Без тебя нельзя

Глава 1.

– Мамуля, с днем рождения! – еле открываю глаза, смотря как сынуля прыгает от нетерпения с подносом в руках. В своей любимой пижаме. Даже бабочку напялил. Ну каков а? Прям красавец. Вылитый отец. – Я тебе открытку нарисовал и блинчики приготовил…

– К плите подходил? – с него станется хозяйничать в свои неполные пять лет.

– Понарошку! – ставит поднос мне на кровать. – Поздравляю!

– Мой возраст уже не повод для радости, зайчик, – поднимаюсь на подушках, смотрю на рисунок, глаза щиплет от слез. – Ну что ты стоишь, пошли обниматься!

Он радостно смеется, прыгает мне на руки. Я тут же сжимаю малыша руками, трусь щекой о мягкие черные волосы. Мой сладкий мальчишка.

– Мам, задушишь. В садик пора! Вставаааай.

– Может прогуляем сегодня? Я на работу не пойду. Праздник отменим.

– У нас же утренник скоро! Я там стих читаю! Как это прогуляем, мам! А батуты, ты обещала батуты!

– Ну что ты сразу заныл? Нет так нет. Тогда бегом собираться! – щекочу Карима, а он со смехом слезает с кровати и убегает.

Как же не хочется никуда идти. Ну и что, что работа. Ну и что, что праздник.

Вот прям хочется накрыться одеялом и никуда не идти. Хотя бы потому что когда тебе тридцать, это определенный этап, после которого начинается совсем другая жизнь…Ты уже не молода и легка на подъем, теперь тебе очень хочется провести вечер не в клубе, а дома перед одним из многочисленных сериалов про любовь. Поплакать над глупостью героини, которая вернулась к бывшему и пообещать себе, что ты так точно не поступишь…

Ну кааак же тяжко себя сдирать с мягкой постели.

Вон даже на улице солнца нет. Это о чем говорит? Лежи в постели.

Когда Марат был рядом я частенько спала до обеда, теперь не могу себе такого позволить.

Теперь я мать и хозяйка крошечного отеля возле центрального парка Новосибирска.

Да и вообще, когда появляется ответственность, а ты одинока, сон становится непозволительной роскошью.

Тридцать блин. Кто бы мог подумать, что это случится так скоро… Что я вообще доживу.

Достаю телефон из-под подушки. Со вздохом снимаю блокировку и вижу бесконечную ленту сообщений в самых разных мессенджерах и социальных сетях. А еще только семь утра. И откуда у меня столько знакомых. Ну понятно. Друзья написали еще в полночь. Ладно мой заместитель, она обязана поздравить меня с самого утра.

Но остальные куда торопятся? Словно поставили себе напоминание не забыть поздравить вечно одинокую Вику ровно в полночь. Словно без их поздравлений мой очередной день рождение без НЕГО пройдет зря.

Скрываю все окошки, заходя прямиком в диалог с отцом своего ребенка, который пытаюсь удалить уже несколько лет.

Но не могу.

Рука не поднимается. Последние четыре сообщения. От него.

Прочитанные, но не отвеченные.

Ровно в десять утра.

Еще три часа, и я буду сидеть и смотреть как «Абонент «Марик» печатает» потом читать и перечитывать всего четыре слова.

«С Днем рождения, Вик».

Читать так пристально, словно в них скрыто послание. И с особым мазохизмом буду набирать снова и снова ответ, а потом стирать, так ничего и не написав.

В очередной раз.

Листаю ленту сообщений выше, а там мое ему: «Будь счастлив» в день его свадьбы.

О да, он женился, а я ничего не сказала ему о сыне. Все-таки сучий поступок, но я не чувствую и доли вины. Только не по отношению к этому подонку.

– Мам! – сынуля вырывает меня из дремы, и я вскидываю голову.

– А?

– Ну вставай! Я уже готов!

На нем колготки шиворот на выворот и вчерашняя футболка, заляпанная шоколадом. Вот это готов так готов.

– Иду, иду, – откладываю телефон, откидываю одеяло и иду в ванную, смотрю на свое помятое лицо. Хотя если вот так похлопать по щекам, то ничего еще.

Я раньше думала, что уж я-то в садик всегда буду приходить самой красивой, при макияже, чтобы все моему сыну завидовали… Но все на что меня хватает, это хвост и чистка зубов.

было.

