но было единственное но, Павел. Он официально всё ещё оставался мужем для Лёнки. Он так же не мог самостоятельно покинуть школу. Подав запрос в районо, получил отказ. Что выбрать мужа или Москву для Лёнки не было вопросом. Она уехала в Москву, продав часть дома, и взяв с собой дочь. Ещё давно, с первого своего посещения столицы она мечтала об этом событии. Сокровенная мечта исполнилась. Приехали они в Москву зимой. Город произвёл на Валюшку неизгладимое впечатление. Кругом – фонари и свет в доме, который не отключали после одиннадцати часов. не то, что – у них на селе. На улицах вечером – много народа. Весь народ опрятно одет, а женщины одеты, как в кино. Младшая Валентина с радостью приняла родных. Горе дети воспринимают иначе взрослых, и, наверно, недопонимая случившееся, она радовалась приезду сестры и тётки. Познакомила Валюшку со своими друзьями. В школу которую взяли с потерей двух классов, и получилось, что пошла Валентина старшая в тот же класс, что и младшая. Из-за этого в душе у старшей Валентины залегла обида. На кого и на что обиделась она и сама не могла объяснить. Лёнка устроилась на работу в Госзнак, где когда-то во время войны работала Галина. Получая гроши за работу и мизерное пособие на детей, жили практически на алименты, которые приходили от Савелия. Денег от продажи части дома выручили совсем мало, их только и хватило что на переезд и первые несколько месяцев. Лёнка привыкшая жить на своих продуктах, еле сводила концы с концами, мало помогало и то, что Никифор с Манечкой регулярно привозили сами, или передавали со знакомыми Лёнке продукты, Времени на вязание платков совсем не было. Поэтому платки она сама не вязала, зато учила вязать девочек, но у них это плохо получалось, что очень злило Лёнку. Но злилась она только дома, а на работе была весёлой и радушной. Теперь все знакомые называли её Еленой Дмитриевной, и Лёнка была горда этим. Ходила с высоко поднятой головой. Дети были одеты скудно. Девочки кутались в пуховые платки, ходили в демисезонных пальто. Обувь была тоже холодная. Поверх ботинок они одевали связанные Лёнкой «учи», другими словами шерстяные гетры. Много гулять на улице Лёнка детям не разрешала, чтобы не простудились, поэтому девочки проводили почти всё свободное время дома. Но и дома было холодно, так как топила Лёнка только на ночь. Девочки и дома кутались в платки и носки, благо Манечка снабжала шерстью и пухом в достатке. Только Витюшку удержать дома было сложно. Он при малейшей возможности убегал на улицу к друзьям, кататься на санках с горки. Однажды, как обычно, он убежал от девочек. Долго они ждали его в этот день, но Витёк всё никак не приходил. Уже смеркалось и вот – вот должна была прийти с работы Лёнка. И, вот, наконец, открылась дверь, и Витюшка буквально вполз в комнату. Он был весь покрыт ледяной коркой. Катаясь на санках, он попал в прорубь. Увидев это, мальчишки разбежались кто-куда, и ему самому пришлось выбираться из проруби. Речка была не глубокой и находилась недалеко от дома, это и спасло ему жизнь. Он ползком добирался до дому. Девочки засуетились. Им хватило ума попросить помощи у соседей. На плите грелась вода для стирки, и соседка с девочками сразу посадили его в корыто с горячей водой, потом напоили парня чаем и уложили в кровать, закутав в одеяло. Та же соседка выстирала заледенелую одежду Витьки. Когда пришла с работы Лёнка, всё уже было завершено., а Витюшка спал. Девочки сказали, что он немного приболел, вот и спит. Ничего не заподозрила Лёнка, иначе побоев всем было бы не избежать. В Москве она распустилась и при любой провинности детей, поднимала на них руку. Она и раньше была крута характером, а в Москве и вовсе разошлась. Соседи наблюдали за происходящим как-то отстранённо. Женщина одна растит троих детей, ну шлёпнет когда, только им на пользу. Так пережили они первую зиму. А Летом Лёнка отправила детей к Никифору. Всё лето дети провели у Никифора. Витюшка, взяв Валеру за руку, шёл на речку ловить рыбу, а девочки везде ходили с Танюшкой. Танюшка бегала хвостиком за своими Валями. Девчушка была озорной и подвижной. Часто она смешила всю семью. Так однажды залезла Таня на огромную вишню за ягодами. На ней было – новое, только что сшитое Ганной платье. И вот она сорвалась с надломившейся ветки, полетев вниз. Только разорванное до подпушки платье спасло её от удара о землю. Танюшка висела на подпушке и, болтая ножками, кричала. В таком положении и обнаружили её сёстры. Валентина младшая предлагала зашить платье, но Танюшка сняла его, скрутила и засунула в стог. Только на следующую весну нашел Никифор полусгнившее платье, ругать девочку было поздно. Ещё один раз Танюшка искупалась в бочке, в которую собирали дождевую воду. И опять виной всему – вишни. На этот раз залезла Танюшка на крышу крыльца, да не удержалась, а покатилась и прямо в бочку плюхнулась. Сестры даже ахнуть не успели. Достали девчушку из кадушки, ополоснули чистой водой и переодели, а потом весь вечер смеялись, вспоминая её полёт. Весело провели лето дети. А главное… ели вдоволь. Осенью Лёнка решила, младшую Валюшку отправить к Мане в село, вернув в Москву только свою Валентину и Витюшку. Маня с радостью приняла племянницу. Устроила в местную школу, где та проучилась почти целый учебный год. Самым счастливым для Валюши, после смерти матери, был