Czytaj książkę: «Во главе кошмаров»

Лия Арден

Czcionka:

* * *

Плейлист

CHINCHILLA – Little Girl Gone

David Kushner – Daylight

Bring Me The Horizon – in the dark

Asking Alexandria – Alone In A Room

Citizen Soldier – Thank you for Hating Me

Letdown. – Empty

UNSECRET & Mike Mains – Rise Above it All

Fallulah – Give us a Little Love

Citizen Soldier & Halocene – Wish I Could Cry

Zayde Wolf & Ruelle – Walk Through the Fire

Icon for Hire – Blindside

Billie Eilish – everything I wanted

Dove Cameron – Sand

1

КАССИЯ

– Где иллюзия способна так масштабно влиять на реальность?

– Во сне, – пробормотала я.

Я узнала место интуитивно, по молочной реке Забвения. Зелёная трава вся пожухла и местами сгорела, будто по равнинам прошёл огонь. Опалённые некогда красные цветы почернели, а багровый закат сделал пейзаж ещё мрачнее.

– Правильно, – похвалил Руфус, погладив меня по мокрой щеке. – Тогда что это, Кассия?

– Это сон.

– А значит?

– Нужно проснуться.

Гравитация изменилась, и меня резко дёрнуло ввысь, к изувеченным маковым полям. Скорость падения вверх была столь быстрой, что ветер царапал кожу. Я успела замёрзнуть, оставаясь в воздухе неестественно долго, и, не готовая к смерти, столкнулась с землёй.

Я захрипела от боли, онемевшее тело заныло. Знала, где рука или нога, но, когда пыталась ими подвигать, складывалось чувство, что я влезла в чужое, незнакомое мне тело. На лоб легло что-то влажное, капли попали на глаза. Я дёрнулась и заморгала, привыкая к свету. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, но розово-оранжевые лучи били прямо в лицо.

Маковые поля вокруг приобрели знакомый вид: зелёные, с ярко-красными цветами. Не осталось ни следа от обезображенной природы, которую я видела несколько мгновений назад. Над головой безмятежно плыли облака, ветер шуршал травой, где-то в отдалении щебетали птицы и совсем близко журчала река. На фоне умиротворяющих звуков двое переругивались, разрушая идиллию.

– Проваливайте куда-нибудь подальше! Вы мешаете! – недовольно отчитал ссорящихся женский голос. – Сдерживай свои ужасы, Камаэль, а не то ужинать будешь на своей половине, подальше от нас всех!

– Послушай Весту, Камаэль, и успокойся. Своим настроением ты испортишь всем аппетит. – Я напряглась, узнав голос Руфуса, он донёсся до меня с ветром, как если бы тот стоял минимум в нескольких метрах.

– Ты солгал нам о ней! Всё ради своего треклятого плана, верно?! Признайся, что это ты её туда привёл! – рявкнул Кай где-то в отдалении. – Заверял, что, будь она жива, ты бы не стал!

– Я сказал правду и не приводил её туда. Я спрятал Кассию, но её появление на встрече в Даории доказало, что произошедшее было неотвратимо. Я сделал, как ты хотел, но она всё равно пришла, – сдержаннее возразил Руфус.

– Ты двуличный лжец! Убеждал меня, что знаешь, как всё обернётся! Ни керы ты не знал! Сирша мертва! Неясно, выживет ли Иво!

Перед глазами вспыхнули воспоминания. Мёртвая Сирша, Лахесис с простреленной головой, бездыханный Иво с металлом в глазнице, Мейв с перерезанным горлом и обезглавленный Кай.

Желудок сжался в спазме, я перекатилась на бок, и меня вырвало водой и желчью. Сквозь слёзы я уставилась на маковое поле и молочную реку рядом. Внутренности свело от боли, и я согнулась пополам.

– Ничего-ничего, сейчас всё пройдёт. Мы немного напоили тебя, обезвоживание было серьёзным, но тебе нужно ещё, – девушка опустилась рядом на колени, заботливо погладила меня по спине и протянула кубок.