Выхожу готова и вижу, как Карим уже прыгает на кровати.

– Мам, ты у меня такая красивая.

– Спасибо, зайчик. Ты напрыгался? Можем идти?

– Угу, – он уже хмурит лобик, чем – то расстроенный, но сейчас нет времени спрашивать.

Отвожу его в садик, возвращаюсь и только тогда навожу марафет, потому что позволить себе прийти в свой отель не при параде не могу.

Через пол часа я уже на работе. Собранная, деловая. Приветствую администраторов за стойкой, проверяю наполняемость отеля, даю втык официантам, которые с утра запороли «Шведский стол» Это надо же, холодные блины.

Дальше собрание, небольшие нагоняи отделу маркетинга. И вот наконец свой кабинет.

А время то уже десять часов.

Я сажусь в кресло, наливаю себе кофе. Вот и весь мой завтрак. Но сейчас не до еды. Пялюсь в экран жадно ожидая, что чат с Маратом оживет и он начнет мне печатать.

Давай же.

Еще одна минута.

Марат до раздражения пунктуален, до мерзости правильный, до отвращения красивый. Про то каков он в постели, лучше вообще не вспоминать, иначе придется ехать за сменным бельем.

Сердце бьется все чаще, словно он не сообщение будет писать, а ко мне прикоснется. Вот прямо сейчас.

Может быть схватит за волосы, опустит на пол, заставит сгорать от возбуждения, будет требовать умолять себя трахнуть. Он всегда был крайне терпеливым, а я всегда сгорала от желания, чтобы он побыстрее оказался во мне.

Моргаю пару раз, смотря на время.

Десять ноль пять, а сообщения нет. Он в сети, я вижу. Но не пишет мне.

Пальцы замирают над экраном, но я тут же кидаю телефон в ящик стола.

Еще чего не хватало, первой писать.

Не написал?

Вот и отлично. Еще один повод удалить переписку и его номер в черный список отправить. Сделаю это обязательно. Завтра. Или послезавтра.

А сейчас пойду работать. Скоро ехать на праздник. Буду веселиться. БЕЗ ТЕБЯ!

Телефон вибрирует новыми поздравлениями от всех подряд. От самых близких, до тех, у кого что – то заказывал по интернету.

А я каждый раз смотрю в экран в надежде. Глупой, бессмысленной. Он не напишет. Год прошел с последнего сообщения. Еще больше с последней встречи. Наверное, действительно пора перевернуть эту страницу и жить дальше.

Он обрел свое счастье, пора его найти и мне. Вот, например, прямо сейчас отправиться за сыном в садик и поехать отмечать свое тридцатилетие. То же мне событие. Вот двадцать девять мне нравится, это еще не тридцать, хотя уже и не двадцать. А что теперь?

– Почему у всех есть папы, а у нас нет?

Вот те раз. Отличный подарочек на день рождение. Я надеялась, что мне не придется отвечать на этот вопрос хотя бы лет до шести. Но ответ у меня заготовлен давно.

Смотрю в зеркало заднего вида на Карима, который чуть нахмурившись ждет ответа.

– У тебя есть папа, как и у всех. Однажды ты с ним познакомишься, – надеюсь не скоро. – Просто он живет очень далеко и не может нас навестить.

– Он много работает?

– Да, очень много, – Марат уже занял десятую строчку в российском списке Форбс. Все никак не успокоится, а я после смерти отца не могу починить машину. – И еще у него другая семья.

Наверное, стоило придумать что – то более радужное, но я не считаю, что стоит оберегать ребенка от реальности. Она все равно ворвется в его жизнь так или иначе.

– Он нас не любит?

– Он нас не знает. И вот скажи, тебе, что плохо живется?

Он пожимает плечами. На время смотрю. Восемь уже.

– Дядя Андрей постоянно рядом, играет с вами. У тебя есть я. Тетя Алина. Леша тебе почти как брат. Тренеры на футболу твои в конце концов. Разве тебе плохо? Скучно?

– Не скучно.

– Ну вот и все.

– А когда я познакомлюсь с папой? – ну что заладил?

– Однажды, когда придет время.

– А когда придет время?

– Однажды.

– Это ооочень долго, – конючит он почти до самого праздника, но как только видит вывеску любимого детского клуба тут же приходит в себя.

Так уж повелось, что дни рождения взрослых в нашей небольшой компании мы справляем точно так же как детские. Ну а что. Дети с аниматорами, мы пьем.

