Czytaj książkę: «Вы имеете право хранить молчание»

1.

Тесс посмотрела на себя в зеркало. Медленно повернула голову в одну сторону, затем в другую. Поправила волосы и удовлетворенно отметила, что прическа идеальна. Вздохнув, девушка начала красить губы нюдовой помадой, раздумывая над тем, почему до сих пор просыпается по утрам в одиночестве.

Она ведь не была занудой, регулярно выбиралась с подругами на вечеринки посидеть в баре, потанцевать, не забывая периодически смотреть по сторонам, ища в толпе того самого. Мужчину мечты. Ведь природа наградила ее отличными данными, она умела выгодно себя подать, хорошо и со вкусом одевалась, а также умело подчеркивала макияжем свои достоинства. Ничто не мешало ей обрести любовь, выйти замуж… Но на деле все складывалось не так…

Мужчины, конечно, были не против провести ночь с красавицей-незнакомкой, но… «однодневок» она вычисляла на раз и всячески пресекала попытки знакомства. Прокололась Тесс лишь единожды и до сих пор краснела, вспоминая…

С виду он был идеальным, да поначалу все в принципе шло неплохо. Он через официанта угостил ее коктейлем, вежливо приподняв свой стакан виски, когда девушка обернулась посмотреть на «того мужчину, за третьим столиком». Не наседал, лишь бросал заинтересованные взгляды и улыбался немного наглой улыбкой. Самую малость. Тесс сдалась…

Они мило болтали, выяснив, что его зовут Хэнк, он работает в автосервисе, переехал недавно и еще не совсем освоился в новом городе. Потом они поехали к ней, и Хантер казалось, что вот, наконец-то, все складывается как и должно. В постели все шло как по маслу, они уснули только под утро, измотав друг друга.

Но, когда Тесс проснулась, все ее мечты развеялись. Хэнк исчез, да так, что до сих пор не дал о себе знать. Спустя почти два месяца… Это было вдвойне обидно, ведь Тесс думала тогда, засыпая, что, наконец, встретила того самого парня, с которым можно попробовать что-то серьезное… Но по итогу вышло, что Хэнк был другого мнения…

– Хватит! – громко одернула саму себя Тесс. – Он просто мудак. Будем надеяться, что его придавило какой-нибудь машиной и он просто ждет, когда ему снимут гипс, чтобы прибежать и пасть к твоим ногам, девочка.

С серьезным лицом она посмотрела на свое отражение, а затем звонко рассмеялась. Конечно, глупая. Надейся… Взяв сумку, девушка направилась к входной двери, бросив быстрый взгляд на часики, украшающие ее запястье. Отлично, время еще есть.

Мысли о неудачном знакомстве моментально отошли на второй план, когда Тесс подумала о том, что сегодня ей предстоит познакомиться с человеком, назначенным ее напарником, и с которым, по стечению обстоятельств, ей придется проводить большую часть своего времени.

Серия убийств, начавшаяся пусть и не так давно, уже наделала много шума. Ее отдел, состоящий, собственно, из самой Тесс, в качестве начальника, и Шонэлли Бэлла, в качестве ее помощника, присоединили к отделу особо тяжких, четко определив границы: Бэлл остается в тылу, а Тесс в силу опыта, знаний и прочих достоинств (цитируя начальство) включена в следственную группу.

Главным детективом был назначен человек, лишь несколько месяцев назад переведенный к ним из Канады – и сразу за главного. Слухов, как обычно, ходило много, но вряд ли они соответствовали реальному положению дел. Просто талантливый молодой детектив и волна убийств, которые ему, судя по рекомендации канадских коллег, вполне по силам раскрыть.

