Czytaj książkę: «Где моя жена?»

ГЛАВА 1. Снег

Снег падал хлопьями с пятирублёвую монету. Только что расчищенный двор опять становился белым. В центре двора стояла трёхметровая медная статуя Аполлона, тоже вся в снегу. Аполлон выглядел современным, и если напоминал своё античное происхождение, то довольно отдалённо. Но когда знаешь, – похож. Бог солнца стоял нагим и держал в левой руке кифару. Это его и выдавало. Пышные волосы обрамляли греческий не очень серьёзный, скорее, улыбающийся лик, а прекрасные мускулистые ноги застыли в только что сделанном шаге. Позаимствованная у античности красота придавала торжественности и парадности четырёхэтажному зданию в стиле хай-тек, перед которым стояла статуя. Может, даже элегантности. Авторство сей красоты держалось в секрете.

Берта оторвала взгляд от монитора и уставилась в окно, точнее, в стеклянную стену. До Нового года две недели. Вспомнилась «Tombe la neige»*– старая французская песенка про падающий снег.

«Зайдите, Игорь Леонидович!» – написала она директору.

«Иду!» – отбил директор.

Минуты через три-четыре, послышался стук в дверь, и в кабинет вошёл Игорь. Сорока двух летний многодетный отец, оставивший позади два брака, и уже, как пять лет остановившийся на третьем. В общей сложности у него набралось целых пятеро отпрысков. Последняя была наконец девочка. Преуспевающий, располагающий к себе с первой минуты разговора, лингвист, как никак, хорош собой, умеющий одеваться со вкусом и умеющий слушать, смотря собеседнику в глаза. В Центре работал с открытия, то есть семь лет.

Берта кивнула на кресло напротив стола.

– Спецзаказ, – она соединила перед собой ладони и развела пальцы, большими упираясь в подбородок. Это была любимая поза перед прыжком или серьёзной новостью, о которой надо подумать.

Игорь молча отодвинул кресло и сел.

Берта положила перед ним фотографию, распечатанную на принтере. На Игоря смотрела симпатичная девушка с лёгкой насмешливой улыбкой. В красивой руке бокал красного вина. Снимок из ресторана. Тот, кто снимал, видимо сидел на противоположной стороне стола.

– Попробуй понять, где она сейчас. Подробности после того, как скажешь.

На лице Игоря ничего не отобразилось. Он просто смотрел своим глубинным зрением, ища точку фокусировки.

Берта ждала.

– Следов на тонком плане нет. Совсем нет. Как нейросеть.

– Человек, который за неё просил, с самого верха. Таких заказов у нас давно не было, я даже подумала, что про нас забыли. То, что они ждут от нас, они ждут именно от нас.

– Девушка исчезла, я правильно понял?

– Да, два дня назад. Полицию вмешивать нежелательно. Считай, что полиции в данном случае не существует.

– Её зовут Зинаида, это всё, что я могу про неё сказать, – вздохнул Игорь, – но это и так понятно, раз муж бьёт тревогу.

– Да, что-то ты почувствовал. Два маленьких зёрнышка, упавших при перевозке ста тонн зерна.

– Зерно нынче в моде, – улыбнулся Игорь.

– Муж считает, что она попала туда, где она сейчас, по своей воле. В ней что-то было, что он не может объяснить. Глаза.

– Точно, как у моей жены.

– Игорь!

– Есть, что про неё почитать?

– Да. Уже переслала.

– Мне нужны снимки. Попроси прислать как можно больше снимков и видео, если есть. Остальное не так важно, мы же не менты.

– Ты уже решил, кто будет с ней работать?

– Почти. Заняты немного Марсом, но там и так много народу.

– Решение за тобой. К вечеру жду инфу.

Игорь вышел.

Берта встала из-за стола и подошла к стеклянной стене. Снег стал затихать. Мысли начали свой нескончаемый хоровод.