Паркуюсь возле торгового центра и наконец выхожу из машины и снова чувствую вибрацию телефона. Уверенная, что это подруга, что уже внутри и волнуется, беру трубку.

– Да я уже здесь…

– Где здесь, Вик?

Я торможу, крепко сжимая в руке ручку дверцы, которую открывала.

Наверное, будь я на дороге, точно бы перепутала педали.

Лично сейчас я забыла даже как дышать.

Долгий рабочий день ничего по сравнению с голосом, который я не слышала, дай боже вспомнить. Четырнадцать месяцев. В грудь словно кнутом стеганули, так она болит. А горло перехватывает в попытке остаться хладнокровной.

– Очевидно, там, где нет тебя.

– С днем рождения, Вик.

– Ты мог просто написать, необязательно было тратить время на звонок. Его у тебя всегда мало.

Глава 2.

– Ты не приехала на конференцию. Почему?

Да, почему.

Я уже не раз задавала себе этот вопрос. Почему я решила прекратить наши ежегодные встречи. Еще чаще задавала себе вопрос, почему вообще их начала.

Нет, конечно мне в тот год хотелось секса, а Марат, как обычно, был не против.

Да, конечно после тяжелых родов и долгого похудения мне хотелось ощутить себя желанной, а спать с кем – то другим я даже не планировала.

Сознательно поехала туда, где он будет.

Сознательно попалась ему на глаза, задав вопрос, пока он речь толкал.

Сознательно открыла, когда он постучался в номер.

Господи, как он смотрел. Сжирал меня глазами, сжимал кулаки, собирался открыть рот, чтобы начать орать. Такой знакомый, родной, но уже чужой. Давно чужой.

Я втянула его в комнату, и сама поцеловала. Первой. Закрыла рот, не давая сказать ни слова. Оторвалась от его горячих, твердых губ только лишь затем, чтобы сказать зло и безжалостно.

– Одна ночь. Ты не задаешь вопросов, а я не устраиваю истерик. Либо убирайся.

Он думал ровно тридцать секунд, а я вдыхала его густой, насыщенный мужской аромат, пыталась надышаться перед смертью. Думала, реально умру, если он откажет. Пошлет меня куда подальше. И ожила в тот миг, когда он дернул мои красиво уложенные волосы и толкнул к стене, врезаясь губами в мой жадный рот. Не жалел, вдавливая в стену. Не сильно ударилась затылком, но кайфовала от бешеной страсти, что искрила между нами.

Марат сдирал с меня халат, оставляя меня обнаженной, беззащитной. Вгрызался в грудь. Торопился так, словно я могу передумать, словно сам боялся передумать. Поднял меня в воздух, щелкая пряжкой ремня. Мои ноги уже были широко разведены, а его член упирался между. Никакого белья. Я ведь ждала его. Никогда не забуду рык, с которым он в меня вошел. Безжалостно. Грубо. Болезненно даже. Но какой же был кайф снова чувствовать его в себе. Ощущать мышцами всю его мужскую мощь и силу. Грубую. Где – то даже звериную.

Он впервые трахал меня не на постели, и я ликовала, что довела его до такой грани, когда обратного пути не будет. Довела Марата, который поклялся быть верным другой. Мой правильный, честный Марат.

Тогда я думала… «Только одна ночь, чтобы доказать себе, что он все еще хочет меня. Не смотря, ни на что, хочет только МЕНЯ»!

Доказала.

Мы всю ночь занимались сексом. Без света. Без разговоров. Только стоны в полной тишине, только звучные шлепки тел, что так долго томились друг по другу. Господи, с утра он даже предложил долю в его бизнесе, который мы, когда – то вместе развивали, место в его постели, а я показала средний палец.

– Приходи, когда разведешься, – это касалось и правды о сыне.

Он промолчал, а я ушла. Обиделась и пообещала себе, что больше с ним никогда не увижусь. А ровно через год нарушила обещание.

Дура? Какая же я дура.

– Вика! Почему? – его голос, искаженный интернетом, бьет по нервным окончаниям.

– Потому что ничего нового мне так все равно не покажут.

Секс без разговоров, а на утро стандартное предложение вернуться в Москву и получить свою долю в его бизнесе. Место в его гареме. Без печати в паспорте конечно. К чему она нам теперь? Были же женаты, хватит.

– Повторение мать учения, помнишь? – заладил он.