Я с трудом разогнулась, села и бездумно взяла предложенное. В глазах плыло, и я не могла понять цвет напитка: красный он или чёрный.

– Это гранатовый сок, – с той же мягкой интонацией успокоила незнакомка и отвернулась, чтобы накричать на мужчин вдалеке: – Либо угомонитесь, либо уйдите ещё дальше! Кассии плохо. Продолжите в таком же духе и останетесь без макового пирога!

Я сделала три нерешительных глотка, распробовав вкус.

– Это жестоко, – с притворной обидой парировал Руфус.

– Жестоко – это то, в каком состоянии вы принесли Кассию! – взвилась девушка, а мне захотелось спрятаться за её спиной: отчего-то я знала, что она искренне за меня переживает.

– Что произошло? Почему я на Переправе? – не своим от хрипа голосом уточнила я, силясь сосредоточить расфокусированное зрение на собеседнице.

– Ах, погоди! Не пей! Я совсем забыла добавить капельку, – засуетилась она, остановив меня от очередного глотка сока.

Она отклонилась, макнула палец в молочный поток реки Забвения и ударила тем же пальцем о край моего кубка. Пара молочных капель разбавила тёмно-бордовый цвет сока.

– Вот теперь можно, – ласково заверила она, но я с ужасом отстранила от себя напиток.

– Я же всё забуду! Меня предупреждали не пить!

– Тише-тише, – успокоила она, хватая кубок, когда я едва всё не вылила. – Это не то, что ты подумала. Это лекарство! Ты ничего не забудешь, потому что я тебе его дала.

– Выпей, Кас, – сказал Руфус, подойдя ближе. Один лишь Кай остался стоять на расстоянии. – Ты ничего не забудешь. Напиток тебе подала Веста, поэтому он сработает как лекарство.

– Веста, – пробормотала я, имя показалось знакомым. Я слышала его, и сами звуки были привычны, как если бы я не раз его произносила.

– Да-да! Это я! – Улыбка девушки стала шире, когда она пальцем ткнула себя в грудь, и я наконец её узнала.

Она же в прошлый раз выбила из рук кубок с маковым нектаром из реки Забвения. Но тогда пропала раньше, чем я успела показать её Каю. Я думала, что девушка была плодом моего воображения, но вот она рядом и зовут её…

– Веста, – промямлила я, глядя в её зелёные глаза.

Лёгкое тёмное платье струилось по её фигуре, длинные чёрные волосы она собрала в высокий хвост. Почему-то глаза Весты заблестели, она усиленно закивала своему имени, но улыбка стала печальной, словно она близка к тому, чтобы расплакаться.

– Выпей, – сдавленно напомнила она, возвращая мне сок.

Спорить я не стала. С каждым глотком мне становилось немного легче, спокойнее, и я осушила кубок до дна. Я отставила пустую утварь и потёрла глаза, лоб и лицо, надеясь прийти в себя.

– Что произошло? – спросила я у Весты и Руфуса.

Недавно успокоившееся сердце снова тревожно забилось в страхе перед ответами. Часть меня не хотела разбираться, но и бессмысленно притворяться, что всё нормально.

– Почему я на Переправе? – уточнила я, не получив ответа. Веста закусила губу, а Руфус явно размышлял, как и что мне объяснить.

– Расскажи ей всё, отец, – мрачным тоном приказал Кай. Он не сдвинулся и на сантиметр. Между нами сохранилась слишком большая дистанция для нормального общения, она ощущалась почти предостерегающей. – Майрон явится за ней в ближайшее время. Кассия должна знать, как себя вести и что ей предстоит.

Он не смотрел на меня. Его взгляд переходил с Руфуса на Весту и обратно, но как только скользил по мне, то становился невидящим, расфокусированным. Даже на расстоянии я заметила, с каким напряжением он сжимал челюсти.

