Czytaj książkę: «Милосердие»
Сказка – ложь, да в ней намёк.
Ночь. Еловый бор. Небосвод заволочен густыми облаками почти сплошным саваном. Лишь в редкие прорехи можно увидеть яркие звёзды и молодой месяц.
Меж вековых елей и сосен стояла звенящая тишина. Единственно, что можно было услышать – если тщательно прислушаться – как пушистые хлопья снега опускались с мягким шелестом на своих подружек. Деревья одели свои зелёные мохнатые лапы в широкие снежные рукавицы. Ощущение, будто само Время замедлило свой бег, дабы дать больше возможности насладиться праздничным предвкушением наступающего Нового Года – волшебного мига, когда все желания исполняются.
Но вот мы слышим далёкий звук, который медленной походкой, в такт идущим, долетает до нас. Слышны мягкие шаги, слышна и жёсткая поступь, слышен лязг металла при каждом шаге. Звук всё громче. Вот, наконец, появляются и странники, чей путь начался от исхода времён и стремится вперёд в бесконечность. Старый дед и совсем молодой мальчик. Можно было бы предположить, что это дедушка с внуком. Но не совсем так. В разные эпохи, во все времена, средь многих народов его знали и знают под различными именами и прозвищами. Он носил много ликов, сменил бесконечное количество ролей и масок – не перечесть. Это Дед Мороз, это Санта-Клаус, это Йоулупукки, это Нуттипукки, это Карачун, это Папа Ноэль, это Вейхнахтсманн, это и Хызыр-Ильяс, это и Крампус. В разных ипостасях являлся он людям, с песками времени менялось к нему отношение, менялись обряды и ритуалы обращения к нему. Ладно, не буду томить и назову их, а точнее, его имена. Самые древние имена, что носили они ещё до появления людей и этого мира. Старого зовут Янус, а малыша – Суня. Янус – это Суня, а Суня – это Янус. Когда-то он участвовал в создании мира, лишь позже уступив пьедестал более молодым богам.
Старый Янус был одет в чёрный плотный армяк с чёрными меховыми оборками, подпоясан чёрным кушаком, на голове возвышается чёрная меховая шапка. На ногах чёрные сапоги со шпорами из чёрного металла – их лязг и доносился до нашего слуха с приближением Януса. За спиной его – мешок из чёрной ткани. И подарки он в этот мешок забирает. Или, если угодно, собирает. В новогоднюю ночь он совершит свою последнюю великую жатву, соберёт души провинившихся и исчезнет, временно уйдя на покой.
Чёрен и хмур ликом старый Янус. Кожа его потемнела от ветров всех сторон и направлений, воды Реки Времени брызгали на его чело, старя внешнюю оболочку. Длинная, почти до пояса, борода его из смоляно-чёрной превратилась в чёрно-белую из-за седины, проросшей и навсегда поселившейся в ней. Ведь Янус был не просто старым, он был очень древним. Печать усталости, неотвратимости и обязательности лежала на лице дремучего бога, добавляя его выражению мрачности и тьмы. Из бесконечной глубины его тёмных глаз лился холодный чёрный свет, чёрное пламя его духа.
Мальчик рядом – Суня – напротив, весь лучился радостью и счастьем. На вид ему можно было дать лет семь, не больше. А на самом деле ему и вовсе было лишь девять дней: молодой солнечный бог народился в новолуние, в новолетие, в поворот земного колеса вокруг Солнца. Суня был одет во всё белое: белые сапожки, белый армяк, белый кушак, белые рукавицы и белая шапка. И кожа его была белой, только здоровый румянец на щеках подчёркивал живость, молодость и здравость малыша. А мешка у него не было. Потому что его дары он нёс в себе.
