Czytaj książkę: «Гангстерский рай»
Предисловие
Она рискнула вести журналистское расследование о темных делах его босса, и ему надо заставить ее замолчать, но ее судьба ему не безразлична.
***
– Соня, красивая женщина, только если она не воровка, киллер или мошенница, – здесь как кусок мяса, ее разорвут! Для нее есть только один способ выжить – оказаться в лапах одного из зверей, который будет охранять свою добычу. Ей придется лежать под ним, широко раскинув ноги, и делать все, чтоб он не потерял к ней интерес.
– И поэтому все должны думать, что я твоя добыча, – негромко для себя подытожила она.
– Да! Пока все думают, что ты развлекаешь меня, ты в безопасности.
***
Он использовал инсценировку, чтоб защитить ее, но все пошло не по плану.
***
События прошлого, которые необходимы для объяснения действий и мыслей героев повествования в романе набраны курсивом. Все персонажи вымышленные, любые совпадения случайны. Содержит нецензурную брань, откровенные сцены и сцены насилия. Музыкальные композиции, упомянутые в тексте, эмоционально соответствуют моменту.
Планируется подписка. Не забудьте добавить книгу в библиотеку и поддержать автора отзывами и звездочками, если история вас увлечет! Это очень важно для вдохновения!
***
Дато отпустил ее и направился к входной двери.
– Соня, это первое и последнее предупреждение, – кинул он напоследок.
И тут Соня, которая сейчас не чувствовала на себе его физического и морального давления, настойчиво решила покончить с собой.
– Твое предупреждение или ты только передаст Джугашвили? – негромко спросила она.
Дато остановился, несколько секунд постоял, шумно выдыхая воздух. Он сдерживался из последних сил, чтоб не пристрелить ее. Дато обернулся. Его лицо исказило такое бешенство, что Соня невольно попятилась и забилась в угол дивана.
– Мое, исключительно мое. Такую дерзкую суку, как ты, Ваха предупреждать не станет. Он предпочитает воспитывать. И методы воспитания тебе не понравится, это если ты выживешь после них. Так что закрой рот, пока ещё не поздно! – Дато с силой распахнул дверь, так что она с грохотом ударилась об стену и исчез из виду.
***
– В начале девка побудет моей постельной игрушкой. Она меня уже не раз успела оскорбить, так что я первый в очереди на ее воспитание. А я, как ты знаешь, не привык делиться, даже дырками для траха, – Дато резко схватил Соню за руку и дернул на себя, – А когда станет умелой и послушной, то будет отрабатывать в ресторане и в клубах. Она много бабла принесет. Посмотри только, какие у нее улетные сиськи и жопа! На них у всех встанет, от клиентов отбоя не будет. Ну а ты и Михо сможете трахать ее бесплатно.
Дато схватил Соню за волосы, задрал ей юбку и блузку, демонстрируя неоспоримые преимущества «товара». Соню сковал ужас, и она завизжала. Дато схватил ее за горло и, слегка перекрыв кислород, чтоб замолчала, приподнял над полом, а затем небрежно отшвырнул к двери. Соня, ударившись, сползла по стене. У нее все плыло перед глазами. Она поняла, это – конец. И лучше покончить со всем разом прямо сейчас, чем превратить в долгую агонию.
Глава 1. Один
Четырнадцать лет назад, Нью-Йорк, США
Дэви толком ничего не слышал. Взрыв гранаты оглушил его и дезориентировал. Он не слышал, но видел, как пули пробивали обивку на дорогих креслах, дизайнерском диване и раскрошили китайскую вазу династии Мин. Пули разрывали наволочки подушек, от чего в воздух взмывали перья. Он пытался встать, но пол уплывал под ним.
– Дэви! Вот ты где, дай руку. Быстрее, – перед его лицом из ниоткуда появился Тони и, схватив его за шиворот, потянул за собой.
Он шел, точнее волочился за старшим братом, но плохо понимал куда они собственно идут и что происходит.
– На! Здесь полная обойма, – Тони впихнул в его ладонь пистолет, – Из окна в ванной можно спрыгнуть на пожарную лестницу.
Когда они неслись по коридору, то Дэви увидел распахнутую дверь в гостиную и лежащего на полу ничком отца. Он остановился.
– Нет! Не смотри! Идём! – Тони с силой рванул его за руку.
Но Дэви заартачился, потому что искал глазами маму. В нескольких метрах от отца он увидел носки женских туфель.