Тесс сбежала по ступеням и села в уже прогретую машину. В суматохе и вынужденных хлопотах, связанных с переездом в новый кабинет, она так и не успела даже имени его узнать, хотя со всем остальным составом участников была знакома. Ну, ничего. Сегодня и узнает… Улыбнувшись своим мыслям, девушка аккуратно выехала на обледеневшую дорогу…

Заочно хорошее мнение о новом коллеге быстро сменилось на негативное, когда Тесс оказалась зажатой в пахнущем потом, сигаретами и непростиранными рубашками помещении допросной, наблюдая через стекло за тем, как их единственный, на текущий момент, свидетель с диким взглядом озирает небольшое помещение, то и дело косясь на огромное стекло, за которым, как он конечно же знал, находились люди, следящие за каждым его движением.

– Сколько это будет продолжаться? – не выдержала Тесс, заодно прервав гнетущее ее молчание, прерываемое лишь тяжелым дыханием коллег, явно несоорентировавшихся пока, как себя правильнее повести в обществе красивой и единственной в команде девушки.

– Ну, может, пойдете вы? – ляпнул, наконец, прокурор.

– Я???

– Ну, вы, вроде как, психолог.

– Что значит это ваше «вроде как»? – возмутилась Тесс. – Я штатный специалист поведенческого анализа. Психолог с ученой степенью. Преподаватель одного из главных учебных заведений Штата, готовящих специалистов вроде вас. Вроде как прокуроров, детективов и прочее… – едко закончила она, понимая, что сейчас тот самый переломный момент, когда ни в коем случае нельзя дать слабину.

– Я прошу меня извинить… – промямлил мужчина, которому явно стало тесно с ней в одном помещении.

Остальные переглядывались и молчали, неловко отводя глаза, когда дверь в комнату открылась, и внутрь вошел высокий, мускулистый мужчина, окинув всех присутствующих цепким взглядом красивых карих глаз.

Взгляд его остановился на девушке, присутствие которой, в общей массе, выглядело весьма гротескно, и он замер, узнав ее. Несмотря на то, что тело его застыло, но язык, видимо, продолжал жить своей собственной жизнью, поскольку послушно произнес заготовленную фразу:

– Меня зовут Роберт Хилл. Я главный детектив по делу. Прошу прощения за опоздание, на то были уважительные причины.

***

Сделав глубокий вдох, Мэй Паркер открыла дверь, ведущую внутрь отдела полиции, и шагнула через порог. Смесь запахов, преимущественно неприятных, мгновенно ударила по рецепторам.

Слегка сморщив носик, она разочарованно выдохнула, вспоминая чистый и опрятный офис главного полицейского управления, расположенного всего парочкой этажей выше, где еще десять минут назад она подписывала документы и получала пропуск, вкупе с удостоверением.

– Куда прешь?! – заорал сидевший на входе полицейский.

– Это вы мне? – обомлела Мэй.

– Тебе! Че у тебя? Заява? На допрос вызвали? Свидетель, что ли?

Шумно выдохнув через нос, девушка попыталась взять себя в руки, шлепнув перед дежурным свой свеженький пропуск.

– А… Так ты новенькая, – моментально смягчился мужчина. – Тебе к Кингу, туда начальство определило. И сразу скажу – не завидую.

– Почему?

– Тяжеловато с ним работать-то… – доверительно сообщил дежурный, признав в Мэй «свою». – Хотя профи он что надо, сто процентов по раскрываемости. Как волчара в дела вгрызается. Девок не жалует, правда…

– Гей? – вскинула бровки брюнетка.

– Не, в разводе.

– Чудесно… – прошептала Мэй себе под нос. – Женоненавистник…

– Ну, ладно, ты давай иди, задания получай. Как время будет – забегай, потрещим, введу себя в курс дел наших в отделе.

Сделав вид, что не заметила его многозначительные подмигивания, Мэй пробормотала слова благодарности и направилась в сторону длинного коридора с кучей дверей по обе стороны. Нужная ей, с табличкой «Детектив Дейв Кинг», обнаружилась в самом конце. Видимо, его хозяин предпочитал уединение.