Похоже на временные порталы. Последние месяцы шло много сигналов об активации. Найти её, наверное, можно, но вот вернуть, если она этого не захочет, очень сложно. И опасно для наших людей. Кого Игорь выберет? И зачем её туда отправили, это поважнее всего остального.

Вечером была назначена встреча с одним известным блогером, который освещал все события через призму паранормального и мистического. Она ездила на подобные ужины раз в две недели. Давала ему пищу для размышлений, всегда оставаясь в тени, он просто называл её «наш источник». Три миллиона подписчиков, регулярно слушающих то, что хотела Берта, точнее Центр «Аполлон», который она возглавляла. Многие оставались активными на протяжении нескольких последних лет, писали вопросы, дискутировали, ездили в экспедиции, искали потерянное во времени или просто старинные документы или артефакты.

Блогера звали Макар Стрельников, канал назывался «Плеяды». Название никакого отношения к Берте не имело. Когда она нашла и присмотрелась, точнее, причиталась к Макару, он уже был на подъёме, она лишь стала одним из «источников», но постепенно превратилась в главного концептуального поставщика содержания материалов канала. Макар продался с потрохами. Хотя однозначно этого утверждать было нельзя, он начинал независимым блогером, и многое, о чём он писал, совпадало с темами в текстах Берты. Отдалённо и очень примитивно. Не так, как сейчас. Сейчас шла конкретная, пусть медленная, работа по подготовке населения планеты к раскрытию, к тем накопившимся веками материалам, накопленным на Земле. Но вовсе не для того, чтобы люди в частном порядке выходили в поле и призывали инопланетные силы познакомиться, работа шла по повышению планетарного сознания и вибрационной составляющей.

– Стеша, чаю и вазочку с мёдом. Немного знобит, – попросила она помощницу и выключила телефон. Осталась перед стеклом. Начало смеркаться.

ГЛАВА 2. Менады и сатиры

Стас дёрнул себя за мочку левого уха прямо в перчатках и из последних сил улыбнулся, пожелав хорошего дня. Но поспешил. Пациентка, грузная богатая тётка пятидесяти двух лет, увешанная изумрудами, как старая жаба бородавками, вылезла из кресла, ещё раз обдав его древесно-мускусным шедевром французских парфюмеров. Стас приоткрыл рот, чтобы не дышать носом.

– Станислав Игоревич, вы исчадие ада, – грохнула пациентка.

– Стараюсь, – он сделал лёгкий поклон головой.

Она представилась композитором. Стас ничего не уточнял, с какой музыкой она работает, и вообще, что она имела в виду. Она была из тех женщин, которые его утомляли сразу после приветствия, после «Здравствуйте, доктор!». Его спасало только то, что у зубного врача не так просто разговаривать. Но она умудрялась.

– Всё отлично заживает. Я доволен. В следующий раз в пятницу. В три часа дня, вам будет удобно?

– В вас есть что-то трагичное, яркое. Что-то от Мефистофеля.

Стас терпел. Он и два его однокурсника, Гена и Тим, организовали эту небольшую частную клинику в центре Москвы в отдельном здании, почти в центре. Вложились по полной, даже взяли кредит, потому что не хватало на рентген и операционную. Зато не прогадали. Работали честно, только с одним выходным и брали дорого. Пациентам позволялось многое.

– От вас не спрячешься, Ирина! – Стас специально не называл её по имени отчеству – льстил.

– Приходится регулярно подпиливать рожки, – она подмигнула и хохотнула.

– Не пренебрегайте полосканием, пожалуйста. Два-три раза в день.

– Пятница устроит. Меня коснулся лёгкий ветерок вдохновения. Я слышу новые аккорды. Вы – чудесный. Отличное начало дня. Всего доброго, доктор!

Она наконец ушла. Сумасшедшая баба. Стас сел за столик перед лэптопом. Открыл поисковик, но так ничего и не набрал на клавиатуре. Встал и вышел в коридор. Навстречу шла Вика, медсестра, всегда приветливая и спокойная, в белой медицинской шапочке-шляпке, из-под которой виднелись рыжие, как шкурка мандарина, волосы.