Одежда на Кае была местами опалена, в каменной крошке и крови, волосы растрёпаны, но сам он казался невредим.

– Я пока попытаюсь разузнать, что к чему, – бросил он, получив скупой кивок от Руфуса, и развернулся.

Я вновь упала, споткнувшись о собственную туфлю раньше, чем поняла, что вскочила на ноги. Затем торопливо поднялась, напуганная его желанием уйти. Бросить меня на Переправе одну. Я не знаю Весту. Руфус – обычный человек и владелец «Подворотни». Я определённо затерялась на территории снов и кошмаров, а Кай теневой. Он может меня вытащить.

На мне было платье от Авилы, волосы совсем не моей длины, ахакор отсутствовал, а на другой руке поблёскивала новая метка, обвивающая предплечье, но я игнорировала перемены. Всё увиденное наверняка иллюзии. На Переправе нельзя ничему верить. Я цеплялась за эту мысль, несмотря на выдуманный способ спасения.

– Нет, постой. Не оставляй меня здесь. Это ведь Переправа! Отведи меня домой, Кай! Мне надо домой. Сирша будет волноваться! – кричала я, бросаясь за ним. Ноги дрожали, меня шатало, но я упрямо старалась его нагнать.

На лице Кая отразилась тревога, он отступил подальше, компенсируя преодолённое мной расстояние. На каждый мой шаг он пятился на один или два, не позволяя мне приблизиться.

Руфус подхватил меня под локоть, когда я опять едва не упала. Я уставилась на Кая, не понимая, почему он отстраняется. Что я ему сделала? В груди заболело, мне стало до ужаса горько и захотелось расплакаться. Сознание охватило совершенно несвойственное мне детское чувство обиды. Кай отвергал меня, и я никак не могла совладать с собирающимися слезами. Все эти ощущения внезапно показались знакомыми, но какими-то забытыми. Будто произошедшее распахнуло в душе старую пыльную шкатулку с секретами.

– Как давно я провалилась через проход, Кай? – сиплым голосом уточнила я, проглатывая обиду и непролитые слёзы. Я нацепила маску спокойствия настолько, насколько могла, и больше не пыталась к нему приблизиться: он всё равно не позволит.

Напряжённые плечи Кая поникли, но смотреть мне в глаза он по-прежнему отказывался, глядя поверх моей макушки, словно думал, что я не замечу разницы.

– Это всё ненастоящее. Даория, встреча, царь Металлов, боги… я знаю, Переправа играет со мной. Я… я же читала в… учебниках…

Моя речь становилась всё более неуверенной, мне не удавалось совладать с дрожью в голосе при виде жалости, с которой Кай окинул меня взглядом и вновь отвёл глаза в сторону.

– Встреча была настоящей, Кассия. Всё реально до момента, пока тебе на голову не упал кусок камня с потолка. Из-за него ты лишилась сознания, – раздался рядом голос Руфуса, тон звучал мягко, успокаивающе, но я, не моргая, следила только за Каем, боясь верить окружающей Переправе.

Лишь он казался правдивым, настоящим, способным всё исправить.

– Пожалуйста, – взмолилась я к нему. – Я впервые на Переправе и слишком задержалась здесь. Мне нужно домой.

– Отец сказал правду, Кассия. Встреча была реальной, и это твой второй раз на Переправе, – после продолжительного вздоха всё-таки ответил Кай. – Я не могу отвести тебя домой, потому что ты уже дома.

2

КАССИЯ

Я слепо глядела Каю вслед, пока он, ни разу не обернувшись, поднялся на ближайший холм.

– О чём он? – обратилась я к Руфусу.

Тот что-то сделал с плащом Привратника и предстал уже в более привычном образе: простые чёрные джинсы, тёмная футболка и удобные невысокие ботинки. Перемена не вызвала у меня каких-либо эмоций. Кажется, я потеряла способность удивляться, всё перевернулось с ног на голову.

– Что последнее ты помнишь? – уточнил он, а Веста терпеливо встала рядом.