Осторожно постучав, Мэй открыла дверь и заглянула внутрь. Сидевший за столом, заваленном бумагами, фотографиями и какими-то папками, мужчина с крайне могучей мускулатурой и пронзительными голубыми глазами уставился на нее. Довольно красивое лицо не выражало ровным счетом ничего, даже интереса к внезапной гостье.

– Эм… Здравствуйте. Мне нужен детектив Кинг.

Слегка кивнув, он продолжал смотреть на неловко замершую на пороге девушку.

– Меня зовут Мэй Паркер.

Очередной невразумительный кивок.

– С вами работать буду.

В голубых глазах мелькнуло явное раздражение. Мужчина встал из-за стола и направился к дверям. Мэй невольно сглотнула, когда он остановился напротив. Детектив Кинг был выше нее, примерно на голову, но все меркло перед его габаритами, особенно в сравнении с хрупкой и стройной Паркер. Девушке казалось, что он нависает, заполняя собою все небольшое пространство кабинета, хотя их разделяла пара шагов, вполне достаточных, чтобы говорить о личном пространстве.

– Без обид, но ты мне тут не нужна.

Хрипловатый, сочный голос отдался в затылке Мэй каким-то щекочущим покалыванием. Она хотела спросить почему, а еще дать понять, что она не просто тупая кукла, способная лишь заниматься перекладыванием бумажек, однако слова не шли с языка. Паркер стояла и смотрела в эти суровые глаза, разглядывала четко очерченные губы детектива, сжатые в недовольную гримасу, волевой подбородок, заросший многодневной черной щетиной, и думала лишь о том, что никогда в жизни еще не встречала более идеального человека.

– Пошли, найдем тебе другого няньку.

Сказанная с легким оттенком пренебрежения фраза помогла Мэй прийти в себя. Чувство собственного достоинства воинственно завопило внутри, потрясая копьем.

– Я не нуждаюсь в няньках и уж тем более не собираюсь бегать за вами по всему отделению, будто собака на поводке, пока вы решаете, кому меня на передержку сдать. Если определили работать под вашим началом, значит – буду работать, нравится вам это или нет.

Взгляд Дейва загорелся чем-то, отдаленно напоминающим интерес. Скрестив руки на груди, он кривовато улыбнулся, став, как ни странно, еще более привлекательным. Мэй невольно повторила его жест, изогнув бровь вместо улыбки и вздернув подбородок. Какое-то время они буравили друг друга взглядом, пока Дейв в крайней степени скучающим тоном не произнес:

– Ладно, сама напросилась, Мэй Паркер…

2.

Роберт Хилл ко многому привык за тот долгий срок, что проработал в полиции и почти никогда – крайне редко – не чувствовал себя желанным гостем, где бы то ни было.

Особенно в тех местах, где ему доводилось бывать по долгу службы, там, где люди были вынуждены общаться с ним не по своей воле, отвечай порой на неприятные для них вопросы. Лица этих людей чаще всего выражали массу эмоций (или не выражали ничего, что, по мнению Хилла, было даже еще хуже), но основная была такова, будто бы это он, детектив, виноват во всем произошедшем, в чем бы оно не проявлялось. Он, ну и, возможно, тот, кто его сопровождал. Словно полицейские источали какой-то странный, неприятный запах.

Но Роба это никак не задевало. Ему было плевать на мнение окружающих его людей. Плевать, что о нем думают или говорят другие. Они могли сыпать ругательствами, проклинать профессию детектива, обвинять во всех смертных грехах, слать ему взгляды полные злобы и ненависти – для него лично это не имело никакого значения. Совсем. Ничто не могло выбить его из колеи.

У него было непростое детство: будучи младшим ребенком в семье своего дяди, где он жил после скоропостижной смерти родителей, Роб научился многому. Четверо его кузенов тщательно потрудились над тем, чтобы парень вырос абсолютно невосприимчивым к выпадам окружающих в его адрес. Ради справедливости следовало отметить, что выходки братьев, порой, не шли не в какое сравнение с выходками посторонних людей, с которыми Робу приходилось сталкиваться во взрослой жизни.