– Самохина опять принесла торт, заходите попить чайку на кухню. Следующий пациент только через полчаса примерно. Шеин. А Геннадий Степанович уже там, – она кивнула в сторону кухни.

– На торте есть розочки?

– Пока были, – хлопнула глазами Вика.

– Отлично. Я… пойду подышу воздухом. Передайте Геннадию Степановичу последнее предупреждение.

Стас нацепил пуховик и выскочил на улицу. Мороз усиливался со вчерашнего дня. И хорошо. Пусть. От морозного воздуха Стас немного успокоился. Перешёл на другую сторону и пошёл к метро. Туда-обратно как раз двадцать минут размяться.

– Осторожно, молодой человек!

– Простите!

Чуть не сбил с ног столетнюю даму, которая, наверное, ещё ходила на концерты Райкина.

«В Греческом зале, в Греческом зале…» Стас мотнул головой, как от наваждения.

– Всё в порядке?

– Смотреть надо под ноги, – тявкнула старушка.

Пошёл медленнее. Снежная каша на тротуаре вперемежку с солью портила ботинки, и он сосредоточился на том, чтобы наступать на расчищенные островки. Это отвлекало.

В воскресенье они поехали с Зиной к Ермолаевым на обед. На самом деле, была их очередь, но у Гришки приехал брат из Питера с сыном, и они позвали к себе. С Ермолаевыми они познакомились в спортклубе около года назад, играли в волейбол в одной команде. У Стаса ещё со школы осталась любовь к волейболу. Физрук был мастером спорта по волейболу и приобщал всех, как мог, а Зина могла научиться чему угодно, стройная, гибкая, быстрая, ловкая, – девушка-мечта. Закончила геофак, работала в рекламе, а последнее время увлекалась альтернативной историей. Чтоб её! Стас не очень разделял её последнюю страсть. Ему казалось, что всё альтернативное сродни шарлатанству, как в медицине. На показ он выдавал себя абсолютным аллопатом, так было принято в медицинском сообществе. А в глубине души однозначно сказать не мог, потому что альтернативщики реально лечили, и витаминки он попивал совсем не в тех микроскопических дозах, которые предписывали официалы. Дантистов натуропаты не очень касались, и он не особо углублялся.

Весь вечер у Ермолаевых Стас сидел, как на иголках. Ревновал. Зинку к Гришке. Тот увлекался античностью, именно альтернативной, и считал, как и Зина, что она хронологически падала на средневековье, и что Питер весь посвящён Аполлону, а христианством там и не пахнет, ни в одном дворце. Лена, жена Игоря, даже один раз подмигнула Стасу, заметив, что дискуссия об античности стала чересчур активной, и за столом есть ещё люди, которым хочется поговорить о другом, да хоть поблагодарить хозяйку за вкусный обед. Лена приготовила необыкновенный мясной рулет с пряностями, которому мог бы позавидовать профессиональный повар. Но Зина и Игорь никого не слушали. Дорвались, что называется.

– Я убеждена, что античные Боги – это инопланетяне с крутейшими технологиями, а мы результат искусственного антропогенеза.

Стас сглотнул.

– Абсолютно согласен про технологии. В храмах ступени из искусственного мрамора собирали как Лего, вставляя в пазы.

Стас и Лена переглянулись.

– Да, я видела. Ещё…

Но тут уже он не дал Зине договорить.

– Зинаида Сергеевна, если вы не прекратите с Григорием Викторовичем эту претенциозную и утомившую всех дискуссию, то я буду вынужден откланяться, – он попробовал шутя, без особого напора, но сдерживался с трудом.

– Прости, друг! – подхватил его тон Гриша, – вы попробовали наш фирменный рулетик?

– Так-то оно лучше, – кивнул Стас, не смотря на жену.

Зина встала из-за стола. Стас не то, чтобы съёжился, но насторожился.

– Я отойду на минутку. Лена, рулетик чудесный, я попробовала.