– Как Мелай отрубил Каю голову, – смочив слюной сухое горло, призналась я.

На лице Весты отразилось сочувствие, Руфус сдержанно улыбнулся.

– Этого не было, – подтвердил очевидное он. – К тому же, Мелай вряд ли способен одолеть моего сына.

От последнего слова мне захотелось присесть. Сына?

Хорошо. Дыши. Надо дышать. К этой теме мы тоже вернёмся. Всё по порядку.

– Тогда почему я это видела?! – резко ответила я. – Всё разваливалось и горело. Кай убил Лисандра и Троя, Микель напал на Кая, пока Дардан разбирался с Атропос, а ты…

– Морос, – встрял Руфус. – Его настоящее имя Морос.

Меня прошибла волна ледяной дрожи, а затем злость снова взяла вверх.

– Сирша, Иво, Элион! Где они?! Раз всё это какие-то галлюцинации, то я хочу домой!

– Это не галлюцинации, часть описанного произошла на самом деле, – возразил Руфус, шумно выдохнул и потёр шею ладонью, словно выбирал, что рассказать, а что нет. – Мы не знаем, какие образы ты видела в кошмарах, поэтому приходится выяснять по твоему пересказу. Морос убил Лахесис, от воплей Клото и Атропос часть потолка разрушилась, началась паника. Цари и мойры напали на меня и брата, ты потеряла сознание, когда тебе на голову рухнул кусок лепнины. Помнишь это?

Я кивнула.

– Камаэль вытащил тебя из-под обломков, но не смог контролировать свой гнев. В таком состоянии ему не стоит ни к кому прикасаться, но выбора не было, – уверенный тон Руфуса не сделал объяснение менее запутанным, поэтому я лишь наклонила голову, безмолвно спрашивая, что за бред он несёт.

– Ты не помогаешь! – Веста ткнула Руфуса локтем в бок, тот обиженно отодвинулся. – Давай хотя бы отведём её домой.

– Хорошо.

– Без фокусов, пешком! – повысив голос, отрезала Веста, когда Руфус намеревался что-то сделать взмахом руки. – Ей и так хватило.

Девушка взяла меня под локоть и повела вверх по течению реки Забвения. Мы были совсем незнакомы, но у меня не возникло желания отстраниться. Наоборот, к ней я испытывала теплоту и доверие, а при взгляде на Руфуса хотелось то ли разораться, то ли расплакаться.

– Начнём сначала, – заговорила она успокаивающим тоном. Я наконец обратила внимание, что её речь была с едва заметным, но акцентом, вероятно в отличие от Гипноса и Кая, она мало говорила на языке людей. – Мы действительно на Переправе. Вся она создана Гипносом. – Веста без особой почтительности ткнула большим пальцем себе через плечо, намекая на шагающего позади Руфуса.

Он не возразил и улыбнулся мне, когда я обернулась и окинула его скептическим взглядом.

– Ты не очень-то похож на бога, – откровенно заявила я.

– У меня множество лиц.

– Ты ешь фастфуд!

– А что я, по-твоему, должен есть? Амброзию? – Руфус бесстыдно скопировал смесь шока и отвращения на моём лице.

Его интонация, мимика и само поведение полностью соответствовали знакомому мне начальнику. Ироничный, временами вредный, похожий на великовозрастного упрямого ребёнка, но живой и без намёка на какие-то немыслимые силы, которыми должен обладать Привратник, и тем более бог сна.

– У тебя стрелковый клуб! В не самом чистом подвале! Там граффити на стенах! А в кабинете ты создаёшь горы упаковок из-под еды! – я перечислила все его грехи на едином выдохе, уверенная, что могу переспорить.

Веста тихо засмеялась, а Руфус фыркнул, будто ждал от меня более весомых аргументов.

– Кас, даже не знаю, как мне тебя убедить, раз произошедшего недостаточно. Хочешь, чтобы я крылья отрастил или, может, засверкал, как новогодняя ёлка?