этот год. Она ожила и даже немного поправилась от заботы Мани, которая всю свою нерастраченную материнскую любовь изливала на Валю. Хозяйство у Мани и Петра было крепкое. Первый год за всё военное и послевоенное время Валентина была сыта. Она всем, чем могла, помогала тётке, а та и не требовала от неё никакой работы, видя, какая та слабенькая. А в Москве, с Валюшкой старшей, разыгрывалась драма. Валентина училась со своей сестрой, и дети, уважая младшую Валюшку, не позволяли надсмехаться над деревенской девчонкой, которая смешно разговаривала. Когда Валентины не стало в классе, то насмешки над ней стали обычным делом. Худая, рыжеватая в веснушках деревенская девочка стала в классе изгоем. Мальчишки не давали прохода, постоянно дразнили её, дёргали за тонкие косички и смеялись надо всем, что говорила девочка. Особенности в разговорной речи села, где выросла девочка, и Москвы разительно отличались. Часто приходя из школы, Валюшка рыдала навзрыд. Лёнка не выносила её слёз и бранила её за слёзы. Поэтому ревела она исключительно в одиночестве. Ревела от обид, от зависти и от голода. Она постоянно хотела кушать. Получая за детей пособие, Лёнка часть его отправляла Манечке, на содержание племянницы. Денег еле хватало, и питались они очень скудно. Худой, долговязый Виктор часто вступал в драки, защищая сестру, да просто так, поэтому постоянно ходил с разбитым носом и синяками. Вышел новый указ и школы разделили на женские и мужские. Когда Валюшка перешла в женскую школу, обстановка поменялась. Но Валюшка не перестала рыдать теперь уже от зависти, холода и голода. В этот год Лёнке не удалось достать достаточно угля и дров на зиму. Вдруг новая неприятность настигла Лёнку. Комиссия из совета по опекунству пришла проверить, как живут дети. Не найдя Валентины младшей, оставили предписание и вызвали Елену Дмитриевну на собеседование. В комиссии ей строго объяснили, что дети должны жить там, где прописаны и, отправлять в гости их можно не более, чем на три летних месяца. Испугавшись, что отберут детей, Лёнка уехала за Валюшкой. Со слезами отдавала Маня Валю Лёнке. Валюшка тоже без охоты поехала в Москву. Привезла Лёнка девочку без документов из сельской школы. И тут встал вопрос, в какой класс брать девочку? На год ниже идти в школу Валентина отказалась, а документов о том, что она отучилась в следующем классе, нет, так и не ходила она в школу до начала лета. Покричала Лёнка, покричала и решила отправить Валентину на работу, а учиться – в вечернюю школу. Устроили Валюшку в столовую Госзнака посудомойкой. Проработала она всё лето, до проверки, которая нагрянула в столовую. Эта комиссия составила акт о том, что в столовой работает ребёнок, который работает целый рабочий день и поднимает тяжести. И Валюшку уволили, чтобы избежать неприятностей. Сердобольная женщина из комиссии устроила Валюшку в столовую завода, где раньше работал её отец. Валентину приняли в коллектив, как родную. Поставили её официанткой в отделение для инженерно-технического персонала. Она накрывала на стол и, подавала блюда директору и главному инженеру завода. Девочка была опрятная, всегда чисто, хоть и бедно, но со вкусом одета, да и судьбой своей вызывала уважение этих высокопоставленных людей. По просьбе поварихи Гали Ленинградской заведующий столовой распорядился выдавать дополнительный паёк Валюшке, который она приносила домой. Эта женщина пережила блокаду Ленинграда и, потеряла там всю свою семью. За то и звали её в столовой: Галя Ленинградская. Своим доппайком Вал подкармливала вечно голодного Виктора, иногда перепадало и старшей Валентине. Девочки между собой ладили и многим делились, до одного момента, пока не разразился скандал. Этот скандал расставил всё по своим местам. Очень хотелось Валюшке младшей новое шелковое платье, фасон которого она увидела в книге «Домоводство», которую подарили ей сотрудники столовой на день её шестнадцатилетия. Вся её одежда состояла из перешитых вещей её матери, а девушке так хотелось чего-то нового. Так, тайком от тётки, стала она откладывать из зарплаты денежки, а когда скопила нужную сумму, купила материал и заказала себе у портнихи платье. Гордая приобретением, принесла обнову домой и ну хвастать перед сестрой. Старшая сестра виду не подала, что завидует, но в себе затаилась. Когда пришла с работы домой Лёнка, всё ей и выложила, сказав, что тоже хочет новое платье. Лёнка, вечно нуждавшаяся в деньгах, просто озверела, когда узнала о проделках племянницы. Она закричала нечеловеческим голосом и сначала побелела от крика, а потом покраснела от ярости. Слов она не выбирала и всю свою ярость излила на бедных сирот. Досталось всем и племянникам, и дочери. А вскоре получила Лёнка большую целевую доплату на детей. Деньги выделили на одежду детям-сиротам. А Лёнка распорядилась деньгами по-своему: купила красивое демисезонное пальто и новые ботинки для дочери. Как увидела младшая Валентина старшую сестру в новом пальто, закатила тётке скандал. А той, как с гуся вода. Прорыдала девушка целую ночь, а наутро пошла в отдел опеки с заявлением на свою опекуншу. И опять в дом пришла комиссия. Соседи встали на сторону детей. К этому времени Валентине младшей уже исполнилось шестнадцать лет, и в комиссии по опекунству решили оставить Валентину опекать брата. Валентина прогнала тётку из своего дома.