Поэтому Хиллу крайне неприятно было признать, что он неожиданно, в первую очередь для себя, покраснел, войдя в небольшую комнату для наблюдения, где находилось уже пять человек. Все, как по команде, уставились на вошедшего, молча буравя его взглядом, пока он извинялся за опоздание. Но вовсе не их прохладная реакция на его появление являлась причиной смущения. Роб сейчас молча проклинал себя за то, что не потрудился загодя выяснить весь состав следственной группы.

Имя Тесс наверняка включило бы сигнал тревоги в его голове, и он хотя бы смог подготовиться к их неожиданной встрече. Настроился морально. Возможно, он даже позвонил бы ей заранее и попросил закрыть глаза на их интрижку хотя бы до конца допроса. Но сейчас он мучился выбором: молча сносить ее уничтожающие взгляды или, плюнув на все, выяснять отношения при всех, что, естественно, было исключено.

Несколько секунд Хилл даже раздумывал над тем, не попросить ли Тесс выйти с ним в коридор для разговора, но, еще раз посмотрев на нее, понял, что сейчас девушка вряд ли настроена на беседу.

– Какого черта вы позволяете себе являться с таким опозданием??? – накинулся на Роба тип в сером пиджаке, который явно был маловат владельцу.

Лицо этого некто было абсолютно обычным, тусклым и не запоминающимся, поэтому Хилл не сразу узнал в нем прокурора, с которым его пару дней назад уже знакомили. Звали его, кажется, Адам Смит. Или как-то иначе. Робу было все равно. Но сейчас он был даже рад, что этот невзрачный тип набросился на него прямо с порога. Сейчас Хилл был готов и согласен на все что угодно, лишь бы не разговаривать с Тесс.

Обычно наглый и независимый Роберт Хилл принял решение в пользу мягкой дипломатии, не желая раззадоривать и без того взвинченного собеседника, который, возможно, пригодится ему в будущем в качестве союзника.

– Как я уже упомянул, на то были уважительные причины. Сожалею, что вам всем пришлось ждать меня, – вежливо-отстраненным тоном ответил Роб, невольно скользнув взглядом по лицу Тесс, которая скривилась от его фразы, будто лизнула лимон.

– Вы готовы приступить к допросу, детектив?

– Еще пару секунд, если позволите. Хотел бы с минуту понаблюдать за нашим свидетелем… – ответил Роб и протиснулся к стеклу, сложив на груди руки и чуть наклонив голову на бок.

– Сейчас очень важно получить ответы хотя бы на некоторые наши вопросы, – наседал прокурор.

– Да, я несомненно заинтересован в этом не меньше вашего, но позвольте, вы точно уверены, что парень в состоянии давать показания? – слегка нахмурившись, Роб наблюдал за человеком по ту сторону стекла. – Он явно на взводе.

Деликатное покашливание за спиной вынудило его обернуться. Тесс стояла прямо за ним, чуть приподняв брови.

– Любой на его месте нервничал бы, детектив. Он ждет уже больше трех часов и, само собой, уже надумал себе разного…

Роб вновь стушевался. Оказавшись так близко к девушке, он осознал, насколько она красива. Казалось, еще красивее, чем в день их первой встречи. Исходящий от нее легкий аромат духов, свежести, уже знакомый ему со дня знакомства, всколыхнул волну воспоминаний и ассоциаций, мало уместных в данных обстоятельствах.

Он обнимает ее гладкое тело, с силой сжимая пальцы на упругой попке девушки и толкаясь как можно глубже… Тесс, прикрыв глаза, хватает ртом воздух и постанывает… Такая восхитительная… Зарычав от удовольствия, Хилл притягивает ее за шею и жадно ловит ее губы, усилив движения бедер…

Проснувшись тем утром, Хилл ощутил непривычное доселе желание: продлить эти отношения. Остаться. Дождаться, пока она проснется и заняться с ней сексом, потом позавтракать и рассказать правду о себе. Конечно, этот душевный порыв был искоренен сразу же. Ему ни к чему отношения и привязанности. Но, уходя, Хилл колебался, с сожалением смотря на спящую девушку. И он помнил это чувство…

Он попытался взять себя в руки, отбросив сбивающие его с рабочего настроя мысли.