Я разинула рот, но остановила себя от поспешного согласия. На самом деле я не была готова смотреть на его крылья. В большинстве описаний или фотографий статуй Гипноса изображали мальчиком, юношей или старцем с крыльями орла за спиной, но чаще из головы. В руках у него были посох, головка мака или рог с вытекающим из него дурманом, погружающим в сон.

На лице Руфуса отразилось победное торжество, и я отвернулась. Продолжила неспешно идти вперёд, ведомая Вестой.

– Он и правда Гипнос, – с усталым вздохом подтвердила она. – И он всегда такой… невыносимо упрямый. Особенно когда что-то идёт не по плану.

– Неправда. Всё идёт как надо.

– Не лги! – неожиданно рявкнула на него Веста. – Раз Камаэль сказал, что всё пошло не так, значит, ты что-то упустил! Ничего не получится, если не начнёшь признавать свои ошибки!

Руфус состроил недовольную гримасу, а я потеряла дар речи. Он же бог. Тогда кто такая Веста? Показалось, что при вспышке гнева в её глазах вспыхнули красные отсветы, но спустя миг радужки вновь стали зелёными. Веста одарила меня успокаивающей улыбкой и настойчиво повела дальше по маковому полю. Я рассматривала её профиль, напрягая мозг и чувствуя, что ответ на загадку где-то на поверхности, но никак не хотел формулироваться в слова. Я точно знала лицо Весты, видела его.

Всплыло воспоминание, как Кай сбежал ночью после её звонка. Он говорил о неотложных делах. Получается, Весту я видела с ним тогда в Санкт-Данаме, она же выбила у меня кубок, не дав выпить из реки Забвения. И всё же её лицо было мне знакомо ещё и по какой-то другой причине.

– Кто ты? – спросила я напрямую. – Руфус же бог, а ты… он тебя слушается? Ты тоже богиня?

Веста прыснула от смеха, но тут же прикрыла рот ладонью. Брови удивлённо изогнулись, глаза распахнулись, выдав смущение. Она опять невольно хохотнула и крепче зажала рот, но сдержаться всё равно не смогла и засмеялась, хлопнув меня несколько раз по руке, безмолвно прося прекратить её смешить.

– Неблагодарные дети, – беззлобно бросил Руфус, проходя мимо.

Это лишь вызвало новый взрыв хохота у Весты.

– Я его дочь, – выдавила она, справившись с приступом веселья.

– Значит, Кай…

– Верно, он мой младший брат. И его полное имя Камаэль. Я его выбрала, на одном из языков это означает «видящий бога». Не знаю, почему он решил, что «Кай» удачное сокращение, нам с отцом оно не нравится, – поделилась Веста, уводя меня дальше.

Я вспомнила с какой любовью Кай смотрел на Весту, пока та ела мороженое. Даже Иво не знал, кто она, хотя предположить кровное родство между ними было непросто, у Кая и Весты мало схожих черт.

– Младший? – уточнила я.

– Ага, Камаэль младше меня. Он прожил тридцать восемь оборотов, а я на десять больше.

Я быстро заморгала, словно это могло помочь увидеть истинный облик Весты. Та недоумённо наклонила голову. Внешне, по человеческим меркам, она едва дотягивала до тридцати: стройное тело с выразительными изгибами и мягкое округлое лицо создавали странный контраст миловидной юной внешности и соблазнительности взрослой женщины.

– Мы живём дольше людей. Притом длительность нашего существования обусловлена способностями, – терпеливо напомнила Веста. Верно… те же архонты и цари живут по две сотни лет. – А наш отец и вовсе был в начале истоков.

– Вы полубоги?

– Вроде того, но люди подразумевают под понятием «бога» какое-то бессмертное, всесильное существо. Отец обладает определённым могуществом и долголетием, однако его сила не бесконечна, так же как и способности Мороса, мойр и остальных.