– Марат, нахера ты мне звонишь? – не выдерживаю, да и Карим уже выйти просится. Подруга вон бежит. Волнуется. А меня уже потряхивает. От воспоминаний, от мысли что он думал обо мне.

– Потому что знаю, что твой отец умер, – спасибо, блядь, что напомнил. – Потому что его имущество забрали за махинации, а ты осталась с голой жопой.

Отхожу от машины, потому что еще немного и из меня польется отборная брань.

– Тебе не терпится прикрыть мою жопу или ты просто хочешь туда что – то вставить? – благодетель, хренов.

– Вставить тебе я тоже не прочь…

Да блин! Так хорошо было, а он все испортил. Я ведь почти его в черный список внесла.

– У меня был отличный день, а ты его испортил! – хочу отключиться, но он вдруг говорит:

– Могу исправить, прямо сейчас. Я в Новосибе.

– Что? – у меня даже дыхание перехватывает. Невольно по сторонам смотрю. на Карима, что в нетерпении топчется возле машины. Тут же взглядом умоляю подругу увести его внутрь. – Ну я рада, что ты в Новосибе. Мне то какое дело?

– Вик. Не начинай. Я знаю, что ты живешь в Новосибирске.

– Как… – господи, я столько денег потратила на новые документы. Оставила только один мессенджер, по которому меня никак не вычислить, а он все равно меня нашел. Мне так нравилось появляться в его жизни и исчезать, а что теперь.

– Вика, не молчи. Я хочу тебя увидеть, нам нужно многое обсудить…

Охренеть просто. Меня колотит. Злость, обида, раздражение ядовитым веществом впитываются в кожу, разрушают мое равновесие изнутри.

– Марат, а ты ничего не попутал? Ты может быть развелся? Или сперматозоид, который сделал бейбика другой бабе в себя обратно всосал?

– Не начинай. На конференции год назад же как – то трахались, тебя печать в моем паспорте не волновала, а сейчас что?

– А… То есть тебе ежегодного траха со мной не хватило для гармонии? Ты поэтому примчался? Вали обратно, и к нам не приближайся!

– Мы в любом случае увидимся. Либо ты приедешь ко мне в отель, либо я наведаюсь к ВАМ домой. С кем ты кстати живешь? Он не против, что тебя трахает бывший? Или это уже для тебя в порядке вещей?

– Ты, как обычно, скор на суждения. Конечно не против. Я же без денег, теперь трахаюсь со всеми подряд, чтобы прокормиться.

Он смеется. Серьезно? Ему смешно?

– Что – то не похоже. Найди, пожалуйста, место в своем плотном расписании.

– Не найду. Не звони мне больше. Никогда.

– Я это уже слышал, у тебя слишком короткое «никогда», – издевается этот подонок.

– Прощай, Марат, – говорю спокойно, хотя хочется кричать. – Мне не нужны твои деньги, и ты не нужен. Возвращайся в Москву. К жене и дочери.

Отключаюсь.

Меня от злости так распирает, что будь он рядом я бы запустила в него телефоном, но я просто бросаю гаджет об асфальт.

Чееерт!

Ахаю, понимая, что натворила. Телефон просто в дребезги.

– Мало того, что Марат мне всю жизнь испортил, предал, бросил, так теперь телефон новый надо брать.

Собираю осколки, складываю в сумочку и иду на праздник.

Праздник блин.

Вот так и знала, что лучше было дома остаться. Так и знала, что давно пора внести Марата в черный список.

Ну почему я никогда не следую своей интуиции. Она у меня гораздо разумнее сердца. Гораздо.

Отлично, теперь я даже никому перезвонить не смогу.

Глава 3.

Я захожу в детский центр в полном раздрае. Разговор с бывшим просто убил. Пришлось даже прикрыть глаза, как бывает, когда только просыпаешься, а солнце светит раздражающе ярко. Вот и меня все раздражало. Яркий свет. Детские крики. Более того, я просто уверена, что не смогу высидеть свой праздник и не наорать ни на кого. Возможно в итоге нас просто попросят удалиться и нам придется искать новый центр для развлечений. Так что лучше уйти. Праздник можно и дома, с тортом и чаем. И ведь раньше всем этого хватало.

– Мама, – сына подбежал и уткнулся мне в коленки, очевидно своим детским радаром чувствуя, что я не в духе.