Она пошла в туалет и пробыла там дольше обычного. Вернувшись, вела себя нормально, пытаясь не показывать виду, что замечание мужа как-то её задело.

Возвращались молча. Стас держал скорость не более шестидесяти километров. Ждал, когда она вспылит, а на скорости он этого не хотел, мало ли.

– Ты, что, деревья считаешь?

– Я не хочу спешить.

До их посёлка оставалось километров десять.

– А зачем мы тогда уехали так рано?

– Надоело слушать про менад и сатиров.

– В прошлый раз у Тимофея я слушала не менее часа про виниры и импланты. Причем, мы сидели за столом. Вы на работе друг друга не видите, или у вас телефонов нет?

– Это был особый случай, Тим только приехал из Праги с конференции. И я тебя предупреждал.

– Что плохого в истории, не знаю. Мы и так редко с ними видимся.

– Ты хочешь чаще видеться с Игорем?

– Я хочу поехать в экспедицию в Турцию. Некоторые вещи надо видеть своими глазами.

– Какие вещи?

– Когда у тебя вызывает ухмылку то, чем увлечён близкий человек, то близость может превратиться в неблизость. И нажми на газ, в конце концов, – она отвернулась и больше не проронила ни слова до самого дома.

ГЛАВА 3. Мумия

Перед сном секса не было. Стас хотел было всё сгладить, постараться, нежности припустить и всё такое, но Зина отодвинулась на другой край кровати, оставив его с мыслями об экспедиции в Турцию. Этого ещё не хватало.

У них не было детей. Физически, вроде, оба были здоровы. Так бывает, когда пара сгорает от желания их заиметь, или когда женщина не хочет. Стас подозревал именно это. Метафизика, но кто сказал, что её не существует? Наука сказала? Он откладывал этот разговор с женой. Ему пришлось бы признать, что только физиология такие вещи не способна объяснить, а он не хотел в этом признаваться.

Утром они более-менее не огрызались. Она приготовила завтрак: яйца, немного лосося, свежие огурцы, авокадо, сыр, масло, тосты, кофе.

– Зю, твои огурцы самые вкусные, – попытался пошутить Стас.

– Да, я долго их выбираю, – поддакнула ему Зина, – беру только зелёные.

Перед уходом поцеловал Зину в щёку, ущипнул тихонечко за левую грудь и сказал, что будет вечером как обычно. Сел в машину и уехал. По дороге думал, что не совсем помирились, он её знал. Что-то она задумала.

На работе всё падало из рук, хотелось постоянно пить, чуть не повредил лампу над креслом, зачем-то полез её регулировать рукой, когда знал, что всё автоматическое, споткнулся в коридоре, не поздоровался с пациенткой и всё время сдерживал себя, чтобы не позвонить. Так и не позвонил. Если бы позвонил, может быть, что-то смог изменить, но рука не поднималась. Сама позвонит. Потом по дороге всё же набрал – ответа не было. Почему-то Зина не отвечала. Да, собственно, что такого уж случилось? Что за ерунда!

Предчувствие. Он с самого начала знал, в кого влюбился. В мечтательницу и фантазёрку, вопрос был только в том, насколько далеко летят её мечты, есть ли у них границы, и как бы исхитриться и привязать её за верёвочку, чтобы она не улетела в космос. Надежды возлагались на ребёнка. А пока надо быть на чеку. Он себе не представлял, как бы она вообще жила одна в этом страшном мире с двойным дном. Сначала её опекали родители, а после смерти отца, он вступил на вахту. Ей нельзя было отказать совсем уж в уме, Боже упаси! Она прекрасно разбиралась в том, что делала: сносно училась, хорошо работала в маркетинговом агентстве, правда, после свадьбы бросила эту банальную карьеру. Маркетинг и прочая эс-эм-эмщина не её. Лучше прачечую открыть.

Львица по гороскопу. Её всегда уносило в грандиозность.