– Я смертен, просто время меня не старит. Богов можно убить, и весьма несложно, если знать, что именно нас защищает, – помог с объяснением Руфус, становясь серьёзнее. – Как оказалось, мы не сильнее взрывов и не быстрее пули.

– Выходит, смерть Лахесис… не была иллюзией? Вы убили её?

– Убили, – спокойно согласился Руфус. – Не скажу, что мы с братом были на сто процентов уверены, что пуля сработает, но в итоге цели мы достигли.

– Она была вашей сестрой, – с неприкрытой неприязнью напомнила я.

Руфус обернулся, а его расслабленное лицо вновь приобрело черты бездушного создания старше меня, Весты, окружающей Переправы и, кажется, старше самого чувства вины и скорби. Спустя такую длинную жизнь ощущает ли он хоть что-то или все эмоции стали для него абсолютно бессмысленными?

– Сёстры погубили нашего брата и всю мою семью. Поверь, Кас, они не сожалели. Мойры знали, что их вмешательство в судьбы повлечёт последствия, но мнили себя умными, способными всех обмануть и обыграть. И подобное уже случалось. Первая катастрофа остановила их лишь на время, надеюсь, новый пройденный урок мойр чему-то да научит, хотя сомневаюсь.

– Кассия, смотри! Это наш дом. Узнаёшь? – прервала напряжённый диалог Веста, указывая вперёд.

На вершине пологого холма в окружении фруктовых деревьев на берегу реки Забвения расположился двухэтажный дом. Хотя скорее – современная вилла, отделанная белым мрамором и чёрным камнем. Большую часть стен занимали панорамные окна. Я недоверчиво прищурилась, приметив наличие бассейна. Не хватало ещё парковки и дорогущей тачки, чтобы сойти за особняк какого-нибудь миллиардера.

– Это дом Гипноса? – уточнила я.

– Да, он немного изменился. Раньше был в классическом стиле, твоя комната внутри усовершенствована. Если она тебе не понравится, то я могу переделать обратно. К счастью, на Переправе с иллюзиями легко работать, – заверила Веста и с воодушевлением заставила меня ускорить шаг.

Иллюзии.

Мой дом на Переправе.

Боги и полубоги.

Я не стала возражать, голова шла кругом, не до конца верилось, что это не галлюцинации из-за травмы черепа. Может, я в коме или у меня сотрясение мозга? Может, и вовсе умерла, а это какой-то странный загробный мир?

– Я слышала, Гипнос живёт в пещере.

– В пещере на прекрасном ложе, окружённый вечным сумраком и безмолвной тишиной, – с деланным благоговением практически процитировал отрывок из моего учебника Руфус. Он выдержал драматическую паузу перед нормальным ответом: – Раньше жил, но потом встретил Пасифею и завёл семью.

– Почему тогда дом выглядит как люксовая вилла?

Руфус одарил меня снисходительной улыбкой.

– Он выглядел по-разному в зависимости от эпохи и увиденных мной архитектурных решений. Необходимо идти в ногу со временем, Кас, – с обвинительной насмешкой бросил бог сна, словно очевидную истину. – Не нравится бассейн – не пользуйся.

– В тебе всегда была эта дерьмовая сторона или только сейчас проснулась? – сухо поинтересовалась я.

– Всегда, нельзя же сразу всё рассказывать. В человеке должна быть загадка, Кас.

– Ты не человек.

– А что есть бог, как не сложнейшая из загадок? – риторически протянул Гипнос.

Нет, он это специально. Улыбка Руфуса стала самодовольнее в ответ на моё вырвавшееся ругательство.

– Не обращай внимания, он просто чем-то расстроен. Чем он печальнее, тем агрессивнее. Дядя наш точно такой же, поэтому я отказываюсь с ними разговаривать, пока они не возьмут себя в руки, – поделилась Веста. Издевательское веселье с лица её отца исчезло, он недовольно сжал губы. – Судя по рассказам, Танатос был самым миролюбивым среди братьев. Жаль, что его больше с нами нет.

«Но где же наш старший брат – Танатос?