Унывать Лёнка не стала, устроилась на работу с жильём и осталась в Москве. Несколько раз во время каникул приезжал к Лёнке Павел, звал обратно в село, но она. категорично. отказывалась возвращаться и подала на развод. Развели их без особых хлопот, только и стоило это, что пришлось съездить в деревенский сельсовет. Жили они с дочкой в маленькой комнатёнке при гостинице, а работала она дворником в этой же гостинице. Валентина доучивалась в той же школе, куда каждый день ездила на автобусе. Жизнь у них складывалась неплохо. Зато младшая Валентина вертелась, как белка в колесе. Брат подрос, и за ним требовался глаз да глаз. А для этого у девушки не хватало ни сил, ни времени. Днём работа, а вечером она училась в вечерней школе. По просьбе Валентины младшей и распоряжению директора завода, ей выделили материал для строительства пристройки к комнате, в которой они жили с Виктором. Папин друг – дядя Коля привёз материал к дому, и они общими усилиями с соседом соорудили пристройку. Помогали строить друзья, которых у доброжелательной девушки было много на заводе. Девушка была хрупкая стройная, улыбчивая и общительная. Сразу несколько парней положили на неё глаз. Но они для Валентины были просто друзьями. Безвозмездно все друзья помогали ей строить пристройку. К осени пристройка была готова, теперь в старой, ставшей проходной, комнате расположился Виктор, а девушка – в новой собственной комнате. Сосед печник сложил в комнатушке печку. Новостройку решили отметить новосельем. На новоселье пригласили тётку с сестрой. Тётка пришла, пришла и Валюшка. Отметили новоселье весело. На этом празднике познакомилась старшая Валентина с Николаем – другом младшей. Парень Валентине старшей очень понравился. За годы, прожитые в Москве, Валентина старшая научилась правильно произносить слова, и теперь ничего не выдавало в ней деревенскую девчонку. Мать старалась принарядить Валентину, и выглядела она так, что ничем, не отличаясь от москвичек. Несколько раз Николай приглашал старшую Валентину на общие прогулки, когда вся заводская компания собиралась на ВДНХ, и дружно катались на аттракционах или просто гуляли по аллеям выставки. Зимой они, взяв коньки, катались на катке, который заливали на ВДНХ. Часто ходили в Останкинский парк. Дружная была компания. Пришло время и ребята ушли в армию. Ушёл в армию и Николай. Старшая Валентина уже к этому времени окончила школу, и работала в котельной при гостинице, а младшая заканчивала школу рабочей молодежи, продолжая работать в заводской столовой. Район, где жили наши герои, граничил со знаменитой воровской «малиной» – Марьиной рощей, что не могло не сказаться на воспитании Виктора. Предоставленный целый день сам себе, он учился спустя рукава, часто прогуливал школу, и все усилия сестры в его воспитании не приносили никаких плодов. Он рос озлобленным на всех и грубым. Положительные успехи в жизни сестры на него не производили никакого впечатления, а только злили. Он всегда был недоволен чем-то. Помогать по дому отказывался. Несколько раз Валюшка вызывала Никифора, которого все дети семейства называли – папаней, тот приезжал, вразумлял парня. Но его вразумлений хватало не надолго, и Виктор начинал вести себя по-старому. Связался с неблагонадёжной компанией, связь с которой закончилась колонией для несовершеннолетних. Только усилия и связи Никифора уберегли Виктора от тюрьмы. Отбыв в колонии 2 года, Виктор уехал жить под надзор к Никифору. Ничего о своей жизни в колонии Виктор никогда никому не рассказывал. Так прожил, работая в колхозе и под надзором дяди, целый год. Приехав в Москву, пошёл учиться в училище на столяра. Эта специальность увлекла Виктора, а тут, чтобы он не болтался, Лёнка с Никифором решили его женить. У Ганны была племянница Серафима. Девушка красивая и эффектная, словно с открытки. Вот с ней и познакомили Виктора. Повстречавшись месяца два, они расписались без свадьбы, поселившись в комнате Виктора. Прописывать Серафиму Валентина не спешила, наблюдая за девушкой, поняла, что брат её Серафиме не нужен, а ей нужна только московская прописка. Хозяйкой Сима была никакой. Готовить не умела, стирала двумя пальчиками, питались они с Виктором только хлебом, молоком и конфетами. На такую жизнь Виктора хватило лишь на три месяца. Поскандалив, он подал на развод и выгнал Симу домой в деревню. От их совместной жизни остались только две фотографии из Загса, на которые