– Мама, – просипел Дэви, намереваясь броситься по направлению к туфлям.
– Нет! Нет! – теперь Тони схватил его и держал, – Их больше нет. Дэви, нельзя. Нам надо убираться отсюда.
Но Дэви не слышал брата и упорно вырывался из его захвата.
– Отец бы хотел, чтоб мы выжили и отомстили, – Тони грубо схватил младшего брата за лицо и заглянул ему в глаза, – Мы должны выбираться отсюда!
Эти слова отрезвляюще подействовали на него. Он послушно кивнул и снова последовал за братом. Тони распахнул оконную створку и буквально вытолкнул Дэви из окна. Лёжа грудью на подоконнике и удерживая Дэви за руку, Тони пытался опустить его на металлическую лестницу, расположенную этажом ниже. Когда это ему почти удалось, снова раздались выстрелы. На этот раз совсем близко. Тони вдруг резко дернулся всем телом. Дэви, не понимая, что произошло, поднял голову и встретился с братом взглядом. На лице Тони застыло удивление. Его хватка ослабла, и он разжал пальцы. Дэви упал вниз. Правая нога провалилась сквозь металлические прутья лестницы. Дэви вскрикнул от невыносимой боли, когда кости сломались сразу в нескольких местах. Болевой шок отвлёк его, и он не увидел, как тело, уже застреленного в спину, Тони выпало из окна. Дэви обернулся, когда старший брат уже лежал на мостовой. В том, что он был мертв не было сомнений, потому что вся его спина была прошита пулями.
– Где самый младший щенок? – услышал Дэви голос одного из убийц, выглядывающего из того самого окна ванной комнаты.
Дэви, сдерживая стон, отполз к стене и укрылся за металлическими ступенями лестницы. Он прижал к груди пистолет, намереваясь пустить его в ход, если убийцы все же доберутся до него. В свои четырнадцать лет Дэви хорошо стрелял, и он без колебаний бы выстрелил в человека. Ритуал посвящения мальчика в мужчины в мафиозном клане, в котором ему довелось родиться, включал проведение пыток и убийство предателя. Обряд инициации Дэви уже прошел.
Голоса убийц удалялись, а потом и вовсе затихли. Дэви сидел на лестнице всю ночь. С высоты седьмого этажа он отлично видел, как подъехали полицейские машины, как вынесли черные мешки с телами его родителей и прислуги. Видел, как тело Тони тоже упаковали в черный мешок и увезли с телами всех тех, кто меньше суток назад был его семьёй.
Дэви испытывал душераздирающую боль. Физическая боль от переломов и душевная от потери близких усиливали друг друга. Он остался один, абсолютно один. Его знобило, на лбу выступила испарина. Ему нужна была помощь, но он не мог ни к кому обратиться, потому что понимал, что убийцы все ещё ищут его. И если сейчас он выдаст себя, то следующий черный мешок будет уже для него.
На рассвете к высотному дому на Манхеттене, в котором проживала семья Дэви, подъехал серебристый Кадиллак. Из машины вышел молодой, мощный мужчина. Он поднялся на этаж, где полицейские опечатали квартиру, не колеблясь, сорвал ленту и вошёл внутрь. Мужчина обошел комнаты, внимательно рассматривая контуры, обведенные мелом на полу. Он долго стоял у окна в ванной, где на подоконнике и на откосах были засохшие кровяные брызги. Затем он спустился в квартиру этажом ниже и, напугав двух любовников геев, направив на них дуло Glockа, заставил впустить его. Через окно их квартиры, мужчина выбрался на пожарную лестницу. Он размышлял направиться ли ему вверх или вниз, когда услышал щелчок предохранителя пистолета у себя над головой.
– Сынок, не вздумай стрелять в своего единственного родственника! – мужчина поднял голову и через металлический узор лестницы встретился с черными глазами парня.
– Какой я Вам сынок? Какого дьявола Вам нужно! – зло рявкнул Дэви.
– Вчера вечером до того, как твоего отца убили, он успел позвонить мне. Я приехал, как только смог, – пояснил мужчина.
– Что-то Вы долго! Более важные дела были? – Дэви прижимался спиной к стене, чтоб не упасть, потому что силы покидали его.
– Мчался из Чикаго на всех парах – вот чем я был занят, – ответил он и положил свой пистолет себе под ноги, – Убери оружие! Если б я хотел убить тебя, я б давно уже это сделал, Дато.