Не знаю, как у него это выходит, но стоит ему так сделать, как раздражение спадает толстой коркой льда. Бьется в дребезги, оставляя в уголках глаз капельки воды.

Я сажусь на колени, крепче обнимаю Карима, вдыхая его чистый, свойственный только ему аромат. Мальчик мой. Моргаю пару раз, смотрю что уже подруга рядом.

– Ты меня любишь?

– Больше всего на свете, малыш, – отстраняюсь, смотрю на его личико. Он уже успел где – то в краске измазаться. – Только ведь пришли?

– А там на лице красят. Можно мне. Я хочу быть бетменом. Знаешь, таким черным.

– Милый, я помню кто такой бетмен. Иди тогда вставай в очередь, похоже ты не единственный кто хочет быть бетменом.

Он тут же убегает, а я наконец, поднимаюсь на ноги.

– Вик, что случилось.

Открываю сумку, в которой как осколки прошлой жизни лежит мой разбитый телефон.

– Пойдем новый купим.

– Уже не сегодня, – снимаю пальто, шапку, отношу в гардероб. Алина семенит рядом.

– А первопричина? Ты с кем разговаривала?

– С бывшим, – забираю номерок и иду снимать обувь. Замечаю в руке Алины свои балетки. Ну что за чудо женщина. – Откуда?

– Купила. Помню, что на моем дне рождении ты жаловалась на замершие ноги.

– Я тебя люблю, знаешь? – реально. Просто подарок судьбы, а не подруга. Даже не сравнить со всеми, что у меня были. И ведь ничего особенного. Мы встретились в поезде, когда я ехала в Новосибирск. Уезжала беременная и обиженная на весь мир, уверенная, что больше никогда не заведу подруг.

А тут эта мелочь. Маленькая, черноволосая, заплаканная. Тоже сбежавшая. И тоже беременная, пусть и на несколько месяцев меньше чем я. Она сбежала от любовника, который не хотел разводится ради нее. Новые документы ей помогла сделать влиятельная подруга. Это не я, если что.

Я же как это обычно бывает взяла роль наседки. Как и много раз до этого, с другими людьми. Но почему – то именно эта девчонка стала мне ближе всех тех, с кем я общалась, кому я спала жизнь, кого я любила.

Эта девчонка с тяжелой судьбой, но очень сильная. В отличие от других, когда в ее жизни появился мужчина она не пошла у него на поводу, а наоборот поставила ультиматум, что хочет остаться в Новосибе, что ее место здесь, что она не хочет оставлять меня. Для меня много чего хорошего делали, но никогда я не испытывала такой благодарности.

Даже сумела кое – как найти общий язык с ее мужем Андреем. Хотя и не сразу.

– И я тебя люблю. Расскажи, что случилось, пока мы в компанию не пришли. Там нам будет не до секретов.

Она посадила меня за пустой столик в углу большого зала, где в центре была игровая зона. Я тут же увидела наших малышей. Моего Карима и ее Лешу. Они хоть и частенько дрались, но были не разлей вода. Вот сейчас катались на тарзанке. Весьма ловко, надо сказать.

– Обезьяны, – усмехнулась я, помахав им рукой.

– Вика. Рассказывай.

– Да чего… Марат звонил.

– Как? Он же номера твоего не знает. Или знает?

– Да по ватсапу. Я на автомате взяла, думала ты уже кудахчешь.

– Так… – она вся напряглась. – Капеец… Звонил, ты взяла. А зачем?

– Ну так я же не приехала на конференцию. Он очевидно заволновался, что его член отпадет без секса со мной.

– Вика, – Алина прыснула со смеху, посмотрев по сторонам, а мне вообще не до него.

– Сказал, что в Новосибе. Хочет увидеться.

– Ого, – Алина раскрыла свои и без того большие глаза. – А ты чего?

– А я послала его. Блин, Алин, если он про Карима узнает, – я прям ощутила, как меня окатило дрожью, словно в теплое помещение забрался сквозняк. Тело заныло, а пальцы занемели.

– А что он сделает? Ну то есть… Он, наверное, обрадуется?

– Обрадуется? Он меня убьет. Он сына знаешь, как хотел. Все имя ему помню выбирали, в те моменты, когда умудрялись быть рядом и не ругаться. Он кстати очень не хотел, чтобы Карим был.

– Ты назло назвала? – смеется Алина, а я киваю.

– Все делаю назло.

– Вик, а может к лучшему все. У мальчика должен быть папа.