Он умер тысячи лет назад от взрыва на Переправе вместе с женой Гипноса и тремя его сыновьями…»

Я закусила губу, вспомнив сказанную Моросом фразу. Танатоса нет в живых уже очень давно. По многим легендам он был старшим из трёх братьев и близнецом Гипноса – среднего брата, а младшим является Морос.

Потерять брата-близнеца, возлюбленную и всех детей разом. Несмотря на его длительное враньё, я не смогла подавить сочувствие к Руфусу. Хотелось сказать, что мне жаль, но я проглотила невысказанные соболезнования, решив лишний раз не напоминать о трагедии. Гипнос хоть более и не вмешивался в рассказ Весты, но не выглядел таким же расслабленным, как вначале.

Я вдохнула полной грудью, впитывая запах свежей травы. Нас окружали цветущие маки, но их аромат был слабым. Я огляделась, пытаясь узнать местность, но не могла с точностью сказать, действительно ли жила здесь когда-то. В голове всполохами картинок всплывали новые моменты из прошлого, но пока они походили на размытые образы, будто я разом вспомнила сотни снов и не могла отделаться от ощущения иллюзорности произошедшего. Не получалось отличить свою реальную жизнь от вымышленной, сомневалась в каждом восстановленном в голове эпизоде.

– Майрон будет здесь завтра утром.

Мы все повернулись направо, из ниоткуда появившийся Кай сделал ещё несколько шагов и замер на безопасном расстоянии. Он по-прежнему был не в духе, всё в той же потрёпанной одежде, но щита и копья при нём уже не было. К мрачному взгляду прибавились бледность лица и усталость. Он казался измождённым, физически и морально.

В ответ на всеобщее молчаливое недоумение лицо Кая лишилось всех эмоций.

– Меня не было минут двадцать, я с трудом не пропустил архонта на Переправу, отложив встречу до завтра, а вы хоть её полное имя ей назвали? – сухо осведомился он.

– Мы как раз к этому подошли, – буркнула Веста.

– Кассиопея, – отрезал Кай, впервые взглянув мне в глаза.

Это имя отдалось многочисленным эхом в голове. Оно зазвучало разными голосами со смехом и криком, тихим шёпотом или же с претензией. Одно имя заполонило все мысли, откликаясь на голос Кая.

– Кассия, – поправила я, заставив воспоминания умолкнуть.

Секунда, и он отвернулся, проигнорировав моё существование. Во мне всколыхнулись незнакомые, какие-то старые обида и негодование, но всё исчезло, когда Веста приобняла меня за плечи.

– Мне нравится, так намного удобнее. В детстве отец звал тебя «совёнком», а я «звёздочкой», потому что Кассиопея – название звезды на небе Даории. Скорее всего, Илира из-за неё выбрала тебе имя. Но сокращение «Кассия» тоже очень красивое, тебе идёт, – поддержала Веста, смягчив внезапное напряжение.

– Совёнок! Точно, – с раздражающим воодушевлением встрял Руфус. – Время прошло, но тебе до сих пор подходит.

Я не отреагировала на его настырное вмешательство и выдавила благодарную улыбку для Весты. Неожиданно меня осенило, я отстранилась от неё, но попытка озвучить догадку вышла невнятной. Получилось только раза с третьего.

– Я знаю! Знаю, кого ты напоминаешь! Элион! Ты безумно похожа на Элиона! – громче, чем нужно, выдала я.

На лице Весты отразилось торжествующее выражение, губы несдержанно расплылись в широкой улыбке. Она резко повернулась к Каю, буквально тыча в его сторону пальцем:

– Вот! Говорила же, что это заметно, а Элион болван! Наше сходство очевидно, но стоило Мейв упомянуть об этом при нашей единственной встрече, и он заявил, что «ни капли»!

– Элион не болван, просто невнимательный, – качнув головой, нехотя возразил Кай.

– Ещё какой болван!

– Ну ладно, может, временами.