«Дато» – так его называла только покойная бабушка Нино. Руки Дэви дрогнули, и он опустил оружие.
– Нам нужно убираться отсюда. Я вычислил где ты, значит, это могут сделать и люди Ласкано, – мужчина протянул ему руку.
– Где гарантия, что они не вычислят то место, куда мы собираемся убраться? – съязвил Дэви, не спеша протягивать руку в ответ.
– Туда они не доберутся. Через час мы уже будем на пути в Москву, – он все еще ждал, когда парень доверится ему и не делал резких движений, – Я – Вахтанг Джугашвили. Для твоей семьи я седьмая вода на киселе, и твой отец даже не особо рассчитывал на то, что я приеду, но есть причина, почему я не могу остаться в стороне.
– Какая? – Дэви напрягся, ведь сейчас этот человек что-то потребует взамен за его спасение.
– Бабушка Нино! Она называла меня «Вахой», – он улыбнулся, – Ты можешь делать также, Дато.
Глава 2. Киса
"Ух, какие ножки! А попка! Держу пари, вид спереди ещё лучше", – мысленно облизывался Дато, быстрым шагом нагоняя девушку в униформе официантки. Он преследовал ее, как преследует хищник добычу и на каком-то интуитивном уровне чувствовал ее страх и то, что она пытается убежать от него, а непросто торопиться на кухню разносить подносы. Такая ее реакция только раззадоривала его. "На что рассчитывает, глупая? Что сможет скрыться от меня в моем же ресторане? Набивает себе цену? Ну давай, поиграем!", – Дато уже дышал ей в спину, спешно пройдя за ней весь коридор. Девушка вынула из кармана пластиковую карту допуска и, не оборачиваясь, попыталась опустить ее в зазор приёмника. Но ее руки дрогнули, и она не смогла сделать это с первого раза, а второй шанс ей уже не представился.
– Не так быстро, крошка, – Дато вырвал из ее руки пропуск и, наконец, увидел ее лицо, и, главное, грудь.
"О, да! Определенно вид спереди у новенькой не подкачал!" – Дато привалился плечом к двери. Хотя это было уже и ни к чему, ведь без карты она точно не смогла бы скрыться за дверью.
– Отдайте пропуск, пожалуйста. Меня ждут, – девушка взмахнула ресницами и миндалевидные зелёные глаза впились в лицо Дато.
" Глазки зеленые, кошачьи!", – Дато уже представил, как он шепчет ей "киса", прикусывая нежную мочку ее маленького ушка.
– Уже не ждут, не переживай. Иди сюда, – он схватил ее за талию и притянул вплотную к себе.
Девушка стала активно вырываться и лупить кулаками по нему, куда придется.
– Да, что ты устраиваешь, маленькая сучка? – недоумевал Дато.
– Отпустите меня, немедленно! – девушку трясло от страха, но при этом она явно не собиралась сдаваться.
– Прекрати этот спектакль! Я – Давид Шенгелия. Ну что ты так вылупилась на меня? – она все больше начала раздражать Дато.
– Ваше имя должно меня как-то успокоить? – зло прошипела девушка.
– Да, ты оборзевшая совсем? – Дато встряхнул ее, – Ты, когда договор подписывала о работе здесь, обдолбанная была что ли? Ты не знаешь в чьем ресторане работаешь? Или может скажешь, что Гиви не проводил вводный инструктаж?
Дато внимательно всматривался в выражение ее лица: "Нет, не похоже, что инструктаж был! Или эта дура из тех, что пока одна информация поступает в правое ухо из левого уплывает другая, более значимая? К примеру, об имени, фамилии и месте прописки…".
– В этом ресторане все официантки по совместительству шлюхи! По первому требованию клиента они раздвигают ноги! Даже если клиент вместе с друзьями решит толпой трахнуть их прямо на столе! Девочки за это получают очень хорошие чаевые! А я, бл*дь, директор этого ресторана! Так какого дьявола я бегаю тут за тобой по коридору и объясняю все это, если ты должна уже сидеть у моих ног и заглатывать член?
Шок! Вот что сейчас было на ее лице. Она молчала и от потрясения даже перестала вырываться. Собравшись, она дрожащими губами произнесла:
– Дело в том, что я .... я…не официантка.
– А кто же ты? – а вот теперь удивился Дато.
– Не могу сказать… – промямлила она.
– Что? – взревел он, теряя терпение, – А ну иди сюда, – Дато прислонил к электронному замку большой палец и потянул девушку за собой.