А сколько она читала! Нужного и ненужного! Альтернативного и паранормального. Огромное количество статей, книг, активничала с блогерами. Стас боялся только одного: её неугомонная жажда приключений, одержимость понравившейся идеей могли привести к непредсказуемым последствиям. И отлавливать её перед тем, как она приступит к осуществлению своих грандиозных планов становилось всё труднее и труднее, потому что она набиралась опыта в своих изощрённых уловках его перехитрить. Неудачи её не пугали. Стас ждал, когда она потратит все полученные в наследство после смерти отца деньги, к которым не притрагивался, и соответственно, немного угомонится, так как обычно в таких случаях мечты становятся скромнее.

Но не тут-то было. Началась эра альтернативной истории. Сначала медленно и незаметно, но с каждым прожитым днём её одержимость становилась всё сильнее и сильнее.

Жизнь до Зины была обычна и даже скучновата, что уж там. Он много и довольно успешно работал, клиника набирала обороты, но не хватало драйва и наполненности – хотелось жить не только для себя. Хотелось любить. И небеса откликнулись.

Влетел в дом.

– Зина!

Тишина.

Включил телефон. Набрал. Услышал звонок. На столе на кухне лежал и звонил её оставленный включенный телефон. Она никому не отвечала с одиннадцати утра. Несколько незнакомых номеров и его. Сел на стул и уставился в стену. Вскочил, вбежал в спальню, открыл шкаф. Она не забрала с собой никакие вещи, во всяком случае, он не заметил, чтобы одежды стало меньше. Прошёлся по дому. Он плохо помнил её одежду, шмоток было полно, прошлогодних, новых, разве можно это всё упомнить. Вбежал в ванную комнату. Не нашёл только крем и флакон духов, который стоял с краю на полочке перед зеркалом. Или не стоял. Нет, точно вспомнить не получилось. Но женщина не может уйти без своих вещей, он же помнил, сколько мелочей она всегда брала с собой, когда они ездили в отпуск, да куда угодно.

Лег не раздеваясь на кровать. На прикроватной тумбочке заметил два лежащих тюбика помады, как будто выложенных за ненадобностью. Встал и ринулся в прихожую. Пуховик, в котором она обычно ходила, только что купленный, молочного цвета, висел на вешалке. Рядом стояла сумка. Он открыл её, нашёл паспорт, кошелёк, отдельное портмоне с банковскими карточками. Внизу стояли ботинки, одни, вторые, сапоги.

– Зина! – крикнул Стас.

Бегом с зачем-то включенным фонариком в телефоне обежал два раза весь дом, внизу, наверху, проверил каждый угол, выскочил во двор без одежды. Двор был небольшой, ровный и пустой, они ещё не успели как следует обжиться в новом доме, уличные фонари освещали всю территорию. Стас вернулся в дом. Его трясло.

Доплёлся до кухни. Положил пакетик черного чая в кружку, налил из кулера горячей воды, сел за стол. Руки держал на горячей кружке и думал, думал, думал.

В прошлый раз он тоже не находил себе места, нервничал, не верил, напился со злости до чёртиков, а утром проснулся в кровати с Зиной в обнимку. И ничего не спрашивал. Заткнулся. Ждал, когда она сама выплюнет камушек. Дождался.

– Тебе повезло Стас, ты живешь с человеком из пятого измерения, – то ли пошутила, то ли подразнила Зина, наливая ему утром кофе.

– Счастливчик, – согласился безропотно Стас.

– Могу кое-что рассказать, чтобы ты знал, какого быть бестелесным.

– О, у меня там не будет работы. Это не моё место, Зю.

– Там никто не работает, и деньги там не нужны. Зачем они бестелесным?

– А полиции что мне сказать? Я же тебя искал. Так и сказать, где ты была?

Всё бы ничего, но объяснения он так и не получил, такого, какое бы его устроило. Ментам сказал, что была у подруги. Они обычно начинают шевелиться в семейных делах на вторые сутки. Выставил себя идиотом, но ему было плевать.