уговорил их Никифор. А Валентина в это время совсем обосновалась в столовой завода, окончив курсы поваров. Теперь она была помощником шеф – повара. Её все уважали, и она была на хорошем счету у начальства. Страна оправилась от военных ран, жизнь налаживалась, налаживалась жизнь у всей семьи. Валентина старшая, закончив школу устроилась работать кочегаром в гостиницу, где работала мать. А Лёнка, будучи интересной женщиной, несколько раз получала предложения руки и сердца от мужчин, но все они были неустроенными, поэтому она им отказывала. Так и не устроила она свою личную жизнь. А Москва… Москва кипела и готовилась к проведению Всемирного Фестиваля молодёжи и студентов. Целые новые кварталы вырастали в Москве, как грибы. В едином строительном ансамбле вырос проспект Мира, отстраивались близлежащие микрорайоны. Недалеко от места, где стоял дом Валентины и Виктора, началось строительство новых домов, а по окончанию строительства стали набирать дворников с предоставлением жилья в этих домах. Лёнка быстро подсуетилась, и они с дочкой получили огромную по тем временам комнату в двухкомнатной квартире, где кроме них поселилась семья из трёх человек. Радости женщины не было предела, да и девушка радовалась новоселью. Валентина младшая искренно поздравила родных, когда те отмечали новоселье. У Никифора и Ганны родился ещё один сын – Владимир. Девочки иногда ездили в гости к Никифору и Манечке, да и Никифор был частым гостем в Москве, а вот Маня не любила Москву, поэтому в Москву не ездила. Зато Елена Дмитриевна при любом удобном случае срывалась к сестре.. Привозила ей разные подарки из Москвы, а от неё – картошку, капусту, морковь и молочные продукты, договариваясь с проводниками проехать по-дешёвке.

Глава 2

Валентина старшая продолжала работать в котельной гостиницы и там познакомилась с красивым парнем. Когда она узнала, что зовут его Павел, сразу вспомнила случай, который произошёл с ней несколько лет назад, и поняла, что это – судьба. А случай такой. Ездили они зимой, в канун Крещения, в гости к Никифору вместе с Валюшкой младшей, и решили погадать. Шутка, конечно, но что-то в этом было таинственного. Вышли наши Валюшки на перекрёсток и начали ждать. Вдруг, старшая увидела, как к перекрёстку направляется соседский паренёк, которого все в селе звали Павлухой. Валюшка хмыкнула и говорит: «Значит, суженого моего будут звать – Павлом». Засмеявшись, младшая развернулась, и нос к носу столкнулась с мужиком, имя которому было Владимир. Девочки засмеялись и бросились домой. Посмеялись и забыли. А тут такое совпадение. Павел начал ухаживать за Валентиной. А Лёнке он не пришёлся ко двору. Парень он был весёлый, любил побалагурить, часто бывал навеселе. Именно третье так не нравилось Лёнке. Плохо она относилась к мужчинам, которые были слабы на выпивку. Но девушке лишенной мужского внимания, нравились ухаживания Павла. А Павел применил всю свою лирическую натуру. Писал стихи – посвящения, как у Симонова, например стихотворение, называлось: посвящение В.С. и далее стихотворение, от которого дух захватывает. Какая девушка устоит? Он был нежен, ласков и красив. Только что пришел из армии. Почти шесть лет прослужил на флоте. Моряк – мечта любой девушки. Парень был невысокого роста, но слажен гармонично, был он подвижным с грациозными движениями, хорошо танцевал, обладал красивым голосом. Темные, почти чёрные волосы лежали красивой волной над тонкими тёмными бровями, почти сросшимися на переносице. Глаза были светло-чайного цвета, но цвет глаз был непричём, так как глаза его были бездонны, когда они встречались со светло-голубыми глазами Валентины. Конечно, Валюшка влюбилась, и ни о ком кроме Павлика думать не могла. Этот парень напоминал ей артистов из любимых фильмов, на которые она ходила вместе с сестрой. И жизнь ей хотелось построить такую же, как в кино. Повстречались, повстречались, а весной Павел повез Валентину знакомить с родителями. Для храбрости Валюшка позвала с собой сестру, боялась ехать одна. Родители Павла жили в пригороде Москвы в рабочем посёлке леспромхоза. Семья переехала в этот рабочий посёлок после войны, когда вернувшись из эвакуации, нашла в своей квартире чужих людей. От их большой квартиры осталась одна комната, в которой огромная семья не могла поместиться. Промучились год, оставив в комнате младших детей Павла и Ольгу, переехали к старшему сыну, который к этому времени