– Тогда не будем заставлять его ждать, верно? – ответил Роб, мужественно выдержав взгляд направленных на него прекрасных глаз.

Хмыкнув, девушка отвернулась, а Хилл почувствовал досаду: он не понимал, почему его так задело ее пренебрежение.

***

– Вы же не серьезно?

Мэй уставилась на Дейва, мысленно уговаривая себя не начинать орать. После состоявшегося между ними поединка по гляделкам мужчина ненадолго вышел из кабинета, чтобы вернуться с небольшим столом, больше похожим на тумбу под принтер, и стулом. Впихнув все это в угол помещения, где громоздились башни из коробок, доверху набитых папками, Дейв обвел все это «великолепие» рукой и произнес:

– Прошу.

– Что это?

– Твое рабочее место, Паркер. Разберешь все дела, сделаешь опись и систематизируешь по алфавиту!

– Почему я?!

– Ну, не я же, – губы детектива тронула издевательская полуулыбка. – Или ты думала, что я выдам тебе ствол, бронежилет и мы поедем брать маньяка?

Мэй закусила губу и отвела взгляд.

– Реально так думала???

Негромкий, вибрирующий смех мужчины наполнил кабинет. Но он оборвался так же быстро, как и появился. Затем указательный палец левой руки детектива Кинга уперся в одну из пирамид с коробками.

– Систематизация, Паркер. И только после того, как ты все это сделаешь, я, быть может, куплю тебе картошки-фри с молочным коктейлем, да прокачу на патрульной машине с включенным маячком.

– Козел… – бесшумно прошептала Мэй себе под нос.

Вернее, ей казалось, что бесшумно. Или же у ее нового начальника был исключительный слух. Схватив девушку за локоть, он дернул Мэй на себя и приблизил свое лицо к ее настолько, что она без проблем могла разглядеть рисунок радужки его глаз.

– Мне глубоко плевать на то, что ты обо мне думаешь, Паркер. Сегодня ты мозолишь мне глаза, а через месяцок тебя переведут в другой отдел и мы забудем о том, что встречались. Но пока ты здесь, будь любезна ненавидеть меня молча. Это ясно?

Девушка молчала, мужественно не отводя взгляд. Ничего остроумного или хотя бы достойного в ответ придумать она была не способна, слишком ошеломленная столь близким контактом с этим большим, сердитым, но очень привлекательным мужчиной. Мэй интуитивно чувствовала его силу, авторитет, но не желала казаться слабой и запуганной. Не желала, но все равно казалась, и сама это понимала, злясь еще больше.

– Я не слышу ответа на поставленный мною вопрос, Паркер…

– Ясно! – это простое слово далось Мэй с огромным трудом.

Детектив хотел было добавить еще что-то, когда в кабинет влетел симпатичный, смугловатый парень с широкой улыбкой, демонстрирующей ровные и белоснежными зубы.

– Дейв, старик, я слышал ты… – заметив девушку, он замешкался.

– Знакомься, Эд. У меня тут теперь помощник.

Дейв, наконец-то, отпустил локоть Мэй и пожал руку пришедшего брюнета. Тот вновь заулыбался и протянул ладонь уже в ее сторону.

– Детектив Эдвард Мюррей, для своих – Эд.

– Мэй.

– Паркер, – добавил Дейв, явно наслаждаясь тем, что может то и дело ставить ее на место.

– Рад знакомству, Мэй Паркер, – улыбка Эдварда продолжала освещать комнату аки солнышко. – Как устроилась?

– С комфортом, не сомневайся! – хмыкнул Дейв.

