Czytaj książkę: «Бубен нижнего Мира»
Глава 1
1
Похожая на коршуна тёмная туча проглотила небо. Внезапно налетел холодный, хлесткий ветер, разметал по двору заготовленное на зиму сено. Взбудораженные собаки протяжно завыли. Буря взялась ниоткуда.
Из балагана вышел сухонький старичок и подняв помутневшие глаза к небу, сощурился. Раскаты грома с диким хохотом громили землю. Словно желая показать свою силу, ветер резко схватил с петель калитку и швырнул ее под ноги старику.
– Кёр бу1, Кёр бу! Какая наглость! – Старик погрозил туче кулаком, поднял калитку и прислонил ее к забору палисадника, – Уй, Девка адьарайская2! Пропадешь в своей злобе!
Небо загремело ещё яростнее, словно кто-то неистово бил тяжелой колотушкой в кожаный бубен. Ветер закружился по земле, поднимал пыль и мелкие камни в воздух, сплетаясь в черный, тугой как девичья коса вихрь. На улице потемнело, казалось весь свет в мире погас. Воздух заполнился невыносимо тлетворным запахом паленой шерсти.
Вихрь ходил кругами по двору, ломал всё на своем пути. И лишь какая-то неведомая сила не подпускала его к балагану3.
Старик, которому на вид было лет сто, стоял неподвижно. Только полинявшая рубаха надувалась пузырем как парусина.
– Духи выбирают кому дар шаманский достанется. – Старик говорил тихо, но слова его разносились по всему двору. – Если кто сам себя шаманом назовет, у духов клянчить начнет, проклятье получит, вместо дара.
Старик сплюнул.
– Остановись, тебе говорю, себе худо причинишь!
В ответ буря взревела по-волчьи: громко, отчаянно, призывая одноногую смерть из ледяной долины в помощники. Вихрь взметнулся и начал расти. В миг стал выше столетней лиственницы и обрёл очертания черного великана с кулаками наковальнями, ногами-бочками. Вихрь-великан прыгнул и земля дрогнула.
Старик закрыл глаза, будто не замечая нависшей смерти. И что-то беззвучно шептал. Только тонкие губы, прятавшиеся под густой поседевшей бородой, быстро шевелились. Черный-великан замахнулся, готовясь прихлопнуть старика как муху одним ударом. Всю злобную силу вложив в один погибельный рывок, бросился вперед как бешенный пёс.
– Киэр бар4! – рявкнул старик. Голос его сталью разрезал воздух. Вихрь с размаху налетевший на невидимую скалу, отскочил и рассыпался. Буря завизжала от боли. Но ветра, перестав подчиняться, в испуге разлетались в стороны.
Руки старика задрожали, ноги подкосились, тело обмякнув, повалилось на траву. Луч солнца, точно огненный батас5 озарил небосвод. Буря подхватив свои юбки, гремя ругательствами, убиралась прочь.
– Кырыыстаах6 удаган7, проклятье на весь род накликавшая, – послышался слабый, прерывистый шепот старика, – Когда копье белого света пронзит сердце твоего потомка, лишь тогда наступит освобождение роду вашему проклятому.
Глаза старика обратились к небу, дорожка из солнечных лучей спустилась на землю. И могучий орёл, сорвавшись с крыши балагана, взмыл вверх.
1. Кёр бу (пер. с якутского)– Погляди-ка! Смотри-ка!
2. Адьарай – устаревшее название абаасы – демоны нижнего мира.
3. Балаган – традиционноное зимне-летнее жилье якутов
4. Киэр бар (пер. с якутского) – Убирайся прочь.
5. Батас -старинное холодное оружие в виде большого ножа, насаженного на длинную рукоятку
6. Кырыыстах (пер.с якутского) – проклятый
7. Удаганка – шаманка.
2
В маленькую комнату, сплошь обклеенную рисунками, сквозь щелку штор прокрался лучик осеннего солнца и ласково поцеловал в макушку. Мира лежала на кровати. В её голове крутилось незнакомое странное слово.