устроился на работу в леспромхоз и получил жильё, как участник войны. К этому времени семья брата и родители Павла занимали уже половину дома в разных концах и с разными входами и всё же места еле хватало на всю семью. А семья была большая: брат Василий с семьей (жена Наталья и маленький сынишка Вячеслав), родители с сестрой Екатериной и внучкой Тамарой, дочерью их старшей дочери. Павел, приезжая, обычно ночевал в построенном посередине огорода сарайчике, который прозвал каюткой. Там стояла кровать и тумбочка, Павел провёл туда свет, и чувствовал себя прекрасно, когда летом приезжал к родителям, ночуя там. Родители приняли девушек сдержано, а молодёжь – радушно. Вечером девушки попели песни, посмеялись над рассказами Павлика о его службе в армии, и умиротворенные улеглись спать в каютке Павла, а он отправился ночевать на сеновал. Наутро младшая Валентина, пошла в туалет и случайно подслушала разговор Павла с матерью. Мать доила корову и отчитывала сына за неразборчивость. Монотонным голосом она говорила, что одна дочка у матери никогда полностью не сможет войти и подчиниться законам огромной семьи. Всегда мать для неё будет на первом месте, и нужно обратить внимание на младшую сестру, которая миловиднее и – сирота, она всегда будет рядом с семьёй мужа, далее войдя хозяйкой в родительский дом. Услыхав, всё это Валентина перепугалась и убежала. Павел ей совершенно не нравился, никаких отношений с ним она завязывать не собиралась, как отреагирует Павел на слова матери, она даже боялась загадывать. Но Павел повёл себя, как взрослый, выслушал наставления матери, а сделал по-своему. Валентину старшую он полюбил, и ни о ком больше слышать не хотел. Чтобы не огорчать сестру младшая ничего старшей не рассказала об услышанном. По дороге в Москву они в основном молчали. А в Москве при встрече делились друг с другом впечатлениями об увиденном. Семья Павла немного удивила девушек. Отличался уклад жизни этой семьи от уклада их семейства. Казалось, что всем заправляет мать, но последнее слово всегда – за отцом. Они были настолько разными внешне. Мать была высокая темноволосая, темноглазая, худая женщина. Отец был светловолосым с голубыми почти водяного цвета глазами, он казался низкорослым и коренастым, но не был ниже матери. В доме было много икон, а у икон горели лампадки, на столе под иконами аккуратно сложены церковные книги, сразу видно было, что это семья верующих людей. Валентину старшую этот факт немного испугал, но по приезде в Москву она не стала думать об этом. В это время Москва шумела Международным Фестивалем. Это событие страны оставило неизгладимое впечатление на всю жизнь города и людей. Павлик работал в гостинице, и достать пригласительные билеты на то или иное мероприятие для него не составляло никакого труда. Столько – незабываемых встреч, вечеров молодёжи и концертов. Девушки в сопровождении Павла побывали на разных мероприятиях этого международного события. Павлик был активным участником многих вечеров, которые проходили в гостинице. Он читал свои стихи, участвовал в пьесах, пел песни. Его активность зажигала медлительную Валентину, как спичка. Все ночи напролёт они проводили вместе на мероприятиях. Гуляли по ночной фестивальной Москве.

Роман Валентины и Павла расцветал яркими красками. Познакомил Павлик Валентину со своей сестрой Ольгой, которая была на три года старше его. Но ничего общего Валентина с Ольгой не нашли, слишком уж велика была разница в возрасте, аж восемь лет. Только из-за Валентины Павлик наладил отношения с Ольгой, с которой не общался несколько лет из-за её поступка в отношении его. Павлик простил ту несправедливость, с которой сестра лишила его жилья. Ольга – замужняя дама, ждущая ребёнка, решила улучшить свои жилищные условия. Она выменяла родительскую комнату в центре города, на две комнаты – в трехкомнатной квартире на окраине Москвы, совершенно забыв о брате. Павел остался на улице, но унывать не стал, а ушёл жить в общежитие ремесленного училища, в котором в это время учился. Такой поступок Ольги осудили родители и особенно отец. Она лишила семью последней связи с их родным домом. Дом, в котором располагалась квартира, где оставили родители Ольгу с Павлом, раньше весь принадлежал семье деда Павла. Отец Павла, приезжая в этот дом, отдыхал душой, вспоминая былое. Последняя связь с родным гнездом была прервана. Отец Ольге этот поступок никогда не простил.