Бросив на него сердитый взгляд, но, помня о состоявшемся разговоре, Мэй не нашла ничего другого, как избрать тактику игнорирования. Повернув голову к Эду, она улыбнулась ему одной из своих самых очаровательных улыбок:

– Спасибо, Эдвард, все хорошо.

– Ой, да зови меня Эд.

– Без проблем.

– Эд, ты по делу или как? – встрял Дейв.

– Да, пришел на совещание тебя звать. Ты же, как всегда, сидишь тут в своей берлоге, ни сном ни духом о том, что в мире происходит.

– Пошли, мне как раз не мешает развеяться. Паркер, за главную. Отвечаешь на звонки, принимаешь посетителей, систематизируешь дела. Приоритетность заданий начиная с конца.

– Угу, – Мэй с тоской проводила мужчин взглядом, мечтая попасть на это совещание и послушать, что там будут говорить.

Как только дверь с громким и неприятным хлопком закрылась, она сердито зарычала и упала на принесенный Дейвом стул. Схватив из ближайшей к ней коробки папку с делом, открыла и принялась листать, с каждым новым листком ужасаясь масштабу запущенности. Складывалось такое чувство, что документы туда просто сунули пачкой, предварительно сметенной со стола по окончании расследования, не удосужившись даже разложить по числам.

– Твою ж мать… – прошептала Мэй, осознавая весь масштаб предстоящей работы.

Однако Мэй Паркер не зря была одной из лучших на курсе. Девушка никогда не пасовала перед сложными задачами, умела найти подход к любой логической задачке, что неоднократно демонстрировала во время обучения, в связи с чем заслужила распределение в лучшее полицейское отделение города сразу же после окончания академии. Скинув пиджачок, Мэй закатала рукава рубашки и собрала волосы в небрежный пучок на макушке.

– Ну что ж, Мистер идеальный козел… Еще посмотрим, кто кого…

3.

Сидящий в допросной мужчина всем корпусом повернулся в сторону вошедших. Его лицо, одновременно, выражало облегчение от того, что больше ждать не придется, и тревогу, вызванную неизвестностью. Взгляд его сфокусировался на красивой молодой девушке, одарившей его вежливо-виноватой полуулыбкой.

– Прошу извинить нам эту задержку.

Взгляд мужчины нехотя переместился на сказавшего эту фразу, а затем севшего за стол напротив детектива. Вот он как раз совсем ему не нравился. Этот самоуверенный взгляд, видимость расслабленности во всей позе, но он-то знал таких: стоит ему что-то учуять – и пиши пропало. Вцепится в глотку так, что не отодрать, пока не расскажешь всей правды.

– Итак, давайте для начала представимся. Меня зовут Роберт Хилл. Я главный детектив по делу, а эта моя коллега – Тесс Хантер.

Голос приятный, глубокий. Но не стоит доверять. Это напускное…

Девушка и детектив переглянулись, когда свидетель никак не среагировал на сказанную фразу, продолжая молча исподлобья буравить их взглядом.

– Мистер Хьюз…

Ее голос еще приятнее. Просто услада для ушей. Даже детектива пробрало. Вон как напрягся. Словно хищник перед прыжком.

– Мистер Хьюз, – девушка вежливо кивнула, заметив, что он переключил свое внимание на нее, – позвольте, мы зададим вам несколько вопросов касательно произошедшего… с вашей соседкой. Дороти Бэйтс.

– Ее кто-то убил, – буркнул тот в ответ, нервно покосившись на детектива, который с заинтересованным видом наблюдал за их попытками нормального диалога.

– Именно об этом мы и хотели бы вас расспросить, – Тесс была само участие и доброжелательность.

А еще она была очень красивая. До неприличия. Таким, как она, не место в таких местах, как это.

– Мы сейчас говорим о Дороти, мистер Хьюз?

Он замолчал, осознав, что последнее предложение было сказано им вслух. Затравленный взгляд в сторону детектива Хилла дал понять, что тот явно не рассматривал вариант с Дороти, прекрасно поняв, про кого говорил свидетель.

– Зовите меня Том.