– Кыталык? Кутуях? Кытылах?
Этот сон Мира видела много раз. Сначала обрывками, точно забытое, частично потерянное воспоминание. Потом картинки стали выстраиваться в цепочку. И вот наконец все фрагменты сложились, обретая смысл.
– Ну и зачем мне это снится? – Мира перевернулась на бок, на часах было всего-то 7 утра. В субботу можно поспать и подольше, если б не дурацкий кошмар. Мира закрыла глаза. «Спать. Спать. Спать.», – мысленно приказала она себе.
– Кырыыстах! – Тихий шепот старика из сна дуновением внезапного ветра ворвался в комнату.
Девочка вздрогнула. Прислушалась. За окном по подоконнику важно мурлыкая, выхаживали на каблуках голуби. Шелестели тополя. И где-то вдалеке завывал ветер. Дома все ещё спали.
– Показалось, – попыталась успокоить себя Мира, – спросонья какой только бред не привидится.
Но закрыть глаза не решилась.
– Алиса, включи музыку.
– Есть музыка, которая вам понравится, – радостно отозвалась Алиса и умолкла.
Необычная тишина окутала комнату. Затихли голуби, ветер, тополя. Как-будто кто-то нажал на кнопку «Mute» и все звуки исчезли.
Вдруг что-то треснуло словно молния ударила в сухое дерево и сразу же звонко заиграл хомус: громко заржал невидимый жеребец и умчался прочь, отбивая копытами такт.
Хрипло запела женщина на якутском. Слова были тяжелые и непонятные.
Раздался звук, похожий на клекот большой птицы и женщина взвизгнув, заголосила ещё неистовей :«Кырыыстах удаган, Кырыыстах удьуортан8! А-а-а-а-а-а-а-й!». Птица и хомус вторили ей в такт в бешенном ритме.
«Аарт-татай9– Алдьархай10! Алдьархай – Аарт-татай!» – Женщина судорожно хватала воздух и выдыхала горячим шепотом слова, которые будто змеи тут же расползались по комнате.
– Алиса, выключи! Выключи! – заорала Мира изо всех сил, выйдя наконец из одолевшего её оцепенения. Сердце убежало и спряталось под кровать. Всё внутри похолодело и сжалось от ужаса.
– Есть музыка, которая вам понравится, – невозмутимым голосом проговорила Алиса, – включаю Green Apelsin «Северный ветер».
– Алиса, что за жуть сейчас играла? – Мира дышала тяжело и часто. Внутри ещё звучал голос ужасной женщины.
– Green Apelsin «Северный ветер», вам не понравилось?
– Нет, что ты включала про Кырыстах? До того?
– Вы имели в виду Кыргызстан?
– Не-ет! – зарычала Мира, вскипая от злости, – Кырыстах удаган, что это?
– Я не знаю, – Алиса невинно моргала синим глазом,
– Глупая головешка! Проще загуглить!
– Это было грубо, – обиделась Алиса
– Включать такую жуть с утра – вот что грубо, – буркнула Мира и потянулась за телефоном.
«Кырыстаах с якутского – злоязычный, способный проклясть, причинить кому-либо беду, проклятый», – прочитала Мира в поисковике. Внутри всё похолодело. Якутского она не знала. Мире было пять лет, когда семья переехала в Москву. Все воспоминания о том месте размытые, оборванные. Холод, туман, санки – они с папой едут в садик. Дедушкин дом в деревне, огромное старинное дерево, коровник. И вроде всё.
– Окей гугл, кто такие удаганы? – Мира ввела новый запрос. Слово было не знакомо, хотя где-то она его уже как будто слышала. – Народ что ли такой типа тунгусов?
На экране телефона появились картинки танцующих с бубнами женщин.