Невзирая на ворчание Елены, молодые люди продолжали встречаться каждый вечер, когда Павел не был на занятиях в техникуме, в который поступил после ремесленного. Так встречались они почти два года, а когда Валюшка поняла, что носит ребёнка, поставила мать перед фактом: « У меня скоро будет ребёнок, поэтому Павлик переезжает к нам». Поворчав, Лёнка согласилась. Павел переехал. Сказать, что в дом пришёл настоящий мужчина, этого сказать было нельзя. Конечно, Павел помогал Лёнке убирать снег, но по дому он ничего делать не хотел. Лёнка поняла, что приняла в дом ещё одного ребёнка. Валентина тоже не любила заниматься домашними делами. Все домашние обязанности выполняла Лёнка. Гуляли и веселились молодые, а Лёнка их обслуживала: готовила, стирала. Что заставляло безропотно выполнять всё это? Наверно постоянно грызущая вина за то, как она хотела оставить Валюшку на лавочке. Эта вина постоянно висела на душе Лёнки тяжелым грузом. Иногда Лёнка возмущалась никчемностью дочери, делала замечания Павлу, но этим расстраивала только себя. Молодые люди жили и не думали ни о чём. Павлик был лёгким человеком, во всех отношениях. Он мог моментально собраться ради какого-то интересного дела, поехать за тридевять земель. Мог жить с любыми лишениями. Быт для него был не важен. В еде он был неприхотлив. Как только Павел вошёл в семью, отношения с племянниками у Елены наладились, и те часто приходили в гости. Тогда в доме селилась молодость, хотя… Лёнка никогда и не чувствовала себя старой, она веселилась вместе с молодыми людьми от души. Павел был затейником и придумывал каждый раз, какие-нибудь новые развлечения, в которых и Лёнка с удовольствием принимала участие. Так же весело они встретили Новый год. Всё бы хорошо складывалось, беременность у Валентины подходила к финалу, только Павел не спешил оформить с Валентиной официальные отношения. Это очень расстраивало и мать, и дочь. Как-то накануне старого Нового года, проводив утром Павла на работу, Валентина почувствовала резкую боль и очень испугалась. До родов, по подсчётам врача, оставался целый месяц. Хорошо, что в этот момент к ним забежала Валюшка. Увидев мучения сестры, побежала искать Лёнку. Лёнка пришла домой и распорядилась идти в родильный дом. Он находился недалеко от их дома, и добраться до него можно было только пешком. Почему Лёнка не вызвала скорую помощь, это так и осталось вопросом. Добирались с частыми остановками почти целый час. Одетые в широкие пальто, дамы произвели на принимающую санитарку большое впечатление. Когда она раскрыла дверь, и увидела сразу трёх женщин, удивлённо спросила: «Все к нам?». Услыхав, ответ, что только одна, успокоилась, взяла Валю под руку и повела оформлять. Валюшка с Лёнкой постояли немного около родильного дома, прочитав о часах посещения, ушли домой. Вечером вернулся с работы Павел, узнав, что жену увели рожать побежал к родильному дому. А на улице зима творила сказку. Крупные хлопья медленно падали увеличивая сугробы. Медленно кружась снежинки, переливались в свете фонарей. Ветра не было, и снежинки плавно кружились в слышимом только ими вальсе. Павел кружился в такт падающему снегу. Душа его была в полёте. Добравшись до здания родильного дома, узнал, что Валентина ещё не родила, разочарованный он вернулся домой. Лёнка чуть дыша от усталости, процедила, что целый день чистила снег, и не успела ничего приготовить на ужин. Павел не расстроился, а ушёл на кухню готовить. Первый раз за время совместного проживания он приготовил ужин. Лёнка удивилась, когда он принёс дымящуюся сковородку с вкусно пахнущей картошкой и тарелку с квашеной капустой. Как в этот момент она зауважала парня и поняла, что своей чрезмерной опекой портит детей. В эту ночь Лёнка не сомкнула глаз, всё думала, как там её Валюшка, вспомнив, как тяжело проходили роды у неё. А Павел, поужинав, сразу провалился в сон и проснулся очень рано. Ничего не говоря Лёнке, взял лопаты и пошёл чистить снег, которого навалило много ночью. Работа спорилась, и очень скоро участок, закреплённый за Лёнкой, был вычищен до асфальта. Закончив работу, убрав в подвал лопаты, Павел опять помчался к родильному дому и, узнав, что вечером родилась дочь, с песнями и, пританцовывая, влетел в комнату, где Лёнка собиралась на работу. Увидев весёлого парня Лёнка, улыбнувшись, спросила: «Ну, кто?». «Людмила, Люсенька!» ответил Павел. Лёнка даже прослезилась от этого известия. Павел сообщил, что ей не нужно торопиться на работу, потому что снегопад закончился, а участок он утром вычистил до асфальта. Лёнка с умилением посмотрела на Павла и произнесла: «Ну, пойдём тогда завтракать». Наработавшийся и совершивший утреннюю пробежку к роддому Павел с удовольствием поглощал всё, что приготовила Лёнка. Насытившись, побежал на работу, кинув на бегу, что вечером хорошо было бы отметить событие. Лёнка с гордостью сообщала всем знакомым, что стала бабушкой, и вечером комната гудела от собравшихся отпраздновать появление девочки. Разошлись далеко за полночь. А в