Он несся, как ураган, мимо огромной кухни, на которой как муравьи копошились многочисленные повара. Девушка, спотыкаясь, едва поспевала за ним. Дато распахнул дверь директорского кабинета, втолкнул ее внутрь и закрыл дверь. Девушка попятилась спиной и наткнулась на стол, который тут же ограничил направления бегства.
– Раздевайся! Ты меня не на шутку завела, так что теперь одного минета мало, киса. Драть буду во все щели! – Дато сбросил пиджак.
– Нет! Нет, пожалуйста! Я не … – она выставила руки вперёд, пытаясь хоть так защититься.
– Брось ломаться! Я щедро компенсирую эти твои душевные терзания в стиле «я не такая», – Дато похабно улыбался и уже расстегивал ширинку.
– Я не шлюха! Пожалуйста, отпустите! – сейчас она уже отчаянно закричала.
Дато остановился. Нет, это уже не походило на забавную игру в недотрогу. Девушка явно испугалась его. Он сократил оставшееся между ними расстояние и, когда она упёрлась ладонями в его грудь, впервые посмотрел на ее руки.
"Чё за индийское кино? Глаза, а теперь еще и это … Да ну на х*й! Это же не может быть она! Такого просто не бывает!" – Дато рассматривал ее причудливое родимое пятнышко на запястье в форме маленького сердечка. Он провел руками по ее плечам, в поисках выступающей цилиндрической коробочки, которая должна была быть у той, чей образ всплыл в памяти. И, не обнаружив ее, подумал, что выявленное им сходство – лишь совпадение.
– У тебя две минуты, чтоб рассказать мне кто ты и что тут делаешь! Иначе я закончу то, что собирался сделать, – поставил он ультиматум.
– Я журналистка, – быстро выпалила она и замолчала.
– Быстрее! Время заканчивается, – он дал ей понять, что только этой информации ему не хватит, чтоб остановится.
– Я здесь по заданию редакции, – тяжело дыша продолжила она.
– Минута! – голос Дато прозвучал, словно выстрел.
– Здесь сходка криминальных авторитетов и будет большая полицейская облава. Мне нужен прямой репортаж с места событий, – сдалась она, понимая, что это единственный шанс уйти из этой комнаты невредимой.
«Опа! Дьявол! Надо вытаскивать Ваху!» – Дато схватил телефон, но тот показал отсутствие сигнала, – «Глушат сигнал! Надо уходить самому, а его вытащит Шаевич», – Дато заметался по кабинету, достал спортивную сумку, быстро сбросил в нее наличку из сейфа, положил туда же оружие, и схватив девушку за локоть, вышел из кабинета. Но тут его уже ждал сюрприз, в узком коридоре с обеих сторон стояли бойцы ОМОН и синхронно направили на него дула автоматов. Дато отпустил девушку, бросил сумку и поднял руки, сдаваясь. Его уложили на пол и застегнули браслеты наручников за спиной.
– Соня! Вот ты где! – из-за спин бойцов выскочил рослый парень в бронежилете с нашивкой «МВД России» и бросился к девушке.
«Соня? Неужели все-таки она?» – Дато поднял голову и впился в девушку взглядом.
– Детка! Ты как? Какого черта ты тут оказалась, я же сказал, крутиться в зале! – возмущался парень, обнимая ее за плечи.
– Я … мне в туалет надо было, а потом я заблудилась, – заикаясь объясняла она.
– Он тебе что-то сделал?
– Нет! Не успел, – Соня перестала дрожать и в ее голосе вдруг появились победные нотки, – У него деньги и оружие в сумке и еще он тут наговорил на часть 1 статьи 251 УК1. Я все записала, – она отстегнула от пуговицы на одежде портативный микрофон.
– Ты умница, детка, я так горжусь тобой, – и парень поцеловал ее в губы.
– Сука, – прохрипел Дато, лежа на полу.
Девушка испуганно покосилась на него. Он не угрожал ей, но по его взгляду итак все было понятно. Дато подхватили за предплечья, подняли и провели мимо парочки на улицу, где уже поджидал полицейский УАЗик.
Глава 3. Опасная работа
Когда ее крик прорезал ночное пространство, Соня перестала дышать. Боль женщины, потерявшей своего ребенка, волной ударила по всем, кто находится на месте ДТП. Казалось бы, Соня уже больше трёх лет криминальный журналист и повидала многое, но к вот к такому проявлению человеческого горя невозможно привыкнуть. Отец девушки, не кричал. Он, молча, двинулся на того, кто был за рулём машины, сбившей его дочь. Сотрудники ДПС, полицейские скрутили его, чтоб избежать самосуда.