Он вдруг поймал себя на мысли, что в то утро, после первой её пропажи, она не сочиняла. Что-то было в её глазах. Она пыталась ему сказать какую-то свою тайну, но остановилась и не пошла до конца. Он запер дом тогда на внутренний замок, который нельзя открыть снаружи, и заставил себя думать, что Зина спряталась в доме, с неё станет. Это сейчас он проверил каждый сантиметр.

«Мир меняется» – звучало из всех щелей. Но что это значило? То, что мы не такие, как родители? Новые технологии? Слово, которым можно прикрыть, как фиговым листом, всё на свете.

Встал из-за стола, открыл холодильник, достал банку малинового варенья. Немного сладкого сейчас точно не помешает. Добавил горячей воды в чашку. На спинке одного из стульев висел серенький шёлковый халатик. Она забыла его отнести в спальню.

Того, что он зарабатывал, им хватало. Зина мало тратила и одевалась довольно скромно, то есть совсем не так, как Лена Ермолаева. Лена была сама женственность, холёная жена генерального директора успешной АйТи компании. Ему иногда хотелось, чтобы Зина больше внимания уделяла внешности, следила за модой, но Зина к этому оставалась равнодушной. Считала, что у неё всего более, чем достаточно. Он иногда просто заставлял её что-нибудь себе купить, платьице какое-нибудь, кружевное бельё. Туфли. Узкая юбка и туфли на шпильке – образ, который всегда нравился, и звал. Иногда же можно. Если просил, она покупала.

Таких глаз, как у Зины, не было ни у кого. А на вид обычные карие глаза, может, даже чёрные. Омут. Она работала тогда в агентстве. Они познакомились на выставке медицинского оборудования на Красной Пресне. Три года назад.

– Когда вы уже начнёте выращивать новые зубы! Одни разговоры только. А народ ждёт, – шутила Зина.

Они в первый же день завалились в кафе после закрытия выставки. Стас пустил в ход свою самую крепкую хватку, понял, что она может больше не прийти или передумает. Зина была в деловом костюме с узкой юбкой и на каблуках. То, что надо. Под пиджаком виднелась белая кофточка с красивыми маленькими пуговичками, которые сразу захотелось вытащить из петель.

– Скоро, – ответил Стас на вопрос, – начнём с верхних клыков.

– Я так не думаю.

Оба рассмеялись. И стали ходить ужинать каждый день, пока работала выставка.

До метро оставалось несколько метров, значит, надо было поворачивать обратно. Стас нашёл глазами пролёт между домами, завернул за угол, остановился, достал сигареты и затянулся. Он не любил курить на ходу, да и вообще почти не курил, но пачка сигарет в пуховике всегда имелась.

После работы до дома еле доехал. Остановился на заправке, налил бензин, отогнал машину с проезда и простоял минут двадцать, наблюдая за другими машинами и за беззубым юрким стариком, который эти машины обслуживал, бегая от одной колонки к другой. Включил наконец зажигание, двинул.

Зины так и не было. В этот раз никакой полиции он решил не звонить. Бессмысленно и даже опасно. Появилось новое ощущение – он не мог больше физически терпеть её отсутствие. Болела не только голова, но и всё тело. Отпускало немного только на кровати в спальне, особенно, если под голову положить её подушку. Сходил на кухню, вернулся и опять положил голову на её подушку. Поймал себя на мысли, что мир действительно меняется, и если помогает эта подушка, а его не помогает, то надо капитулировать. Хотя бы частично. И? В такие минуты мозг выуживает из жёсткого диска случайные встречи, обрывки разговоров, куски фильмов, интервью, подкастов, не просмотренные, но начатые лекции в интернете. Ответов не было.

Часа два Стас лежал, как мумия. Высохшая забинтованная мертвая плоть.

Полегчало и захотелось кофе.

Кофе-машина урчала, выпуская тонкой струйкой коричневую жидкость. Упала последняя капля. Стас сделал глоток.

9994 = 22288