– Конечно, Том. Почему вы полагаете, что Дороти… – продолжила Тесс.

– Давайте на секунду отвлечемся от Дороти и вернемся к вчерашней ночи, когда вы, с ваших же самых слов… – Роб, не обращая внимания на возмущенный взгляд девушки, пролистал дело и зачитал: – Видел подозрительного человека у ее окон пополуночи.

Том кивнул, сжав коленями ладони, чтобы никто не заметил дрожи.

– А что, собственно, вы, Том Хьюз, пополуночи делали во дворе дома Дороти?

– Я… я ничего не делал!!!

– Вот как? – детектив вздернул брови вверх.

– Я выносил мусор.

– В полночь?

– Скажите, Том, что показалось вам подозрительным? – Тесс, понимая, что разговор приобретает отрицательный окрас, попыталась сменить направление.

– Возле дома Дороти кто-то был.

– Кто-то, кто вам незнаком? – переспросила девушка, помечая что-то в блокноте.

– Да. Я его не знаю!

– С чего вы взяли, что это был мужчина? – вклинился Роб.

– Ну… он был высокий и… и выглядел как мужчина…

– Ясно… – детектив еле сдержался, чтобы не закатить глаза, что явно разозлило Тесс.

– Что вас насторожило, Том? Почему вы обратили внимание на этого незнакомца? – девушка явно не собиралась так просто сдавать позиции.

– Он… – Том бросил испуганный взгляд на тонированное стекло и весь как-то сжался от испуга. – Это был… черный человек… – еле слышно пробормотал он, наконец.

– Черный? Мы сейчас говорим о цвете кожи, одежде? Может, цвете волос? – Тесс всеми силами пыталась помочь свидетелю показать им более или менее ясную картину.

– Говорят, что он выел ее внутренности… Это… это правда? – внезапно выпалил свидетель.

– Ну… скажем так – это не совсем правда. Я не хочу вам врать, Том, но и не могу делиться деталями расследования. Извините.

Роб посмотрел на нее не без восхищения. Тесс держалась просто отлично. Ему говорили, что в команду выделят лучшего специалиста, и теперь он наглядно видел, что ни в коем случае не приукрасили. Хотя Хилл мог поклясться, что Хантер была просто идеальной. Во всем. В постели, в работе, в быту… В первых двух пунктах он убедился лично…

Роб недовольно поморщился, когда Том резко вскочил со стула, прерывая плавное течение его мыслей.

– В чем дело?

– Я… Я ХОЧУ УЙТИ! – заорал свидетель так громко, что все и по ту сторону стекла, и по эту испуганно вздрогнули.

– Том… – голос Тесс был словно мед, она встала следом, успокаивающе протягивая вперед ладонь, – прошу, успокойтесь. Поймите, нам очень важно снять ваши показания сегодня. Безотлагательно.

– Нет! Я… а что, если он слушает? Что, если он придет за мной???

– Здесь нет никого, кроме сотрудников полицейского управления, Том, – мягко улыбнулась девушка, но без издевки, давая понять, что разделяет его страхи, но не относится к ним с пренебрежением.

Роб же уже понимал, что здесь, видимо, допрос накрылся, так и не начавшись. Все поведение Хьюза говорило о том, что тот не намерен задерживаться здесь хоть на минуту дольше. Казалось, он готов был проломиться через смотровое стекло, лишь бы быстрее покинуть допросную. Хилл попытался было надавить на его сознательность и уговорить остаться, почти открыв рот, но мужчина опередил его:

– Я ХОЧУ УЙТИ ПРЯМО СЕЙЧАС!!! СИЮ МИНУТУ!!!

– Пойдемте, Том. Я провожу вас, и мы договоримся о времени новой беседы, хорошо? Мы можем приехать к вам. Покажете, где видели того странного мужчину. Что скажете?

Говоря что-то успокаивающее, девушка жестом указала на дверь, куда свидетель тут же ринулся, забыв обо всем. Хилл потер лоб и, крутанувшись на стуле, с весьма говорящим выражением на лице уставился на стекло.