ночь опять пошёл снег. Все ночи пока Валентина была в роддоме Павел с Лёнкой чистили улицу, а по утрам передавали передачи Валентине, и даже несколько раз Валюшка показывала в окно маленький свёрточек. Конечно, с высоты четвёртого этажа ничего рассмотреть было невозможно, но всё равно было трогательно. В записках Валентина писала, что роды прошли несложно, и девочка родилась, по-словам врачей, доношенной. Она, на взгляд, Валюшки, была самой красивой из всех малышей, лежащих на каталке, Валентина сразу узнавала свою дочку, когда малышей привозили кормить. Однажды привезли на кормление детей, и Валентина, взглянув на малышку, которую ей дала нянька, закричала, что ей принесли чужого ребёнка. Сердце колотилось, и наворачивались слёзы. Нянька начала ругаться, как это не твой ребёнок, корми, а Валюшка уже рыдала. Она точно знала, что это не её Люсенька. На носике её девочки было еле заметное беленькое родимое пятнышко, по которому Валюшка сразу узнавала свою доченьку. У принесённого ребёнка пятнышка не было. А в другой палате рыдала ещё одна мамочка. Нянька невозмутимо поменяла детей, накричав на одну и другую мамашку, что не нужно поднимать панику и тем более рыдать. Больше чужих детей ей не приносили. Чем дольше находилась Валя с дочкой, тем больше скучала без неё. Наконец-то, пролежав в родильном доме десять дней, Валюшку с доченькой выписали. Встречать пришли всей семьёй: Лёнка, Павел, Валентина и Виктор, приехала и мать Павла Ксения, взяв с собой внучку Тамару. Люсеньку вынесли на улицу, где шёл мелкий снежок. Уголок с нежными кружевами закрывал лицо новорожденной. Любопытные родственники, открыв кружевной уголок, пытались рассмотреть девочку, столпились вокруг Павла, держащего дочь. Снег падал на лицо и губки девочки, и в этот момент она сморщилась и начала дуть губками на падающий снег. Это звук рассмешил всех собравшихся. А Павел произнёс: «Вот какая Люка – Злюка». Так и стали, с его легкой руки все родственники, дразнить девочку: Люка – Злюка. Принесли её домой, рассмотрели всю досконально, Вымыли, уложили спать, а сами посидели и отметили чаем с пирогами, которые напекла младшая Валюшка прямо на работе. Утром, пока Павел и Лёнка убирали снег, Ксения с Тамарой отнесли девочку в храм и окрестили. В Татьянин день нарекли девочку Людмилой, как назвал её Павлик. Тамара стала крёстной мамой Люси. У Лёнки и мыслей не было крестить внучку по своим обрядам, она далека была от этих обычаев и законов, родилась и выросла, когда в селе эти законы перестали влиять на жизнь селян, но всё же, когда впервые купала девочку, прочла про себя молитву «Отче наш», считая для себя, что провела обряд крещения. Однако, узнав о крещении в храме, обиделась на действие будущих родственников. Расстроилась и Валентина младшая, ей так хотелось стать крёстной для племянницы. Назревающий скандал на корню потушила Ксения одним взглядом. Никто не стал спорить с этой строгой женщиной. Из этого факта Лёнка решила извлечь выгоду, подняв вопрос о женитьбе Павла. Ксения сказала, как отрезала – женится. Свадьбы у Павла и Валентины не было. Их просто расписали в ЗАГСе. Однако Лёнка не спешила прописывать зятя к себе в комнату. Не вызывал Павел у неё доверия. Жизнь свою он совсем не изменил после рождения дочери. Так же был активен, так же продолжал учёбу (она подходила к завершению). Почти все вечера посвящал учёбе и общественной работе, а не семье. Писал диплом и пропадал в библиотеке техникума, писать дома было несподручно. Не отказывался Павлик и от культурных мероприятий ни на работе, ни в техникуме. Валентина постепенно начала ненавидеть те черты Павла, которые раньше боготворила. Елена Дмитриевна вообще не понимала Павла. Постоянная забота о дочери вызывала у Валентины недовольство. Часто она упрекала и Павла, и мать, что они не помогают ей в воспитании дочери. А Лёнка рвалась на двух работах, чтобы прокормить семью. Павел получал маленькую зарплату, и это тоже злило мать и дочь. Лёнка приходила домой к стирке и готовке. Валентина же занималась только ребёнком и то выборочно. Она любила гулять с ребёнком, кормить её, благо, что молока у неё было много, и каждый раз засыпала вместе с дочкой, а вот стирка, уборка квартиры, приготовление обеда и ужина её не прельщали. Семейная жизнь оказалась не такой уж красивой, как в кино. Почему Валентина решила для себя, что она должна жить, как герои кино, никто не понимал. Сестра часто приходила в гости, и с удовольствием нянчила племянницу. Валентина в такие моменты блаженствовала и жаловалась сестре на семейную жизнь, а младшая разубеждала и искала в этом некую радость, говоря: «Посмотри на это Чудо!». А старшая, передразнивая младшую, говорила: «Вот, уж и Чудо!» Однажды, когда Валентина младшая вместе с Виктором пришли в гости, девушки решили развлечься. Молока у Валентины было много, и она предложила пошутить над Виктором, который очень любил молоко. Нацедив целую кружку молока, она поставила его на кухне, и когда они пошли на кухню, пить чай, предложила