– Не начинай. У Карима довольно много мужчин вокруг него. Твой Андрей. Тренера. Тюфяком он не растет.

– Ну причем тут это…

– Алин, не беси. Ты понимаешь, что если он войдет в жизнь Карима, то с ним войдет и его нынешняя жена, и ее расчудесная дочка. Я как это все мальчику объясню. Вот нахера ему такой стресс, потом. Когда психика станет более гибкой. Лет в тридцать думаю.

Алина хохочет, но быстро становится серьезной. Правда ненадолго.

– Что жизнь немного сложнее, чем мимишки?

Мы заржали, как кони, ей богу.

– Все, не хочу об этом думать, – слезы наворачиваются. Потом еще объясняй всем, что со мной. – Узнаю, чего он хочет и отправлю восвояси. Наверное, Марат жаждет поделиться со мной своими накоплениями. А я и не против.

– Давно ли? – смеется Алина. – А кто кричал, что не возьмет у него не копейки?

– Я кричала?

– Ага. Грозно так.

– Ну да. Но если для того, чтобы он отстал нужно принять на счет пару миллионов я не против. Только чтобы он уехал в свою идеально правильную жизнь.

– Не такая уж идеальная она у него, раз позволяет себе с тобой спать. Ты кстати помнишь мое мнение на этот счет.

– Вот кстати, это ты виновата. Отпустила меня бы в этом году, ничего не было. Мне кажется пока я присутствовала в его жизни, хотя бы номинально он и не парился. А тут не приехала, какой кошмар, срочно нужно найти и вкачать очередную порцию спермы. А то не проживет еще год. У него это наверняка даже где – то в ежедневнике написано. Трахнуть Вику.

– Или в гороскопе.

Мы снова смеемся.

Блин, она как чего выдаст, хоть стой хоть падай. Заходим в кабинку, где собралась наша компания. Все тут же кинулись меня поздравлять. Да я шучу. У нас так не принято. Мы просто поднимаем тосты и обсуждаем детей по большей части. Потому что компания у нас чисто родители с садика.

Не все конечно, просто несколько адекватных мамочек и парочка отцов.

Вообще, я сама это организовала. Кто бы сомневался. Выбрала из тех папаш, которые ко мне не клеились и из тех мам, что не смотрели волком, если я прихожу в юбке выше колена. Такие чтобы и депиляцию можно было обсудить и брак, прошлый или настоящий. Но это точно не те люди, с которыми я готова делиться личным, хотя раньше могла о себе рассказать каждому новому знакомому. Была как открытая книга, но со временем повесила такой замок, от которого ключ смогла подобрать только Алина. Да и то, далеко не сразу.

Она воркует со своим Андреем. Пиццы ему подкладывает. А он между прочим и так не маленький мальчик. Выше ее на голову, шире в два раза. Еще и бородатый. Не бизнесмен прям, а дальнобойщик.

– Я поняла твой план, Алин. Ты хочешь его так раскормить, чтобы больше не одна женщина не посмотрела.

Ребята рассмеялись, а Алина фыркнула.

– Тогда его надо с БМВ пересадить на жигули.

– Лучше трактор, знаешь, который дороги убирает.

– Блин, да, я никогда не замечаю кто там за рулем, будь там даже Бред Питт…

– Бред Питт уже старый, мне по душе Джейк Джилленхол

– Это не он в Горбатой горе играл?

– Так-так, шутки про ЛГБТ нужно поубавить, забыл про новый закон?

– Точно, – смеюсь я, хотя от хохота уже грудная клетка ломит. – Кстати, Андрей. Ты заметил связь. Как мы перешли с тебя на новый закон?

Играю бровями, но его брови нахмурены.

– Хочешь сказать, что я и есть закон?

Мы снова смеемся, а я одобрительно киваю.

– Ты закон только для Алины. Она готова слушаться тебя беспрекословно.

– Ну так все правильно. Женщина без мужика – это как страна без конституции. В ней хаос и постоянные распри, так что…

– Уже не смешно, – дала Алина ему подзатыльник, а он похлопал глазами. И чего сказал вроде. Ничего такого, но в свете новых фактор его слова как серп по нервным клеткам. Но положение спас Карим, который прибежал и потянул меня в игровую зону. Ему срочно требовалось мне показать, чему он научился за последние двадцать минут и показать, как ему нарисовали на глазах бетмена.