Его скорая капитуляция в споре с сестрой позабавила, но проблеск веселья продлился лишь мгновение.

– Элион в какой-то степени мой брат, – буркнула Веста, отчего я едва не обронила челюсть. – Мы единоутробные. У нас одна мама и разные отцы.

– Значит, ты наполовину палагейка, наполовину… – я неоднозначно махнула рукой в сторону Руфуса, не зная, как назвать его национальность или расу.

Наполовину богиня? Немного архаично.

– Верно. Я старшая сестра Элиона. Камилла из Дома Чревоугодия и моя мама. Именно поэтому отец решил помочь Элиону с просьбой, когда тот попросил позволения пройти в Санкт-Данам и не пропускать тех, кто пожелает его вернуть.

– По словам Элиона, Привратник его обманул, вынудив заключить несколько сделок.

– Да-а-а, – устало протянула она. – Поведение отца бывает неоднозначным.

Руфус с комичным недоумением поднял брови в ответ на наши пристальные взгляды.

– Мальчишка просто не знает, что этим я спас ему жизнь, – отмахнулся от обвинений тот. – Я действительно помог ему из-за любви к его матери, но он бы и месяца в Санкт-Данаме не протянул. Чуял, что после первых же трудностей побежит обратно, а там его дядя рано или поздно от него избавится, поняв, что племянник в любой момент может удрать на безопасное расстояние.

– А как же вторая сделка? – напомнила я. – Ты сказал, что пропустишь его обратно, если он будет помогать Каю в Санкт-Данаме.

– Именно. Во-первых, нефиг бездельничать, а так он пользу приносил. Во-вторых, я ждал, пока возвращение не будет для него безопасным. Намеренно отправил его к Камаэлю, который мог защитить Элиона от любого наёмника. Так что во всей этой истории меньше всех повезло Камаэлю.

Лицо последнего потемнело от гнева. Желваки заходили, шея и плечи напряглись, будто он всеми силами пытался сдержать что-то в себе.

– Ты заставил меня подчищать дерьмо! – всё-таки рявкнул Кай на своего отца.

Я отшатнулась, когда небо стало тёмно-красным, а сочная трава и цветы вокруг Кая почернели. В воздухе раздались вопли ужаса и крики, неестественные животные звуки и шумы. Ни Веста, ни Руфус не выказали беспокойства, а при виде моей реакции лицо Кая вытянулось, все изменения сгинули, словно морок.

– Не бойся, совёнок, – заверил меня Руфус, глядя на сына с жалостливой улыбкой. – Он ничего тебе не сделает. Мать Камаэля из Дома Кошмаров. И его иллюзии всегда такие мрачные, жестокие… кошмарные.

– Не прикрывайся ею! – с меньшей злостью, но всё равно хлёстко отрезал Кай. – По твоему поручению я решал проблемы за других, да ещё и нянькой стал для племянника архонта!

Кай солгал даже о своём Доме. Он выше Элиона не только по степени влияния Дома, но и по крови…

– Ты сын Наи, – я не спрашивала, а утверждала, убеждённая в своей догадке. Теперь поняла, почему на встрече в Даории она показалась мне знакомой.

Потому что её сын перенял многое от её красоты.

На лице Кая отразилось недовольство, но он согласно кивнул, поскупившись на словесный ответ. Я повернулась к Гипносу.

– Ты спал с представительницами двух влиятельных Домов, чтобы они родили тебе детей?!

– Слишком грубо, Кас, – почти искренне оскорбился Руфус. – Я люблю Камиллу и Наю. Я никогда никого не принуждал и ничем не одурманивал, если ты намекаешь на это. Веста и Камаэль – плоды любви.

Брат с сестрой одарили отца хмурыми взглядами, но тот не подал виду, что вообще заметил. Его лицо приобрело пугающе бездушное выражение, глаза стали холодными, когда он продолжил:

– Ты же, Кассия, должна была стать моим третьим ребёнком, но мойры спутали наши судьбы.