это молоко Виктору. Парень, ничего не подозревая, выпил молоко. Девчонки рассмеялись и рассказали ему о шутке. Нет, с Виктором ничего не произошло, он просто обиделся на сестёр, назвал их дурами, хлопнув дверью, ушёл. Посидев и понянчив Люсю, Валентина пошла домой. А вечером к ним в дом ворвалась Лёнка, накинувшись на Валю с кулаками. Она орала. Как они могли так поступить? Что она этого ей никогда не простит, и ещё… много чего она кричала. Из всего сказанного Валентина поняла, что у сестры, вдруг, пропало молоко, а Люся не берёт грудь и орёт вот уже несколько часов. Валентина младшая вся в слезах пыталась рассказать, что случилось, но тётка ничего не хотела слушать. Уходя, крикнула, чтобы их с Виктором ноги не было у неё в доме. А дома… Люся кричала, Валентина ревела, не зная, что делать. Так прошла ночь. Девочка грудь не брала, на время забывалась, когда сосала пустышку и пила водичку, а потом опять начинала орать. Лёнка заставила Валентину сцеживать молоко, целую ночь. По капельке, потом больше, и к утру молоко пришло, как всегда. Но Люся отказывалась брать грудь. Павлик, отпросившись с работы, помчался к матери. Приехал, рассказал, и тут же Ксения собралась и поехала с сыном на помощь в Москву. Приехали они уже ближе к вечеру, а девочка от крика уже «заходилась». Ксеня выгнала всех из комнаты, оставшись одна с внучкой. Она надела на девочку крестильную рубашку, зажгла три свечи, и пока они горели, молилась. Девочка перестала кричать и, всхлипывая, наблюдала за бабушкой. По истечении почти часа, Ксения позвала Валентину, приказав принести пустой таз. Когда та вошла в комнату, она заставила её оголить обе груди, и окропила их святой водой, при этом читая молитву. Потом заставила Валентину приложить девочку к груди и, убедившись, что ребёнок взял грудь и с жадностью начал поглощать молоко, осторожно вышла из комнаты. Ксения вышла на улицу, прихватив с собой таз с водой. Осторожно слила воду под молоденькое деревце, а потом до полуночи бродила по окрестностям, набираясь сил. Утром ничего, не сказав, уехала домой. Счастью в доме не было конца. Этот случай перевернул отношения Павла к дочери, да и у Лёнки, что-то щёлкнуло в душе. По-другому она стала воспринимать внучку. На семейном совете было решено отправить Валентину работать. Лёнка рассудила, что хватит ей горбатиться на всю семью. Хоть и поздно воспитывать дочь, а всё же надо. Устроила Валентину работать в котельную, которую только-только открыли и набирали персонал. Котельная находилась в двух шагах от дома. Большую часть заботы о ребёнке взяла на себя Лёнка. Это, как не странно, вызывало у неё только удовольствие. Она быстро привязалась к ребёнку и изливала на неё всю свою нерастраченную любовь. Везде брала девочку с собой и, что удивительно, Люся ей не мешала. Миловидную, выглядевшую моложе своих лет женщину принимали за маму малышки. А она с гордо поднятой головой чаще не спорила, а соглашалась. Люся уже начинала топать, и было решено отнимать её от груди, потому что Валентина совсем закрутилась с работой, кормила девочку грудью только вечером и ночью. Для этого иногда оставляя пост, прибегала домой. Устала она от такой жизни, бегать с работы кормить грудью дочку. Павлик по выходным ездил к родителям. В одну из таких поездок мать предложила ему привезти девочку к ним, чтобы легче было отнять от груди, когда ребёнок не видит маму. Родители Павла держали хозяйство, и у них была корова, поэтому Люсе, на коровьем молоке будет легче забыть материнскую грудь. Лёнке было грустно расставаться со своей любимицей, но дело есть дело. Отвёз Павел Люсю к матери, а вечером уже вернулся в Москву. В посёлке же разыгралась целая драма. Вечером Люся закатила скандал. Она привыкла засыпать около маминой груди, а тут ни мамы, ни… Вот и подняла девочка крик, прокричала пол ночи, не давая спать всей семье. Наталья -жена старшего брата Павла сжалилась и дала ей свою грудь. Она кормила своего младшего сына и, молока у неё было в достатке, поэтому с разрешения свекрови Наталья приложила девочку к своей груди. Люся быстро насытилась и заснула. С облегчением заснула вся семья. Утром Ксения стала думать, что же делать? Но потом решила, что постепенно они постараются отучить девочку от груди. Наталья не возражала. Володя её сын тоже был уже в таком возрасте, что и его нужно было отнимать от груди. Но всё затянулось, а когда через две недели приехали Павлик с Лёнкой за Люсей, то уехали ни с чем. Люська, увидев папу с бабушкой, очень обрадовалась. Смеясь, каталась по полу и хлопала в ладоши. Павел с Лёнкой были разочарованы известием, что девочка теперь привязана к груди Натальи, но ничего не поделаешь, уехали в Москву без ребёнка. А Валентина, узнав о случившемся, обрадовалась. «Ну и пусть Наташка покормит» – только и произнесла она. Жизнь закрутилась волчком. Елена была довольна, что у дочери есть семья, но её волновали племянники. Она несколько раз пыталась сосватать то Валентину, то Виктора, но те все её усилия сводили на нет.