«На якутском и тунгусском языках шаманку называют "удаган", в русском произношении привычнее звучит "удаганка". Удаганка – колдунья». – тут же выдал ответ гугл.
– Проклятая шаманка? – от этой мысли стало не по себе. Мире захотелось как в детстве, прям с одеялом побежать в спальню родителей и прижаться к маме. Но ей же уже двенадцать.
Мира залезла с головой под одеяло, поджав ноги. Будто если укрыться полностью, страшные кырыстах удаганы не смогут до нее добраться.
– Алиса включи, Radiohead.
– Включаю Radiohead, песня «Creep», – ответила Алиса и на этот раз честно поставила музыку.
«I wish I was special», – пел с тоской мужской голос из колонки, а где-то вдали слышался шум, похожий чей-то тихий шепот.
8. Удьуортан (пер.с якутского) – потомство, род.
9. Аарт-татай – возглас пренебрежения, чаще встречается в речи абаасы
10. Алдьархай (пер.с якутского) – беда несчастье бедствие
3
– Подъём! – Ослепительный свет ударил в лицо. Мама настежь открыла шторы. – Время – половина первого, сколько можно спать?
Мира вяло пошевелилась. И почему утро наступает так беспощадно?
– Вставай уже, соня. Забыла? Выступление сегодня!
– Какое еще выступление? – голос немного хрипел от долгого сна. Голова Миры растрепанная и недовольная показалась из-под одеяла.
– Смотр талантов! Ну, просыпайся скорее, надо бы костюм померить. – Мама была такой же беспощадной как это утро.
– О, ноу. – пробормотала Мира, уползая обратно под одеяло. День обещал стать худшим в её жизни. Смотр талантов в школе – мероприятие для выскочек и общественных любимцев. Какой дурак её туда записал? А точно – она сама: под давлением классной, когда выбор стоял между двойкой по литературе за четверть и участием в каком-то там конкурсе.
– У меня ангина. – заявила Мира. Понятное дело, не сработает.
– Ага, а у меня Аргентина-Ямайка 5:0. – Мама собрала вещи, висящие на стуле горой Эверест, и нахмурилась. Она постоянно твердила, что вещи должны лежать на полочках аккуратно сложенные, потому что Мира – девочка. А Мирины штаны, футболки, толстовки всё время уползали из шкафа на стул. Особенно прыткие были носки, которым на месте вообще не сиделось и они разбредались по комнате в поисках укромного уголка. Маме, конечно, этого не объяснить.
– Вставай, умывайся. Завтрак на столе. Через два часа ты должна быть в школе.
Дверь захлопнулась.
Шумно выдохнув, выказывая всё своё негодование этому миру, Мира встала и пошлепала босыми ногами к ванной.
В ванне было холодно. Из зеркала глядело её заспанное отражение. Черные волосы лошадиной гривой торчали в разные стороны. С левой стороны красовалась уродская отметина – полностью белые ресницы и бровь. Врачи говорили, что это болезнь, разрушающая пигмент, то есть природную краску. Брови и ресницы у Миры побелели внезапно, когда они еще жили в Якутске. Мама тогда говорила, что Мира стала как Холодное сердце. И даже купила костюм Эльзы. Они играли, будто Мира особенная, волшебница и может творить снежную магию.
«Коровая пегая», – зло проговорила Мира своему отражению, набрала в ладони воды и бросила в зеркало. Отражение разбилось. И вдруг Мире показалось, что из зеркала на нее смотрит женщина из тех самых картинок про удаганов. Черные волосы, черные глаза и обезумевший взгляд. Точь-в-точь утренний кошмар. Мира вздрогнула, быстро вытерла лицо и поскорее вышла из ванны.
На кухне папа пил кофе.
– Доброе утро, Мир! Выспалась хоть? – папа пребывал в хорошем настроении. В кои-то веки он остался в субботу дома. Раньше Мире нравились такие выходные. Но сейчас всё чаще её посещало ощущение, что она уже выросла, а папа – нет.