"А мама кричала, когда увидела тело папы?", – вдруг подумалось Соне и она сжала руль своей маленькой машинки Фольксваген жук, в салоне которой она скрылась, чтоб перевести дух после увиденного, – "Нет! Мама наверняка не кричала. Если б кричала, то боль не засела в ней так глубоко и надолго, сведя с ума". Когда убили отца в маме словно потух свет. Она ни с кем не говорила, не ела и неподвижно целыми днями лежала на кровати. Мама, несмотря на то, что прошло много лет, из посттравматического стрессового расстройства так и не вышла. Она уже не лежала, уткнувшись в стену, но по-прежнему не разговаривала и почти не реагировала на окружающих.
Насколько же хрупка человеческая жизнь. Вот эта красивая совсем ещё юная девушка, лежащая на асфальте, всего каких-нибудь 30-40 минут была ещё жива. Бежала, на ходу поправляя сумочку, вся в предвкушении встречи с подругами в кафе в паре кварталов отсюда. Всего каких-нибудь 30-40 минут назад у этого тела на асфальте было имя – Лиза. Лизу знали все дети в округе, потому что она, будучи студенткой педагогического института, подрабатывала няней на дому. Именно поэтому родители так быстро оказались на месте, где ее сбили. Мальчишки, что играли в футбол неподалеку, тут же узнали ее и помчались за ее родными. "Лиза, Лиза… Куда же ты так спешила? Почему выскочила прямо под колеса? Словно испугалась чего-то…", – Соня покачала головой, погруженная в собственные мысли.
Из размышлений ее вырвал стук в боковое стекло ее автомобиля.
– Сонь, тебе надо это увидеть, – позвал ее знакомый оперативник – Петр Комаров.
Соня последовала за ним. Они оказались у микроавтобуса с открытыми задними дверями. В фургоне суетился Роман Хазин – судмедэксперт убойного отдела. Роман с Соней были знакомы. Он был неразговорчив, потому выдал свой максимум вместо приветствия – кивнул головой. Соня ответила тем же.
– Потожировых нет. Ничего особенного – обычная бумага с напечатанным на струйном принтере текстом. Прочти, по ходу автор послания – твой пассажир, – Комаров протянул ей свёрнутый в трубочку лист формата А4.
«Лизонька, я скоро приду за тобой! Для такой славной девочки, как ты, я припас нечто особенное – H2SO4. Ты станешь достойным продолжением моей коллекции. До встречи! Коллекционер» – прочла Соня и полезла в телефон искать, что же скрывается за химической формулой.
– Серная кислота, – предугадывая ее действия, подсказал Комаров.
«Вот чего она испугалась! Так этот упырь называет себя «коллекционером», – размышляла Соня и вертела клочок бумаги в руках.
– Как думаешь, почему он написал ей это? – она вслух задала вопрос, который мучил ее.
– Хм… Думаю, хотел напугать. Он же садист. Страх, боль, крики жертвы – доставляют ему удовольствие. Видимо, и страх ожидания смерти – тоже, – глубокомысленно выдал Комаров, – Только, думаю на такой результат, – Петр кивнул на тело, лежащее на асфальте, – он никак не рассчитывал.
Соня по крупицам собирала информацию об этом маньяке, на счету которого уже двадцать одна жертва. Счет скорее всего неполный, потому что его вела сама Смирнова, скрупулёзно создавая папки с именами жертв в своем виртуальном хранилище – облаке в Google. Вот теперь «Лиза» станет папкой вне списка. «Кощунство так говорить, но с каждой жертвой подробностей об упыре все больше. Благодаря Лизе, теперь известно, что он общается со своей жертвой до нападения. Как бы хотелось, чтоб все это было не зря, и в конце пути – эту тварь все-таки нашли», – размышляла Соня, забрасывая фото записки в папку.