***

Вполуха слушая, как начальник отделения распространяется о важности своевременного раскрытия дел, Дейв вертел в пальцах карандаш, размышляя над тем, что лучше бы он остался в кабинете, пусть даже в обществе этой сумасбродной девчонки.

– Слушай, а Паркер ладненькая.

Дейв повернул голову в сторону сидевшего рядом Эда и изогнул бровь.

– Вот че за выражение лица? Ты вечно всем недоволен! – закатил глаза Мюррей.

– А ты бы был доволен, приставь тебя в качестве няньки при какой-то соплячке?!

– К такой, как Паркер? Да, черт возьми!!! – зашипел Эд. – Ты рассмотрел ее вообще? Она же красотка! Ноги от ушей, фигурка что надо, а глаза?! Ты глаза ее видел?

– Глаза как глаза, – буркнул Кинг.

– Тогда отдай ее мне.

Дейв и Эд синхронно повернулись назад. Сидевший там блондин ухмыльнулся и слегка подался вперед.

– Мюррей прав – девочка сладкая. И раз уж тебе, Кинг, она не по нраву, то я с удовольствием возьму малышку к себе в кабинет и плотненько с ней поработаю. Так сказать, введу… в курс дел.

Даже не удостоив его ответом, Дейв отвернулся, брезгливо сморщившись.

– Боже, Саммер, ты себя слышишь? Похотливый мудак, – Эд последовал примеру детектива Кинга.

Йена Саммера их пренебрежение, казалось, совершенно не задело. Продолжая самодовольно ухмыляться, он сел еще ближе и наклонился к уху Дейва:

– С твоей помощью или без, я ее трахну, Кинг. Просто хочу, чтобы ты это знал.

Окончание фразы совпало с окончанием совещания: сотрудники начали шумно подниматься со своих мест, поэтому хруст сломавшегося в пальцах Дейва карандаша слышал лишь Эдвард.

– Ты ведь понимаешь, что он тебя провоцирует, – тут же прошептал он, схватив друга за локоть.

– Спокойно. Неужели ты думаешь, что я буду марать руки об это убожество, по ошибке считающегося себя мужчиной? – кривоватая улыбка скользнула по губам Дейва. – В конце концов, если Паркер и правда ляжет с ним в койку, лишь утвердит меня в мыслях, что я был прав в отношении нее.

– И какие же у тебя в отношении нее мысли? – моментально переключился Эд.

– Оставь ты меня уже в покое с этой своей Паркер.

– Я так понимаю, что мисс Паркер произвела впечатление. Что ж, отличная новость. Девушка она крайне одаренная, лучшая на курсе, чтобы вы знали.

Начальник отдела подкрался практически бесшумно, успев ухватить фамилию девушки и теперь с явным интересом рассматривал Дейва и Эда. Уже пожилой, но вполне крепкий Спенсер Кидби не зря занимал свою должность, пользуясь уважением сотрудников.

– Ага, заметил уже. Кстати, вопрос: а почему ко мне? Подарок на Рождество? – не удержался от ехидного замечания Дейв.

– Просто решил, что с ней ты поладишь как никто другой, учитывая, что у тебя дочь.

– Не совсем понял, какая взаимосвязь между моей десятилетней дочерью и Паркер. Помимо половой принадлежности, естественно. Или у них интеллект тоже на одном уровне?

– Уверен, Дейв, ты справишься как никто другой и подготовишь нам отличного специалиста.

– Вы же про дочь? – вновь не удержался от колкости Кинг.

– Продуктивного вам дня.

Закончив разговор, шеф полиции удалился, улыбаясь каким-то своим мыслям.

– А вообще с какого хрена он решил, что я с дочерью-то своей лажу? Что за бред вообще?!

Похлопав возмущающегося друга по плечу, Эдвард счел нужным ретироваться, оставив детектива Кинга один на один с его проблемой.