Поиск маньяка – стал чуть ли не смыслом жизни для Сони. Она верила в то, что это ее предназначение в этом мире. Когда застрелили отца, и заказчиков убийства так и не нашли, Соня, как и все родственники жертв, испытала бессилие и злость за то, что виновные остались безнаказанными. Она решила стать тем, кто сделает все, чтоб другие таких чувств не испытали никогда. Выбор стоял между тем, чтоб служить в полиции или стать журналистом. Соня выбрала второе, поскольку полиция в истории с отцом показала себя абсолютно некомпетентной и работала в соответствии с указаниями сверху, который судя по всему свелись к тому, чтоб закрыть дело. У журналиста же больше свободы и он рассчитывает только на свои силы. С одной стороны, это, конечно, тяжело, но с другой – если верить в эти свои собственные силы, то можно горы свернуть. Став на журналистскую стезю, Соня выкладывалась по полной, но вот с верой в себя было не все благополучно.
***
«Это же гениально, как все, что просто! ФНС, ЦентроБанк полагают, что они контролируют денежные потоки бизнеса, повсеместно внедрив расчеты пластиковыми картами. Сегодня Вы, выпив чашку кофе в ресторане и оплатив его картой, вместе с вышеупомянутыми структурами уверены, что деньги будут зачислены на расчетный счет ресторана и, соответственно, автоматически попадут в его доходы, а, значит, с них будут уплачены налоги. Но и Вы и они ошибаетесь, потому что, кто Вам сказал, что терминал, который услужливо поднес Вам официант, отправит деньги, именно, туда? Любую, даже самую совершенную систему контроля можно обмануть, и зачастую вовсе не изощренными, а примитивными способами. Ресторанная сеть «Марани», принадлежащая Вахтангу Джугашвили, одна из многих, что присоединились к такой вот схеме обвода государства вокруг пальца…», – читал Дато в колонке криминальной хроники и чувствовал, как вены начинают пульсировать от напряжения и глаза наливаются кровью от злости. И это еще корреспондент не докопалась до той части ресторанной схемы, где они обналичивали клиентские деньги, привлекая автосалоны, туристические агентства и салоны красоты. Под статьей был указан автор журналистского расследования под псевдонимом – «Заноза». И вот это ее прозвище – это единственное, что стояло сейчас останавливало Дато от того, чтоб дать распоряжение пристрелить ее.
С ней надо было что-то срочно решать, а то она чего доброго не остановится и продолжит собирать компромат на империю Джугашвили. У Дато итак было дел по горло с тем, чтобы замять то, что уже насобирала полиция при их аресте, а теперь еще и вот это. Однозначно, придется поменять схему и раскошелится, чтобы доказательствам в расследовании, проведенном Соней, не дали ход.
– Девку – журналистку, что была здесь в момент облавы в форме официантки, зовут София Смирнова. Фото с камер возьмешь в ресторане. Я ее в свой кабинет затащил тогда. Найди где живет, выясни, чем занята в течение дня, с кем тусуется, короче все, что сможешь найти на нее, – через пять минут Дато давал распоряжения своему «верному псу» – Гиви по телефону.
– Это часом не та девка, что статейку накатала, от которой Ваха едва не порешил всех, кто с утра попался ему на пути? – со смешком поинтересовался Гиви.
– Она! Ваха уже в курсе? – напрягся Дато.
– Да. И учитывая то, что он готов живьем ее закопать, на х*я нам время тратить на выяснение подробностей о ней? Давай я ее упакую и привезу к нему, он пар спустит и всем легче будет, – предложил Гиви.
– Нет! У меня к ней личный счет! С Вахой я поговорю, а ты делай, что сказал, – Дато положил трубку, нервно постучал по столу, обдумывая разговор с Вахой, и, вздохнув, набрал его.
– Доброе утро! – Дато улыбнулся так, будто Джугашвили мог увидеть его лицо.
– Какое на х*й доброе утро? Ты в курсе новых проблем? – злость Вахи была оглушительной в прямом смысле этого слова, и Дато даже отстранил трубку от уха, чтоб не лопнула барабанная перепонка.
– В курсе. Я совсем разберусь! – невозмутимо ответил Дато.
– Достань эту суку и привези ко мне! – Ваха аж захлебывался от ярости.
– Послушай меня! Я б сам ее урыл, но ведь это проблемы не решит. Доверь все мне, я сделаю так, что она напишет опровержение и отдаст мне всю доказательную базу, что у нее есть, – Дато нервно расхаживал из стороны в сторону, стараясь убедить Джугашвили в своей правоте.
Вахтанг молчал, было слышно, как он тяжело дышит, пытаясь успокоиться. Бешеный темперамент Джугашвили проявлялся в импульсивном решении вопросов, и Дато был единственным, кто мог утихомирить его и заставить вести себя рационально. Сейчас был именно такой случай.
– Хорошо, уговорил! – Ваха бросил трубку.
